Моя рука, твоя рука и так далее

Девочек получается угомонить не сразу. Перевозбуждённые просмотром какого-то сверхпопулярного у подростков сериала они хихикают не переставая, обсуждая, кажется, мальчиков. Андрей честно старается не вслушиваться. Он еле загоняет их спать, пригрозив в случае непослушания поднять их в воскресенье в семь утра. И всё равно потом ещё целый час звонкий смех доносится через стенку. Кажется, Диана снова влюбилась. Совсем уже взрослая, привлекательная девушка, она нерешительная и такая скромная. В этом плане явно не в мать, а в него. К активным действиям точно сама не приступит. Андрей с одной стороны эгоистично рад, что парнем пока и не пахнет, с другой — хотелось бы, чтобы его дочь нашла себе в пару достойнейшего, а не выбирала из тех, кто сам решится к ней подойти. Как это чаще всего было с ним самим. Саша ведь только совсем недавно набрался смелости на первый шаг. А вот если бы сам Андрей не ждал у моря погоды все эти годы… Он мотает головой, отгоняя от себя грустные мысли, и слышит, как поворачивается ключ в замке — они договорились с Агатой, что на ночь он закроет дверь на ключ, а не на шпингалет, чтобы когда та приедет поздно со съёмок, не вынуждена была будить домочадцев. Ага, щас. Спят они, как же. И как Агата справляется с девочками? Как бы Андрей не пытался быть строгим и читать лекции, дочки прекрасно понимали, что он им всё разрешит, — и вили из него верёвки. Он был для них друг. Как и Агата, но та в нужные моменты умела держать дистанцию, становясь строгой матерью. Сейчас же у неё новый проект в Москве, и дочкам уделять много времени в последнее время не удаётся. Андрей встречает жену в прихожей. Ёся вьётся у них между ног, повизгивая, подпрыгивая, просясь на ручки. Уставшая, вымотанная Агата, уже привычно подхватывает её под брюшко и прижимает к груди. Она оседает на пуф, вытягивает ноги, обутые в высокие осенние сапоги, и утыкается нижней частью лица Ёське между ушек. Собачка совершенно не может сидеть спокойно. В последнее время, оставшись одна, без своей подружки, она стала очень нервной и чувствительной, не отходит от Агаты, когда та дома. К Андрею же на руки идёт неохотно. Вот и сейчас, только излизав все губы Агате, Ёська наконец успокаивается на её руках. Измотанная Агата так и сидит не шевелясь, и Андрей, присев перед ней на корточки, начинает расстёгивать молнию на голенище. — Как ты? — Сам видишь. — Всё успели? — Нет, ещё несколько раз придётся ездить. Агата откидывает голову на стенку и шепчет: — Как сходили? Андрей, расправившийся со вторым сапогом, поднимает на неё глаза. — Хорошо, потренировались, потом кофе попили, и Саша к себе поехал. — Без тебя. Андрей хмурится и берет её ступню в ладони. Под капроном колготок пальчики её совсем холодные. — Я же обещал. Она прикрывает глаза и мычит от удовольствия. Андрей массирует середину её ступни. Агата стонет и улыбается одними уголками губ. Андрей чувствует, как кожа согревается в его руках, и, хитро прищурившись, спрашивает: — Но ты бы хотела услышать больше? Узнать подробности – что мы делали, касались ли друг друга? Он проводит подушечкой большого пальца под косточкой щиколотки и поднимается к икре, разминает её, постепенно продвигаясь к коленке, туда, где заканчивается её платье. Но Агата, кажется, его игривого настроения не разделяет – хмурится и тут же убирает ногу. Андрей разочарованно вздыхает. — Я в душ, — буркает Агата и, сунув ему Ёсю в руки, отправляется в ванную комнату. Он разворачивается, чтобы отнести собачку в гостиную, на её лежанку, и натыкается на изучающий взгляд кота, тоже решившего в кое-то веки поприветствовать хозяйку. — Ну что, полосатик, и ты скучал, — улыбается ему Андрей и берёт на руки, в компанию недовольной собаке, которая тут же скалит зубы. Андрей ждёт Агату в спальне, предварительно выдворив оттуда всех животных. Когда Агата наконец входит в комнату, Андрей радостно отмечает про себя, что душ её явно взбодрил, да и настроение, похоже, улучшилось, уже не хмурится. Андрей подхватывает супругу под попку и валит на кровать. Выпутывая из халатика, краем сознания с удовлетворением отмечает, что в спальне девочек наконец тишина. Накрученный с самого утра тесным физическим контактом с Лосем, он почти сразу готов. Но торопится не хочется. И проверить ещё кое-что надо. Он целует длинную шею, проводит рукой по плоскому животу, доходя почти до лобка, и снова поднимается выше. Добравшись до груди, сжимает нежную плоть в ладони. — Сегодня учил Сашу делать бросок через бедро. — Угу, удачно? — голос её немного отстранённый, будто только вежливости ради спросила, но Андрей готов поспорить — ей интересно. — Для меня, — хмыкает Андрей и спускается губами по шее к изящным ключицам. — Представляешь, — он заглядывает ей в глаза, чуть прикрытые тяжёлыми веками и опускается ртом на сосок. Она всхлипывает, и он втягивает ареолу в рот, слегка посасывает и, прикусив легонько напоследок, отпускает. — Огромный Саша ничего не мог сделать, лежал подо мной совершенно беспомощный и только смешно хлопал глазами. — Этими своими щенячьими? — протяжно выдыхает Агата, и Андрей внутри торжествует. — Ага, — довольно подтверждает он и берёт в рот другой сосок, рукой обхватывая маленькую ягодицу, грубовато её сминая. Агата снова стонет, уже громче, и Андрею остаётся надеяться, что девочки всё-таки уже уснули. Он выпускает мокрый от слюны сосок изо рта и дует на него, наблюдая как по коже вокруг него собираются мурашки. — Но надо отдать ему должное, — он гладит её уже совсем хаотично — коленка, грудь, живот, попка, снова коленка, вспоминая, каким горячим и влажным был под ним этим утром Саша. Прямо как сейчас Агата. — И без всякой техники, он хорошо так мне бока помял. До сих пор ребра болят. Агата приоткрывает приглашающе рот, и Андрей наконец её целует, вклиниваясь телом между её бёдер. Принимает она его очень горячо. Во всех смыслах этого слова. Она жарко обхватывает его стенками и подаётся навстречу, уже даже не пытаясь сдерживать стоны. Такая мокрая. Прямо как тогда. Агата истекала соками Андрею в рот, а Саша, навалившийся сзади, ему дрочил. Андрей не знал тогда, куда больше хочет — вперёд в Агату, или назад, в Сашины объятия. Он хотел их обоих, одновременно. Распалённый воспоминаниями, Андрей начинает двигаться в Агате всё быстрее и резче, теряя изначальную плавность и размеренность, и ей это явно нравится. И Андрей снова вспоминает утреннюю тренировку. — Саша — очень сильный… — запыхавшись, шепчет он Агате на ушко, — такой большой. Та обхватывает его талию бёдрами, подаваясь вперёд, оплетая плечи руками. — Если его… — продолжает Андрей, ритмично толкаясь в жену, ощущая, как приятно ласкают член чуть ребристые стенки, — научить нормально… Агата выгибается под ним, сжимаясь на члене, будто вот-вот кончит. — Он всех… Чего всех, Андрей договорить не успевает. Агата, недаром же на борьбу с ним ходила, толкает его в бедро, переворачивая на бок. Она соскальзывает с него, и Андрей, расстроенно вздохнув, ложится на спину. Разочарование длится недолго, жена сразу седлает его бёдра, насаживаясь на член. — Тоже хочешь положить меня на лопатки? — посмеивается Андрей и гладит длинную изящную шею снизу вверх, чуть сжимает её прямо под челюстью и отпускает. Агата медленно опускается на член, обворожительно улыбаясь одними уголками губ. Тёмная грива её волос падает ей на лицо, она дёргает головой, откидывая её назад, и Андрей поражается, как в моменте она ему Сашу напомнила. Они ведь, на самом деле, похожи. Чем-то неуловимым, невероятно притягательным, приворожившим к ним Андрея. Агата снова приподнимается над ним и откидывается назад, упираясь руками ему в бедра, отчего внутри неё становится ещё теснее. Андрей шипит сквозь зубы и вскидывает таз ей навстречу. — Может, не только меня? Агата только прикрывает глаза и начинает двигаться быстрее. По ней видно, что она скоро — скулы её красные, грудь вздымается часто-часто, а внутри она такая горячая и узкая, немного подрагивает, но пока ещё не сокращается. — Представляешь под собой Сашу, а? С этими его щенячьими глазами? Он не ждёт ответа, просто слушает её стоны, любуется дрожащими ресницами и, обхватив одной рукой её бедро, помогает насадиться чуть глубже. Второй же медленно проводит по её телу – шея, грудь, живот, гладкий лобок, и, просунув пальцы между телами, ножницами располагает их вокруг клитора. Вскидывает бёдра выше, входя в жену ещё глубже, уже упираясь головкой в шейку матки. Он толкается в неё ещё и ещё, зная, как Агате это нравится, и на член выплёскивается ещё порция густой смазки, которая, покидая её тело, пачкает его лобок, стекает по яичкам. Андрей сжимает пальцы, перекатывая головку клитора между ними, и Агата тут же вся выгибается, поджимает таз и начинает конвульсивно сокращаться внутри. Андрей шипит от удовольствия, крепко держа жену за бедро, не давая соскользнуть и потерять самый пик наслаждения, и наконец сам извергается в её жаркое нутро, ощущая как плотно оно обхватывает его член, выдаивая всё до самой последней капли. Агата последний раз вскрикивает и валится на него всем телом. Она лёгкая, почти как пушинка, Андрей вспоминает, каким тяжёлым казался сегодня Саша, и отмечает про себя, что ему нравится оба этих ощущения. Агата. Лось. Он хочет их обоих. — Сашка, а Сашка, — целует он жену в чуть сопревший висок. — М-м-м? — Давай по-настоящему, втроём, а? — По-настоящему? Она тут же приподнимается на локтях и так же, как Саша этим утром, заглядывает ему в лицо. В её глазах, тоже светлых, пусть и другого оттенка, такая же неуверенность и тревога. — По-настоящему, — Андрей уже не сомневается. Не хочется обидеть Агату или сделать ей неприятно. Но надо же понять, к чему всё движется. Прояснить ситуацию. — Ты этого хочешь? — немного взволнованно спрашивает она. — Очень. И это чистейшая правда. — Я… Она открывает рот и снова его закрывает, явно не решаясь что-то сказать. — А ты нет? Дело в самом Саше или … — Понимаешь, он мне нравится, но… То, что Агата сразу же после этих слов разрывает зрительный контакт, настораживает. Она садится рядом, обнимает колени и рассматривает свои пальцы на ногах. — Ну вот я о том же,— обрадованно тараторит Андрей, — он же тебе нравится. Я же вижу… Андрей осекается, внезапно вспомнив, как сама Агата точно также его уговаривала признаться в самом начале. Даже почти теми же словами. — Саша, конечно, очень привлекательный мужчина. Он… — Агата тяжело выдыхает. — Наверное, перед ним многим сложно устоять, и я даже тебя понимаю. Но это не значит, что.. Пойми. У меня есть ты, мой муж, я слишком тебя люблю и… — Муж, которому ты всё же дала индульгенцию на измену. — Это не совсем так, ты сам знаешь, — она всё-таки поворачивается к нему, и смотрит изучающе, прикусив губу. — Ты его хочешь? Вот он хочет тебя. — Это Саша так сказал? — приподнимает брови Агата. Андрей кивает. Она хмурится и качает головой. — Ты же понимаешь, что одного его желания тут недостаточно? — Недостаточно. Это правда. А чего будет достаточно? Чего ты хочешь, Агатка? Не я, не Саша. Именно ты. Она снова отворачивается. Сидит так несколько секунд, потом решительно встаёт, накидывает халат и уходит в душ. После душа возится на кухне. Он уговаривает себя не ходить за ней, не требовать немедленных ответов, помня, что попытка давить на неё никогда ещё ни к чему хорошему не приводила. Она только закроется. Хотя вопросов у него достаточно. Что ты чувствуешь, когда он со мной? Когда он рядом с нами? Когда я в тебе, но говорю о нём? Ты и правда не ревнуешь или только притворяешься? Мне кажется, или твоё отношение к Саше изменилось? Он тебе действительно нравится? Или Саша прав, и ты его только ради сохранения нашего брака терпишь? Что, если я скажу, что он в тебя влюблён? А что, если… Слишком много вопросов. Андрей не задаст пока ни одного. Агата долго не возвращается, и Андрей не без раскаяния уже думает, что она всё-таки обиделась и ночевать будет в гостиной. Когда она наконец заходит в спальню, Андрей уже почти заснул. Агата стараясь не шуметь, залезает под одеяло, но не обнимает его. Сворачивается клубочком и вскоре уже тихо посапывает. Андрей прислушивается к её дыханию, сожалея уже о разговоре. Кажется, он таки перегнул палку. Последняя его мысль, перед тем, как провалиться в сон, несмотря ни на что, приятная — Агате тоже нравится Саша. *** В Москву Саша возвращается уже на следующий день. Но все его планы идут по пизде. Ещё в поезде он получает голосовое от Яши. На точке внезапно, ни с хуя прямо решают провести ремонт, заставив парней всю технику выволочь в подсобку, а у СФ, между прочим, тур памяти на носу, и надо работать над новой-старой программой. К тому же, Саша почти не спал ночью. Ночевать в пустой холодной квартире– забыл закрыть форточку перед уходом в прошлый раз – не самый приятный опыт в Сашиной жизни. Тем более, что он надеялся остаться ночевать у Андрея и повидать Агату. Агата… Из-за неё у Саши на душе скребли кошки. Замотавшись по уши в одеяло, он всю ночь размышлял — что если его специально не пустили в дом, что если Агата не хочет его видеть. Может, она, как и Андрей, всё уже поняла. Но, в отличие от мужа, не восприняла это так позитивно. Нет, это же подозрительно! И детей внезапно некуда отправить, и сама Агата вдруг резко стала занята. И Андрея отпустила к Саше только на нейтральную территорию. Получается, всё откатилось к заводским настройкам. Хотя какое-там! Раньше они с Андреем были «друзьями», и Саша хоть был вхож в его дом. В их с Агатой дом. Теперь всё, баста! Александр “Ренегат” Леонтьев, твоё место на коврике. С той стороны двери. Опять ты всё испортил. Не выспавшийся, злой, голодный, — ебучий батончик под кофе в Сапсане не считается — Саша чувствует себя никчёмным и совершенно несчастным. Только голос Вари, делящейся с ним в голосовом своими архиважными подростковыми новостями, немного успокаивает. Саша так рад, что у него есть дети. Без них он бы давно ёбнулся. Не выдержал бы этих длящихся годами плясок “горячо-холодно” с Андреем, и собственных бесконечный метаний. С детьми всё просто. Они его любят, просто потому что он у них есть, и всегда будут любить. Приехав в Москву, Саша уже было начинает оформлять вызов такси, и расстраивается, вспомнив, что оставил здесь, на стоянке у вокзала, свою машину. Возвращаться завтра за ней точно не хочется, приходится сесть за руль самому, и хотя он обычно любит это делать, сегодня даже машина не приносит ему радости — наоборот, раздражение от пробок, в совокупности с долбоёбами на дороге, добивает его окончательно. Саша хочет только одного — поесть, поспать и забыть хоть ненадолго обо всём на свете. Он уже почти доехал до дома, когда на экране смартфона, прикреплённого к передней панели, всплывает иконка вызова. Он недавно поменял фотку на контакте, выбрав самую красивую из имеющихся в свободном доступе, и теперь на него смотрит томная черно-белая Агата в простынях. — Блядь, — матерится сквозь зубы Саша, и принимает вызов. Сердце бьётся по ощущениям где-то в горле, перед глазами всё плывёт, а Саша, вцепившийся крепко в руль, чтобы от переизбытка эмоций не потерять управление, даже не может произнести «алло». — Саша, Саш, мне нужна твоя помощь. В её голосе тревога. А ещё это «Саша». Он ждал чего угодно от Агаты, но точно не этого мягкого “Саша” и умоляющей интонации. — Да? — Саш, я в Москве по работе сегодня. Саша отстранённо отмечает про себя это странное совпадение. Вчера, вроде, Агата была в Питере, и он был в Питере, а сегодня они уже оба в Москве. В панике Сашин мозг коротит, но сложные запутанные нейронные связи всё-таки выделяют самое главное — она звонит тебе, Саш, она хочет с тобой разговаривать, она на тебя не обижена. — Я… В общем, я уже на вокзале была, домой уезжать собиралась, а потом… Блин, даже не знаю, как сказать, — голос у неё такой растерянный, что от дурного предчувствия сердце пускается в галоп. Саша, которому осталось только два поворота, сбавляет скорость, высматривая уже место на обочине, где можно развернуть машину. — Да говори ты, что случилось! Ты в порядке? — Я в порядке. Саш, слушай, просто... — Она выдыхает, и наконец с надеждой в голосе произносит. — Вам котёнок случайно не нужен? И Саша заходится смехом, наконец криво парканувшись рядом с небольшим лесочком у дороги. Он смеётся, широко открывая рот, хрипло, и немного истерично. Из трубки раздаётся смущённый Агатин смешок. — Блядь, напугала, — уже успокоившись, фыркает в трубку Саша. — Блин, извини. Я тут просто нашла одного прямо на вокзале. Он такой махонький. Хромает. У меня нога не поднялась. Ну, мимо пройти … — Ты его подобрала. — Да. Не смогла оставить. Я сейчас в ветеринарке. Прививки делаем и всё такое. Я уже всех друзей-знакомых обзвонила. Но вот какое дело, — Саша слышит, что ей неловко. Он же в восторге, что теперь входит в близкий круг людей, к кому она может притащить очередное подобранное животное. Ведь Андрей когда-то упоминал, что Агата доверяет далеко не каждому. — У всех уже есть животные, — расстроенно продолжает она. — У половины – от меня. — Нам котёнок не нужен, — тяжело вздыхает Саша, вспоминая, как плакала Варя, когда не стало Кокоса. — Но мы что-нибудь придумаем. — Ты приедешь? — всё ещё неуверенно произносит Агата. — Да. — Я скину адрес. Котёнку, в итоге, нужен рентген. На который, конечно же, очередь из таких же заботливых хозяев – кошатников, собачников и не только. Приходится ждать. Агата сидит, держа в ладошках спасённую животинку, пока Саша устраивает грязному, похоже, когда-то бывшему чёрно-белым комочку фотосессию. И тут же пересылает детям в общий чат «без мамы». Варя включается мгновенно. Рапортует почти сразу, куда разместила объявления, и в какие чаты переслала своё слёзное обращение о поиске “добрых ручек”. Саша улыбается в бороду, просматривая пересланные в чат восторженные кружочки многочисленных Вариных подружек, когда Агата наконец возвращается со своей находкой с рентгена. Котёнок, кажется, заснул на её руках. — Сказали ждать пару часов. У них слишком много сегодня работы. А ещё анализы не готовы. Саша осматривает очередь таких же ожидающих результатов — тут и девочка с лабрадором, и пожилая дама с крысой, и парень с мейн-куном — снова вспоминает Кокоса, и поджимает губы. — Пойдём, что-ли, перекусим где-то. — Да, только отнесу его в бокс, пусть отдыхает. — Агата гладит животное за ушками и, сама почти мурлыча, произносит: — Пусть отдыхает, страдалец. Намучился. Саше невольно хочется, чтобы она и над ним так ворковала. Они выбирают кафе неподалёку от клиники. В меню одна выпечка, полноценной еды нет, но Саше уже поебать. Саша пребывает в восторженной прострации. Да, он по-прежнему уставший и голодный. Но это не помеха его счастью. Рядом Агата – совершенно очаровательная, невъебенно красивая. Она смеётся, делится многочисленными историями нахождения ею животных и их последующим пристройством. А Саша жуёт приторный, кажется, даже не совсем свежий рогалик и думает, что не чудо ли — рядом с ним Агата, нежная и красивая Агата, вроде даже флиртующая с ним. Агата, решившая обратиться к нему за помощью. Хотя, по правде говоря, Саша ей особо и не нужен был. Компанию составить могла любая подружка. Но она выбрала именно его. Это греет душу и даёт надежду. Телефон вибрирует коротко, и Саша с трудом отрывает от спутницы взгляд, чтобы проверить сообщение. Оно от Вари. — Ну все, — улыбается он и отпивает кофе. — Хозяин найден. И даже имя придумано. Веснушка. — Вау, — счастливо посмеивается Агата. — Это самое оперативное пристройство животного на моей памяти за всю мою карьеру “спасателя”, — показывает пальцами кавычки, — быстрее было только, когда я сразу себе забирала. — У меня четверо детей, Саш, — гудит он, замечая, как вздрогнули её ресницы в ответ на упоминание её настоящего имени, — поколение тик-тока. Они оперативнее нас раз в сто. — Это точно. По своим знаю. Хоть у меня только двое детей. “Двое?”, на долю секунды удивляется Саша, но сразу вспоминает. Да, двое. Не только Алиска, но и Диана. Андрей ему говорил, что Агата сразу Диану как родную приняла. Даже обижается, когда кто-то считает, что у неё только один ребёнок. — У тебя трое, — поправляет Саша, намекая на Андрея. И они оба смеются. *** Когда они наконец отвозят Веснушку новой хозяйке, в Москве уже ночь. Агата, опоздавшая из-за своего доброго сердца на вечерний Сапсан, покупает билет на ночной поезд через мобильное приложение. — Ехать девять часов, но хоть посплю в пути, — облегчённо выдыхает Агата. — Я раньше так постоянно ездил. Когда Сапсана ещё не было. — Когда ушёл из группы? — Да, когда помогал с записью “Продавца кошмаров”. Садишься вечером, спишь как убитый всю ночь, потому что дома тоже дел невпроворот. Да я в поезде даже лучше высыпался, чем дома, легче было расслабиться. Бизнес ебучий, с этими всеми свиньями-пальцезагибателями и бисерометанием перед ними, все нервы выматывал. По утрам на студии. Вечером – обратно в Москву. И так несколько месяцев. — К Андрею тоже ездил так? Саша косится на неё, пытаясь рассмотреть выражение лица. — С Андреем тогда всё сложно было. К нему не ездил. Тогда. — А после? — А после было после. Ты же сама знаешь, что было. — Да, знаю… Я, — она трёт висок и смотрит неотрывно на Сашины руки, крутящие руль. — Я просто не понимаю. Саша, как раз подъезжает к парковке на Ленинградском, стараясь не пропустить поворот, и уловить направление её явно изменившегося настроения. — А хочу просто сказать, — вдруг её прорывает, — у вас же всё так хорошо складываться должно, даже элементы одинаковые. Вы дополняете друг друга. Как же вы так разосраться умудрились? Хорошо, что всё наладилось, ведь вы – судьба друг друга! На эмоциях Агата частит, размахивает руками, в попытке лучше донести до собеседника свою мысль. Саша покупает билетик на парковку, а она распаляется всё сильнее: — Как и мы с Андреем. Раньше я всё переживала, что мы не подходим друг другу, что строим отношения вопреки нашим энергиям и звёздам. Он же водолей, совершенно иногда невыносимый. — О да, он бывает невыносим. Впрочем, как и мы все, — кивает сосредоточено Саша, высматривая место на парковке. Он не смотрит сейчас на Агату, слышит только напряжение в её голосе и странные истеричные нотки. — Ты же вообще сейчас говоришь что-то маловразумительное. Не хочу, конечно, тебя обидеть… — Просто я тороплюсь, хочу объяснить тебе всё, Саша, — немного повышая голос, произносит она. — Я… Я же потом всё посчитала. Уже правильным способом. И выяснилось, у нас с Андреем образцовая гармония. Как и у вас с ним. Просто надо было найти нормальные карты. — Гадальные? Место находится ближе к выходу, и Саша маневрирует между машинами, стараясь втиснуть свой внедорожник в узкое пространство. — Натальные. — Ах натааальные. — Так вот, и всё сразу сошлось! Мы с Андреем подходим друг другу идеально. — Ага, прилетел волшебник в голубом вертолёте и бесплатно… — ворчит Саша в бороду, смотря по боковым зеркалам. — Не надо так, Саш. Не смейся надо мной. Мне просто нужен был какой-то знак. Чтобы понять. Я даже нас троих на совместимость проверила, — Саша улавливает только «совместимость троих» и довольно улыбается, а Агата тем временем продолжает, — но как-то странно выходит. Втроём у нас не сходится. Как ни крути. А знаешь, почему? — Венера в Марсе, или в Луне, или ещё в чём-то? — наконец заглушив мотор, поворачивается Саша к Агате. — Это из-за нас с тобой! — Ах, из-за нас с тобой. Ну да. Конечно. — Смотри, Саш. Вот у меня и Друзья, и Грабители Богатства есть. А у тебя даже Ранящего Офицера нет, только Пожирающий Бог, да и тот еле-еле… — И Аннушка масло уже пролила! — поднимает руку Саша, тыча указательным пальцем в небо, точнее в потолок машины — Да что ты придираешься, если не понимаешь ничего. Она немного раздражена, но всё же улыбается. Даже посмеивается над Сашей. — Приехали, — пожимает плечами он и кивает в сторону здания вокзала. Тот, светящийся жёлтым в темноте, маячит перед глазами как символ неизбежного скорого расставания. Агата вздыхает, даже как-то грустно, или просто Саше так хочется думать, и выходит из машины. — Смотри…, — не сдаётся она. — Нет, это ты смотри, — пикнув сигналкой, говорит Саша. — Я-то как раз всё прекрасно понимаю. Всех этих ваших колдунств не существует, Агатка. Карты эти ваши, хуялты. Это дико ненаучно. Вся твоя совместимость с Андреем – результат ваших совместных усилий, чуткости друг к другу, желания слушать и слышать. И то, что ты делаешь для ваших отношений, не связано ни с какими энергиями. Это просто ты, вся ты. Ты замечательная, Агат. Твоя любовь к Андрею, твоё принятие, никакие анальные карты… — Саш, — она делает шаг к нему и прикрывает ему рот ладошкой, Саша замолкает от неожиданности. Она хмурится, отнимает руку и заправляет выбившуюся из причёски прядь ему за ухо. Саша не может оторвать от неё взгляда. Как можно быть столь раздражённой и одновременно так искренне улыбаться? Потрясающая женщина. — Большой, бестактный, ласковый, — шепчет она и качает головой. — Как же ты иногда бесишь. Саша не до конца понимает, что она имеет в виду. Но в этом наборе бессвязных эпитетов слышит лишь тепло и принятие. Он очень надеется, что всё правильно понял и резко притягивает её к себе за талию, накрывая наконец манящую улыбку губами. Она застывает на секунду, но затем приоткрывает рот, впуская его язык внутрь. Сначала просто только даёт хозяйничать в своём рту, но потом отзывается — почти беззвучно простонав, целует в ответ, посасывая Сашин язык. И это пиздец. У Саши где-то за рёбрами роем пчёл кружится восторг. На вкус Агата – кофе с корицей, и пахнет просто одуряюще — что-то сладко-пряное, ненавязчивое и возбуждающее. Но главное, то, как она отвечает на поцелуй. Не растекается под его руками, не отдаётся, как все те женщины, которых целовал в своей жизни Саша. О нет, она такая же упрямая, неуступчивая в поцелуе, как и в жизни. Она… То, что она уже не просто не поддаётся, а отталкивает, Саша понимает, когда получает ощутимый удар кулачком в плечо. Он отшатывается назад, раскрывая объятия, и она отпрыгивает от него на добрый метр. — Что это было? Зачем ты это делал? — Я… — Это лишнее, не так должно всё было быть. Я не это планировала. Выражение лица у неё растерянное и даже чуть испуганное. — Я тоже не планировал в тебя влюбляться. — Саша настолько сам обескуражен произошедшим, что с ходу вываливает всю правду. — И Андрей этого всего не планировал, но оно просто случилось. И мне казалось, ты сама… — Отлично, блин. У тебя «просто случилось», а у нас с Андреем пятнадцать лет отношений и дочка. Вот теперь она злится. — Ты меня знаешь, Агат. Я ветреным никогда не был. У меня всегда всё по любви. Андрей, Алёна… — О да, ты же у нас многостаночник, — прищурившись произносит она, и даже делает шаг вперёд. Снова они на расстоянии поцелуя. Но Саша уже точно знает — нельзя. — Много… чего? — Многостаночник. Обслуживаешь сразу несколько станков, — хмыкает Агата. — Не понял? — Ты же всегда везде успевал. И Шуты, и Кукрыниксы. И с Андреем дружил, и с Михой отношения не портил. Флот этот твой, и Тодд. Везде ты. И нашим, и вашим. — Агат, это несправедливо. Да я помогал в КиШ, когда ещё в Кукрах был, но только помогал. Официально я больше чем в одной группе за раз не состоял. Да даже бы если и состоял! У музыкантов такое не редкость, знаешь ли. Миша с Андреем, они оба мои друзья. Конечно, я помогал им! И с КиШом, и с их другими проектами. И Тоддом не я один занимаюсь. Как раз мои парни и помогают мне тянуть эту лямку. Вот к чему ты это вообще? — И сейчас та же хрень. Андрей, я. Ты хочешь всё и сразу. Удобно устроился. И ты, и Андрей. Вы оба. Молодцы. А моё мнение узнать хочешь? — Она всё это произносит как-то отстранённо, будто даже заученно. Сколько, интересно, раз она это проговаривала про себя? — Так вот. Уж не знаю, что ты там себе нафантазировал, но я мужа люблю, мне только он нужен и важен. Последняя фраза как жирная точка. Подведение итогов. Похоже, не только между Сашей и Агатой. Теперь только уходить. Что Агата и делает. Она шагает размашисто, зло, даже по её спине Саша понимает, как сильно он её обидел. Они оба её обидели. Внезапно Агата резко останавливается. Разворачивается и делает несколько шагов в направлении к нему, потом снова останавливается, смотрит странно, будто снова котёнка брошенного увидела — но Саша не котёнок, и спасать его — не забота Агаты, он сам в ответе за свою жизнь. И за свои чувства. Саша ловит её трудночитаемый взгляд в полутьме парковки, чувствуя себя таким опустошённым, брошенным, и отворачивается в сторону, не в силах вытерпеть то, как сильно горит за грудиной, от того, какой растерянной и тоже, кажется, несчастной, выглядит Агата. Когда он опять смотрит в сторону здания вокзала, она уже скрылась внутри.