Приезжает Саша рано. Достаточно рано, чтобы застать собирающих сумки Диану и Алису. Он стоит на пороге, неловко мнётся, и пытается стянуть кеды, не задев бегающую по прихожей туда-сюда, заталкивающую вещи в чёрную спортивную сумку, и параллельно перекрикивающуюся с сестрой через всю квартиру Алису. Агата, открывшая ему дверь, прислонилась спиной к косяку кухонной двери, следит за дочерью с мягкой улыбкой на губах и даёт краткие, но ёмкие указания.
— Твои кроссовки в обувнице, только их сначала в пакет положи.
— Но мам, я специально их оставила в комнате, чтобы не искать потом. Вот зачем ты так делаешь!
— Даже не знаю, может потому, что грязной обуви там не место? — приподнимает бровь Агата.
Недовольная Алиса только закатывает глаза и наконец замечает Сашу.
— Привет, дядя Саш, — и тут же теряет к нему интерес.
— Привет, ребёнок, — бубнит Саша, смотря на её кудрявую макушку, пока она выуживает свои кроссовки из обувницы.
Тут же материализуется Диана с тем самым пакетом для обуви. В четыре руки они впихивают кроссовки сначала в пакет, а потом в сумку, и с трудом застёгивают молнию. Вокруг них вьётся маленькая Йося, тычущаяся носом то в сумку, то в щиколотки своих юных хозяек.
— Далеко собрались? — смеётся Саша, вешая куртку на плечики.
— К маме Алёне, у неё юбилей свадьбы, отмечают загородом, — пыхтит Алиса.
— Шашлыки, — мечтательно вздыхает Диана.
— Речка, — вторит ей в той же манере Алиса. — Лес.
Саша встречается глазами с Агатой. Улыбка ещё сильнее растягивает её красивые губы, а в нежном, заботливом тепле её глаз вспыхивает искра другой уже природы, воспламеняющая внутри Саши томное предвкушение.
— А вы надолго? — задорно вздёргивает носик Алиса, и в этот момент ужасно напоминает свою мать. — Вы у нас что, теперь жить будете?
— Я, ну…
Саша не знает, что ответить. Раньше он всегда сперва закидывал сумки в свою квартиру. Но сегодня, уже за рулём своей питерской машины, у него возник порыв поехать прямо к Андрею. К Андрею и Агате. На его голосовое «Приехал раньше, можно оставлю вещи у вас» получил короткий, ласковый ответ Агаты «Конечно, Саш, ждём тебя».
Вообще, «знакомство» с девочками у Саши прошло достаточно неловко. Было это где-то с месяц назад.
Саша уже в не первый раз остался тогда у Князевых-Нигровских с ночёвкой. Продрав ближе к полудню глаза, заспанный и помятый, не сразу вспомнил, что накануне Агата предупреждала о скором возвращении навещавших бабушку девочек.
С Алисой он столкнулся у туалета. Он, даже после умывания до конца не проснувшийся, распахнул резко дверь и чуть не сбил с ног высокую стройную девушку. Та ойкнула, хихикнула и замерла на месте, широко открыв глаза и рот.
Саша тоже опешил, не сразу даже сообразил, что перед ним ребёнок. Но не мог не узнать обладательницу чуть раскосых глаз и мило торчащих ушек.
Узнали и его.
— Реник, прямо как живой.
— Ну как-то рано ещё умирать, — растерянно произнёс Саша, не сразу заметив фамильярное к себе обращение. — И вообще, для маленьких девочек я – Александр Владимирович, но ты, мадмуазель, можешь меня дядей Сашей называть, я же тебя маленькую…
— Я думала, вы с папой в ссоре, — не обращая внимания на нотацию, перебивает его девочка, и заправляет длинную волнистую русую прядь за ушко.
— Мы были, да, но сие недоразумение кануло в пучину прошлого, а сейчас вот… Получается, общаемся.
— Дома у нас ночуете, — Алиса кивает в сторону открытой двери в мастерскую Андрея, где виднеется разложенный диван, и понимающим тоном уточняет. — Бухали что-ли вчера вместе?
Её непосредственность и открытость сразу же напомнили Саше о Варе, он разулыбался сразу, и, не сдержавшись, дёрнул Алису за курносый носик.
— Твоя мама строго-настрого запретила. Так что нет, пили мы только чай.
— Значит, чай, — протянула задумчиво та, потирая пострадавший нос ладошкой, и тут же округлила глаза, будто что-то внезапно вспомнила. — Блин, точно. Надо же идти завтракать, а то папа ругаться будет!
Взмахнув руками, и, явно забыв, что направлялась в туалет, Алиса развернулась на голых пятках и рванула на кухню. Саша только и успел отметить про себя, что росточком она уже почти с Агату. Он уже собрался последовать примеру мелкой и пойти на кухню, как заметил ещё одно симпатичное личико, торчащее из приоткрытой двери детской комнаты. Вот Диану он узнал сразу. Безумно похожа на отца. Почти полная его копия. Что-то тёплое сразу же всколыхнулось в груди — Саша вспомнил, что, когда он впервые Андрея увидел, тот хоть и был старше, чем сейчас Диана, но казался очень юным, и таким же очаровательно хрупким. Диану же в последний раз Саша видел почти пять лет назад, когда приходил к Андрею с намерением зарыть топор войны. Сказать по правде, она не сильно-то изменилась с того времени. Вроде бы взрослая уже девушка, Диана выглядит почти ровесницей своей младшей сестры. Большие голубые глаза, вздёрнутый носик, светлые волосы стянуты в аккуратный хвостик. Поняв, что её заметили, она тут же юркнула обратно в комнату и захлопнула за собой дверь. Саша только хмыкнул, и, порадовавшись, что “знакомство” с девочками пусть и случайно, но уже состоялось, пошёл завтракать. Андрей сегодня мучил себя и Алису кашей. Агата уже уехала по своим делам, и пытки полезнейшей смесью злаков благополучно избежала. Так что Рене пожарил себе предусмотрительно привезённые с собой сосиски, которыми милостиво поделился с двумя юными девами — Диана всё-таки решилась присоединиться к завтракающим, хоть и молчала по большей части, явно стесняясь по сути незнакомого человека.
Позже он ещё несколько раз пересекался с девочками, и те уже совершенно не обращали внимание на его присутствие у них дома. Только Диана иногда смотрела на Сашу задумчиво и немного хитро, сразу напоминая юного, хорошенького Князя, замышляющего очередную шалость. Саша чувствовал своей не самой здоровой печенью, что Диана явно о чём-то догадывается.
И вот сейчас он стоит перед дочерями Андрея, и совершенно не знает, как ответить на довольно простой вопрос.
— Ну всё, отстаньте от дяди Саши, дайте ему пройти в квартиру, наконец, — спасает его Агата. — Я уже вам такси заказала. Алёна ждёт.
Диана дёргает Алису за рукав куртки, и та, недовольно фыркнув, заканчивает свой допрос.
Саша облегчённо выдыхает и, пока Агата провожает девочек, проходит на кухню, достаёт из пакета «запрещёнку» — колбаса, ветчина и замороженные сырники, которые он планирует завтра себе пожарить на завтрак.
Когда тонкие руки обвивают его со спины, а шаловливые ладони ложатся на грудь, ощупывая её под хлопком футболки, Саша уже ставит чайник.
— Андрей ещё не прилетел, — догадывается Саша.
— Самолёт задержали, — уныло вздыхает Агата, и прижимается щекой к его спине. — А мне через два часа на съёмки.
— Я зря, получается, приехал. Глупо получилось. Мы планировали провести вместе вечер, а теперь…
— Ничего не глупо, — возмущается она и отпускает его. — Правильно, что сразу к нам приехал. Сколько тебе можно уже мотаться туда-сюда по Питеру. Одна квартира, другая. Это дико утомляет. И нас тоже.
Саша оборачивается и заглядывает Агате в глаза. Та игриво улыбается и притягивает его за бороду для поцелуя. Только обнимая её стройную фигурку, Саша понимает, как скучал. В последнее время он ужасно вымотался: впереди был тур памяти, позади несколько концертов с песнями из Тодда и два полноценных спектакля. Какое-то время всё, что он хотел — это спать, жрать и никого не видеть. Северный Флот только вчера вечером вернулись из Владика, а сегодня утром Саша сел в Сапсан и уже к обеду был в Питере. Через пару часов репетиция программы тура, хотя Саша и так прекрасно помнит все свои партии. Но всё равно нужно репетировать — его цель идеальный звук. Нужно чтобы все в их группе понимали друг друга не с полуслова даже, а с полумысли. Саша обычно испытывает иррациональное чувство вины за каждый свой выходной, за каждую упущенную возможность сделать группу лучше. Но сегодня он не будет выдрачивать гитарные партии и взрывать мозг Поручику, просто проведёт короткое оргсобрание и побыстрее вернётся сюда, в эту квартиру, где вечером, он надеется, его будет уже ждать Андрей.
— Тебя подвезти? — спрашивает он Агату, оторвавшись с большой неохотой от её губ.
— Если можешь.
— Могу. Даже не так. Хочу.
— Но сначала у меня есть для тебя подарок, — подмигивает ему Агата и тянет за руку в сторону спальни.
— Подарок?
— У нас ведь небольшая дата, — сообщает Агата, нервно перекидывая волосы с одной стороны лица на другую, и садится на краешек кровати.
Саша садится рядом, недоуменно приподнимает брови.
— Дата?
— Мы два месяца вместе.
— Вы же… — начинает Саша и осекается. — А-а-а… “Мы”. Мы вместе. Ты считала.
— Да.
— Давай угадаю: ты рассчитала какую-то мою карту? — говорит Саша ещё более низким, чем обычно, голосом, и прикрывает острую коленку Агаты краем её домашнего платья. Смотреть на открытые части тела Агаты и сдерживать себя уже сложно, но он точно не собирается начинать что-либо без Андрея. — Это и есть подарок мне?
— Нет, — фыркает Агата, но, кажется, немного расслабляется. — Андрей уже получил свой пару дней назад. Теперь твоя очередь.
— Дико интересно, прям интригуешь, — урчит Саша, и всё-таки не удержавшись, кладёт ладонь ей на колено. Агата резко выдыхает, будто собирается с силами, и открывает ящик тумбочки.
— Александр, — с трудом сдерживая улыбку, торжественно начинает она и протягивает ему небольшую коробочку, обтянутую чёрным бархатом, — прими это как знак нашей привязанности и особенно её
глубины.
Саша, довольно хохотнув, откидывает крышку на магнитном замке и охеревает.
— Блядь, — не сдерживается он, и захлопывает подарок.
— Что? — теперь в её голосе слышится вызов.
— Я не думал, что мы, что я, что…
— А что ты думал, поделись? Вот как ты, например, представлял себе ваш секс с Андреем? Как мужчины по-твоему однополым сексом занимаются?
Она продолжает улыбаться, но в голосе появляются стальные нотки. У Саши мурашки бегут по позвоночнику, происходящее одновременно смущает и возбуждает его.
— Я думал, Андрей…
— Я же говорю, у Андрея
уже есть. Такая же.
Саша отрывисто выдыхает, трёт бороду, усы, шею, и снова открывает коробочку.
На атласной подушечке лежит недвусмысленный предмет, серебристая металлическая пробка.
Анальная пробка. С гравировкой «А.Н.» на тонкой ножке.
— Ты обещал мне свою задницу, — довольно мурлычет Агата и теперь уже её рука по-хозяйски ложиться Саше на колено. — Что я буду у вас первая.
— Блядь, — снова произносит Саша. — Я думал, это ты так пошутила…
Он жмурится. Мотает головой, и добавляет.
— Ты ведь с Андреем уже…
— С Андреем, да, но не с тобой.
Её ладонь вовсю наглаживает его бедро, и Саша чувствует, как пылают его щёки, а низ живота наливается тяжестью от странной смеси тревоги и предвкушения.
Он открывает глаза и смотрит в довольные глаза Агаты.
— Да, Саш, да, — отвечает она на его немой вопрос. — Ну ты посмотри, какая она. С чёрным кристаллом. Брутальная, мужицкая. Всё, как ты любишь.
Она берет пробку в руки и показывает основание. И правда, оно украшено чёрной блестящей гранённой пластмасcкой. Выглядит миленько, но точно-точно ни разу не брутально.
Нет, блядь, Саша к такому не готов. Он однозначно не рассчитывал, что кто-то будет покушаться на его зад. Ему такое даже в голову не приходило. И вообще зачем? Есть же Андрей, который, судя по всему, такое, наоборот, любит. По крайней мере, подобные утехи ему явно не претят. А вот Саше – да.
— Надо, Саш, — снова произносит Агата, коротко целуя его в плечо. — Ты уезжаешь в тур. Тянуть уже больше некуда. Когда ещё получится?
Саша тяжело вздыхает, а ей хоть бы хны. Кажется, она даже не обращает внимание на его замешательство.
— Я собиралась сегодня вечером её на тебе опробовать, вместе с Андреем, но можем потренироваться сейчас.
— Потренироваться? — брови Саши взлетают к линии волос.
— Ну да, раз тебе так сложно. Чтобы первый раз не перед Андреем, со мной будет психологически легче, комфортнее, — мягко, но настойчиво уговаривает Сашу Агата.
Руки её снова принимаются массировать его бёдра. В доводах Агаты мало смысла и Саша захлёбывается возмущением. Он открывает рот, чтобы возразить, но Агата его перебивает:
— Сейчас, Саш.
Она на взводе. Явно настроена “попробовать” и отказ не примет. Глаза её горят азартом, губы чуть приоткрыты, а дыхание учащено.
Это бред какой-то, но Сашу ведёт вместе с ней. Ему пиздец страшно, но при этом он совершенно не может Агате сопротивляться.
Она снова целует его, мокро и кусаче. Гладит его бёдра, бока и живот. Больно мнёт грудь. Отрываясь от него, только чтобы сказать:
— Снимай штаны.
Саша как загипнотизированный слушается. Не отрывая взгляд от Агаты, стягивает треники, Агата, изящно откинувшаяся на многочисленные подушки в изголовье кровати, крутит в руках блестящую пробку. Это выглядит одновременно угрожающе и возбуждающе.
— Трусы тоже.
— Блядь, — шипит Саша, и дёргает резинку боксёров вниз.
Он расправляется с трусами, аккуратно складывает их и штаны на стоящий рядом с кроватью стул, и растерянно смотрит на натянутую на животе чёрную футболку.
— Её можешь не снимать, остальное нам сейчас не понадобится. Только тылы.
Саша снова вспыхивает, и бросает взгляд на Агату. Теперь, кроме пробки, в её руках тюбик смазки. Причём не та мини-версия, что фигурировала раньше в их играх, а полноценный пятьсот-миллилитровый тюбик. И, судя по тому, что Агата сейчас отдирает фольгированную наклейку с горлышка, абсолютно новый.
Зачем столько, его что, тут всем селом ебать собрались? Саша нихуя не согласен, он на такое не подписывался. Саша вообще-то рассчитывал на кое-что другое, раз уж так сложились звёзды и они с Агатой впервые остались в спальне наедине. Но она , решила всё за него, и теперь Саше остаётся либо позорно сбежать, сверкая пятками, либо подчинится. Если он сейчас сбежит, то не факт, что Агата его вообще подпустит к Андрею и его заднице. А ещё, Саша даже не представляет, как вообще ей можно отказать. Как это делает Андрей? Или он никогда жене не отказывает?
— Пиздец, — конвертирует Саша всё охуевание от ситуации в одно ёмкое слово.
— Встань в колено-локтевую, ко мне задом, — деловито указывает Агата.
Саша, стоящий перед ней в одних носках и футболке, чувствует себя максимально нелепо. Он вопросительно приподнимает бровь.
— Так тебе удобнее будет, — мягко улыбается Агата, и похлопывает рукой по покрывалу перед собой. Ей колени чуть разведены и Саше виден край простых белых трусиков Агаты. — Иди сюда.
Мечта любого мужчины, не иначе. Шикарная женщина, в которую ты влюблён, говорит тебе «иди сюда» и разводит перед тобой свои стройные ножки. Но, блядь, не при таких же обстоятельствах! Саша нихуя не готов. И никогда не будет готов. Но Агата смотрит на него так твёрдо. Говорит, что делать так безапелляционно. И Саша опять безропотно подчиняется.
Он забирается на постель, разворачивается спиной к Агате, и наклоняется, опираясь на локти.
Мягкая тёплая ладошка ложится на его задницу, и Саша вздрагивает, только сейчас полноценно поняв, на что подписался.
— Господи помоги, пиздец, — шепчет он судорожно.
Агата только хмыкает, гладит его рукой по половинкам и, в целом, явно никуда не торопится. Саша напряжён как натянутая до предела струна, ещё чуть-чуть и лопнет, покалечив всех вокруг, а Агата всё тянет время. Теперь гладит его уже двумя руками, аккуратно, почти невесомо, мягкая кожа её пальчиков, касаясь столь интимного места, посылает по всему телу мурашки. Она теперь касается не только ягодиц, но и внутренней стороны бёдер, избегая, тем не менее, трогать член; ласкает складки промежности, там где почти нет волосков, только деликатный пушок. У поясницы она проходится с нажимом всей пятерней, а потом прослеживает разделяющую половинки ложбинку кончиками пальцев. Это на самом деле приятно, и,Саша протяжно выдохнув утыкается лицом в сложенные перед собой руки, ощущая, как дужки очков впиваются в скулы. Сил их снять совершенно нет. Чтобы не давило, Саша упирается лбом в своё предплечье.
Агатины пальчики спускаются ниже, к анусу, но пока обходят его стороной, чертят вокруг него полукруги, и уже совершенно невесомо, кажется, даже трепетно, касаются шва промежности над яичками. Тут уже знакомая, незапретная территория, и Саша расслабляется. Прикосновения становятся более настойчивыми, чувственная ласка нежной кожи наконец откликается возбуждением в паху, и член начинает потихоньку наливаться. Саша выдыхает и прикусывает нижнюю губу, потому что Агата берёт в горсть яички и сжимает их. Почти больно, но всё же так охуенно, что Саша даже подаётся вперёд, в её руку. Она продолжает его ласкать: яички, нежную кожу шва промежности, чувствительную внутреннюю поверхность бёдер. И это очень и очень приятно. Саша входит во вкус, и даже расслабляется, поэтому не сразу замечает, как ануса на мгновение касается что-то мокрое и тёплое.
Он весь подбирается, ожидая проникновения. Но его дырки снова коротко касается влажное тепло. И это жаром отдаёт в член и подобравшиеся яички. До Саши не сразу доходит, что это не пальцы в смазке. Это…
— Блядь, ты меня только что лизнула?
— Угу, — мычит Агата и снова проходится языком по его сжавшемуся анусу. Саша вздрагивает от того, как это приятно.
— Расслабься, всё хорошо будет, — гудит Агата и снова его лижет.
— Я же не… — ”принял душ”, хочет сказать, Саша, но Агата решительно разводит половинки его задницы в стороны и утыкается лицом ему прямо туда.
— О-о-ох, — только и может простонать он, и дрожит всем телом. А Агата, не отнимая лица от его задницы, начинает лизать ещё активнее, каждый раз толкаясь кончиком острого юркого языка ему прямо в отверстие.
Стыд заливает жаром уже не только щёки, но и шею, и грудь. Но помимо жуткого смущения Саша испытывает и ещё кое-что. Удовольствие, острое, пошлое, глубинное, будто язык Агаты вылизывает не только наружную часть его ануса, но и всё Сашино нутро, доставая до самых потаённых мест, принося с собой невероятно чувственные ощущения, такие яркие, каких он даже от стимуляции члена не ощущал. Ему же никогда никто такого не делал! Даже он сам не особо себя там касался. Мытьё не в счёт, оно совершалось привычными, выверенными движениями. Но чтобы вот так, с целью доставить удовольствие. Ни разу в жизни. Уж тем более языком! Это так интимно, так будоражаще, так дико приятно! Саша никогда бы не подумал, что ему такое может понравится. Он никогда не даже не думал о таком, не желал ничего подобного, ему всё это было чуждо. Он же не такой. Ну как… Вот получается, что как раз такой. Тревожные мысли, что душ он принимал много часов тому назад, что Агате должно быть противно, мандраж из-за предстоящей анальной дефлорации — всё слизало талантливым Агатиным языком, дарящим сейчас ему, Саше, такой невъебенный кайф.
Он не сразу понимает, что стонет: громко и пошло.
Звуки возвращаются к нему только когда рука Агаты касается его члена. От удвоенного удовольствия в голове сразу яснеет и теперь он слышит свои рычащие стоны, хлюпанье слюны, сопение Агаты и прерывистые, придушенные — его, блядь, задницей придушенные! — её короткие стоны. Она как-то неожиданно останавливается, убирает руки с его ягодиц, и начинает копошиться позади него.
Он думает немного отрешённо — ну вот, пришло время пробки.
Он весь взмокший, в потной, так и не снятой футболке, с разъезжающимися от кайфа коленями, протяжно вздыхает, старается приподняться и встать устойчивее, морально готовясь к приёму пробки, стараясь убедить себя, что это не так уж страшно, и невольно ловит их общее отражение в зеркале шкафа напротив. И больше не может оторвать от него взгляд. Зрелище дикое и завораживающее.
Они стоят немного под углом, поэтому хорошо видно и Агату, и самого Сашу. Саша сразу хвалит себя, что так и не снял очки. Потому что сейчас ему хорошо видно, что трусики Агаты лежат уже на полу, а платьице задрано и неприкрытые ничем теперь её складочки набухли, покраснели от прилившей к ним крови и чуть поблёскивают от смазки.
Она снова склоняется над Сашей. Её маленькое личико полностью скрывается между его внушительных ягодиц. Виднеются только лохматый затылок с длинными темными волосами, и покрасневшие от возбуждения ушки. Агата снова начинает его лизать, размашисто и мокро и…
И, запустив руку себе между ног, принимается себя ласкать.
Саша стонет в голос, и хрипит, когда она касается и его члена. Агата ласкает себя и его в одном ритме, хаотично продолжая его вылизывать. Теперь Саша отчётливо слышит её гортанные стоны, и его прошибает осознанием — ей это нравится, она кайфует, она в полном восторге от того, что с ним делает. Ей нравиться Сашу вылизывать. Нравится его огромная толстая задница. Эта чудесная женщина считает её достойной своего прелестного рта.
И эта мысль доводит его до пика. Саша срывается в оргазм мгновенно, будто, разбежавшись, прыгает вниз со скалы, и изливается в мягкую женскую ручку.
Удовольствие какое-то совершенно непередаваемое, исходящее будто даже не из члена, и не из задницы, а откуда-то из самых недр его тела. И такое оно яркое, воздушное, невесомое, как и сами Агатины прикосновения. Он выдыхает расслабленно, смакуя последние лёгкие пёрышки удовольствия, парящие в голове, и поворачивается наконец к Агате. Она вся раскрасневшаяся, с влажными от слюны ртом и подбородком, припухшими, почти карминовыми губами, поплывшим от возбуждения взглядом светлых глаз, и рукой, юрко движущейся между ножек, выглядит сейчас для него самой красивой и сексуальной женщиной мира.
Саша опрокидывает её на подушки и впивается в солёные от его вкуса губы.
Он сам себе удивляется, но ему не противно. Ему охуенно. Он проталкивает в её рот язык, а её руку заменяет своей. Кладёт два своих длинных пальца ножницами поверх клитора, слегка его сдавливая, а кончики погружает в горячее мокрое лоно Агаты. Она стонет ему в рот, выгибается и подаётся вниз, насаживаясь на пальцы. Саша даёт Агате, что ей сейчас надо, трахая её рот языком, а влагалище — пальцами.
Она кончает почти сразу — выгибается в позвоночнике и начинает пульсировать внутри, сдавленно постанывая.
Когда последняя волна оргазма проходит через её тело, Саша отрывается от нежных губ и вглядывается в расслабленное благородное лицо, очередной раз восхищаясь его красотой, понимая, как же им с Андреем повезло.
Саша поправляет Агате волосы, и какое-то время просто любуется ею, но краем глаза замечает время на стоящих на тумбочке часах.
— Тебе уже пора ехать, — выдыхает он. — И мне надо.
— Ага, — прикрывает глаза рукой Агата. — Я бы лучше поспала.
— Но надо ехать.
— Надо, — зевает Агата.
Саша уже собирается вставать, как его осеняет.
— Ты так и не сделала это. Ну, пробку…
— Да, не сделала, — она открывает глаза и смотрит на него внимательно. — Ты был не готов.
Саша не отвечает. Спорить не имеет смысла, это правда. Он и сейчас не готов. Саша задаётся вопросом, будет ли он вообще когда-то к такому готов?
Саша подбрасывает Агату до Васьки, но выходит из машины она не сразу. Сначала коротко, по-птичьи чмокает его в губы, затем всовывает в руку коробочку с пробкой. Саша кидает её на заднее сиденье, тяжко вздыхает и трёт бороду.
— Ты всё же подумай, — кивает ему Агата с хитрой улыбкой, открывая дверцу, и выходит из машины.
Саша мычит тихо что-то невнятное и кладёт руки на руль, наблюдая, как она удаляется. Внутри его смятение. То, что произошло между ними, кажется очень странным и даже воспоминания об этом жутко смущают, Саша даже не представляет, как о таком рассказать Андрею. И стоит ли. И ещё: вот что прикажете делать теперь с этим “подарком”?
Агата, уже отошедшая на приличное расстояние, вдруг резко останавливается, разворачивается и идёт обратно. Саша приоткрывает стекло.
— Что-то забыла?
— Да, — кивает она и лезет в карман пальто, наклоняется и протягивает ему руку, сжимая что-то в кулаке. Саша подставляет свою ладонь. На неё ложится прохладный металлический предмет.
— Саш, — смущённо заправляет прядь волос за ухо Агата, — если хочешь, можешь вернуться пораньше.
Её лицо в тени, но Саша всё равно видит, как сильно она смущена. И это так контрастирует с её вызывающе-смелым сегодняшним проступком, что Саша даже слегка пугается. Но не успевает спросить, в чём дело, потому что Агата сразу же разворачивается и уходит, ускоряя на ходу шаг, словно боится опоздать. Или пытается избежать Сашиных расспросов.
Он наконец раскрывает ладонь. На ней лежит связка ключей. Большой от железной, наружной двери и чуть поменьше от внутренней. Он знает, что это за ключи. Но ведь…
Тем не менее, ошибки нет. На ключах от квартиры Андрея висит брелок. Жёлтый треугольный дорожный знак «Осторожно! Лоси».
Саша, не веря своим глазам, сжимает кулак и спустя пару секунд разжимает его — ключи никуда не пропали, теперь это его, Сашины, ключи, вон даже брелочек прицепили специально подобранный — и радостно издаёт оглушительное, полное восторга «А-а-а».
***
Андрей вставляет ключ в замочную скважину, пытается провернуть, но у него ничего не получается. Закрыто изнутри на защёлку. Так, Агата дома. Странно, вроде собиралась на съёмки. Неужели раньше времени вернулась? Андрей жмёт на дверной звонок, и через некоторое время слышит звук отодвигающейся щеколды. И, уже приготовившийся обнять жену, застывает с открытым ртом, когда видит на пороге не Агату.
— Саш, — улыбается абсолютно не разочарованный Андрей. — Ты уже? Как?.. Я ждал тебя позже.
— Агата ключи дала, — гудит Ренегат.
Он босиком, в домашних серых шортах и жёлтой безразмерной футболке «Космос будет наш». Без очков, волосы взъерошены и след от подушки на щеке. Спал.
Андрея затапливает лавина нежности и любви. Его любимый Саша у них дома. Заспанный, тёплый, уютный.
Андрей шагает внутрь и сгребает Сашу в объятия, проводя носом ему по пряно пахнущей любимым Сашиным парфюмом и лёгким свежим потом шее. Тот, наклонив голову, трётся своей колючей щекой о щеку Андрея.
— Я уже думал, мы не выберемся сегодня из аэропорта, — жмурясь от удовольствия, говорит Андрей в мощное Сашино плечо. Тот гладит Андрея по спине, проводя пальцами вдоль позвоночника. — Боялся, что не увижу тебя перед вашим туром.
— Тем более дата-то сегодня какая, — рокочет Саша и выпускает его из своих крепких объятий.
Андрей идёт в спальню и начинает переодеваться, любуясь последовавшим за ним и вновь разлёгшимся на кровати Сашей. Тот смотрится на семейном ложе Князевых-Нигровских весьма органично. Будто всегда тут был, был с ними — в их жизни, и в их постели.
— Сашка тебе тоже уже сказала, да? — смеётся Андрей, натягивая домашние штаны. Когда он наклоняется, подарок Агаты внутри него, о котором он, отвлечённый встречей с Лосем, уже успел забыть, напоминает о себе, отдавая тягучим мучительным удовольствием в яйца.
— Дико неловко было, — мученически выдыхает Саша и трёт лицо.
Андрей присаживается рядом, теперь уже полностью ощущая всю «прелесть» подарка. Пробка входит глубже, начиная давить на краешек простаты. Андрей благодарит силиконовую смазку, что за те полтора часа, что он добирался домой, она не высохла, и произносит, еле сдерживая стон удовольствия:
— Она помнит все даты, вплоть до часов и минут, для неё это важно. А мне не очень.
— Совершенно верно, ты и даты, вы друг друга не любите, — хохочет Саша.
— Ой, завали.
Андрей ощущает, как возбуждение, зарождаясь в заднице, расходится по всему телу. Удивительно, но когда Андрей вставил в себя пробку, подобных ощущений не было: да, было немного волнительно, слегка возбуждало, но никакого сносящего крышу удовольствия. Даже пятнадцать минут назад, когда он ехал в такси, ему просто было слегка приятно, но у него даже не встал тогда. Сейчас же одно лишь присутствие Саши рядом выкручивает ощущения от пробки на максимум.
— Да-да, Андрей “плюс-минус пять лет” Князев, — продолжает издеваться Саша, иронично изгибая бровь.
Андрей плюёт на все и заваливается на него сверху, наконец целуя.
Тяжёлые, горячие Сашины руки блуждают по телу Андрея, колючая борода натирает нежную кожу губ, а мягкий Сашин живот колышется от его довольного смешка. У Андрея вовсю стоит, он трётся эрекцией о Сашино бедро и он хочет только одного, нет, двух вещей — раздеть наконец Сашу и кончить.
Можно и в другой последовательности. Но желательно как можно быстрее.
А вот Саше, видимо, хочется поговорить.
— Агата мне подарок вручила, — мычит он смущённо, отодвигая Андрея от себя. Тот залезает Саше под футболку и пропускает пальцы между густых волосков на груди, дурея от их мягкости.
— И как тебе? Понравилось? — целуя россыпь родинок по краю широкого ворота футболки, мычит Андрей.
— Ты же знаешь, что это было?
— Ну да, это же парный подарок. У меня такой же. Я уверен, она и себе заказала. Любопытно только, с какой гравировкой.
Андрей и сам слышит несвойственное себе кокетство в голосе, но он действительно настроен игриво. Пиздец, как хочется трахаться. Хотя казалось бы, уставший после дороги плюс задержка рейса на долгих восемь часов. Но присутствие Саши рядом и пробка в нужном месте вместе сотворили чудо для немолодого уже организма Андрея.
— Ну она женщина, предметы в разных отверстиях им обычно нравятся, — смущённо, даже как-то обижено говорит Саша.
И тут до Андрея доходит, что Сашина реакция на подарок Агаты уж слишком острая. Он поднимался на локтях и заглядывает в светлые глаза напротив.
— А я тогда кто?
— Ну… — Саша сжимает губы, потом нервно облизывает их, и неуверенно произносит, избегая смотреть Андрею в глаза. — Это, хм... Я давно понял, что тебе нравятся подобные ласки. Ты же…
— Я с тобой точно не из-за какой-то нереализованной мечты об анале, если ты об этом, — перебивает его нахмурившийся Андрей.
— Дюш, — тяжело вздыхает Саша и начинает примирительно гладить Андрея по лицу. Он умилительно-мученически приподнимает свои густые брови, а ладони его чуть влажные и горячие стирают уже начавшее расти внутреннее раздражение. — Я не хотел обидеть, правда. Я ведь… Близость она же и другая бывает, я в принципе даже не рассчитывал именно на
такое. Вот мне это чуждо и дико. А тебе вроде нормально. Я и подумал, что в нашем с тобой случае внизу будешь ты. Раз получаешь от этого удовольствие. Ну не я же как бы…
Сашины путанные умозаключения Андрея не радуют, но и злиться на него почему-то не получается. Андрей хитро прищуривается, вспоминая кое-что.
— Как жаль, что ты так бережёшь свою задницу, а то Сашка мне недавно сказала, что с удовольствием тебя бы вылизала.
Всего.
Лось выдаёт что-то среднее между хрюканьем и всхлипом, и начинает нервно хихикать, тычась лицом Андрею куда-то в подмышку, потом замолкает, и тихо, почти шёпотом признаётся.
— Она уже.
— Что уже?
— Вылизала.
Саша снова отстраняется и отводит глаза в сторону. Андрей смотрит жадно на его красивый профиль и чуть заалевшие скулы.
— Ну я приехал рано, она мне подарила пробку, и как-то так получилось, что… В общем, как раз пробка и осталась невостребованной.
Андрей стонет сквозь зубы, в красках представляя себе эту картину. Он трётся уже каменным стояком о Сашино бедро, совершенно одурев от его признания, и от резкого движения, пробка внутри смещается, давя на анус и ещё сильнее его растягивая. Андрей охает. И выпаливает.
— А жаль, что до пробки у вас не дошло. Моя-то во мне.
— Что? Прямо сейчас?
— Ага.
— Ты… Когда? Ты же…
— Ну, это не так сложно, как ты себе это представляешь, — фыркает Андрей.
— Хм… — только и может произнести Саша.
— Агата у меня молодец. Стремительная. Боевая, — шепчет Андрей Саше в губы, вглядываясь в потемневшие от желания глаза. — Поторопилась, конечно. Ведь знаешь, я думал мы с ней вдвоём в первый раз это сделаем: Агатка будет вылизывать тебя сзади, а спереди ты будешь ебать меня в рот.
Лось громко рычит и резко опрокидывает Андрея на спину. Но вместо того, чтобы поцеловать, начинает стягивать с него спортивки.
— Где она, покажи, — рычит сквозь зубы и сдёргивает с Андрея трусы.
Андрей охотно разводит ноги, и Саша замирает, вглядываясь ему в промежность.
Взгляд его сумасшедший, и одновременно ошарашенный. Андрей знает, что он сейчас там видит. Немного покрасневшая, натёртая основанием пробки кожа, а прямо посередине торчит красный кристалл. Как указатель — тебе сюда, Лось.
И Саша, конечно же, указателю доверяет. Он тычет пальцем в камушек, заталкивая пробку глубже, и Андрей стонет от яркой вспышки наслаждения внутри.
— Ещё, — хрипит он.
Саша снова надавливает пальцем на основание пробки, проталкивая её глубже, но руку не убирает. Продолжает давить, отчего внутри у Андрея всё сжимается и пульсирует.
Саша что-то бубнит себе под нос, а Андрея мажет и ведёт, когда внутри него довольно крупная пробка — а ему как “продвинутому пользователю” досталась игрушка побольше— начинает двигаться ритмично и быстро. Пробка из латекса, опробованная Андреем в прошлом, его не особо впечатлила. Пальцы Агаты нравились ему куда больше. А вот ощущения от крупной и довольно тяжёлой пробки из металла — самые позитивные. Особенно, когда Саша с такой самоотдачей двигает ею в Андрее.
Потянув за кристалл, Саша не до конца вытягивает пробку из ануса. И снова заталкивает её до упора, прокручивая сначала по часовой, а потом и против часовой стрелки. Сопит сосредоточенно, всё наиграться не может.
Тем временем смазка подсохла, и дырка начинает гореть от её нехватки. Андрей шипит сквозь зубы, но терпит, ему даже немного нравится некоторая Сашина грубость. У того не получается так мягко и аккуратно, как у Агаты, поэтому больше верится, что наконец именно Саша добрался до задницы Андрея. Тот первый раз был не в счёт, всё произошло довольно внезапно, и Андрей ни физически, ни морально не был готов принять Сашу. И вот сегодня, смотря на содержимое красной бархатной коробочки, Андрей всё же решился. Он хочет этого. Хочет своего любимого Лося.
— Ух ты, туда и член, наверное, поместиться, — счастливый, как ребёнок получивший на Новый год долгожданную игрушку, восклицает Саша, очередной раз потянув за основание пробку, любуясь, как анус натягивается на самой её широкой части.
— Так и задумывалось — цедит сквозь зубы Андрей, и Саша замирает.
— Правда? — с надеждой уточняет, выглядывая из-за княжьей коленки, и Андрей радостно ему улыбается. Уже собирается ответить, как хлопает входная дверь.
Саша вскакивает с кровати, Андрей же хоть и сводит ноги, но не встаёт и даже не пытается прикрыться. В коридоре копошатся, потом в ванной журчит вода. Затем наступает тишина, и вот в спальню заглядывает сияющая, как всегда ослепительно красивая Агата. Саша ловит её в объятия и страстно целует. Она, прикрыв глаза, охотно ему отвечает.
Андрей чуть не начинает дрочить, так они хорошо смотрятся вместе. Оба темноволосые, смуглые, такие красивые…
— Твой подарок Андрею, он дико крутой, — выпаливает Саша, — ему пиздец как идёт!
Агата фыркает и бросает взгляд из-за его плеча на мужа.
— Не дождались-таки, начали без меня.
— Сил больше не было, — без капли вины в голосе соглашается Андрей и снова разводит колени, демонстрируя себя супруге.
Агата выпутывается из Сашиных рук. Присев на краешек кровати, кладёт ладонь Андрею на живот и целует его коленку, затем трётся об неё лбом.
— Ну теперь я здесь. С вами. Что собираетесь делать?
Саша гудит:
— Не думали ещё.
Ну, это ты, Саша, не думал, а Андрей давно уже всё решил. Не зря же он с пробкой в туалетной кабинке в аэропорту возился.
— Агат, я хочу попробовать. Сегодня, — понижая голос, обращается только к жене. Она мягко ему улыбается, и, опустив руку на основание пробки, ребром ладони вдавливает её в Андрея. Тот стонет и переводит взгляд на Сашу. Который, конечно же, всё слышал и теперь жутко взволнованный бухается на кровать рядом с Агатой.
Агата поворачивается к Саше, гладит его бороду, кудри, нежно проводит пальцами по бровям, целует в кончик носа.
— Тогда подождите немного, я быстро.
— Это что же получается, я Дюшу сейчас… его… я… — захлёбывается от волнения Саша.
— Да. Ты, ты, — хмыкает Агата и встаёт.
Андрей тянет опешившего Сашу за руку на себя. Тот грузно заваливается сверху, выдавливая из лёгких Андрея воздух, и начинает его жадно целовать, поняв окончательно, что вскоре произойдёт.
Саша вытряхивает Андрея из футболки, не прекращая при этом мять и щупать его везде, где может дотянуться. Он — большой, горячий. Страстный и немного грубый. Не прерывая поцелуй, Саша опять принимается играть с пробкой внутри Андрея.
Агата, полностью обнажённая, чуть прохладная после душа, с мелкими каплями воды на коже присоединяется к ним, подползя сбоку. Саша прерывает поцелуй, и, опустившись ниже, начинает Андрею отсасывать. Тот стонет и его стон ловит губами Агата.
Шепчет мужу сквозь поцелуи немного ревниво.
— Я – первая, мы договаривались, я буду у тебя первая.
— Да, — выдыхает он. — Ты. Первая.
Она торжествующе мычит ему в губы и отстраняется.
Роется в тумбочке, и достаёт оттуда большой тюбик смазки и реалистичный фаллоимитатор. Размер как у Саши, отмечает Андрей про себя и стонет от предвкушения.
— Саш, — кладёт Агата руку на макушку Лося. — Подвинься чуток.
Саша удивлённо хлопает глазами, приподнимая голову — рот его влажный, припухший, красный. Недовольный Андрей снова тянет его за затылок на себя.
Агата устраивается поудобнее между ног Андрея и аккуратно вынимает пробку.
Андрей ахает, приподнимает бёдра, ощущая неприятную пустоту внутри, будто чего-то не хватает, но долго её терпеть не приходится. Пробку заменяют скользкие от смазки пальцы, и вот уже в анус тычется упругая и чуть прохладная силиконовая головка.
Саша, наконец сообразивший, что происходит, выпускает изо рта член и, подползя к Агате, тоже заглядывает Андрею между ног.
— Блядь, — шепчет он.
— Ага, — соглашаешься Агата.
— Ёб твою мать, — стонет сквозь зубы Андрей.
Это оказывается больнее, чем он думал. Смазки Агата не пожалела — внутри всё хлюпает, но анус растягивается так сильно, что появляется тупая боль в копчике.
Андрей охает, стонет, уже хочет попросить Агату вынуть, но Саша снова накрывает его опавший член своим горячим ртом, и начинает усиленно сосать, создавая вакуум щеками. И его усилия не напрасны — хоть саднение в дырке никуда не исчезло, член Андрея опять стоит как каменный. Андрей смотрит на двигающуюся голову Саши между своих бёдер, переводит взгляд на раскрасневшуюся, растрёпанную Агату и подаётся тазом ей навстречу.
Искусственный член входит полностью, Андрей вскрикивает, и они с Агатой стонут в унисон.
***
Привлечённый громкими, совместными стонами Андрея и Агаты, Саша выпускает член изо рта и поднимает голову. Раскрасневшаяся Агата держит фаллоимитатор двумя руками, и со всей отдачей трахает им очко мужа. Тяжело дыша и кусая губы, не отрывает взгляд от жадно принимающей в себя кусок силикона задницы.
Саша как заворожённый, наклоняется к Агате, обнимает со спины и кладёт руку ей на запястье, немного меняя темп, делая его более плавным. Андрей, явно почувствовавший разницу, тут же хватается за член, начинает дрочить в такт проникновению в него фаллоимитатора.
— Ты же хотела, чтобы я его трахнул, — шепчет Саша Агате на ушко, убирая носом прядь волос с её вспотевшего виска.
— И всё ещё хочу, — стонет она, задыхаясь. — Но я тоже долго этого ждала.
— Ум, — хмыкает довольный Саша, и целует Агату в шею. — Скажи, когда будешь готова передать его мне.
Он отпускает её запястье и отстраняется. Сползает на пол, вставая позади неё на колени и тянет её за бёдра к себе, так, чтобы зад её оказался напротив его лица. Агата охает, виляет задницей, как бы призывая его продолжать. Но Саша не торопиться. Они все получат сегодня, что хотят. Но не сразу.
Какой чудесный ракурс! Между разведённых в сторону стройных ножек Агаты видна растянутая на искусственном члене дырка Андрея. Да и Агата, стоящая прямо перед лицом Саши на четвереньках, демонстрирует себя Саше во всей своей красе. Она течёт, как никогда раньше. Её вульва вся мокрая, влага такая обильная, что в ней замарана уже вся внутренняя поверхность бёдер. Вязкая, чуть мутноватая капля уже катится вниз, к колену, и Саша с урчанием ловит её языком. Агата вздыхает протяжно, и, кажется, сбивается с ритма, потому что Андрей вскрикивает так громко, что у Саши дёргается член.
Саша подаётся вперёд и начинает слизывать соки Агаты с её бёдер и паховых складок. Агата прогибается в пояснице, виляет попкой, явно желая, чтобы его язык попал и в другие места. Но Саша не даёт ей желаемого. Он мучает её, вылизывая всё вокруг, но не касаясь ни клитора, ни сочащихся смазкой губ, оставляя их изнывать без внимания. В какой-то момент, кажется, Агате это надоедает.
— Я – всё, выеби его, — бросает Агата запыхавшимся голосом и отодвигается в сторону, освобождая Саше место.
— Есть, — говорит он чуть хрипло.
И вот Князь лежит перед ним, с разведёнными ногами. Весь красный, от щёк до груди, такой красивый, такой манящий. Самый лучший на свете. Самый желанный. И вот теперь Саша уже не так уверен. А что, если он сделает Андрею больно? Что если что-нибудь ему внутри повредит? Что если неудачный первый опыт навсегда отобьёт у Андрея охоту к любым ласкам подобного рода?
— Чего застыл? Северный флот, только вперёд!, — получает он звонкий шлепок по заднице от Агаты. Затем она ласково гладит пострадавшее место, и напутствует ободряюще: — Давай, не бойся, мы этого хотим.
“Мы этого хотим”. Два самых прекрасных человека на свете хотят его, Лося…
Знания этого достаточно, чтобы развеять все его сомнения.
***
Саша внутри ощущается совсем не так как фаллоимитатор. Он такой гладкий, тёплый, нежный, но одновременно твёрдый и упругий. Саша двигается внутри у Андрея мягко, плавно, медленно. Андрею так хорошо, так сладко. От дискомфорта не осталось и следа, одно только непомерное удовольствие. Когда Агата его трахала, она нашла простату, но толчки были жестковаты, даже чуток болезненные Но Саша… Это Саша. Его, нет, их самый лучший Саша.
Как же Андрею сейчас хорошо, как охуенно.
Саша трахает его, целует, гладит и мнёт бёдра. Мокрые от пота, и от этого ещё сильнее вьющиеся пряди тёмных с проседью волос падают ему на глаза. Он такой красивый сейчас, тяжёлый и такой жаркий.
Ведь Андрей давно об этом мечтал. Мечтал, чтобы Саша навсегда стал его. А он — Сашиным. И вот сейчас это сбылось. Между ними произошло то, что больше никто и ничто не сотрёт — теперь они соединены по-настоящему и навсегда.
Саша коротко рычит и ускоряется. Андрей чувствует огонь, разрастающийся где-то глубоко за яйцами, и этот огонь такой сильный, что вот-вот…
Сашина рука ложится на член Андрея, но над головой раздаётся твёрдо и звеняще:
— Нет, убери. Нужно, чтобы без рук.
И тут Андрей вспоминает, что процесс полностью контролирует Агата. Они с Сашей делают это на её глазах, и она неистово ласкает себя, жадно следя за происходящим. Не просто смотрит, но и указывает Саше, как тот должен трахать её мужа.
— Сашка, иди сюда, Саш, — зовёт Андрей жену, и гладит её по ноге.
Саша над ним рычит, приподнимается на коленях и и теперь их бёдра соединяются под почти прямым углом. Между их телами уже достаточно пространства, чтобы поместилась Агата. Андрей охает, потому что со сменой угла проникновения становится ещё приятнее.
— Иди сюда, — вторит ему Саша, и кивает на стоящий колом член Андрея, продолжая медленно двигаться внутри его. — Садись.
— Но я хочу, чтобы ты кончил без рук, — расстроено говорит Агата мужу.
— Кончу, — всхлипывает от особенно глубокого толчка Андрей. — Обязательно кончу, но потом. Иди сюда, любимая, ну. Иди к нам.
И Агата сдаётся.
Она перекидывает ногу через Андрея, садясь к нему спиной, объясняя Саше:
— Я хочу всё видеть.
Агата опускается на член Андрея и, о, боже, какая же она мокрая внутри!
Андрей стонет вместе с ней, входя в неё по основание.
Именно в такие моменты Андрею кажется, что они трое, Андрей и его Саши, были рождены, чтобы быть вместе, что это их судьба. Их тела будто заточены друг под друга. Когда они занимаются любовью, всё в мире исчезает. Остаются только они втроём, только их любовь и их желание.
***
Если Саше казалось, что их предыдущие разы были чем-то крышесносным, то этот, новый для него, опыт вообще за гранью. Это уже абсолютно другой уровень близости. Происходящее кажется таким нереальным, невозможным, что Саша боится, что это его бред, его сладкий эротический сон. Сон тех времён, когда он только пришёл в КиШ, когда только в Андрея влюбился. Тогда днём он даже мечтать не смел о подобном, и только по утрам, вспоминая, что в своих снах делал с Андреем, дрочил тихонько под одеялом, стараясь не разбудить соседей по номеру.
И вот сон стал реальностью. И наяву всё даже лучше, чем в его фантазиях.
Андрей внутри узкий и абсолютно гладкий, никакой привычной ребристости. Агата, оседлавшая Андрея, то и дело тянется рукой туда, где Сашин член входит в её мужа. и от этого, кажется, ещё сильнее течёт. Её соки уже стекают по яйцам Андрея, и конечной станцией для пары их капель, попавших Саше на член, становится Андреев растраханный зад. Андрей, от того, что на его члене теперь Агата, ещё сильнее сжимается, и Саша стонет сквозь зубы , стараясь не кончить сразу.
Агата покачивается на члене супруга вверх-вниз, и кажется хоть и немного уставшей, но явно кайфующей. Растрёпанные волосы липнут к её груди и спине, она снова опускает руки Андрею за яйца, и судя по её выражению лица, она в полном восторге от того, что там нащупала. Саше тоже очень хорошо, но всё же этого мало. Ему надо сильнее, быстрее, глубже.
Он изнемогающий уже от этой сладкой медленной пытки, обнимает Агату и опрокидывает её на Андрея. Начинает быстро двигаться, дёргая Агату на себя с каждым своим толчком в Андрея. Его член таранит Андрееву задницу, отчего тот подаётся немного вперёд и входит в Агату ещё глубже. Та вскрикивает от удовольствия, а Андрей стонет в голос. Получается, он, Лось, как бы ебёт их обоих одновременно, с восторгом думает Саша
Эта мысль сама по себе почти доводит его до оргазма, терпеть практически невозможно, и Саша, просунув руку между собой и Агатой, принимается ласкать крупный орешек её твёрдого, набухшего клитора, продолжая долбить Андрея в зад.
Агата стонет порнушно громко, отчаянно. Андрей под ней уже хрипит, почти срывая голос. Саша рычит, пыхтит и засаживает ему как можно глубже, не прекращать дрочить Агате, и изо всех сил стараясь не сорваться в оргазм. Получается еле-еле.
Он приостанавливается и напрягает мышцы внутри. Выдыхает протяжно, ощущая как блаженство накатывает волной, но, не дойдя до пика, опадает. Саша замирает на секунду, и похвалив себя, что всё-таки не спустил, снова начинает двигаться в Андрее, чётко и быстро.
Андрей же вскрикивает, выгибается и начинает сокращаться внутри. Саша чувствует как спазмы волнами обволакивают член, и понимает, что долго не выдержит. Но сначала он должен довести своих любимых до пика наслаждения, ему самому ещё рано кончать.
Саша перегибается через Агаткино плечо и накрывает приоткрытый рот Андрея своим.
Рука его, лежавшая на лобке Агаты, скользит ниже, по уже вытекающей из неё сперме, и Саша заталкивает во влагалище, где сокращается Дюшин член, ещё два пальца, продолжая давить ладонью на клитор.
И этого наконец-то достаточно.
Агата взвывает ему в шею, цепляется пальцами в плечи и вздрагивает всем телом от накрывшего её оргазма.
Саша протяжно стонет, ловя затихающие вздохи Князя своим ртом, и отстранившись, целует Агату, продолжающую кончать на его пальцах и уже обмякающем члене Андрея.
Когда внутри неё сокращается в последний раз, Саша аккуратно вынимает из неё пальцы и сам выходит из Андрея.
Его собственный член всё ещё стоит колом, и Агата, только отошедшая от оргазма, тут же решает эту проблему.
Она шлёпает Андрея по бедру и командует
— Перевернись на живот.
Андрей, весь красный, мокрый, и вроде даже уже сонный, слушается беспрекословно.
Агата заваливается рядом, подпирает голову рукой – прямо античная статуя, восхищённо думает Саша, само воплощение сексуальности и женственности – шлёпает мужа по заднице, и инструктирует уже Сашу:
— Кончи в него.
Кто Саша такой, чтобы отказывать такой шикарной женщине? Тем более, когда перед ним такая великолепная, самая лучшая задница на свете. Упругая, круглая, розовая, она переходит в длиннющие, крепкие ноги. Он не сдерживается, сначала наклоняется и прикусывает одну из упругих княжеских булок — Андрей вскрикивает, но не возмущается — а потом приставляет головку к растраханной, немного покрасневшей дырке и толкается в неё одним длинным слитным движением.
И вот теперь он работает только на себя. Долбится коротко, быстро, мощно работая бёдрами, всё ради главной цели — его сперме внутри Андрея. Сама мысль об этом доводит его до исступления. Андрей под ним, похоже, тоже входит во вкус, и начинает подмахивать. Но Саша больше не может сдерживаться, он наклоняется, обхватывает Андрея локтем поперёк шеи, и рыча, наконец изливается внутрь, ловя за веками вспышки фейерверка кайфа. Тело всё покалывает от сенсорного перегруза, пальцы на ногах поджимаются, яйца взрываются оргазмом, и из члена пульсирующими толчками вместе со спермой изливается накопленное напряжение.
Разрядка такая яркая и острая, что Саша даже на какое-то время слабеет и, не удержавшись, валится на Андрея.
Он соображает, что придавил его, только когда Андрей ему что-то хрипит недовольно. Саша, всё ещё оглашённый, откатывается в сторону.
Он какое-то время просто смотрит тупо перед собой, приходя в себя, кайфуя от посткоитальной лёгкости в теле. Время будто замирает для него, поэтому трудно сказать, проходит ли пару секунд или минут десять, прежде чем он замечает странное поведение Агаты. Та сидит между разведённых ног мужа и заворожённо водит пальцами по его заду. Саше становится крайне любопытно, что она там такого увидела. Он наклоняется к непривычно тихому Князю, который, кажется, тоже в приятном – хочется надеяться – шоке от произошедшего, и понимает, что так привлекло внимание Агаты.
Из яркого, не до конца смыкающегося входа вытекает молочно-белая Сашина сперма. Агата зачарованно смотрит на растраханный анус супруга, на подтекающую из него сперму и внезапно, крикнув Андрею “Не шевелись”, подрывается на ноги.
Саша и повернувший голову в её сторону Андрей смотрят, как она суетится, бегает по комнате. Устанавливает возле Андрея, так чтобы был подсвечен его зад, две осветительные лампы на штативах, которые раньше стояли сложенные в углу комнаты. Достаёт из шкафа сумку с фотоаппаратом и настраивает его. Критически осматривает всё также торчащий белый зад, и сильно шлёпает мужа по заднице. Недовольно цокает — след получился неярким.
— Шлёпни его, – бросает она Саше. На недоумённый его взгляд поясняет, — след от ладони для композиции нужен. Я периодически фоткаю Андрея для себя. У меня целый альбом есть, потом покажу.
Саша, охуевший, смотрит на Андрея. Тот только пожимает плечами и хмыкает:
— Бей.
Саша, послушно, со всей мощью богатырской отвешивает смирившемуся за годы брака с творческими порывами Агаты Андрею шлепок. Тот ойкает, а на заднице расцветает ярко-алый контур гигантской ладони. Припухшее очко сжимается и разжимается, выпуская из себя ещё струйку семени. Довольная Агата делает пару снимков с разных ракурсов.
Когда она останавливается, Саша всё же решается, наклоняется и слизывает мутные потёки с яичек. Прокатывает терпкий вкус своего же семени на языке и поднимает на Агату взгляд. Та смотрит на него с восторгом, её глаза горят немного сумасшедшим азартом.
Шумно сглотнув, она приказывает:
— Вылижи его!
И, полная творческого ража, принимается с ещё большим усердием щёлкать затвором.
***
Утром Саша встаёт как всегда позже всех. Точнее это уже даже не утро, время близится к обеду. Но семейство Князевых-Княгровских вопреки обыкновению только завтракает. На столе остатки вчерашней, заказанной специально для Саши пиццы, и шашлык.
— Угощайся, — кивает Андрей на мясо. — Девочки гостинец привезли, а то как мы без шашлыка-то.
— Мясо на завтрак, — урчит от удовольствия Саша, отправляя сочный кусок в рот прямо руками. — Конгениально.
Диана, сидящая напротив, начинает хихикать и шепчет что-то Алисе на ухо. Стоящая рядом с ними Агата, кажется всё слышит, и закатывает глаза.
Саша делает вид, что не замечает повышенного к себе интереса.
Агата ставит перед ним кофе, подмигивает заговорщицки — Саша сразу вспоминает их ночные забавы и чуть не давится очередным куском мяса — и, погладив Андрея ласково по спине, двигает его в сторону бедром и садится рядом на диванчик.
Кухонька у Князевых-Нигровских совсем крошечная. Но удивительно, что хоть и потеснившись, все помещаются. Саша, втиснутый между Агатой и девочками, сидит на пуфике, притащенном, похоже, кем-то специально для него.
Девочки же устроились на стульях напротив родителей. Они, всё так же хихикая и переглядываясь, доедают свою пиццу, и Диана принимается мыть посуду.
Алиса тут же подскакивает к ней и начинает что-то шептать на ухо. Саша слышит что-то похожее на «спроси, ну спроси».
Диана же косится на Сашу и, выпучив глаза, громко шепчет:
— Нет, ты спроси. Почему я-то сразу? Твоя же идея.
— Ну нет, ты, — тычет её пальчиком в рёбра Алиса.
— Нет, — делает суровое лицо Диана, и возвращается к мытью посуды.
— Хорошо, — смиренно отвечает Алиса и поворачивается к Саше. — Дядя Саша, а вы чей любовник: папин или мамин?
У Саши отвисает челюсть. Он смотрит в умненькие — мамины! — глаза малышки, читая в них снисходительную иронию, и произносит невразумительное:
— Э-э-э.
Он поворачивается к Андрею, тот сидит красный как рак, продолжая жевать кусок шашлыка, потом к Агате, которая, уткнувшись лицом в ладони, с трудом сдерживает нервное хихиканье.
Жар волной проходит по телу, и Саша явственно чувствует, как краснеют его уши. В комнате мгновенно становится душно и невыносимо тесно. Первый порыв встать и уйти, но Саша понимает, что так сделает только хуже. Надо срочно придумать объяснение, почему он так часто бывает в этом доме, что-то правдоподобное. Помощь с архивами группы, может? Или лучше подготовка совместной песни – коллаб СФ и, прости господи, группы Княzz? Только Саша собрался с мыслями и приготовился всё отрицать, как вмешивается Диана:
— Блин, точно, ты посмотри на них! Да они оба…!
— Ну я же говорила, — радостно показывает ей язык Алиса, — а ты мне не верила.
Она, не обращая внимания на застывших в шоке взрослых, спокойно наливает себе и сестре чай, вручает, вытирающей руки кухонным полотенцем, Диане её кружку, и они довольные, хихикая, покидают кухню.
Первой прорывает Агату. Она хохочет, пофыркивая, так и не оторвав ладоней от лица. Потом к ней присоединяется Андрей. Захлёбывается смехом, держась за живот. Саша хлопает глазами, смотрит на них как на дебилов.
— Вы чего ржёте? — шепчет он. — Вы чё не слышали, что ваши детки только что сказали?
— Слышали, — вытирает слёзы Агата, — они всё знают, поэтому и смешно.
— Конспираторы хреновы, — смеётся Андрей и утыкается Агате в плечо лбом. — Можно было и не напрягаться!
Они смеются так искренне, не выглядят ни встревоженными, ни огорчёнными.
И Сашу, бывшего уже на пороге приступа панической атаки, немного отпускает.
Ну вот, девочки Андрея и Агаты всё знают, и они…
Ну… не осудили их? Не закатили истерику, и не потребовали, чтобы он немедленно покинул их дом. Это, безусловно, хорошо. Значит, нестандартный союз их родителей с Сашей не сломал их не такую уж, видимо, хрупкую подростковую психику.
Сразу возникает вопрос: если бы это его, Сашины, дети обо всём узнали, как бы они отреагировали? Приняли бы они подобную ситуацию, как данность? Вот как Диана с Алисой: есть папа и мама, и есть их любовник — толстый и бородатый дядя Ренегат. Продолжили бы его дети вообще его любить?
Пока Саша предаётся фрустрации, Андрей и Агата вовсю ржут над неожиданными продвинутостью и раскрепощенностью своих дочерей. Саша тоже начинает хихикать — ему и смешно, и неловко, и слегка тревожно.
Из комнаты раздаётся негодующий возглас:
— Господа родители, а можно потише? Мы вообще-то делом заняты!
Новый взрыв смеха.
Сашу окончательно отпускает.
***
С пеной от бомбочек, кажется, уже перебор. Андрей устраивается удобнее в наполненной почти до краёв ванне, вытягивает ноги — вода в ванне идёт крупными волнами, и пена всё же плюхается через борт.
Андрей цокает языком, смотря как она расползается маленькой лужицей на кафельном полу, но нисколько не расстраивается. Он кладёт голову на свёрнутое рулончиком полотенце, прикрывает глаза и расслабляется всем телом. Ему приятно, тепло, ароматно — лавандовые бомбочки, недавно купленные Агатой у одной её подружки, решившей заниматься хендмейдом мыльно-рыльных прибамбасов, пахнут просто потрясающе, правда пены, на вкус Андрея многовато, может, стоило ограничиться тремя бомбочками? Андрею действительно хорошо, давно он так не откисал в ванне. Но… одновременно чуток тоскливо, что ли?
Обычно при купании в голову приходят новые стихи или мелодии, свежие идеи для клипов или экранов. Но сейчас Андрей может думать только о Саше. Как он там? Андрей, когда увидел график Флота, слегка подохренел. Если Андрей всегда давал себе и группе передышку между мини-турами, то Северный Флот решил, похоже, отправиться по маршруту “Санкт-Петербург — Вальхалла”. Практически полное отсутствие выходных. Бесконечные города и дорога. Надо же додуматься, в их возрасте перемещаться автобусом! Там ведь у них даже Сибирь заявлена. Не, точно ебанулись!
Эх, как же там Лось, как его спина? Когда он у них был в последний раз, ему приспичило покатать Агату на спине, и закончилось всё плохо…
Нет, точно надо отвлечься.
И Андрей знает как!
— Где же они, где, — кряхтя, тянется Андрей к верхней полке, где хранится нужная ему коробка, потом вскрикивает, и, не удержавшись на ногах, валится в ванну.
Вместе с ним валится и коробка, которую Андрей успел зацепить кончиками пальцев. Россыпь резиновых уточек плюхается в пенные объятья ванны на радость жаждущему их компании владельцу.
Андрей улыбается во весь рот, не обращая внимания на пострадавший, ноющий копчик, и тянется к самой любимой фигурке — уточка-панк, в кожаной жилетке, ошейнике и с ярким жёлтым ирокезом, подарок Агаты.
Он сжимает пальцы, утка-панк делает “кря”, и Андрей заливается смехом.
***
Из ванной раздаётся громкий всплеск и грохот. И ничего больше. Тишина.
Агата отрывает глаза от монитора, морщится, прислушивается. Не плещет ли вода, не зовёт ли её Андрей. Но нет, тихо. Из ванной не раздаётся ни звука. Не утонул же он там, правда?
У ванной комнаты она оказывается на счёт “три”. Раз — положить ноутбук на кровать. Два – вскочить на ноги. Три — несколько быстрых шагов. И вот Агата уже стоит у двери в ванную. Она обычно не беспокоит Андрея, если он решил принять ванну. Для него это своего рода рабочий процесс. Нет, конечно, прямо в ванне он ничего не пишет и не рисует, но вдохновение к нему именно там часто приходит. И тут главное его не спугнуть. Но надо же проверить, не убился ли там случайно её драгоценный супруг. Агата решительно протягивает руку и дёргает всё-таки дверную ручку.
— Андрей, что у тебя там гремело? Что случи…
Андрей, целый и невредимый, с горой пены на голове и на подбородке, сидит в ванной и, держа в руках две резиновые уточки, изображает поцелуй между ними.
Агата заходится смехом, сгибается пополам от хохота. Андрей делая вид, что её не замечает, продолжает свой утиный спектакль.
— О нет, — пищит он, — бравый пират, не похищай меня, я обещана в невесты заморскому принцу!
Маленькая уточка в правой руке начинает трястись, явно метафорично пустив слезу.
— Но если я не заберу тебя с этого корабля, — басит бравый пират, он же утка-панк, — тебе грозит неминуемая погибель. В этих координатах обитает страшный Кракен, а ваше судёнышко слишком хлипкое. Я тебя спасаю!
Агата, склонившись над ванной, опускает руку в воду. Пока Андрей, поглядывая на жену искоса своими хитрыми голубыми глазами, продолжает разыгрывать сценку то ли похищения, то ли спасения принцессы, Агата гладит его по бедру, и как только пират высаживает на своё судно — пустую пластмассовую мыльницу — свою возлюбленную, выныривает рукой из пены и рычит:
— Страшный Кракен пришёл за вашими душами!
Затем стремительно хватает мыльницу вместе с уткой, и топит их под водой.
— Ах так, — возмущённо вскрикивает Андрей и дёргает Агату за руку на себя.
Она взвизгивает, скользит в попытке сохранить равновесие голыми ступнями по мокрой плитке, но всё же валится в ванну, прямо на мужа.
— Подлый Кракен, ты убил мою невесту, так поплатись же за это, — выдаёт Андрей прямо ей в лицо, смешно хмуря брови и кривя в притворном гневе рот, отчего пена с его лица сползает окончательно на шею.
Он прижимает её в сразу же намокшей домашней одежде — штанах и футболке — к себе и кусает за оголившееся во время падения плечо.
Агата вскрикивает, но всё равно не может перестать смеяться.
— Тебе воздастся по заслугам, злобный Кракен! – продолжает Андрей и начинает её щекотать.
Агата, фыркая и хихикая, делает вид, что изо всех сил сопротивляется.
Они заливают мыльной пеной всё вокруг, невольно скидывая часть уток на пол. Хохочут оба уже в голос.
Где-то рядом раздаётся бойкое “дзынь”. Потом ещё. Ещё и ещё.
Агата, усевшаяся на бёдра уже угомонившегося Андрея, чувствует даже через одежду его заинтересованно приподнявшийся член. Сама она тоже ощущает, как набухли от их невинной игры её губки, как горит низ живота и растёт внутри истома. А тяжело дышащий под ней Андрей гладит с нажимом её бедра и смотрит на Агату так, как только он умеет. Одновременно невинно и дерзко.
Снова раздаётся громкое “дзынь”.
Раздражённая Агата озирается по сторонам ища источник назойливого, мешающего им сейчас, шума. И сразу же видит, как вибрации от всё поступающих сообщений двигают изначально лежавший в изголовье ванны телефон Андрея всё ближе и ближе к краю – вот-вот упадёт на кафельный пол. Стремительно реагирует — быстро вытягивает руку и хватает уже падающий гаджет. Тот скользит в мокрых, мыльных руках, но на помощь приходит Андрей, перехватывая телефон полотенцем, лежавшим у него под головой.
Оба облегчённо выдыхают. Андрей вытирает полотенцем влагу с чехла-книжки и снимает блокировку экрана отпечатком пальца. Агата продолжает сидеть на муже, с удовольствием ощущая, как его стояк разместился между её ягодиц. Андрей смотрит в экран и беззвучно округляет рот, его брови медленно ползут вверх — того и гляди, коснутся линии волос. Внезапно он густо краснеет, прикрывает глаза, выдыхает через рот, чтобы успокоиться, и передаёт телефон выжимающей волосы Агате.
— Что? — недоуменно спрашивает она.
Андрей мотает головой неопределённо, смахивая одной рукой остатки пены с лица, а другой протягивая разблокированный телефон Агате.
— Да что там?
— Сама посмотри, — хрипит он.
Агата усаживается поудобнее, вытирает руки о полотенце, висящее уже на бортике, и берёт из рук мужа телефон.
— Ох, —только и может произнести она.
— Ага, — коротко и придушенно подтверждает Андрей.
Член его под её задом твердеет с каждой секундой, Агата чувствует как жар опаляет скулы, а внутри всё напрягается. Она уверена, не будь её трусы мокрыми от воды, они бы ещё пропитались насквозь её соками.
— Он это сделал, — шепчет она, не отрывая взгляда от экрана, и облизывает губы.
— Ага.
— Офигеть.
— Согласен.
Она впивается взглядом в фотографию, пытаясь рассмотреть все детали. В кадре лежащий на боку Саша, а точнее его зад крупным планом и кусочек спины, с чуть круглыми бочками. Его царь-задница, круглая, наливная, на удивление гладкая, с волосками только между аппетитных половинок, занимает большую часть экрана. Агата, когда ещё не видела Сашу полностью голым, пару раз фантазировала, какой может быть его пятая точка. И Саша ничуть её не разочаровал: упругие мощные полушария, покрытые мягким пушком и красивый девственный анус. Нежно-розовый с чуть лиловым оттенком, мягкий, нежный, очень тугой, с тёмной порослью вокруг него. Не анус, а вход в райские кущи, не иначе, так сильно туда хотелось попасть. Но на фото этого входа не видно. Между двух половинок поблёскивает тёмный камушек основания пробки. Кожа вокруг блестит от смазки, а яички, стиснутые между ног, поджаты. Агате так жаль, что член не попал в кадр. Невероятно жалко. Ведь она уверена, у Саши стояло. Агата ещё раз облизывается и прикусывает нижнюю губу, ощущая как низ живота чуть сводит судорогой возбуждения.
Андрей, не дожидаясь, когда Агата отдаст ему телефон, сам выуживает его из её рук.
— Она вошла, — читает он вслух сообщения Саши. — Со свистом.
Агата вздыхает грустно, вспоминая, что Саша так сильно зажимался, что она побоялась в него даже палец вставить. А вот зря. Как же она сейчас об этом жалела.
— Со свистом, значит.
— Ага, — кивает Андрей, и показывает Агате экран телефона.
Там три коротких сообщения.
И мне понравилось.
Я пидорас.
Ура!
Она хрюкает, и начинает хохотать.
Андрей откладывает телефон в сторону, тоже хихикая. Агата наваливается на него грудью. Целует шею с остатками пены на ней.
— Ну что, позвоним ему? — спрашивает Андрей жену.
Руки его гладят её спину в мокрой, холодной на ощупь футболке, опускаются на талию, попку, сжимают ягодицы.
— Чуть позже.
Она приподнимается, с трудом стягивает с себя тяжёлую от набранной влаги футболку, разбрызгивая по сторонам мыльную воду.
— Зай, выеби меня.
— С удовольствием.
Андрей припадает губами к затвердевшему от прохлады влажному соску Агаты ,а
лежащие до этого момента у неё на талии руки запускает ей под резинку штанов и сразу в трусики. На контрасте с остывшей кожей ягодиц ладони его кажутся обжигающе-горячими.
— Сюда? — хрипло спрашивает Андрей, указательным пальцем поглаживая по кругу анус Агаты.
Та немного расслабляет мышцы и пускает палец мужа себе в попку.
По мыльной воде он с лёгкостью проскальзывает внутрь.
— Сюда.
