Точка отсчета

С момента как я открыл дверь своего кабинета и вошел туда, злость будто сразу сменилась тяжелой усталостью. На голову давили мысли - словно пресс, а еще появилась некая сонливость. Я медленно, слушая шорох собственных шагов, отдающихся по просторной комнате эхом, прошелся до своего рабочего стола. Осторожно положил руку на лакированную деревянную поверхность и провел кончиками пальцев, убеждаясь, что слоя пыли на столешнице нет. Если бы было, я бы не удивился. Кажется, что я стал слишком часто задерживаться на работе, позабыв о том, насколько это место было мне родным. Тяжелые темно-зеленые шторы, не пропускающие и лучика света. Стеллажи с огромным количеством книг и энциклопедий, а по середине кабинета стол и кресло на колесиках, рядом с которым теплым светом горел торшер. Но самым приятным в этой обстановке была фотография в белой рамке на столе: я, моя жена - София и совсем маленький Дима. Я аккуратно взял фоторамку в руки и начал рассматривать. Если честно, мне даже не верится, что Димке уже целых 13 лет. Кажется, совсем недавно я был шестнадцатилетним мальчишкой, ставшим отцом по неосторожности. К счастью, Софии тогда уже было 18 и ее родители нормально отнеслись к нашим отношениям и нормально отреагировали на рождение Димки. А сейчас... Голову вдруг окатило волной нарастающей злости, которую я тут же попытался унять. От большого количества набежавших мыслей, я совсем забыл что натворил сегодня мой ребенок.. Я сел в мягкое кресло, ожидая, когда Дима уже соизволит наконец-то явиться ко мне. Нервно отстукивал пальцами какой-то ритм по столешнице, как вдруг послышался неуверенный стук в дверь. Я отрывисто выдыхаю и придав своему голосу более строгий тон, сказал: - Входи. Ручка медленно опустилась и между дверью и косяком появилась небольшая щель в которой показалась русая макушка ребенка. Пока он заходит - наблюдаю за ним: за его реакцией, за переменами настроения, походкой, жестами, движениями. Заходит уверенно, пытаясь не показывать свою слабину, но в глазах считается дикий испуг, волнение и кажется - обида? Руки спереди сцеплены в замок, влажные ладони он периодически вытирал об штаны, поправлял волосы и пытался показать, что ему максимально все равно. Подходит к моему столу и останавливается, я киваю ему в знак предложения сесть на стул напротив, ребенок дарит мне ответный кивок в знак согласия, и садится на предложенное мною сиденье. Я решил взять на себя ответственность начать этот разговор. - Расскажешь мне еще раз с самого начала, что произошло? - Сказал я достаточно строгим голосом, но пока без перебора. - Ты и так знаешь. - Не слишком громко пробормотал ребенок. - Знаю, но хочу услышать и твою версию тоже, не желаю делать поспешные выводы. Дима несколько раз медленно кивает, прожигая взглядом пол. - Я не виноват. Честно! - Во первых, не смей повышать на меня голос, а во вторых, я попросил рассказать подробнее о произошедшей ситуации, а не оправдываться. Надеюсь ты чувствуешь разницу между понятиями "объясниться" и "оправдываться"? В ответ я вновь слышу тишину, шумно выдыхаю и потираю пальцами переносицу. - Я что, со стеной разговариваю? Раз, два, три.. тик-так, так-так... - Дмитрий! - Мой голос прозвучал строго и будто непозволительно громко, отчего Димка резко дернулся, быстро поднимая на меня испуганный взгляд, но тут же утыкаясь им обратно в пол. - Что?! - Почти скрипя зубами произносит Дима. Он... злится?! - Еще раз повторю - я жду объяснений. - Еще бы он со мной так разговаривал. Я сложил руки на груди, стараясь не придавать его эмоциям особой важности. - Да что мне тебе рассказывать?.. - Он устало выдохнул. - Просто оступился и неудачно влетел в этот телек. - И как это ты так "летаешь", что остановиться никак не можешь? - Я поднялся с места, нависая над столом и упираясь руками в холодное дерево. - Ты хоть знаешь, сколько стоит эта техника? Мой голос показался даже для меня самого каким-то через чур пугающим и жестким. - Знаю. - Отвечает Димка. Вижу, что он переживает. Кусает губы, ерзает и вытирает руки об край кофты. - Мне тебя что, на домашнее обучение перевести?! - Еще немного, и я открою для себя новую сторону своего голоса. Совсем не свойственную мне в разговорах с сыном, уж слишком строгую. Дима молчит. Пытается что-то выдавить, но никак не может видимо, собраться с мыслями. Я начинаю расхаживать по кабинету, уже более спокойно, но с угрозой во взгляде. Сам для себя понимаю, что Дима будто на допросе. Я подхожу к несу сзади, склоняюсь, и говорю. - А что скажет мама? Не знаешь? Ребенок молчит. И я продолжаю. - Вот и я нет. Отстраняюсь, вижу, как Димка быстро оборачивается на меня, косо глядя исподлобья. - Даже не смей приплетать маму. Я усмехаюсь. Этот взгляд мы с ним уже проходили. Смотрит, так, будто готов убить. - Ты на меня так не смотри. - Предупреждаю я сына. Время тянется как резиновое. Настенные часы тикают с небольшим интервалом. Дима молчит. Вдруг, он неожиданно соскакивает с места, сам понимая - он почти с меня ростом. Стоит напротив меня, и как-будто не дышит, а пыхтит. Видно, что он хочет что-то сказать, может даже объясниться, но вместо этого с его губ срывается злобное: - Да пошел ты! Я будто слышу в сознании, как последняя капля моего терпения разбивается. Я резко замахиваюсь, и по кабинету проносится резкий шлепок пощечины.