***
Увидев своё отражение в зеркале, Вертихвостка громко и печально вздохнула, опустив метёлку для пыли с лиловыми перьями, вытянутую, острую мордочку и гибкий, сильный хвост. Служанка в зеркале не обладала высоким ростом, широкими плечами, грозным нравом и некой загадочностью, последняя из которых присутствовала у большинства сородичей. Слишком тонкие руки, слишком деликатные изгибы. Фигура песочных часов, несомненно, привлекала внимание, становясь достаточно узкой посредине: казалось, будто бы, бедняжку можно обхватить одной рукой. Бледно-зелёная чешуя, мягкая, гладкая и ровная, покрывала тело, обретая куда более светлый оттенок, идя от шеи, опоясывая грудь и заканчивая на внутренней стороне бёдер, не доходя до коленок. Этот же светлый оттенок будто специально привлекал внимание на двух, упругих, круглых и выступающих грудях, которые вечно двигались при ходьбе, подпрыгивали при беге и колыхались, когда многострадальная обладательница кралась на цыпочках. Ниже талии располагались бёдра, сильные, круглые, служащие посредником между тончайшей талией и крепкими, гладкими ногами. Одежда у служанки была наиболее подходящая для холодного и обдуваемого замка: льняная рубаха с большим вырезом, чтобы светлые чешуйки на груди постоянно выглядывали наружу, а два пухлых соска отчётливо выпирали под тканью, и короткая юбка, подпираемая сзади хвостом, немного приоткрывая вид на упругие и круглые ягодицы, прикрытые простым — только для аргониан и, может быть, каджитов, но уж никак для людей — белым, тонким бельём с вырезом для хвоста. Разумеется, столь бесстыжий и крайне унизительный наряд был предназначен для удобства похотливых и жадных рук, так и желающих ухватить что-то круглое и мягкое. Мордочка Вертихвостки также отличалась от грозного и хитрого лика сородичей. Слишком большие красно-карие глаза, слишком сглаженные углы, будто бы у детской игрушки. Не помогали и полузакрученные рога, украшение из красных перьев на голове, ни крошечный рог, растущий на кончике носа. Всё свидетельствовало о том, что Вертихвостка — ранимое, нежное, прекрасное создание, созданное для удовлетворения похотливых нужд, сладострастных пыток и изучения предела удовольствия собственного и привлекательного тела. А также полным пренебрежением к собственной личности, нуждам и интересам. Это не говорило о том, что девушка была против быть служанкой, вовсе нет. Красавица любила трудиться и знала многие тайны, например, как отмыть жирное пятно соуса из хоркера на фарфоровой тарелке, скрыть следы преждевременной эякуляции на платье, пока хозяйка не вернулась, залатать штаны и многие другие бытовые вещи. Этим она легко компенсировала практически полное незнание о мире, истории и собственном происхождении, подчёрпывая крупицы информации лишь у бардов и рассказчиков, которых частенько приглашал Хозяин. Гости не упускали возможность полюбоваться маленькой чешуйчатой служанкой, спеть, или выдумать, рассказ или два, а потом порезвиться с нежной и страстной ящеркой на кухне или в подвале. Вертихвостка была не против такого обмена, даже радовалась разнообразию и каким-то проявлением нежности. А вот хозяйские пошлости аргонианка не любила. Стоило лишь немного наклониться, чтобы смахнуть пыль с подставки для амулета, как сухие пальцы хватали за пышный зад и щипали за гладкие и мягкие чешуйки. Вертихвостка подскакивала больше от испуга, чем от похотливых намёков, что в первый раз, что сегодня. — Дорогая моя, разве Госпожа не запретила тебе трогать эту подставку? — манерно посмеялся Господин, накручивая небольшую каштановую бороду на палец, разглядывая беззащитную и желанную служанку. — Тебе стоит быть осторожнее, а иначе твоя сладкая попка познает очередную порку. Вертихвостка обернулась к мужчине среднего возраста, с выступающим животиком, неспособным спрятаться за светло-жёлтой тканью расшитого наряда, зализанными назад волосами и крошечными глазами-бусинками. Если уж хозяин и желал «поиграть», то ничто не могло его остановить. — Хозяин, простите, но Госпожа велела мне навести порядок, — ахнула ящерка, отступая назад, прижимаясь спиной к книжной полке. В какую бы позу не вставала бедняжка, даже самый сдержанный из смертных мог легко представить как, где и куда ему предоставится шанс поиграться с грудастой девушкой. — Она ничего не упоминала о запрете. Ну, только о том, что мы с вами больше не должны… — Да-да-да, я помню, Пышечка, я помню, — Господин выставил руки перед собой, зажимая аргонианку к стене, нагло заглядывая в вырез платья и приподнятые груди. — Но я тут отыскал новую пьесу известного Курио и мне стало интересно кое-что попробовать. Вертихвостка запаниковала. Книжки она читала редко, только то, что одобряла Хозяйка и иногда приносил Хозяин, включая весьма откровенную литературу. Курио, безусловно, был человеком с фантазией и любовью к эротическо-драматическим пьесам, но ситуация девушке представлялась нечестной. Вертихвостка была желанной Вертихвосткой, получив имя в честь героини, а вот Колто в роли Хозяина… Аргонианка представляла кого-то более мужественного, красивого, чтобы уровнять неуёмную похоть. И с выносливостью больше пяти минут. — Ах, но мне надо работать! — уже по привычке подыграла бедняжка, чувствуя на светлых чешуйках горячее дыхание. — Если Госпожа узнает, то… Холодок обдал Вертихвостку, но причиной были не тонкие губы, изучающие мягкие округлости и ложбинку. Холодные, водянистые глаза, рыжая коса, свисающая с плеча, по-стариковски сердитый взгляд, ухмылка вечно злорадствующей, неудовлетворённой рыбы. Тонкая талия, ровная и стройная, как стрела или, выражаясь словами Господина, хорошо обтёсанное бревно. Госпожа наблюдала за мужем, чьё лицо уже тонуло в груди служанки. — А, дорогая! — Господин поправил волосы и повернулся к истинной хозяйке замка. — Как я рад тебя видеть! Представляешь, — лицо мужчины тут же стало серьёзно, — наша Вертихвостка случайно обнаружила твою комнату диковинок и даже коснулась любимого амулета своим пылетёрником. Я, — мужчина гордо положил руки на плечи, — разумеется, поспешил уведомить бедняжку, что не стоит трогать реликвии, особенно если они запрещены законом. Глупая ящерка, что с неё взять, верно? Вот я вталкивал в её глупую головку истину, как и полагается доброму хозяину. — А со стороны кажется, что ты вталкиваешь свою наглую морду в её сиськи, — холодным голосом ответила Госпожа, хлопнув по руке древком метлы из красного дерева. — И мои глаза, дорогой муженёк, меня не обманывают. Где-то внутри Вертихвостки началась истерика. Гневная Хозяйка бежит за пошлым Хозяином и никудышным мужем, тот хихикает и хватает служанку за задницу, а удары метлы прилетают прямо по голове Вертихвостки. Такая жизнь длилась чуть больше года, однообразная и болезненная. Хозяин лапает и насильничает, Хозяйка отчитывает и бьёт. Круглый и плоская гоняются за чем-то идеально сбалансированным между ними. Такая жизнь, казалось, была всегда, ведь спроси Вертихвостку, что было много лет назад, она и не вспомнит. Есть только унизительное завтра и будет скользкое и больное здесь и сейчас. Смех Господина и полуприятные ощущения, удары Госпожи и гудящая голова. Может между ними будет что-то хорошее, но кто знает. Далёкий рёв принёс неожиданное спокойствие в замке. Все трое, запыхавшиеся и разгорячённые, остановились и прислушались. Вертихвостка никогда было не слышала, чтобы ветра так шумели, а потом наступала гробовая тишина. Ящерка приподнялась на столе, спихивая с себя Господина, что уже наполовину ослабил нити на спине служанки. Госпожа нахмурилась и сжала метлу, будто единственное оружие. — Что это было, Обливион меня раздери? — тихо спросил Господин, потеряв похотливое настроение. — Это что, обвал? Снова? — Нет, ничего подобного, — Госпожа пошла двери. — Я бы сразу… Рёв стал ещё громче, стены затряслись, роняя слои пыли. Несколько книжек упало с полок, посуда затряслась. Вертихвостка втянула плечи, Господин подошёл к Госпоже и схватил за плечо. — Милостивый Зенитар, неужто осада? — пискнул мужчина. — Может легионеры всё-таки… — Это не осадные машины, скампов ты дурак! — женщина оттолкнула испуганного муженька прочь и бросилась прочь из комнаты, к ближайшему окну, едва ли не наполовину вылезая наружу. — Шоровы кости! — Что? Что там? — пухлый муж поспешил следом, подбегая к широкому окну, ёжась от холодного ветра. — Милая, там всё в порядке? — Господин выглянул через плечо жены и резко побледнел. Охранники кучковались у ворот замка, разбитые и потерянные. Кто-то стреляли из лука, кто-то кричал, а иные предпочитали бежать прочь, стараясь перелезть через высокую ограду. Яркое, холодное, тёмно-синее пламя накрыло двор замка, превратив немногочисленных воинов в дымящиеся останки. Взмах огромных крыльев вызывал мощные порывы ветра, заставляя деревья подгибаться. Зловещее пламя всё никак не утихало и медленно распространялось, окрашивая землю в тёмно-синий цвет. — Талос защити, — ахнула Госпожа и отступила назад. — Не может быть, — женщина прижала метлу к груди и затряслась от ужаса. Крылатое чудовище обладало вытянутой головой, напоминающей крокодилью, имело мощную ребристую шею. Но больше всего женщину поразил цвет чешуи. Будто в полупрозрачной оболочке, дракон сиял лазурным цветом, страшно холодным, каким-то болезненным, отталкивающим. Змеиные сапфировые глаза с интересом разглядывали замок у горы, челюсть громко клацнула. Кто-то из раненых стражей пытался ползти, кто-то догорал в лазуритовом инферно. Огонь, будто ведомый разлитым маслом, приближался к внутренним вратам замка. — Муж, сделай что-нибудь, — прохрипела Госпожа, стиснув зубы. — А? Что, например, дорогая? — тихо спросил мужчина. Удар метлой незамедлительно прилетел по лбу. — Что-нибудь полезное! Хоть бы сегодня, хотя бы один раз в жизни! Помоги мне! В глазках-бусинках загорелся огонёк и Господин отбежал в сторону, подошёл к камину, влез на табурет и схватил тяжёлый арбалет со стены. — Ну, наконец-то! — возликовал мужчина. — Что там, Господин? — спросила Вертихвостка, пытаясь удержать грудь в рубахе. — Что это за шум? Ах! — девушка прикрыла мордочку руками, увидев парящее лазурное чудовище. Но Господин не ответил и, удерживая взведённый арбалет, поспешил к дорогой жене, кряхтя и бормоча, прицелился. Болт смотрел прямо в драконью морду. — Что? Ты уверен, что оно поможет? — приподняла рыжую бровь Госпожа. — Волшебный арбалет с зачарованным болтом! — хихикнул Господин. — А я был лучшим стрелком во всём Нибенее. Смотри! Раздался щелчок, громкий свист оглушил Вертихвостку сильнее любого чудовищного рёва, а болт, крутясь и преодолевая расстояние с невероятной скоростью, долетел до драконьего носа и… отскочил прочь. Змеиные зрачки сузились до тонких линий, ядовитый взгляд был обращён в сторону окна, разглядев двух людей. Дракон набрал побольше воздуха в грудь и… — Странно, — только и сказал Господин. — Оружие ведь волшебное. — Идиот, — только и ответила Госпожа. Сила голоса сотрясла замок и обрушила всё строение, будто тот был сделан из песка. Вертихвостка не успела понять, что происходит, когда неизвестная сила отбросила её назад, прямо во власть тьмы. Очнулась она гораздо позже, не понимая происходящего. Над головой было ясное небо, вокруг сплошная разруха: верхний этаж провалился вниз, похоронив немногочисленную прислугу, мебель разлетелась либо в щепки, либо валялась далеко за замком, висела на деревьях. — Ох… — Вертихвостка коснулась головы и попробовала встать, но головокружение оказалось слишком сильно. Ящерка рухнула прямо на что-то мягкое, липкое. — Ох! Г-Господин? Мужчина лежал, пронзённый в спину трофейным кинжалом, одежда покрылась кровью. Рядом с телом лежала метла, удерживаемая кистями. Всё, что осталось от Госпожи. — Ах, боги! — пискнула ящерка. — Ч-что же такое? Что теперь будет? Что делать-то, что же делать? — шок и отчаяние накатило на бедняжку с мощью горной лавины. Типичные побои, переходящие в ленивое изнасилование обернулись появлением чудовища и тотальным разрушением. — Ну почему я!? — закричала Вертихвостка. — Генерал, тут выжившие! Чужой голос, женский, крепкий, сильный и уверенный заставил служанку замолчать и поднять взгляд. Прямо напротив неё, стоя у разрушенных камней, находились три всадника. Женщина в шлеме, с суровым взглядом, мужчина с седыми волосами, орлиным носом и удивлённым выражением лица и нахмуренными бровями, а так же эльф с золотой кожей, в чёрно-золотом одеянии. Все трое изучали аргонианку, и только сейчас Вертихвостка поняла, как выглядит со стороны. Посреди разрушенного замка, у мёртвого тела с кинжалом в спине. Рубаха почти полностью спала, оголив левую, пышную, большую грудь, частично прикрытая амулетом, что Госпожа так прятал ото всех. Ящерка громко сглотнула и затряслась от испуга и колючего холода. — Что ж, — мужчина, которого назвали генералом, немного смутившись, осмотрел девушку внимательнее. — Я не совсем уверен как это понимать. — А по мне так есть признаки преступления, — сказал эльф. — Разрушение имущества, убийство, поклонение Талосу. Не уверен насчёт частичной наготы, но попрошу занести это в протокол, — спокойно произнёс златоглазый. — Разумеется, сначала нужно провести расследование, верно, генерал? Не каждый же день бывает такое? Мужчина нахмурился и приподнялся в седле. Женщина слезла с коня и подошла к Вертихвостке. Ящерка не обладала высоким ростом, а сидя на коленях, когда рядом громоздится такая солдатка, то вовсе ощутила себя крошечной. — Значит так, леди, у вас есть объяснение всего происходящего? — спросила та, положив руку на меч. Вертихвостка закивала и прикрыла грудь руками, вжимая амулет в мягкие чешуйки. — Да! О, да, госпожа! Я не виновата, клянусь богами! Я всё могу объяснить! На миг у Вертихвостки появилась какая-то надежда, мысли о лучшем. Что судьба наконец-то встала на её сторону. Она ведь невиновна в убийстве хозяев, это всё дракон, лазурное чудовище, дышащее хладным пламенем, а добрая служанка просто выжила, ибо так сложились звёзды. И впредь будет только лучше! Эти три всадника выглядят разумными и серьёзными людьми, а значит, что они проявят понимание и сострадание к Вертихвостке, ведь иначе и быть не может.***
— Эй, ты. Не спишь?