Четвертое завещание

– А теперь – в кресло!.. Верю, как я в него верю, должно помочь! – Брюс с надеждой выдохнул, дав понять противной болезни, что просто так они точно не сдадутся, тем более после запеканки. – Пройдемте, – только чтобы поддержать добрый и самую малость отчаянный младой максимализм, Брок не стал скрипеть по-стариковски о бесполезности. И не стал предлагать радикальные методы борьбы, такие как: пуля в лоб или изолированный остров в океане. Ни к чему было расстраивать и без того расстроенного, но столь душевного доктора, откровенно рискующего своей жизнью, находясь рядом с ним на расстоянии вытянутой руки по причине половой принадлежности. Кресло для обнуления оказалось удобным, тихая мелодия из ноутбука – ненавязчивой и приятной, а плед, которым Брюс укутал его перед процедурой, так и вовсе выглядел, будто из дома: и расцветкой, и текстурой точь-в-точь. – Ни о чем не беспокойтесь, постарайтесь расслабиться и отдохнуть, мистер Рамлоу, – прокомментировал Бэннер, прежде чем включить аппаратуру. – Спасибо за всё, – Брок кивнул в согласии и приготовился к боли. Почему-то он думал про разряды током, которым его обязательно будут бить и который всенепременно будет колебаться в максимальной амплитуде. Еще представлял лоботомию в красках кровавых оттенков, да только плед ни в какую не вязался с кошмаром. Но когда его погладили по голове, Брок дернулся, и лишь врачебный профессионализм Бэннера спас ситуацию. – Не бойтесь, это вот, – Брюс осторожно развернул его для знакомства с механизмом, представляющего из себя гигантского массажер. – Мурашка*?! – не поверил глазам своим Брок. – Она самая, – с некоторой долей гордости подтвердил Брюс. – Теперь готовы? – Готов! Через десять минут честного держания глаз открытыми Брок обнаружил очень медленно моргающего в монитор Бэннера. Еще через пять – Брюс упокоил свою голову рядом с ноутом, заснув окончательно. Еще бы такие нагрузки на неокрепший организм!.. Где-то минуты через две Брок принял решение, что и без пледа ему нормально, быстро соскользнул с кресла, укрыл умотанного труженика медицины и мигом вернулся к лечению. Через пять или семь минут, а, может, и через четыре, он не зафиксировал точно, веки подвели его самого, сомкнувшись. И вроде бы Брок спал, а вроде просто улетел душой в прошлое, где обрел счастье сразу с двумя. …Первым он встретил Стива, гордо вышагивающего по коридору медицинского центра. Брок тогда подумал, какая красота ходит неприкаянная, потому что Стив выглядел расстроенным и насупленным донельзя. Баки Брок встретил в том же коридоре и был крайне поражен сразу по нескольким пунктам. Во-первых, тот оказался невероятно хорош собой, прям как Стив, но по-другому, и был активен, смешлив и заботлив. А, во-вторых, всё свое внимание Баки дарил одному единственному, которого сопровождал, и это был Стив. Тогда Брок подумал, что альфы, решившие быть вместе, поступают весьма и весьма по совести, раз готовы делиться столь выдающейся генетикой с нуждающимися. Ведь Брок и сам делился: стабильно раз в полгода сдавал сперму без всякой похвалы и надежды на отцовство. Вообще, он не сдавал бы, живя в браке. Просто не встретил – ни одного желающего не нашлось узаконить с ним отношения, хоть омежкам он очень даже нравился. Нравился он, но не его служба по горячим точкам. Никто не хотел ждать месяцами, оставшись без связи и один на один со страхом за будущее. Тем более никто не хотел становиться вдовым, пусть пенсия по потере кормильца исчислялась согласно статье закона о тройной индексации для спецвойск. Не сразу Брок принял действительность как есть – несправедливой, и позволил себе подсластить горечь безбрачия и бездетности мыслями о том, что его потенциальные ребятишки, возможно, уже носятся у кого-то по дому. Всё изменила третья случайная встреча со Стивом и Баки, о которых Брок втайне думал, приняв красавчиков за близких по духу. Он решил, что альфы – в активном поиске суррогатной мамы, потому чувствовал их переживания, как свои. Однако, было что-то еще, что он ощущал, незримое и особенное, тянувшее его к тогда еще безымянным незнакомцам, которые вновь покидали центр и выглядели более чем печально. – Всё будет хорошо, – пусть скомкано, но всё же слова поддержки он высказал. – Спасибо-спасибо, – прозвучало в ответ синхронно грустно от обоих. И вроде бы на этом всё, но Брок узрел. Не чтобы вот сразу и не чтобы вот быстро понял, но папки в руках опечаленной пары определенно были розового цвета! И вышли те из отделения для омег!.. – Господи боже, – именно так, негромко вслух, он осознал истину до самого конца. – Боженька, помоги мне, грешу, – именно с именем Всевышнего на устах он совершал первое в своей жизни преступление, отчаянно проникнув в отделение, в которое ему, как альфе, ходу вообще не было. И выкрал! Да, он выкрал всю картотеку на нервах и вернул излишки немедля, потому что далеко не уходил, а искал прямо в луче фонарика на месте. – Матерь божья!.. – Роллинс, напротив, воззвал уже к более ответственной величине, заодно и к его рассудку, потому что Брок вывалил всё, что успел утащить из медцентра, на рабочий стол друга-полицейского. – Мне же придется тебя арестовать! – Джек, это мой единственный шанс. – Да!.. Это твой единственный и верный шанс угодить в тюрьму! – не унимался Роллинс, раскричавшись. – Или в психушку!.. – Джек, это мой самый единственный шанс хотя бы знать, где растут мои дети, помоги, – Брок всё сказал. Если у вас есть друг, готовый пойти на преступление ради вас, вы богаче любых богатеев. У Брока, как выяснилось, такой точно есть – Джек Роллинс, его большой Джек, который не только безупречный офицер, но самый лучший друг на свете. И который помог, поделившись всей доступной и не совсем информацией, чтобы Брок начал ухаживания. …Поскольку ухаживать сразу за двумя он никогда не пробовал и цели влюбить в себя не ставил, то к вопросу подошел более чем с практичной точки зрения. Вероятнее всего, “его” омеги (Брок позволил такую наглость только для приободрения настроя – ничего личного) искали подходящего отца. Иначе, зачем ходить в медицинское учреждение, где занимаются искусственным оплодотворением? А поскольку Стив и Баки не выглядели в последнюю – судьбоносную – встречу довольными жизнью, Брок решил, что шансы у него имеются. Шансы хотя бы на одного малыша, а лучше на двух, которые будут проживать тут-то, ходить в школу там-то, поступят на вышку обязательно в Вест-Пойнт*, где готовят лучших, и от дома недалеко, потому только туда. И много чего еще из заветных желаний Брок вложил в эти шансы... Газонокосилка не самый бесполезный предмет в хозяйстве, учитывая, что Брок приобрел аж с тремя ножами в комплекте да со встроенным адаптером, да с питанием от солнечной энергии при возможности, и еще много разных “да”, но нет. Первый его подарок получился необдуманным не по причине ухоженности газона, который Брок оценил при знакомстве с территорией проживания своих омег, а потому что не вложил важное дополнение к сопроводительной документации. Ну, первый блин, обычно, и не блин вовсе. Кофемашина, утюг (точнее, какая-то неведомая Броку паровая установка, о которой продавец-консультант в сердцах воскликнул: “Лучшая!”), стиральная машина с функцией полноценной сушки (он еле допер в одиночестве, Джек был на дежурстве и не смог помочь, а так бы помог, потому что друг) были подарены им более осмысленно. В каждом конкретном случае он вложил не только инструкцию, паспорт изделия, чек (для возможности возврата) и результаты всех, вообще всех своих анализов, но сделал главную приписку от руки: “Без претензий на отцовство. Но с полной материальной поддержкой”. И число и подпись еще поставил для убедительности. На телевизоре Стив и Баки впервые заговорили с ним. Точнее, “под”, потому что Брока знатно придавило. Вообще, когда он приобрел столь важное занятие, как ухаживание за самыми что ни есть реальными омегами, способными сделать его отцом, то перестал жить службой и в увольнительные стал сбегать почаще, а не раз в полгода-год. Иначе, много подарков так успеешь? А конкуренты же никогда не дремлют вдобавок. И телевизор он выбрал не второпях, как могло показаться, а очень вдумчиво, будто для себя. Только куда ему для себя сто семнадцать дюймов? Вот для Стива, Баки и карапузиков – в самый раз. Семнадцать дюймов, по-видимому, его и сгубили. Брок понял, что падает, и лишь военная выправка и страсть к спорту не позволили ему рухнуть на экран. Поэтому он оказался на спине под огроменным тв-ящиком, барахтаясь в траве, как небезызвестный жук-вредитель из Колорадо. Еще и штаны на нем оказались как раз в полоску, яркие. – Сэр, мы вам не мешаем?.. – Мять наш газон, сэр?.. О, они заговорили с ним. Сами! И заговорили не абы как, не через порог и не со ступенек, а вышли и спустились, и стояли близко-близко. – Нет, нет, всё в порядке, – Брок откликнулся через явные потуги, сильно обрадовавшись, но и нервничая не меньше, поскольку встречал в нелепом положении. – И зачем же это вы, сэр, такие большие телевизоры выбираете? Неужели в окна к нам ни разу не заглядывали? У нас и места столько в гостиной нет. Сэр?.. – Баки Барнс явно посмеивался над ним. – Вы меня извините, честно, не заглядывал, – Брок с осторожностью дотянулся до кармана своих развеселеньких штанов, боясь любого наклона диагонали. – Стив, неслыханная удача, психопат-то наш порядочный оказался!.. – Баки, – Стив Роджерс мягко угомонил супруга и также мягко приподнял часть телевизора, в попытке рассмотреть Брока. – Вот!.. Вы можете всё вернуть в магазин и выручить деньги, если не подходит, – Брок протянул бумажки, чеки, анализы, извлеченные им из кармана, и максимально увел глаза в небо, чтобы не встречаться с очевидной добротой, смотрящей на него в обрамлении длиннющих ресниц. – Возьмите, пожалуйста, и извините меня. – Вас ощупать, сэр? На предмет нахождения еще каких-то ценностей?.. – Баки ухмыльнулся настолько плотоядно, Брок аж вспотел от одного голоса и взглянуть, конечно, не решился. – Баки!.. – Стив расхохотался, освобождая Брока из ловушки, ловко и быстро. – Придержи, давай, – и вручил телевизор супругу, чтобы протянуть руки помощи “вредителю”, такие теплые и сильные руки. – Вставайте, мистер Рамлоу, и проследуйте в дом для дачи показаний. – Нет, а что? – Баки и помогал, и язвил – всё делал с явным удовольствием. – Досмотр с пристрастием очень даже и весьма, скажу я вам!.. И Брок проследовал, сияя от радости и не пытаясь это скрыть. – Наш преступник слишком доволен жизнью и не раскаивается, – подметил Баки, подмигнув сначала ему, затем Стиву. И Брок вспотел во второй раз: “наш” звучало более чем многообещающе. Более чем. Но он раскаивался, что бы там ни виделось со стороны, потому речь повел в извиняющимся ключе. Заметив аккуратно уставленные дары свои, стоявшие в углу гостиной так и не распакованными, зато каждый – с биркой, как у вещдока, Брок не только раскаялся, но и расстроился, высказавшись опять же вслух. – Присаживайтесь, мистер Рамлоу. Не кайтесь и не расстраивайтесь раньше времени, поскольку ваше дело только взято в оборот, – Стив указал на диван. – Итак, зачем вы пошли на целый ряд преступлений, мистер Рамлоу? Стив Роджерс, оказавшийся действующим капитаном полицейского подразделения соседнего района, оставался внимательным к нему. Баки Барнс, действующий сержант пожарного расчета, служивший также по соседству, вел себя менее учтиво, зато более открыто и с очевидным веселым настроем. – Да, мистер Рамлоу!.. Зачем вытаптывать наш газон, когда можно пройти по дорожке, позвонить в дверь, вручить и дождаться ответа?! – Баки, – Стив вновь мягко утихомирил свою смешливую половинку. – Так я ж не с целью топтать, – оправдывался Брок. – А с какой вы целью, мистер Рамлоу, нарушаете закон о частной собственности, приходя к нам на лужайку? – уточнил Стив. – С целью не беспокоить, но предложить свои услуги, – Брок густо покраснел внутри себя. – Если можно так выразиться. – Интересно… – заявил Баки, приготовив всем кофе. – Молоко-сливки-сахар? – Сливки-сахар, спасибо, – Брок был крайне благодарен за отсутствие какого-либо негатива по отношение к себе, по сути, к сталкеру, оттого робел еще сильнее. – То есть беспокоить нас – вам неинтересно? – Стив переглянулся с Баки, прежде чем разрушить вселенную Брока до основания. – И ни разу не хочется?.. Брок замер с кружкой, так и не попробовав вкусный напиток: вселенная его – навечно холостого и бездетного – рушилась в эти мгновения великого молчания. – Но вы же пара, как можно?! – он взмолился, собирая совершенно новую вселенную по кусочкам. – Я бы никогда себе такое не позволил! – А вы позвольте себе, мистер Рамлоу, – слово опять держал Стив, да так уверенно. – Возьмите и позвольте. И узнайте, можно или нельзя. – То есть – могу?.. Я могу?! – Брок не поверил и поразился настолько, чтобы не успеть перечислить множество версий возможных свиданий, крутившихся у него в воображении. Среди которых значились: походы в кинотеатры и на развлекательные шоу; прогулки по городу с целью знакомства с архитектурой и памятными местами – пешие, конные, вплавь и по воздуху; сидение во всевозможных кафе и поедание пиццы, мороженого и всего ассортимента из меню. Пикники!.. Божечки, как же он мог забыть о корзинках и замечательных выходных в парке? И это он только начал воображать!.. – Можете, сэр. Вы всё это можете, – Стив поддержал его, будто телепатически уловил все до единого не высказанные варианты. – И даже в дендрарий сходим?! – Брок совсем ошалел и спросил сокровенное. Дендрарий был его слабостью. К сожалению, неторопливые прогулки в тени крон вечнозеленых деревьев с их особенным запахом и шустрыми остроухими обитателями порядком давно как перестали значиться в его программе посещений. Потому что стандартную программу личной жизни альфы Брока Рамлоу составляли бары-тире-клубы, и, как следствие, чужие спальни. К себе он перестал приглашать также порядком давненько, до обидного зная наперед весь расклад. И он не выбирал таким становиться, его выбирали – не те. – И даже в него. Белочки ждут угощений, – подтвердил уже Баки, легонько постучав пальцами ему по кружке. – Вы пейте кофе, пейте, остынет же, сэр… Такой чудесный поворот событий от “жука, валяющегося в траве без права на отцовство” до претендента на полноценные ухаживания за красивейшей парой омег, что он когда-либо видел, привел Брока в неописуемый восторг. Настолько неописуемый, что он всхрапнул со всей мощью, разбудив и себя, и своего лечащего врача, мистера Бэннера, – обоих разом. – Процедура окончена, мистер Рамлоу, отмучились, – Брюс потянулся, зевнул, протер очки (в этот раз пледом) и огласил: – А пойдемте-ка ужинать? И на прогулку после выбраться не мешало бы, как думаете? – А пойдемте-ка! – Брок согласился, не раздумывая поднявшись следом, но много размышляя о гениальной методике. Он понял, почему кресло для обнуления так называется. Его и вправду будто обнулили, уничтожив все плохие мысли о грядущей трагедии, но оставив наедине с лучшими воспоминаниями о лучшей жизни до болезни. И страдать ему не хотелось, и плакать тоже, только неплотно перекусить и бороться дальше. А вдруг он станет первым, кто смог забороть недуг одним хорошим настроением?