Вертихвостка вскрикнула, когда стены дворца затряслись. С потолка посыпалась пыль, еда опрокинулась со стола, посуда разбилась о пол. Следом упала и сама аргонианка, высоко задрав ноги вверх, обнажая гладкие, сильные ножки, однако в этот раз никому не было дела до красавицы. Драконий Предел сотрясало, снаружи раздавались крики, вопли и рёв, от которого закладывало уши. Ящерка смотрела в потолок, сердце безумно стучало в груди, глаза бегали в стороны. Она видела, как сверху осыпается пыль, как вокруг снуют люди, но никому не было дела до бедняжки. Стоило делу коснуться собственной шкуры, как все тут же позабыли о грудастой гостье, слишком напуганной, чтобы подняться.
— Давай руку!
Мужественный и заботливый голос прозвучал так чётко, что аргонианка забыла о творящемся вокруг ужасе. Она протянула руку, а затем почувствовала тёплое, но крайне твёрдое прикосновение. Всего лишь одно движение — и Вертихвостка стоит на ногах, смотрит на суровое лицо ярла. Мужчина приобнимает её и ведёт в сторону.
— Давай! Я отведу тебя в безопасное место. Айрилет, помоги мне с детьми! Хронгар, бегом в казармы! Всех лучников на стены! И заранее готовьте все вёдра, что у нас есть!
Ярл продолжал отдавать приказ за приказом, но Вертихвостка слышала голоса словно под водой. Происходящее казалось ей полусном-полукошмаром, будто она не здесь. Странное ощущение, пугающее, выбивающее из колеи. Такое ящерка уже чувствовала, когда её поймали бандиты. И пока разум бедняжки витал где-то в облаках, ноги двигались сами, поднимали девушку по лестнице. Вертихвостка тяжело подняла голову, увидела толпящихся людей, напуганных детей ярла, стражников. А затем, среди остальных лиц, она вдруг разглядела жуткую ухмылку. Пустые глазницы, железное лицо, острые зубы. Маска повернулась прямо к ней, смотря в каре-красные глаза, сверкая пустотой. У Вертихвостки сбило дыхание, мир исчез, а страх наполнил девичье сердце. Раздался звон колокольчика, струны сыграли мелодию.
Наступила тишина. Аргонианка почувствовала себя выпавшей из времени, утонувшей в тишине. Страх сковал девушку и не давал сдвинуться с места, заключив навеки в эту вневременную тюрьму. Однако, прошло лишь мгновение, и стена слева от неё треснула. Холодный порыв воздуха окутал Вертихвостку, возвращая её в реальность, полную опасности, похотливых мужей, неловких случаев. И драконов. А теперь она падала и кричала, кувыркалась в воздухе, закрыв глаза. Она была уверена, что умрёт, разобьётся о твёрдую землю или тяжёлые камни, однако падение смягчили кусты. Куски горящего дерева и камней рухнули совсем рядом, заставив вечнозелёные ветки трястись. Вертихвостка прекратила дышать, когда поняла, что всё ещё жива, а над головой парило чудовище. Инстинкты велели девушке замолчать и сжаться в комок, когда крылатое создание принялось парить у большой дыры дворца.
— Не прячьтесь! Примите достойную смерть!
Голос дракона сотрясал небеса и заставлял кусты трястись. Вертихвостка не знала, что стало с добрым ярлом и его семейкой, лишь видела, как стрелы вылетают из образовавшейся бреши в замке. Стражники целились в дракона, и одна из стрел пролетела мимо, вонзилась совсем рядом в кусты. Всего в паре сантиметров от колена. Аргонианка изумлённо посмотрела на стрелу, а затем принялась слезать с кустов, пока чудовище было занято стражниками, а стрелы выбирали самую большую из чешуйчатых целей. Когда ящерка уже встала на твёрдую землю, то вдалеке раздался звон кастаньет, но тут же был заглушен звуком рвущегося платья. Девушка изумлённо повернула голову и заметила кусок ткани откуда-то с юбки, а хвостом стало двигать посвободнее. Ящерка хотела взвыть, но рёв чудовища заставил её снова позабыть об очередном рваном платье. Пора бежать прочь.
Спускаться по ступенькам приходилось быстро, из-за чего грудь постоянно подскакивала и колыхалась, заставляя пуговицы скрипеть в попытках удержать тяжелую ношу. Аргонианке только и оставалось молиться, что хотя бы эта часть платья останется целой. О, Боги, хотя бы пусть пуговицы не лопнут. Девушка уже спускалась к площади, где находилась статуя Талоса с весьма красноречивым проповедником, когда дорогу ей перегородили два воина. Ящерка вскрикнула, но больше от неожиданности, чем от страха: сначала дракон в небе, а затем и двое здоровенных мужиков, вооружённые до зубов. Оба выглядели крайне грозно и так же грозно смотрели на девушку. У одного, с длинными волосами, в руках был тяжелый меч, а второй, чьи волосы покороче, держал меч и щит. И будто бы такой встречи мало, оба были близнецами.
— Не бойся, красавица! Мы не съедим тебя! — хриплым голосом пробасил длинноволосый воин. — Вот это да. Надеюсь, что ты и есть дракон, о котором…
— Фаркас, — недовольно сказал второй брат, сильным и мужественным голосом, — не время глазки строить! Уходи поскорее, — мужчина с короткими волосами с изучающим интересом взглянул на Вертихвостку. — Мы займёмся драконом сами.
Вертихвостка ощутила противоречивое чувство. С одной стороны, ей было страшно, ведь опасность буквально парила над головой и извергало пламя. А с другой, было что-то привлекательное в этих сильных и крепких мужчинах, в их грубости, силе и каком-то почти животном взгляде. Девушка ощутила слабую уверенность в собственных силах и вспомнила о происходящем. Дракон, обвал, ярл Балгруф.
— Стена! — жалобно и испуганно сказала Вертихвостка. — Чудовище разрушило стену, а я была рядом с ярлом и… Он… Я не знаю, всё ли с ним хорошо, — она сжала руки в кулачки и потёрла костяшками друг о друга.
— Вот это мы и выясним, — ответил брат с короткими волосами. — Скорее, отыщи убежище и… Борода Исимира! Он летит сюда!
Мужчина оскалился, и Вертихвостке на секунду показалось, что она увидела острые, белые клыки, вместо зубов. Аргонианка захлопала глазами, приводя себя в чувства. Всякое может показаться, когда столько всего за день произошло. Взмах крыльев поблизости заставил бедняжку обернуться и увидеть чудовище в небе.
— Славно! Далеко бежать не придётся! — второй брат поудобнее перехватил двуручный меч. — Это будет добрый бой!
— Нет. Уведи отсюда девушку! Спрячь в надёжном месте, чтобы чудовище не добралось до вас. Отведи в башню или ещё куда-нибудь, где чудовище не достанет! Живо!
— Но Вилкас! — с болью и разочарованием (пусть и небольшим) произнёс косматый громила. — Ты будешь сражаться с драконом? Один?
— Быстро, я сказал! — громко зарычал воитель, бросив яростный взгляд на брата. Вертихвостка вновь уловила в голосе нотки силы и животного приказа. — Бегом!
Фаркас чуть сжал голову в плече, а затем посмотрел на аргонианку и махнул рукой.
— Что за невезение... Ладно! Давай, красотка! Бегом за мной!
Фаркас смотрел, как его брат и привлекательная ящерка бегут прочь, сверкая пятками, дёргая хвостом и привлекая внимание кое-чем ещё. Рваное платье неплохо так обнажало круглые, зелёные, восхитительные ягодицы, вызвавшие у воина страстное желание кинуться за девушкой, шлёпнуть по круглой заднице, а потом впиться в ту зубами.
— И кому тут ещё не повезло? — рыкнул про себя воитель, поворачиваясь лицом к дракону. Чудовище опустилось на лестницу и протянуло свою морду, глядя на маленького, но храброго норда с интересом. — Я заберу твои зубы, зверь!
Глаза дракона от удивления раскрылись, ноздри выдохнули горячий воздух, обдав бегущего воина. Всё-таки эти смертные крайне забавные создания.
Вертихвостка бегала достаточно быстро, чтобы даже такой выносливый и опытный боец, как Фаркас, стал выдыхаться. Девушка обогнала его и теперь воин видел чешуйчатые большие ягодицы, что так привлекательно двигались в рваной дыре, временно отвлекая его и от опасности, и от желания сразиться с драконом. Воин улыбался и старался не отставать и рассмотреть девушку поближе сзади, инстинктивно желая наброситься сверху и повалить красавицу. А затем тень накрыла их обоих, девушка резко остановилась и прижалась к широкой и могучей груди воина, издав женственное и томное: “ах!”
— Вы быстро бегаете! Это здорово! — дракон Мирмулнир приземлился впереди, загородив им путь. Девушка и воин оказались в узком переулке между домами и крепостной стеной. — Но довольно!
Чудовище повернуло голову к башне и издало громогласный крик. Три слова прозвучали над всем Вайтраном и сотрясли камни. Верхушка башни обрушилась позади Вертихвостки и Фаркаса, закрыв пути к отступлению. Оставался только один выход — жестокий и зрелищный бой с драконом.
— Встань за мою спину, красавица! Я приму бой с тварью, кровью и сталью пробью путь вперёд! — воин практически убрал Вертихвостку себе за спину, взял в руки большой меч и встал в стойку. — Я защищу тебя ценой своей жизни!
— Какой храбрый человечек! Надеюсь, что ты продержишься дольше первого! — злобно прорычал дракон и разразился смехом.
Тяжелое лезвие тут же обрушилось на морду, отрубая небольшой рог на носу. Следующий удар рассёк чешую над ноздрей. Человек с мечом внезапно не дрожал от ужаса. Напротив. Он был в ярости и бросался в бой, словно дикий зверь, размахивая мечом так яростно и быстро, что крылатый зверь отступил. А вот Вертихвостка стояла в сторонке, наблюдая за страшным боем с большим ужасом в глазах. Воин по имени Фаркас рубил по челюсти чудовища, молниеносно размахивая мечом. Дракон всё пытался схватить храбреца челюстями, но никак не успевал. Воин оказался ещё достаточно быстрым и увёртливым. Ноги аргонианки затряслись, ведь монстру удалось ударить собственной головой воина и запустить его в стену. Фаркас, опираясь на свой меч, выплёвывая кровь и ругательства, поднимался на ноги.
— О, и это всё? — дракон фыркнул и почти игриво толкнул воина, вновь сбив его с ног. — Жаль!
Большая пасть, полная острых зубов, раскрылась. Длинный язык опутал ногу Фаркаса. Ещё мгновение и чудовище было готово проглотить воина, разорвать зубами и продолжить уничтожать город. Но камень попал прямо в глаз Мирмулниру. Издав недовольный рык, он посмотрел на фигуристую аргонианку, что сжимала в руке камень.
— Не терпится умереть, ящерица? Ха! Тогда я начну с тебя! — раздвоенный язык скользнул по воздуху, разбрызгивая слюну. — Ты выглядишь куда аппетитнее!
Вертихвостка пискнула и уронила камень. Она даже не помнила, как взяла в руки “оружие” и отвлекла дракона. Действовала, не подумав, желая как-то защитить храброго воина. Но теперь, оставшись один на один с драконом, она понимала, насколько глупо повела себя. Голова чудовища стремительно приближалась, а ящерке только и оставалось, что прижиматься спиной к каменной стене, вытянувшись и поднявши грудь, и дрожать от ужаса. Чудовище облизывалось одновременно похотливо, злобно, предчувствуя кончину в пасти зверя.
Верёвки упали сверху, найдя приятное убежище между большими, чешуйчатыми грудями. Вертихвостка подняла голову, схватилась за спасение и начала карабкаться вверх. Жизнь в замке постоянно предполагала, что чешуйчатая служанка с формами должна лишь радовать взор Хозяина, раздражать Хозяйку. Но Вертихвостка постоянно двигалась, бегала, лазала, карабкалась и взбиралась, сохраняя своё тело гибким и сильным. Эти навыки уже помогают ей в самостоятельной жизни.
— Куда это ты, маленькая рептилия? — хохотнул дракон, смотря как кончик хвостика исчезает с крепостной стены. — Думаешь, что тебе повезло?
Вскарабкавшись наверх, Вертихвостка перевела дыхание. Справа располагался Вайтран. Множество домиков с соломенными крышами, некоторые из них разрушены, другие сожжены. Слева от неё открывался вид на холд: зелёные луга и равнины со множеством ферм и мельниц, редкие деревья и далёкие горы с покрытыми снегом верхушками. Вечернее солнце озаряло владение Вайтрана в тёплые, золотистые цвета, а свежий воздух развивал ткань на платье и красные перья на голове девушки. Всего на секунду, но она позабыла об опасности, тревоге и драконе, глядя на бескрайние, прекрасные и суровые земли. Из замка ящерка видела мир лишь в каменном окошке, да слушала истории гостей, прижимаясь к крепким, потным разгоряченным телам после часов (иногда минут) любви. А теперь, Скайрим раскрылся перед ней во всей красе.
И пытался убить.
Дракон взобрался на стену без особых трудностей, громко пыхтя и рыча. Вертихвостка вернулась в реальный мир, вскрикнула и бросилась бежать к полуразрушенной башне, как единственному источнику спасения. Ящерка думала, что сможет выбежать через другую дверь, но крик дракона обвалил часть крыши внутрь. Девушка оказалась в ловушке. Стоя на пыльном каменном полу, она в ужасе смотрела, как драконья пасть приближается к дверному проходу. Мирмулнир ударился мордой о проём, заставив башню пошатнуться. Несколько кирпичей упали рядом с девушкой, заставив её громко вскрикнуть и прикрыть голову руками.
— Ты в ловушке, смертное создание! — проголосил дракон, чувствуя полную безнаказанность и ликование. — Готовься к смерти!
Вертихвостка закрыла голову руками, зажмурилась и задрожала от страха. Чудовище вот-вот пробьёт головой стену башни и сожрёт её. Мигом проглотит и не оставит даже воспоминаний. Ах, как же это не честно! Ей ведь уже дважды удалось уйти от драконов! Ну почему судьба так несправедлива к ней? Слёзы потекли по щекам девушки, хвост обвил ноги. Голова дракона стучала проём всё сильнее и сильнее, покрывая стены трещинами. Мирмулнир рычал в предвкушении, пытаясь дотянуться до аргонианки своим языком. Несколько камней упали сверху, больно обрушившись на крепкую шею и челюсть. Дракон поднял глаза и, увидев, как башня угрожающе пошатнулась в его сторону. Ещё один кусок рухнул на крыло и прижал перепонки к земле.
— Нет! — в ужасе воскликнуло чудовище.
По другую сторону башни, оперевшись спиной к камню, Ора Гия смотрела перед собой. Башня медленно осыпалась и грозила вот-вот рухнуть на дракона. Нужен лишь небольшой толчок. Ора согнула руку в локте и тихонько стукнула. Башня заскрипела и стремительно обрушилась на крылатого зверя. Когда пыль улеглась, Ора уже двигалась в сторону местной таверны. Женщина не любила пыль и возню, крики умирающих и слёзы выживших. Лучше дождаться, когда героиню начнут воспевать, мёд потечёт рекой, а барды взыграют на своих инструментах. О, кстати, о бардах! Говорят, что в Вайтране есть такой один.
Вертихвостка услышала грохот, шум и треск, и лишь потом открыла глаза. Чудовище перед ней было убито: торчавшая из-под камней пасть широко раскрыта, огромный язык безжизненно валяется, гигантские змеиные глаза закатились. Как и почему башня не похоронила саму аргонианику, никто не знал. Оставалось загадкой. Всё ещё напуганная и не верящая в своё везение, ящерка подошла к громадной пасти, осторожно вытянула руку, коснулась пальцем морды, отпрыгнула и спряталась за камни, будто ожидая, что чудовище проснётся. Но оно лежало на месте и не двигалось. Девушка уже было вздохнула свободно, как чешуя дракона стала возгораться.
— Ох! Нет-нет! — заволновалась ящерка, смотря как чудовище лишается своей чешуи и обнажает скелет. — Я не хотела! О Боги, что я наделала?! — она прикрыла рот рукой.
Пламя обхватило дракона и невероятно стремительно испепелило всю чешую на чудовище, оставив лишь кости. Светлые потоки закружили над поверженным монстром и устремились к Вертихвостке, поднимая подол платья, болтая красными перьями, напрягая несчастную пуговицу. Аргонианка почувствовала переливающееся тепло в животе, странную лёгкость, а затем небольшую тяжесть на плечах. Светлый вихрь обдул её в последний раз и Вертихвостка удивлённо заморгала. Какое странное и волнующее ощущение. Приятное, будто бы что-то вошло внутрь и заполнило теплом, но при этом девушка осталась сухой и в одежде. Даже пуговица выдержала.
— Поверить не могу.
Голос стражника прозвучал так близко, что Вертихвостка подпрыгнула от удивления. Она была так занята этим новым ощущением, что даже не заметила, как вокруг неё и тела дракона уже собрался народ. Ярл с данмеркой-хускарлом, побитый, но живой Фаркас, смотрящий на девушку с огромными глазами, а ещё добрая часть жителей Вайтрана, включая темнокожих воинов с большими, кривыми мечами.
— Да ты ж Довакин! — крикнул стражник, указывая пальцем на Вертихвостку.
Среди толпы раздалось удивлённое улюлюканье, пошли шепотки.
— Да быть такого не может! — воскликнул кто-то. — Не может она быть Довакином! Она же… Э-э-э-э… Это…
— Женщина?
— Да!
— А что? Женщина теперь не может быть Довакином? — раздался недовольный женский голос. — Что за предубеждения?
— Предубеждения? И кто это сказал? Кто хочет со мной поспорить? Кто там такая смелая? Покажись!
— Ну, я.
— А-а-а-а, дорогая…
— Да вы все видели, как она поглотила душу дракона! — Фаркас вышел вперёд, вновь защищая аргонианку. — Вспомните легенды. Драконорождённый, Убийца Драконов! Всё, как предсказывали легенды.
— Не очень-то она похожа на убийцу драконов.
— А ты не очень похож на честного торговца! Да если бы не она, мы бы тут все сгорели заживо. Чудовище бы нас сожрало.
— Жаль, что тебя не сожрало раньше!
— Да пошёл ты!
— Ура, Драконорождённой!
— Ей просто повезло!
— Подними юбку!
— Всем тихо! Замолкните! — ярл поднялся по руинам башни и встал подле Вертихвостки. — Разорались, как на базаре! Дракон мёртв — и это главное! Нам сейчас не до споров! Взгляните на город!
Ярл окинул владения рукой, с грустью смотря на дома. Некоторые разрушились, другие горели. Пострадало множество сторожевых башен, но в целом город устоял. Как ни странно, обошлось ещё всё малой кровью, хотя подсчёт погибших только предстоит. Это ведь всего лишь начало грядущих событий. Да помогут им боги!
— Нужно потушить огонь и помочь раненным. Помогите своим соседям, берите вёдра, оказывайте любую поддержку! Мы не дадим чудовищу уничтожить нашу волю!
Вертихвостка почувствовала облегчение, когда множество взглядов в её сторону наконец-то были направлены куда-то ещё. Балгруф быстро организовал спасательную операцию, отправил стражников помогать людям, а затем посмотрел на девушку и поманил рукой.
— Пойдём во дворец. Нужно будет это обсудить с тобой. Хочу всё услышать лично. И ещё… Я рад, что ты цела. Жаль было бы, если бы с тобой что-то случилось.
На щеках Балгруфа появился румянец, и аргонианка счастливо улыбнулась. Она осторожно слезла по камням и довольно посмотрела на ярла, виляя хвостом.
— Я пойду с вами, — прихрамывающий Фаркас подошёл к девушке и ярлу. — Всё видел своими глазами. Я могу подтвердить её слова.
— Хорошо, — кивнул Балгруф, оглядывая воина. — Ты тоже сражался с этим монстром? Ты храбрый воин, Соратник. Пойдём, мой волшебник излечит тебя, а я отблагодарю, как следует.
— Ах, ты ранен! — ящерка взяла большого воина за руку, тревожно смотря в глаза. Сердце её трепетало при виде отважного Фаркаса, что бросился её защищать, как в сказках о рыцарях.
— Пустяки, — подмигнул тот. — Всё заживает, как на собаке.
В сопровождении нескольких стражников и данмерки Айрилет, Балгруф, Фаркас и Вертихвостка шли в сторону Драконьего Предела, мимо небольшого резервуара с водой. Там их ждал Вилкас, потрёпанный, мокрый, но живой. Запах мокрой собаки неприятно витал в воздухе, но Фаркас, почти не прихрамывая, подошёл к брату и хлопнул его по плечу.
— Клянусь Исграмором, я думал, что ты погиб! Как ты выжил, брат?
— Дракону я был не интересен. Разок порезал его, но он сбил меня хвостом в воду. Думал, что утону, — хмыкнул Вилкас, поглядывая на Вертихвостку. — И красотка выжила! Славно! Так что, кто убил дракона?
— Она! — Фаркас возбужденно указал на девушку. — Оказывается, что она Довакин! Я своими глазами видел, как душа дракона покинула его кости и сплелась с девой! Чтобы мне провалиться, если я лгу!
Вилкас нахмурился, перевёл взгляд на Вертихвостку. Та помахала ему пальчиками, радуясь, что оба брата целы. Потом на ярла. Тот выглядел хмурым и задумчивым. Затем снова на брата.
— Ты уверен, Фаркас? Может, дракон сильно ударил и тебе почудилось? Как? Как она может быть Довакином? Это же…
— Проклятье, Вилкас! Я видел то, что я видел и видели остальные! Чтобы мне провалиться, если это не так! Ну, хотя бы ты прояви благоразумие и не веди себя, как эти напуганные глупцы.
— Это правда? — Вилкас не обратил внимание на возмущения брата, смотря большими глазами на девушку. — Так ты… убила дракона и поглотила его душу? Ты?!
— Я… Ахем, не уверена, но… Кажется? — Вертихвостка неловко улыбнулась, ощущая себя голой среди всех этих мужчин. — Не понимаю как, но в меня что-то… Будто бы вошло и заполнило. Как будто после занятия любовью.
Фаркас протянул довольную лыбу, стражники довольно захихикали, Айрилет не удержала в себе смешок и фырканье, а ярл снова покрылся краской. Вот и думай, стоит ли держать такую служанку при дворе, когда рядом дети. Лишь Вилкас не принял значение двусмысленности фразы.
— Значит, теперь ты будешь призвана Седобородыми, как гласят легенды, — то ли рассудил, то ли удивился воин.
— Это уже мы посмотрим, — прервал его ярл. — Сначала мы вернёмся во дворец, разберёмся с последствиями, а уже потом будем решать. Поторопитесь! — потребовал Балгруф. — Я желаю вернуться во дворец до того, как…
Но ему не суждено было закончить. Голоса, сильные как гора, могучие как ветер, и громкие словно судьба, пронеслись по верхушкам гор, всколыхнули листья на деревьях, пустили рябь по воде и коснулись слуха каждого из живущих. То был крик могущественной силы, что мог смести все города и обратить их в прах. И всё же это был не голос войны, а зова.
До Ва Кин!
Вертихвостка медленно подняла хвост, видя на себе изумлённые и любопытные взгляды, возмущённые и ясные. Больше не оставалось никаких сомнений и вопросов. Девушка неловко хихикнула и принялась тереть руки друг о друга. Ярл устало вздохнул и опустил плечи, Айрилет открыла от изумления рот, стражники прекратили перешучиваться. Все смотрели на изящную аргонианку, фигуристую и совершенно не подходящую на роль спасителя мира.
— Ну? Что я говорил! — Фаркас довольно хлопнул Вилкаса по плечу, едва не сбив с ног. — Я не сильно умный, но уж точно не слепой! Поздравляю, красавица! Теперь ты — убийца драконов!
Вертихвостка кивнула и болезненно оскалилась. Коленки её тряслись.
***
— Если Седобородые призвали её, то нельзя отказываться. Аргонианка она или нет, но таковы традиции. Брат, это буквально её судьба! Она должна подняться на Высокий Хротгар и встретиться с Седобородыми!
— Да знаю я, Хронгар, знаю. Но ты взгляни на неё! Как можно так думать?
Балгруф печально взглянул на Вертихвостку, подметающую пол. Стоило им вернуться во дворец, как девушка, едва увидев метлу, принялась наводить порядок. Братья из Соратников помогали ей: поднимали столы, поднимали мебель, уносили разбитую посуду. Девушка заметила печальный взор ярла и дружелюбно помахала рукой, широко улыбаясь. Тот помахал в ответ.
— Она изящная, как эльфийская статуя, и беззащитная, будто дитя. И ты хочешь отправить её на эту холодную вершину? Совсем одну? Это дикость и жестокость! Она не воин и с неё хватило проблем, — возмутился ярл и нахмурился. — Но всё же, таковы традиции.
Балгруф глубоко задумался, не отводя взгляда от аргонианки, ожидая, когда та повернётся спиной и сверкнет дырой в платье. А потом он прикажет выдать бедняжке новое платье. Только взглянет, лишь одним глазком. Но взгляд пришлось перенаправить с круглой попки на возбуждённое лицо Фаренгара.
— Дракон всё ещё в Вайтране? Там? Я должен изучить его! — улыбался волшебник, держа в руке небольшую корзину с инструментами. — Пока весь скелет не растащили на части.
— Это подождёт, Фаренгар, — устало сказал Балгруф. — Я уже повелел отвезти скелет сюда, но пока меня больше интересует наша Драконорождённая. Неужели это правда? Почему судьба выбрала именно её?
Сначала Фаренгар нахмурился и даже хотел было накричать на ярла. Как можно забивать голову такой ерундой? Какая разница кем является Довакин: грудастой аргонианкой, могучим воином или грязекрабом? Там целый скелет дракона ожидает изучения, а они тут тратят своё драгоценное время на какие-то размышления. И это волшебников ещё называют тугодумами. Но потом Фаренгар решил пойти на хитрость.
— Не знаю почему так, мой ярл. Если бы у меня было больше артефактов древностей, то возможно, я бы смог что-то узнать. Какие-нибудь записи или скрижали.
Фаренгар знал, что Балгруф далеко человек не глупый и быстро улавливает мысль, поэтому рассчитывал на смекалку правителя. И ждать долго не пришлось.
— Ты про этот самый камень, что в Ветреном Пике? Хм, похоже, что удача тебе всё же улыбается. Разумеется, одну её послать я не смогу, это слишком опасно, — ярл потёр бороду, отводя взгляд с воинам из Соратников. — Воины, подойдите. И ты, Вертихвостка тоже. И принесите кто-нибудь новую женскую одежду!
***
Братья решили, что отправиться ночью — хорошая идея. Хоть ярл не одобрил такого плана, Соратники уверили его, что ночью ориентируются даже лучше, чем днём. Сначала Балгруф сомневался, но затем решил, что если человек способен пережить бой с драконом, то и ночная вылазка проблемой не станет. Пожелав им счастливого пути, ярл всё думал об аргонианке и поймал себя на мысли, что слишком сильно занял свою голову подобными мыслями. Он до конца не понимал, считает ли он её красивой и привлекательной женщиной или относится с куда большей заботой. Когда ящерка покинула дворец, сердце ярла вдруг успокоилось.
Но сердечко девушки только ускорило сердцебиение, ведь она снова оказалась далеко от стен дворца. Вертихвостка путешествовала по ночному Скайриму в сопровождении двух храбрых воинов. Над головой разливалось бескрайнее ночное небо, яркие цвета разливались в усеянном звёздами полотне, а две луны были так близки, что рукой можно было дотянуться. Вертихвостке повезло в очередной раз сменить одежду, и теперь это была плотная меховая накидка, что защищала её от холода. На равнинах Вайтрана погода была умеренная, однако путь шёл выше, в горы, где ревел ветер, снег покрывал скудную скалистую местность, а холод становился сильнее. Там ящерка впервые увидела большие древние руины, построенные задолго до её рождения. Такие большие, покрытые снегом, со свисающими сосульками, построенным прямо внутри горы. Аргонианка была счастлива и удивлялась тому, как один день может длиться бесконечно долго и быть богатым на огромное количество событий! Ярл предложил им остаться и переночевать, но что-то заставило Вертихвостку двигаться дальше и увидеть мир во всей красоте.
Но затем ей пришлось немного отступить и остаться в стороне. Гробницы кишели бандитами, разбившими здесь что-то вроде лагеря. Сначала Вертихвостка волновалась и боялась даже мордочку из-за укрытия показать, но преимущество было явно на её стороне. Братья из Соратников, Фаркас и Вилкас, храбрый и ловкий, сильный и умный, смело неслись в бой, не ведая страха. Разбойник с топором, бандит с двумя мечами и даже волшебник — никто не мог устоять против двойной мощи. Как сказал Фаркас, ночь благоволила им, и Вертихвостка убедилась в этом своими глазами. Когда последний из врагов падал замертво, один из братьев звал девушку за собой. В большей безопасности она себя никогда не чувствовала.
Храм вёл вглубь, в большой зал, весь забитый паутиной и высушенными телами. Одно из таких красовалось на паутине, перегораживая выход из жуткого места.
— Глядите-ка! — хмыкнул Фаркас, указывая на труп бандита. На поясе того можно было разглядеть нечто примечательное, сверкающее во тьме. — У этого бедолаги что-то с собой было. Похоже на сокровище.
— Только паутину не задень! — Вилкас выбросил руку, чтобы схватить брата, но опоздал.
Фаркас коснулся липких твёрдых нитей, а после все трое услышали чавкающие звуки. Огромная тень накрыла их сверху, пять круглых чёрных глаз оглядели помещение, пока лапы цеплялись за паутину. Хозяйка большого зала спустилась вниз, уловив мельчайшее движение на своей паутине.
— Дурак! Нужно было подождать! — Вилкас бросился в бой, издав боевой клич.
— Борода Исмира, ну и страшилище! — Фаркас недолго колебался, глядя на многоногую жуткую тварь, с устрашающими жвалами, торчащими под брюхом редкими волосами. Но бросить в беде брата он попросту не мог, а потому кинулся сломя голову. — Красотка, спрячься!
Скайрим, безусловно, был красив, но создания вряд ли можно было назвать привлекательными. Хоть аргонианка видела только драконов, но эти крылатые монстры казались ей более симпатичными, чем эта страшила. Нет, Вертихвостка не боялась ни пауков, ни тараканов, ни других насекомых, только если они маленькие и не пытаются убить, и нормального размера. Это чудовище было таким большим и ловким, что даже братья не могли победить его, и девушке пришлось спрятаться за камнем, наблюдая за боем. Она была так взволнована жуткой сценой, что даже не заметила, как над головой, качаясь на паутине, словно на качели, сидела большая женщина.
— День подходит к концу, дорогой Сардоний, — улыбалась Ора, вытянув вперёд ноги. — Кажется, что я всё-таки лидирую по очкам. У нашей ящерки два очаровательных и сильных спутника. Она с ними весь Скайрим пройдёт!
Шут обхватил ногами висящий в паутине труп, свисая головой вниз, и почёсывал маску-шлем железным когтем. Ухмылка стала выглядеть ещё более зловеще.
— Ну-ну, милая Гия, не спеши. Гляди! Может быть, твои парни и крепкие, но вся эта паутина не позволяет им даже коснуться чудовища. Смотри, как этот красавец быстро перемещается. Он так их и съест.
— Ха! Ни за что! — улыбнулась Гия, положив ногу на ногу. — Луны уже высоко, а ночь полна крови. Вон, гляди! Длинноволосого уже распирает.
— Вижу, моя дорогая, вижу. Я на это и надеюсь, — коварно прошипел Сардоний, наблюдая за метаморфозами Фаркаса. — Но мы же не расскажем об этом Охотнику?
— Рот на замке, дорогой. Только между нами.
Фаркас выронил меч и согнулся в коленях. Могучее тело начало рост, волосы удлинялись и появлялись по всему телу. Когтистая непропорционально большая лапа сорвала нагрудник с тела. Красивое лицо вытягивалось в мощную, клыкастую пасть, пока когтистая лапа хаотично срывала с себя броню. Вилкас, видя метаморфозы своего брата, сначала сопротивлялся, рыча сквозь зубы.
— Не сейчас, брат! Не… Сей… Проклятье!
Застёжки на кирасе лопнули, отбрасывая доспехи в стороны. Меч и щит звонко рухнули на каменный пол. Яростное рычание раздалось громче, звериный глаз не отводил взора от паука. Вертихвостка прикрыла мордочку рукой, когда два оборотня кинулись на паука. Один запрыгнул сверху, царапая хитин когтями, а второй ударил по передней лапе с такой силой, что часть той отвалилась, а из раны хлестала мутная жидкость. Братья-волки рычали и прыгали, кусали и рвали чудовище, отрывали целые куски, заставляя чудовище визжать и брыкаться. Даже когда паук свалился на бок и поджал лапы, они продолжили отрывать лапы, царапать брюхо.
Оборотень с бурой шерстью зажал кусок лапы в зубах, а второй, с шерстью потемнее, попытался выхватить у брата игрушку, но первый рыкнул и отвернулся, уходя в угол. Тогда волк с тёмной шерстью подошёл к пауку, понюхал распотрошённое брюхо, фыркнул, зачавкал и отошёл в сторонку, чтобы вычесаться. Вертихвостка всё ещё стояла за камнем и боялась даже пискнуть. Она попыталась отойти в сторонку, но случайно задела камень, которого вроде бы не было и рядом. Уши бурого и чёрного резко поднялись, волчьи морды посмотрели на аргонианку. Бурый, грозно вытянувшись пошёл в сторону девушки, порыкивая. Чёрный, закончив чесаться, двинулся к аргонианке на четвереньках.
— Так, что ты там говорила про весь Скайрим? — хмыкнул Сардоний, поудобнее цепляясь за паутину. — Признаю, оборотни — прекрасные компаньоны, но в случае нашей бедняжки, такие ненадёжные. Ты ведь согласишься, что глядя на её грудь, у мужчин просыпается просто волчий аппетит?
Шут смотрел, как бурый оборотень хватает ящерку за плечо и рывком вытаскивает из-за укрытия. Вертихвостка тряслась от ужаса, зажатая между двумя мощными, сильными, мужчино-волками, рычащими и жадно смотрящими на неё. Сардоний бросил взгляд на Ору, чтобы увидеть на её лице недовольство, но женщина только подмигнула оппоненту.
— Оу, ты думала, что я забыла об этом, мой паж несчастий? И как же сильно я расстрою тебя, если скажу, что сама ждала этого момента? Я ведь не какая-то там глупая девчонка, что не сможет разглядеть перед собой оборотней. Луны сегодня высоко, но не жажда убийств бурлит в их крови. Ох, вот бы меня сейчас туда…
Вертихвостка прекратила трястись, когда оборотень с чёрной шерстью лизнул по чешуйчатой, зелёной щеке, оставляя длинный и мокрый след от слюны. Зверь задышал по-собачьи, счастливо бодаясь о плечи девушки. Бурый вервольф обнюхал мордочку ящерки, опустил уши и уткнулся мордой меж грудей, будто давая почесать себя за ухом. Аргонианка сначала с удивлением посмотрела на оборотней, а потом, когда страх отступил сильнее, погладила бурого за ушами, хихикая от горячего дыхания чёрного на своей шеи.
— Хорошие мальчики, — она подняла руку, чтобы потрепать морду оборотня позади.
Никакого страха, никаких сомнений. Всё равно, что собаку погладить! Давным-давно у хозяйки был пёс породы виндхельмская гончая, по кличке Скала. Вертихвостка подкармливала доброго пса, иногда мыла его, а тот бывало ютился рядом или “обнимал” её за ногу. К несчастью, девушка так щедро кормила того, что Скала растолстел и провалился под лёд однажды весной. А жаль, добрый был пёс. Теперь судьба привела её к двум новым человекам-волкам, что прижали аргонианку с двух сторон и ластились, как ласковые щенки. Обнюхивали, облизывали, крепко удерживали за бёдра.
— Ой! — пискнула Вертихвостка от неожиданности, почувствовав гладкий, острый коготь, поднимающий подол накидки. Сильные ноги обдул прохладный ветерок, но дрожь была вызвана вовсе не им. — Эм, мальчики? Что вы… Ох!
О бедро девушки тёрся алый и горячий орган, касаясь меховой одежды и, частично, гладких пальцев. Чёрный издал утробное рычание и принялся тереться о бедро ящерки, пока та старалась не касаться алого члена. Бурый оказался поумнее, сохранив в себе больше человеческого разума с крупными нотками похотливого животного. Большие пальцы схватили за края на шее и сорвали меховое облачение прочь, издав громкий треск. Аргонианка вскрикнула, когда большие груди подпрыгнули, шлёпнулись друг о друга, красные соски постепенно твердели. Ящерка осталась только в нижнем белье, хлопковом и белом, с отверстием для хвоста. Настоящая редкость во дворце ярла. Бурый облизался, глядя на большие груди и испуганные глаза, тёмно-алый член напрягся и упёрся в светлый чешуйчатый животик, оставляя следы от смазки.
— Фаркас. Вилкас, — дрожащим голосом произнесла Вертихвостка, пытаясь устоять на ногах — оборотни тёрлись о тёплое гладкое тело, возбуждаясь сильнее. — Может, лучше не надо? Вы слишком большие для меня, — ахнула она и прикрыла груди рукой. Но бурый недовольно зарычал, оскалился, стоило только соскам исчезнуть с поле зрения. Вертихвостка испугалась и убрала руку. — Т-так лучше?
Морда бурого вновь расслабилась, пальцы легли на плечи и слегка надавили, заставляя девушку сесть на упавшую одежду. Вертихвостка вновь дрожала, но больше от возбуждения и волнения, чем от страха быть загрызенной людьми-волками. Ей ещё никогда не доводилось делать это вдвоём, да ещё с оборотнями, которые не пытаются её убить. Теперь, когда члены оказались на уровне её лица, она осторожно положила ладони под твёрдые стволы и прошлась вдоль коготками. Чёрный выронил язык, довольно прикрыв глаза, когда шерсть бурого встала дыбом, а сам он напрягся. Вертихвостка проводила руки от мокрых головок к основаниям, сначала мягко и едва ощутимо, а после сильнее, сжимая руки в кулачки.
— Вы ведь меня не обидите, правда? — улыбалась девушка, взяв члены оборотней в кулачки и водя рукой по всей длине. — Мы ведь с вами друзья, а друзья заботятся друг о друге, — томно говорила аргонианка, чуть-чуть ускорив движение. — Какие вы большие, сильные и красивые. Мои волки.
Она хихикнула и лизнула головку чёрного, проведя язык вдоль щели. Оборотень раскрыл глаза, поднял уши и захрипел от удовольствия. Вертихвостка улыбалась, глядя на реакцию самца и позволила себе больше. Длинный язык опутал алый член, не больно сжал и начал двигаться, делая волку приятное. Аргонианка знала несколько интересных приёмов и умела доставить удовольствие мужчине, но впервые делала это по собственному желанию, а не исходя из чужой прихоти. Ей понравились братья, их храбрость и отвага, желание защитить её. А их хищная особенность только возбуждала девушку.
Бурый самец, видя как девушка ублажает собрата, захотел тоже. Влажная головка уткнулась в шею девушке и сползла вниз, потираясь между грудей. Вертихвостка прикрыла глаза, улыбнулась, поднялась на коленях и зажала член между грудей. Толчок бурого едва не сбил с ног, но чёрный оборотень помог любовнице удержаться на месте. Мягкие груди за пару секунд покрылись липкой смазкой и пропахли собакой, но ящерка была не против. Обнажать свои большие дыни было неловко перед незнакомцами, но она знала, как сильно манит эта часть тела, так ещё и умела использовать её по назначению. И как же это приятно: сжимать такой твёрдый член, чувствовать его тепло и пульсацию. Совсем не то, как с Хозяином. Вертихвостка демонстрировала все свои навыки: двигала двумя грудями одновременно, поднимала их вверх-вниз, а потом поднимала одну и опускала другую. Когда бурый хотел брать инициативу, ящерка плотно прижимала бежевые сферы и позволяла члену вжиматься.
Думая о происходящем, массируя один член языком, а второй лаская грудью, Вертихвостка почувствовала приятное томление в животе и влагу между ног. Хвост двигался будто бы сам, пока приятное покалывание заставляло томно вздыхать и стонать, наполняя пещеру не только запахами, но и звуками секса. Самцы продолжали неспешно двигать бёдрами, но затем бурый вытащил липкий и твёрдый член из чешуйчатого плена, нагнулся к Вертихвостке и жадно принюхался. Аргонианка вскрикнула и отпустила член чёрного, а затем упала на спину. Мокрый нос вжался между ног, язык касался мокрого пятна на трусиках. Ящерка запаниковала, инстинктивно зажимая волчью голову сильными бёдрами, но оборотня это только раззадорило. Лёгким движением локтя, бурый избавил бедняжку от последней одежды, любуясь влажными от слюны и собственных соков половыми губами, маленькими и аккуратными.
— П-подожди! Стой! — зашептала Вертихвостка, но шершавый язык уже проникал внутрь, забивая тонкие и горячие стенки. Аргонианка громко застонала, впервые ощущая подобные ласки. — Ах! Как… Стой! Я не… — зажмурилась та, теряя контроль и рухнула на спину, ловя дыхание ртом.
В круглых отверстиях на потолке можно было увидеть кусочки неба и звёзд, чуть ниже, липкую грудь с крупными сосками, а над ними торчали длинные уши чёрного оборотня, жадно облизывающего девушку изнутри. Перед глазами медленно вылез ещё один член, дёргающийся в нетерпении. Чёрный опустил руки вниз, подхватил ящерку одной рукой под спину, а второй направил член в рот. Вертихвостка так жадно ловила воздух и оборотень подумал, что она сама хочет этого, и девушка не смогла воспрепятствовать. Стоны стали громче, рычание и хлюпанье заполонили зал. Бурый рыкнул, вытащил влажный язык из узкого плена, ухватился за зелёные бёдра и поднял девушку над землей. Ящерка запаниковала, когда бурый насадил её ртом глубже на чёрного, а затем и вздрогнула. Мокрая головка уткнулась в половые губы, почувствовала лёгкое сопротивление, но продолжила двигаться глубже, растягивая вход. Обротень рыкнул и чуть впился когтями в толстую попу, ящерка закатила глаза и быстрее задвигала языком. Гибкий и толстый член занял своё место внутри ящерки, упираясь до самой шейки матки. Вертихвостке хотелось кричать, но не получалось.
Оборотни трахали её с двух сторону, будто бы толкаясь. То бурый сильнее насадит ртом на член чёрного, то чёрный толкнёт на член бурого. Всё сопровождалось стоном, хлюпаньем, чавканьем и колеблющимися в воздухе грудями. Оборотни постепенно ускорялись, а Вертихвостка сильнее схватила за шерсть на руках чёрного, беспомощно дрыгая ногами. Дискомфорт прошёл достаточно быстро, стены влагалища изнывали и текли от постоянного движения. Рот наполнился слюной, чётко ощущался солоноватый и горький привкус. Хвост принялся хлестать пол, когда бурый начал долбиться о девушку, громко рыча. То ли от удовольствия и приближающегося финала, то ли почувствовав, что Вертихвостка сама приближается к оргазму. Чёрный дёрнул бёдрами ещё три раза, а потом толкнул девушку на себя, стреляя в пасть бедняжки. Бурый в последний раз вжался бёдрами и завыл, спуская весь запас страсти в аргонианку. Чёрный завыл в ответ, извещая ночь о прекрасной охоте и страстном сексе.
Сначала Вертихвостка думала, что захлёбывается и готова лопнуть одновременно, но впечатление оказалось наполовину обманчивым. Оборотни небрежно выронили девушку на пол, позволяя откашляться и прийти в себя. Ноги онемели, во рту стоял вкус дикой собаки, а внутри было приятное чувство заполненности. Оргазм начался после оборотней, приятный спазм мышц и ощущение вытекающего семени лишило девушку последних сил в этот большой и насыщенный день. Она сглотнула и улыбалась, чувствуя рядом двух мощных самцов, охраняющих её покой. Сильные и тёплые, с ещё торчащими липкими членами. Девушка легла на бок, прижимаясь грудью к бурому, пока чёрный прижался сзади, положив руку на бедро. Вертихвостка сладко заснула, забывшись во сне, пока оборотни чутко спали, держа ухо востро.
Ора Гия довольно улыбнулась и поспешила покинуть пещеру только ей известным способом.
