Селенис. Власть по праву силы

Спускался теплый весенний вечер, Восьминогий бульвар кипел жизнью. Призывно переливались огнями витрины и вывески, среди цветущих каштанов гуляли парочки, любуясь россыпью первых звезд на синем бархате неба — нейрокупол элитного Центрального района был почти прозрачным, в отличие от других, едва пропускающих жидкий солнечный свет. Наверное, Лукум был единственным, кто в этот вечерний час не смотрел на живописный небосвод, по которому пробегали легкие пульсирующие нейровсполохи. Он сидел на скамье и щелкал кнопкой позолоченной зажигалки, поглядывая на комплекс, в котором жил Эваниус. И вчера сюда приходил, но так ни на что и не решился, хотя все так удачно придумал: позвонить под предлогом вернуть зажигалку. Как же хорошо, что она так и осталась в кармане штанов! Нежданный спаситель не шел из головы, все мысли были только о нем. Зачем он оплатил долг? Благородные порывы бывают только в кино, а в реальной жизни богачам нет никакого дела до чужих бед… Позавчера ночью Лукума осенило воистину невероятное предположение: а что, если этот Эваниус — и есть Предвестник?! Ведь Провидица говорила, что Он не сразу узнает о своем предназначении, а только лишь когда наступит время! Снова щелкнула зажигалка, озаряя пламенем задумчивое лицо парнишки. Эваниус появился в комнате сразу после того, как Лукум молил Предвестника о спасении… Татуировку все время трогал, говорил о переменах… Даже сама Провидица не могла толком объяснить, что такое комета и Черная Звезда, а Эваниус сказал, что это — символ перемен и ключ к ним… Вихри, почему он до сих пор не позвонил?! Лукум ждал звонка на следующий же день после фантастического спасения, но любовник до сих пор не давал о себе знать. От этого самым абсурдным образом стало обидно — ласкал так страстно и пылко, а теперь — все, получил, что хотел, и потерял интерес?! Воспоминания о близости сладко будоражили, отзывались трепетом в низу живота… Ведь если отбросить то, что Лукум «обслуживал» клиента по принуждению, секс с мужчиной оказался ярким, чувственным открытием, в нем не было ровным счетом ничего унизительного и мерзкого… — Нет, я так больше не могу… — пробормотал Лукум, выдохнул и пробежал пальцами по экрану браслета. Номер Эваниуса попал в его список контактов автоматически, когда произошло зачисление нейрокредитов. — Привет, мой хороший! — вспыхнула над браслетом голограмма. — Как ты? — Я… Ну… я тут по Восьминогому гулял, и… — запнулся парнишка, смущенно краснея. — У меня твоя зажигалка, вот смотри… Может, ты спустишься, если есть минутка… — Буду очень рад, если ты зайдешь ко мне в гости, — улыбнулся Эваниус. — Сейчас дам доступ, просто поднеси браслет к сенсору на воротах. Сердце гулко билось, Лукум едва дышал от волнения, поднимаясь на лифте на пятнадцатый этаж, а когда сверкающие хромом двери разъехались, кончики пальцев будто прошило иглами — Эваниус!.. — Привет, — вымолвил, наконец, парнишка. — Это что же получается, лифт прямо к тебе в квартиру привез? — Да, мне принадлежит весь этаж, — безо всякого пафоса отозвался Эваниус. — Как и сам жилой комплекс — его построила моя компания. Гостеприимный хозяин отвел в роскошную гостиную с панорамными окнами, принес вина и круглый поднос из настоящего дерева, на котором лежало что-то красивое и неведомое. Лукум растерянно озирался, разглядывая изысканную мебель — он видел такую только в кино. Не знал, как себя вести и что говорить, просто протянул зажигалку. — Я ее нашел после того, как мы в первый раз… ну… — запнулся парнишка. — Ах, вот, где я ее обронил! — улыбнулся Эваниус. — Спасибо, я как раз завтра собирался в храм Всевидца, а там нужно зажигать свечи. Что же ты ничего не ешь? Попробуй виноград. Лукум глотнул терпкого ароматного вина и с любопытством глянул на деревянный поднос: какие-то желтые ломтики с дырочками и, вроде как, леденцы. Фиолетовые, зеленые и черные. Вихри, и что из этого — «виноград»?.. На помощь пришел Эваниус, парнишка попробовал и распахнул янтарные глаза. До чего же вкусно!.. — Храм Всевидца? — переспросил Лукум. — Ты что, в эту ересь веришь? — Нет, мой хороший, — отозвался Эваниус. — Но в храм этот приходят те, кто жаждет перемен. Те, кто отчаялся что-то изменить и ждут, что за них это сделает кто-то еще, вот хоть тот же Всевидец… Но мы-то с тобой понимаем, что он ничем не поможет. Лукум нетерпеливо заерзал в мягком кресле, весь обратившись в слух. Перемены!.. О, Вихри, неужели перед ним, и правда, Предвестник?! — …Сила без «вектора», — с чувством говорил Эваниус. — Что толку зажигать свечи? Что толку разбивать витрины, Лукум? Разве это ну хоть что-то изменит? — Так мы зовем Предвестника, — нахмурил пышные брови парнишка. — Провидица открыла нам… В Розе Ветров есть вот такой куплет: «Наш гибнущий мир возродится опять Лишь хаосом можно комету призвать! Мы Вихрь породим, и Предвестник придет, И станет мир новым, Он всех спасет! Всех нас спасет…» — Но ведь, согласись, когда ты разбиваешь стекло, это — не хаос, — мягко произнес Эваниус. Глаза его странно, хищно блестели. — Знаешь, однажды в новостях я случайно наткнулся на большую статью о тех, кто следует учению Второго Вихря. Чтобы стать Истинным, нужно набрать не менее сотни Адептов. А Буревестники? Сколько Адептов должны стать Истинными для того, чтобы тот, кто привел их, получил ранг Буревестника? — Это знает только Провидица, — едва слышно ответил Лукум. Терпкое вино ударило в голову, сердце гулко билось. — Вас — тысячи, — подытожил Эваниус. — И если все вы сплотитесь в едином порыве, вот тогда Предвестник и услышит ваш зов! Лукум вскинул голову, рвано дыша. О, Вихри… Это — Он, сомнений и быть не может! Только пока еще не знает об этом, не слышит, что Его зовут!.. — Эван, скажи… А что значит: «триждырожденный»? — Лукум впился в мужчину пронзительным взглядом. Предвестник-то уж точно должен знать! — Как вообще можно родиться три раза? — О, это интересные строки пророчества, — улыбнулся Эваниус. — В священных текстах много иносказательного, нужно вдумываться в посыл. Вот представь себе гусеницу. Она ползает, объедает листья. А потом вьет кокон и выходит из него бабочкой — гусеницы больше нет. Она и не умерла, но и родилась заново, понимаешь? А в этом отрывке как раз сказано: «Смерть лишь целует, в мужья не берет». Лукум растерянно хлопал длинными ресницами. Вихри, по сравнению с тем, что рассказывал Эваниус, все разговоры с Буревестником казались детским лепетом! Да он вообще толком ничего не мог объяснить, только дал молоток и говорил, когда и где в очередной раз будут звать Предвестника!.. — Вижу, ты смущен, хороший мой, — ласково произнес Эваниус, глотнув вина. — Я объясню проще. Ты родился и взрослел, но в какой-то момент узнал о Предвестнике. С тех пор ты стал другим — появились новые мысли, цели и стремления. Ты изменился, стал другим. Родился во второй раз. Ты — дваждырожденный, Лукум. А я, если следовать этой мысли, рожден трижды. — О, вихри… — только и смог вымолвить парнишка. А что, если этот Эваниус — и правда, Предвестник?!.