Моя рука, твоя рука и так далее

Они так и не уснули. Встречать рассвет тоже не вышли. Всё равно со двора толком ничего не было видно, Саша уже проверял, когда последний раз был тут на рыбалке. Так что он просто лежал и любовался Андреем, подсвеченным первыми красноватыми лучами солнца, пробивающимися сквозь не до конца задёрнутые шторы. Когда-то Саше очень повезло его встретить. Провести на его орбите огромную часть своей жизни. Затем он Андрея почти потерял. Почти. Но если тогда виной всему были обстоятельства и недопонимания, то сейчас они сами приняли это тяжёлое решение. Если бы Саша верил в Бога, он бы поблагодарил его за Андрея в своей жизни. А так пришлось этой ночью благодарить за это самого Андрея. Живой, весёлый, открытый, шебутной, немного сумасшедший и самый-самый любимый. Спасибо, что дал себя узнать. Настоящего, не ту его маску, которую он часто надевал для посторонних. Мысленно Саша благодарит и Агату. Что хотя бы позволила в себя влюбиться. Саша мог бы сказать, что ему и не надо больше ничего. Достаточно просто их любить. Но это ведь неправда. Ему всегда нужно будет больше. Поэтому он выбрал уйти. Отступить. И вот он, принявший такое решение, и Андрей, смирившийся с ним, собираются обратно в Питер. Обратная дорога оказывается ещё мучительнее. Андрей, не сводивший с него глаз всю ночь, теперь смотрит только в окно. С покрасневшими глазами, помятый, он выглядит абсолютно несчастным, и Саша его понимает, он тоже ощущает внутреннее опустошение. А как он сам выглядит, даже думать не хочет. Сейчас самое главное, извиниться перед Агатой. А Саша даже не уверен, пустит ли она его на порог. Все два с половиной часа пути он едет не останавливаясь, и, когда доезжает до дома Андрея, давно уже собирающее тучи в одно сплошное грозовое полотно небо наконец извергает из себя потоки воды. Это не просто дождь, настоящий ливень. Они споро забирают Андреевы, так и не пригодившиеся для рыбалки, вещи из багажника, и бегут под сплошной стеной воды к подъезду. Остаться сухими, конечно же, не получается. За неполные пять минут Сашины волосы промокают насквозь, а борода заметно опадает под тяжестью впитанной ею воды. Андрей, догадавшийся натянуть капюшон на голову, всё равно умудряется намочить футболку под незастёгнутой курткой. Сашина тоже намокает у горловины. Саша даже радуется, что они всё же не попали на рыбалку — рыбу может быть они бы и поймали, но дождевики бы их не спасли. Промокшие, они с облегчением вваливаются в квартиру, позабыв, что хозяйка жилища возможно будет кое-кому не рада. Саша, только захлопнув за собой дверь, это понимает. Уже собирается сказать Андрею, что подождёт в подъезде, пока тот переговорит с Агатой, как слышит: — Ливень? Он поворачивается на голос – Агата стоит в дверном проёме кухни, одетая в домашний костюмчик из шортиков и маечки – и ляпает: — Проливной, да. Агата хмыкает, кажется, поняв шутку, а он ставит дорожную сумку Андрея на пуфик и, избегая смотреть в сторону Агаты, переводит взгляд на её мужа. Тот снимает куртку, взъерошивает волосы, но внутрь квартиры не проходит, как бы поддерживая Сашу своим присутствием. — Вы так рано. Что случилось? — В голосе Агаты искреннее беспокойство. — Агата, я хотел сказать… — начинает бубнить Саша. — Я хотел перед тобой извиниться, и… — Саш, вы себя в зеркало видели, что случилось-то вообще? Вы на рыбалку не поехали? И Саша наконец поднимает на неё глаза. На лице у неё растерянность. — Вы должны были приехать только вечером. — Не вышла рыбалка, не до неё было, — с досадой говорит Андрей. — Мы, — Саша трёт лицо, понимая, что с насквозь промокшей бороды капает на паркет, и пытается сформировать мысль. — О, Господи, как сказать-то… — Как есть, так и говори, — Агата сводит брови на переносице и складывает руки под грудью. Её аккуратные соски торчат через тонкий хлопок маечки, и Саша снова опускает взгляд на мыски своих кроссовок. — Мы решили, что расстаёмся. Видеться больше с Андреем не будем. Таким образом, больше не будем доставлять тебе неудобства и лишние проблемы. Мы уже попрощались, — выпаливает он скороговоркой. — Жаль, что с рыбалкой не срослось, могли бы хоть рыбу тебе привезти, так сказать, добычу. Но… — Что вы решили? — Мы расстаёмся, — подтверждает его слова Андрей. — Конец нашей договорённости. Потому что Саши больше в моей жизни не будет. И хоть он всего лишь озвучивает решение самого Саши, из уст Андрея слышать это ещё больнее. — Чего? — растерянность в её голосе сменяется иронией. — Саши больше будет? Даже так? Ладно, вы явно не в себе. Идите-ка сначала в душ. Она хлопает Сашу по мокрому плечу: — Вам надо согреться. — Агат, извини ещё раз, но я пошёл домой, мне вечером ещё на поезд, — отступает к двери Саша. — Я сказала в душ – значит, в душ, — в голосе её нотки стали, и Саша невольно снова поднимает на неё взгляд. И, о, боже, как же она хороша в своём недовольстве — прищуренные глаза и поджатые губы в сочетании с почти эротическим нарядом и распущенными волосами делают её похожей на воинственную амазонку. Саша застывает. — Оба, — припечатывает она, и Саша послушно начинает снимать промокшую куртку. — Одновременно? — живо интересуется Андрей, видно уже привыкший к такой Агате. — Ну это уже, как сами решите. Решальщики мамкины, — хмыкает она и уходит на кухню. Саша смотрит на Андрея, тот только пожимает плечами и указывает Саше на ванную. Принимают душ всё же по отдельности. Андрей моется, а Саша старается не отсвечивать, и пока Агата на кухне, просачивается на балкон с найденной в своей куртке старой нычкой Бонда. Она сохранилась ещё со времён, когда он бросал курить и прятал от себя самого сигареты в редко используемой одежде. Вейпа ему явно сейчас будет не достаточно. Он курит и пытается проанализировать ситуацию, получается плохо. Вот что опять пытается добиться от них Агата? Он, кажется, и так дал ей то, что она хотела. А она опять недовольна. К тому моменту, когда Андрей выходит из ванной, Саша выкуривает уже две сигареты и замерзает окончательно. Сам он моется очень быстро. Достаточно просто согреться и смыть с себя дорожную пыль и усталость после бессонной, эмоционально тяжёлой ночи. Похоже, им предстоит очередной долгий разговор. К которому, если честно, он совершенно не готов. Его так вымотала вся эта ситуация. Хочется наконец поставить в ней точку. А ещё лучше бы вернуться назад и ответить решительным отказом на то самое первое предложение Агаты и Андрея. Андрея бы Саша и так потерял, но, наверное, не было бы так больно. Выходит из душа он в одних джинсах, замотав полотенцем плечи и грудь. Мокрая футболка осталась в ванной, на сушилке, надо будет попросить у Андрея что-то взамен. Агата как раз выходит из кухни и застаёт его в таком виде. Саше опять жутко стыдно. Он помнит, что она уже видела его голым, но теперь почему-то ему стыдно за своё огромное жирное тело, особенно когда его тут и не очень-то хотят видеть. — Я хотел попросить что-то, ну побольше, может, из мерча, — говорит он Агате, и видя Андрея у неё за плечом, добавляет. — В тот раз ты мне нормальную футболку нашёл. Может её? Агата как-то хитро хмыкает и стягивает с его плеч полотенце. Перекидывает его через свою руку и осматривает его голый торс внимательно, со своим привычно непроницаемым лицом. Саша невольно, почти рефлекторно, расправляет плечи, хотя и понимает, что это лишнее. Внезапно Агата становится прямо перед ним, кладёт ладонь на ему грудь, туда, в самый центр, где волоски самые густые, и произносит крайне неожиданные для Саши слова: — Я тебе кое-что задолжала. Саша успевает только удивлённо приподнять бровь, как она поднимается на цыпочки, дёргает его к себе за затылок и целует. Он приоткрывает рот от удивления, а она проходится языком по его верхней губе, прихватывает на мгновение зубами нижнюю и отстраняется, оставив потрясённого Сашу так и стоять с открытым ртом. Она улыбается, довольная его реакцией, затем облизывает губы и снова тянется к нему. Саша перехватывает инициативу, ловя её в свои объятия и приподнимая над полом за талию. Её губы снова накрывают его, но в этот раз уже Саша к этому готов. Он не целует, скорее пожирает её рот. Вылизывает изнутри нёбо, прикусывает язык и губы, наслаждаясь яркой ответной реакцией. Почти как тогда на вокзале — она борется с ним в поцелуе, даже иногда перехватывает инициативу, и теперь не отталкивает, нет. Вцепившись обеими руками ему во влажные после душа волосы, прижимает его лицо к своему, и целует-целует-целует. В какой-то момент Саша просто задыхается от ощущений и эмоций, и отстраняет её от себя. Они оба тяжело дышат, смотрят друг на друга неотрывно, и вот теперь Саша больше не сомневается, что то, что плещется на дне её зрачков — это желание. Саше этого почти достаточно для абсолютного счастья. Почти, потому что позади неё материализуется Андрей. Глаза у него бешеные, горят какой-то безуминкой. Кажутся почти чёрными из-за огромных, захвативших радужку, зрачков. Он бодает Агату виском, и она поворачивается к нему, приоткрывая рот. Андрей вталкивает в неё свой язык и напирает всем телом так сильно, что Агате с Сашей приходится сделать шаг назад. И вот уже Саша прижат спиной к двери ванной, а Агата почти лежит на нём. Андрей отрывается от её рта и тянется к Саше. И это совершенно другой поцелуй, не такой как прошлой ночью. В нём больше нет тоски и ожидания потери. Только страсть и обещание будущего наслаждения. Андрей трахает его рот своим языком, ровно так, как он только что делал с Агатой, а та всхлипывает отчаянно, зажатая их телами — Саша чувствует, как её твёрдые соски упираются ему в голую кожу под рёбрами, как ногой она обвивает его бедро — и шепчет почти умоляюще: — Мальчики, в спальню, пожалуйста. *** До спальни они добираются, собрав все углы. Стоит кому-то одному оторваться от поцелуя и потянуть остальных в сторону спальни, двое других тормозят процесс, страстно целуясь. У Саши уже голова кружится – слишком много губ, поцелуев, касаний. Кровать кажется спасением и желанной передышкой. Но забравшийся на его колени Андрей не проявляет к Саше снисхождения. Он гладит его бока, грудь, щиплет соски и снова целует. Отрываясь от Саши только для того, чтобы дать Агате себя раздеть. Когда она избавляет его от немногочисленной одежды, они в четыре руки берутся за Сашу, пытаясь расстегнуть ему ширинку, больше мешая друг другу, чем помогая. И Саша чувствует себя таким желанным и беспомощным одновременно. Нет, ему так не хочется, за ним тоже есть должок. Саша издаёт короткий рык и применяет выученный на тренировке приём. Теперь уже полностью голый Андрей лежит под ним, а Саша покрывает его тело поцелуями – шею, грудь, живот и, наконец, пах. Целовать тёплую гладкую кожу сплошное удовольствие, что-то в этом есть очень интимное. Возможно даже интимнее, чем трогать гениталии, решает Саша. Он выцеловывает косточки таза и небольшой комочек жира под пупком. Андрей вздрагивает под ним и смотрит вниз мутным поплывшим взглядом. Но когда Саша доходит до паха, где над редкой порослью русых волос возвышается возбуждённый член, он замирает и поднимает растерянный взгляд на лежащую на боку рядом с Андреем Агату. Она уже полностью голая, лениво ласкает рукой живот мужа, его бёдра, колени, целует шею и хитро глядит на Сашу из-под пряди тёмных волос. — Ну давай сам, раз такой самостоятельный, — мурлычет она. Саша сглатывает и берёт член в руку. — Андрей громко вздыхает. Саша облизывает губы, вспоминает все Агатины наставления, наклоняется и вбирает аккуратно головку в рот. Член почти безвкусный, нет ни свойственных женским выделениям соли с кислинкой, ни ожидаемой горечи. Только гладкая, мягкая кожа и твёрдость на языке. Саша почти сразу вбирает член глубже, чуть втянув щёки, а потом на пробу, просто из любопытства, пробует насадиться по максимуму. Это неожиданно, но пропустить головку в горло получается без каких-либо проблем. Нет тошноты или дискомфорта, только ощущение наполненности, правильности происходящего и какой-то странный головокружительный кайф от самого осознания — он сосёт Андрею. И Саше это нравится! И не только ему. Андрей ахает, охает, стонет под ним и вскидывает бёдра. Саша принимает член легко, сглатывая каждый раз, когда головка касается горла. Спина начала немного затекать, и Саша сползает чуть ниже, теперь он лежит между ног Андрея, опираясь на локти, и дело идёт ещё круче. А ещё теперь хорошо видно Агату. Она ласкает себя, периодически затыкая стоны Андрея поцелуем. Иногда помогает Саше, направляя член ему в рот, когда тот выскальзывает из-за слишком большой амплитуды. В какой-то момент она пропадает из виду и Саша зажмуривается, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. Он возбуждён уже неимоверно, на член давят так и не снятые джинсы, ему жарко, неудобно, шея затекла, челюсть уже сводит. Но, Боже, как кайфово, Саша готов сосать вечно. Но его останавливает Андрей. Тянется к основанию члена, передавливая его пальцами, и жалобно стонет: — Саш, блядь, я сейчас кончу, прекрати. Не хочу так рано. Хочу продолжить. Саша с неохотой снимается с члена и вытирает пальцами рот и бороду. Рядом ложится Агата, целует его, влажно вылизывая испачканные в смазке Андрея губы и, оторвавшись, говорит: — Снимай портки, у меня есть на тебя планы. Саша мгновенно подрывается, пара коротких секунд – и вот он уже полностью голый закидывает джинсы с трусами в угол. И растерянно встаёт во всем своём возбуждённом естестве перед двумя такими желанными для него сейчас людьми, совершенно не зная, что делать и с чего начать. Какие же они красивые. Агата, изящная, стройная, кошкой разлеглась в ногах Андрея, который полусидя надрачивает свой член, призывно расставив колени и дразня аппетитной маленькой дырочкой между светлых безволосых ягодиц. Снова в голову лезет осознание, какой Саша по сравнению с ними двумя огромный, толстый и нелепый. Сразу же хочется прикрыться и убежать. Кажется, Агата это чувствует. — Нет. И Саша понимает, что бессознательно сделал шаг назад. — Сюда иди, — голос её всё ещё ласковый, но при этом со стальными нотками. Саша делает шаг к кровати и ставит колено на её край. — Давай, Саш, — кажется, в её голосе нетерпение. Она становится на колени и тянет Сашу за руку на себя, чтобы поцеловать. Тот наклоняет голову, чтобы ей было удобнее и наконец решается коснуться её голой кожи, там где талия переходит в попку. И тут же застывает. Агата недовольно стонет и опускает его руку себе на ягодицу. Сашу коротит и он срывается. Мнёт её упругую попку, с нажимом гладит по изящным плечам и лопаткам, узкой талии, по плоскому животу. Получается грубовато, но, кажется, она не против. Обеими руками обхватывает под рёбрами и, оторвавшись от её рта, с благоговением смотрит вниз, на такую прекрасную, по-девичьи высокую и полную грудь. Он застывает на несколько секунд, пока Агата его не подстёгивает: — Ну! Саша обхватывает ладонями манящие полушария, чуть их приподнимая, а сам осыпает короткими поцелуями шею, спускаясь к манящей ложбинке, и, выдохнув, наконец прикладывается губами к соску. Агата стонет протяжно, вплетается пальцами ему в волосы, прижимая голову к своей груди. Саша втягивает в рот плотный, шелковистый сосок, дурея от его нежности, и чувствует руку у себя на члене. Он приоткрывает глаза, напротив него Андрей, смотрит диким, совершенно невменяемым взглядом. Он прокатывает в своей горячей, чуть влажной руке Сашину сочащуюся смазкой головку и начинает ему дрочить. Тот воет прямо в грудь Агаты. Та только мурчит успокаивающе что-то наподобие «тихо-тихо» и придвигает его голову к другой груди. Саша сосёт её в ритм к движению руки на члене, наблюдая, как Андрей целует жену куда-то под ребра. Саша прикусывает сосок, наслаждаясь Агатиным громким всхлипом и закрывает глаза. Рука на члене вдруг исчезает, а Агата говорит: — Вниз. Саша повинуется, припав ртом к упругой коже, чертит влажную дорожку до пупка, толкается несколько раз в него кончиком языка. Агата вздыхает, произносит надрывно: — Ложись. И Саша краем глаза замечает, что она берёт член Андрея в рот. Это так красиво, так сексуально —припухшие губы Агаты на блестящем от слюны члене. Члене, который Саша сосал только что. Он на секунду мешкает, забыв о чём его попросили, любуясь. Но слышит возбуждённый голос Андрея: — Саш, пожалуйста, давай, а... Он задыхается, не окончив фразу, и запрокидывает голову, оголяя острый треугольник кадыка. Саша хочет впиться в кадык зубами, но, сдержавшись, всё-таки делает то, о чём его попросили. Ложится головой возле колен Агаты. Он абсолютно правильно угадал её замысел — на секунду она отрывается от Андрея и перекидывает колено через Сашину голову. И вот её влажное горячее лоно уже на его лице. Саша впивается в него губами, как изнывающий от жажды путник в пустыне припадает к единственному источнику воды на ближайшую тысячу километров. В какой-то момент в голове возникает мысль, что вообще невероятно, что такое происходит, что Агата доверила ему настолько интимный процесс. И она так горячо отзывается, так извивается на его лице, потираясь вульвой то о Сашины губы, то о нос, и даже о бороду. Слышны влажные причмокивающие звуки – она продолжает сосать Андрею. Сашу одного обделили вниманием, член стоит так сильно, что уже яйца болят, а низ живота сводит. Но вопреки всему этому, ему хорошо, действительно хорошо. Его допустили в святая святых. Куда до него доступ был только у Андрея. Агата сама захотела впустить его. И Саша готов на всё, только бы никогда больше не лишаться возможности быть рядом с ними. Он лижет её, растягивая нежные складки пальцами, толкается языком внутрь, трёт его кончиком клитор — вверх-вниз и по кругу, и опять внутрь. Возбуждённая до предела, Агата обильно течёт. Пожалуй, ею действительно можно было бы напиться. Саша почти входит в транс, но тут Агата протяжно выдыхает и совершенно неожиданно слезает с его лица. Саша тянется вытереть бороду, но Андрей не даёт. Он наклоняется и тщательно слизывает густые соки Агаты с Сашиных губ и остального лица. Саша не выдерживает этой экзекуции и целует Андрея нормально, завалив спиной на кровать. Та скрипит жалобно, похоже, ещё чуток и они её точно сломают. Андрей хихикает, и Саша затыкает его поцелуем, трахая языком его рот, параллельно притираясь членом к бедру. — Парни, — вклинивается в затуманенное похотью сознание голос Агаты. — Предлагаю заняться чем-то поинтереснее. Саша поднимает голову, замечая в её руках тюбик смазки. — Андрей, иди сюда. Андрей под Сашей мгновенно вспыхивает. Щеки его, и так покрытые румянцем, вдруг загораются ещё сильнее. Он что, стесняется? Саша сползает с него и с интересом смотрит, как Андрей ложится на спину, а Агата заботливо запихивает ему под задницу подушку; как Андрей разводит ноги, а Агата гладит его член и яички, пробегает кончиками пальцев по шву промежности и… Саша охает, втягивает ртом воздух и придвигается поближе. И только когда изящный указательный палец начинает кружить вокруг сморщенного розово-коричневого входа, Саша кое-что понимает. У Агаты никогда не бывает длинных ногтей. Саша порой удивлялся, что у такой красивой, ухоженной женщины такие короткие ногти. Маникюр-то есть, но самый простой, гигиенический. Саша сам делал такой. Он, как гитарист, считал своим долгом следить за ногтями. Это что, получается, Агата всё это время Андрея?.. Как заколдованный Саша подползает поближе и чмокает Андрея в коленку, не отрывая взгляда от действа, творящегося у того между ног. Агата и не пытается проникнуть внутрь. Она то дрочит член, то гладит яички, то надавливает фалангой, затем и двумя на мягкий, похоже, расслабившийся уже вход. Саша переводит взгляд на Андрея, видя, что тот явно ловит кайф. Он жмурится, кусает губы, сам толкается навстречу беспощадно дразнящим его пальцам. — Сашка, — стонет он. — Блядь, давай. Саша вздрагивает, не сразу понимая, что обращаются не к нему, а Агата протягивает ему тюбик: — Не поможешь мне? Саша выдавливает ей смазку на пальцы, и с открытым ртом смотрит, как кончик указательного проникает внутрь жадного входа – плоть просто заглатывает его, прямо по костяшку. Андрей стонет тихо сквозь зубы, и Агата толкает палец вперёд, немного прокручивая вверх. — Ах, — вздыхает Андрей, и Саша, наклонившись, ловит этот стон губами. — Саш. Вот теперь он обращается именно к нему. Андрей смотрит прямо в глаза и просит: — Саш, я хочу тебя. Давай ты, а? — Я, я… — Саша думает о том, что пока в Андрее был только один тонкий Агатин палец, а теперь он сразу просит… — Пальцы, Саш, — хмыкает понятливая Агата. — Пока только пальцы. «Пока» торжественной барабанной дробью раздаётся у Саши в мозгу. Какое хорошее слово. Агата наклоняется, целует мужа медленно и развязно, не переставая трахать пальцем его задницу. И вдруг резко поворачивается к Саше. Шепчет: — У тебя такие длинные ловкие пальцы. Пальцы гитариста. Ему понравится… Саше тоже перепадает поцелуй. Отрывистый и даже агрессивный, Агата явно на сильном взводе. Её дыхание прерывистое, как и Андрей она цветёт румянцем на щеках. Агата вынимает пальцы, уступает Саше место между разведённых ног Андрея, сама же располагается позади Саши. Целует коротко его затылок и даёт отмашку: — Давай. Агата обильно льёт смазку на Сашины пальцы. Тот тщательно смазывает складочки входа. У него не получается так нежно и аккуратно, как у Агаты. Но кажется, Андрею всё нравится. Он приподнимается на локтях, смотрит на Сашу жадно, с похотью, и вздрагивает сладко от каждого его прикосновения. Палец проскальзывает в гладкий горячий канал, и Саша чувствует, как в яйцах пульсирует от возбуждения. Стонут они с Андреем вместе. Саша выдыхает, жмурится. И подгоняемый Агатой, обнимающей его со спины, жарко дышащей в затылок — “Да, вот так, давай ещё”— толкает палец ещё глубже. Андрей откидывается назад, закатывая глаза, и Саша решает, что ничего сексуальнее с ним в этой жизни пока не происходило. Мозг давно уже превратился в кисель, в котором плавают бессвязные — “Андрей”, “люблю”,” хочу”, “ебать, как красиво”, “хочу-хочу-хочу”, “люблю, не могу”. Теперь остатков его интеллекта хватает только на то, чтобы с упоением любоваться тем, как Андрей жадно, подаваясь навстречу, принимает его. Пока только так, но принимает. Саша уже успевает прийти к окончательному выводу, что длинные пальцы ему были даны в этой жизни, только для того, чтобы он ими трахал Андрея Князева, когда перед глазами возникает гладкая изящная женская спина. И опускающаяся на член Андрея Агата, становится для Саши почти неожиданностью. Почти. Потому что остатки здравого смысла подсказывают, что это логичная развязка их секса втроём. Он всё равно будет немного лишний. Добавление, изюминка, помощник, но не непосредственный участник. Лёгкий укол разочарования, сменяется искренним восторгом, когда Андрей расслабляется внутри и начинает стонать почти порнушно громко. Агата же полностью сосредоточена на своих ощущениями, двигается на его члене вверх-вниз, чуть заваливаясь назад, постанывая. Её длинные волосы мажут Саше по лицу, и он не сдерживается, наклоняется и убирает их свободной рукой. Прижавшись к её спине, тянет руку вперёд и, коснувшись её груди, щиплет сосок. Агата насаживается на Андрея ещё яростнее, явно близкая к разрядке, а Саша ускоряет движение пальца внутри Андрея и, не сдержавшись, прикусывает Агатино острое плечо. Она охает, видимо, сжимается на Андрее, и тот ещё сильнее расслабляется. Саша медленно втискивает второй палец, наслаждаясь дуэтом их стонов. Андрей дёргается, вскрикивает и начинает пульсировать внутри. Саша ещё сильнее подаётся вперёд, стараясь удержать пальцы внутри, немного придавливая Агату, только чтобы хорошо видеть лицо Андрея в момент оргазма. Тот жмурится, хмурит брови и приоткрывает рот в немом крике. Когда последняя судорога оргазма проходит по его телу, а тугое кольцо мышц расслабляется, Саша убирает руку, аккуратно вынув пальцы. Агата что-то ворчит себе под нос, явно чем-то недовольная. — Придавил? — беспокоится Саша и отползает подальше. — Она не кончила, — мурчит Андрей довольным расслабленным голосом. И Саша не слышит в нём ни капли раскаяния. Вот засранец. — Малыш, — Андрей шепчет успокаивающе в губы жены, — Подожди, сейчас я… Саша смотрит на их идиллию со стороны, мнётся какое-то время в нерешимости, но всё же решается. Он наклоняется, целует плечо Агаты в месте укуса, та вздрагивает — какая всё-таки чувствительная — и говорит Андрею: — Я помогу. Возбуждённая, нетерпеливая Агата без слов понимает намерения Саши. Она ложится на спину, прямо поверх мужа, и тот подхватывает руками её бедра, как можно сильнее разводя их. Саша издаёт короткий рык и опускается ниже, припадая к Агате ртом, втягивая в него всю мягкую скользкую плоть, толкаясь кончиком языка в клитор. В рот тут же стекает терпкая горечь, и Саша понимает — это сперма. Сперма Андрея. Заведённый этим открытием, Саша теперь не просто ласкает нежные складочки, он осушает Агату, пьёт не только её соки, но и то, что дал ей Андрей. Дал, и теперь Агата делится этим с Сашей. Он прикусывает губы — малые, большие, тщательно вылизывает изнутри, стараясь залезть как можно дальше, собрать языком как можно больше. О потребностях Агаты он тоже старается не забывать — засасывая клитор в рот, перекатывая между губами и опять отпуская. Держится Агата недолго. Скуля и крупно вздрагивая, кончает под ним. Бедра её ходят ходуном, она вся дрожит и покрывается мурашками. Саша же отрывается от неё только когда ему наконец кажется, что в ней больше ничего не осталось. Он отстраняется, смотрит на них влюблённо. Агата, обессилевшая, лежит на муже, но тому, кажется, вполне комфортно, не тяжело. Андрей целует её расслабленный рот, гладит подрагивающий от прикосновений животик, и в нём столько любви, столько нежности. Они такие красивые вместе, всё между ними настолько настоящее и искреннее, что Саша не может ими налюбоваться. Андрей и Агата. Совершенно ведь разные. И внешне, и внутренне. Две дополняющие друг друга половинки. Саше же, наверное, с ними не место. Он... — Саш, — обеспокоенно говорит Андрей, оторвавшийся от Агаты. — Ты же ещё не? — Он не кончил, — подтверждает Агата. Саша смотрит на свой стояк растерянно, легко касается багровой головки и шипит сквозь зубы. — Тогда иди сюда. Ну! — томным удовлетворённым голосом подзывает его Агата. И Саша благодарно подчиняется. И снова поцелуи. Агата ведь так удобно устроилась на Андрее. Саша может целовать и её, и Дюшу. А ещё Саша может… Саша ведь может? После некоторого сомнения он обхватывает член у основания и тычется им между супругов. Наверх поведёшь – Агату найдёшь. Вниз поведёшь… Он ведёт членом вниз, толкаясь в ещё влажный от смазки Дюшин вход. Успевшие уже плотно сомкнуться мышцы встречают его сопротивлением. Андрей вздыхает болезненно, но двигает бёдрами Саше навстречу, Агата приподнимается слегка на руках, пытаясь дать им пространство для манёвра. Саша толкается ещё раз. Никак. Саша поднимает глаза. Расстроенный Андрей смотрит на него из-за плеча жены виноватыми мокрыми глазами. Саше теперь тоже хочется плакать. Он так хотел… — В другой раз, пока ещё рано, — повернувшись, целует мужа в лоб Агата. — Всё будет. Но не сегодня. И отпускает свою руку вниз, направляя Сашин член чуть выше. Он чувствует влагу её вульвы. — Разве можно? Я думал… — Да, — протяжно выдыхает она ему в губы, коротко целует и направляет в себя. — Презер… — пытается сказать Саша, помня, что именно после такой поспешной страсти и появляется потомство, ладно Андрей в жену спустил – может, они ещё планируют детей – а тут он, Лось, со своим непрошенным геннетическим материалом. Но его сомнения растворяются в ощущениях от горячего упругого лона, плотно обхватившего член. Саша толкается вперёд, ловя губами Агатин вздох, — влажно, как же влажно — и понимает, что в ней ещё осталась сперма. Он переводит взгляд за её плечо, на Андрея. Тот перехватывает ноги жены, слегка приподнимая её таз и хрипит возбуждённо: — Не надо. Спираль… Ну, давай. Агата только согласно вздыхает и теперь Сашу уже не остановить. Он резко и быстро двигает бёдрами, вбивается в Агату уже на чистых животных инстинктах. Он видит перед собой две пары светлых глаз, затуманенных удовольствием и похотью, и теряет в их глубинах остаток своего рассудка. Саша теряется в Андрее с Агатой, в своём ими восхищении, в своём к ним желании, в своей к ним… Агата снова кончает, она дрожит и вскрикивает. Сашу затягивает следом. Конструкция из их трёх тел таки не выдерживает, и они валятся на бок. Саша еле успевает выйти, перехватить Дюшину руку, переплести их пальцы на талии Агаты и толкнуться последний раз уже в её плоский живот. Сперма, кажется, выходит из него бесконечно, пачкая простыни и Агату. Саша жмурится от удовольствия, ловя перед глазами цветные пятна и ощущая, как тело словно гелием надувается, становится лёгким, почти невесомым. А потом оно резко тяжелеет, вдавливая Сашу в постель, лишая возможности двигаться. Член медленно обмякает, его владелец тоже вялый и обессилевший. Но безмерно счастливый. А вот Андрей, как всегда бодрый и энергичный, встаёт и приносит полотенца. Сначала обтирает развалившуюся звёздочкой Агату, потом себя, а затем долго и тщательно Сашу. Он даже садится на его бёдра, вроде как чтобы тщательно вытереть ему грудь, и Саше кажется, что член Андрея весьма заинтересованно упирается ему в паховую складку. Но Андрей, видимо, решивший, что для первого раза достаточно, шлёпает Сашу по животу полотенцем и смеётся: — Ладно, в следующий раз доберусь до твоей задницы, око за око, как говорится. Саша уставший и вымотанный, не сразу въезжает в шутку. А вот Агата фыркает и говорит: — Если уж на то пошло, то мне оба ваших очка надо первой распечатать. И тут Саша начинает ржать. «Как Лось», — комментирует Агата, и его пробирает ещё сильнее. Потом резко замолкает, вспоминая что вообще-то его тут и не должно быть. И тем более, он не должен был сейчас ржать над посягательством Агаты на его “око”. Он садится и смотрит на расслабленную, уже сонную Агату. — Почему ты передумала? Вроде же дала мне понять, что отказ окончательный и бесповоротный. Она трёт глаза и тоже садится. Смотрит на Сашу. Взгляд её мягкий и… извиняющийся? — Я не могла передумать, потому что, в принципе, не приняла тогда ещё никакого решения. Ты стоял тогда там такой несчастный, и мне так хотелось тебе верить. Что ты искренне ко мне что-то чувствуешь. Но вы повели себя оба как кретины, которые просто хотят затащить понравившуюся девушку в койку. Я злилась. И на себя тоже. Но когда я вас сегодня утром увидела, таких… — Тебе просто стало меня жалко. Ясно, — цокает языком Саша. — Саш, нет, Саш... Ты неправильно понял. Я… Я же переживала последнее время очень. Не знала, как быть. На вас злилась. Переживала, что тебя, Саша, обидела. А тут рыбалка эта ваша… Будто я одна переживаю, а у вас, в вашем отдельном мирке всё отлично. Андрей вон какой довольный был, когда уезжал. А мне так обидно стало, так жалко себя, я же потом всю ночь не спала, думала о том, что я тебе, Саша, сказала, думала, о нашем с тобой, Андрей, разговоре. Пыталась понять, что сама чувствую, в конце концов. А потом вы вернулись: «мы расстаёмся», «извини, Агата». Получается, вы всё же о моих чувствах подумали. Даже в первую очередь о них. И всё встало на свои места. — Что поменялось? — спрашивает, присаживаясь рядом, Андрей. Агата задумчиво трёт переносицу и смотрит на мужа. — Помнишь, ты спрашивал, чего я хочу? Не ты, не Саша. Именно я. Так вот. Мне казалось, я предаю саму себя. Предаю тебя, ведь люблю тебя, поросёнка такого, больше жизни. А потом… — Она замолкает в нерешительности, и в Саше зарождается робкая надежда. — Я просто посмотрела внутрь себя и поняла. Я этого хочу. Не хотела раньше, но, как ты сказал, — она снова смотрит на Сашу, — это просто случилось. И я выдала себе индульгенцию. Они все какое-то время молчат, каждый думая о своём. Андрей выглядит совсем приунывшим. — Я только сейчас понял, что давил на тебя. Я как будто решил за тебя, только сделав вид, что спрашиваю. — Давил, ещё как давил — соглашается Агата. Она протягивает руку и дёргает его за взъерошенную чёлку. — Но сам знаешь, я всё равно принимаю решение сама. Хоть задавись. Саша, хохотнув, спрашивает: — Сама? А как же твои анальные карты? — Натальные, — закатывает глаза Агата. — Астральные, — подкалывает Саша. — Таинственная рука судьбы же решила всё за нас. И наш с тобой, Агат, союз ей неугоден. — Прекращай. — Она улыбается, пока Саша корчит ей рожи, то приподнимая брови, то хмурясь, то изображая оскал. — Нательные? Тональные? — то басит, то пищит Саша. — Ну хватит, — хихикает Агата и толкает его в плечо. Саша трёт бороду, качает головой и улыбается. — Я найду другие, правильные, — пожимает Агата плечами и откидывается на кровать. — Они всё покажут как надо. — Никакие карты не могут побороть судьбу, — поучительно поднимая палец, припечатывает Андрей и тоже ложится, втискиваясь прямо между ними. Агата привычно мостится у него под боком. — А ещё, — позёвывая, говорит она, — без меня вы ну совсем не справляетесь. — Ну мы почти разобра… — начинает Саша. — Ага, я заметила. И кстати! — она переваливается через Андрея, обращаясь только к Саше. — Без меня больше ничего решать не будете. Нарешали уже. Теперь последнее слово за мной. И юркает обратно к Андрею в подмышку. Через какое-то время Саша слышит, как её дыхание стало ровнее и глубже, она, похоже, засыпает. Он пододвигается к Андрею, отмечая про себя забавную деталь. У Княгровских — откуда-то такое им определение всплыло у него в голове, может в интернете встречалось?— очень широкая кровать. Все втроём они спокойно на ней умещаются. Будто Агата с Андреем знали, что он однажды к ним присоединиться. Пока он размышляет, рука сама по себе притягивает Андрея в объятие. Тот, сонный и уставший, поворачивается к нему и коротко целует. Саша смотрит на его закрытые глаза, потом на окно, на улице уже темнеет. И выпаливает: — Блядь, девочки. — У нас ещё есть два часа до окончания уроков, — мычит Агата. — Всё под контролем. Проснусь без будильника. Саша, было уже собравшийся вскочить и спешно приводить себя в порядок, облегчённо выдыхает. Он устраивается удобнее, вытягивает руку и протянув её над Андреем, касается кончиками пальцев затылка Агаты. Чешет тёплую кожу под волосами, будто выказывая своё одобрение её решения поспать чуток, и тычется носом Андрею в висок. Агата с Андреем тихонько посапывают, а у Саши заснуть не получается. Он лежит и переваривает произошедшее. Всё кажется совершенно нереальным. Ему же не могло так повезти. Причём, дважды. Он чувствует, как любовь переполняет его. В самом начале, когда Агата прокралась в его сердце, Саше казалось, что Андрею в нём придётся потесниться. Но теперь очевидно, что это совершенно не так. Дети. Это как с ними было. Он так сильно любил Машеньку, что когда родился Егор, боялся, что разлюбит её, или будет любить намного меньше, ведь ему так хотелось сына. Но вышло всё не так. Он просто полюбил Егора так же сильно, как и Машу. А потом Варю. И Гордея. Вот и теперь. Иногда, если ты любишь двоих, любишь по-настоящему, то ты не делишь любовь, а умножаешь её? Получается так? — Урр, — раздаётся над ухом, и полосатый кот запрыгивает ему на грудь. — Ух ты какой. Всегда такой внезапный, — шепчет Саша. — Что, тоже ласки хочешь? — Мрр, — соглашается кот, и тычется мордочкой Саше в бороду. — Ну вот, и ты со мной согласен, — Саша аккуратно, чтобы не разбудить Андрея, гладит мордочку и ушки, почёсывает подбородок, и кот бухается ему на грудь, урчит и подставляется под ласку. — Больше любви людям и зверям? — Урр!