A Mockingbird In The Crows Nest

— Что вы о нем думаете? — Вот что спросил Фил, когда Таббо и Ранбу сели за стол для переговоров. Это было на следующее утро после того, как Томми был принят на работу, и Харон созвал быстрое собрание среди лучших героев и их учеников, чтобы ввести всех в курс дела. Сюда входили Таббо и Ранбу. Таббо было не слишком комфортно говорить о Томми за его спиной - особенно высказывать мнение об этом парне, когда он едва знал его. И когда он взглянул на Ранбу, у того был такой же неловкий вид. Его друг ерзал на стуле и ковырял ногти. Но все было в порядке. Таббо мог бы с этим справиться. Надеюсь. — Он милый. — Он начал, но прикусил губу. — Но он также очень нервничает. Вчера мы ходили и купили ему кое-какую мебель. — Это объясняет звонок, который я получила. — Паффи что-то напевала себе под нос. — И он выглядел смущенным все время, пока мы покупали ему одежду. Как будто никто никогда раньше этого не делал. Как будто никто никогда не заботился о нем настолько, чтобы взять его с собой за приятными вещами. — Таббо думает. — И когда мы предъявили свои удостоверения личности, чтобы показать, что мы ученики, он как бы ... замер. — Он сильнее прикусил губу, вспоминая, как расширились и стали отсутствующими глаза Томми. Как будто его разум боролся сам с собой до такой степени, что он не мог делать ничего, кроме дыхания. Черт возьми, Таббо даже не помнит, моргнул ли он перед тем, как Пятно начал предупреждать. — Даже Пятно начал волноваться. Это было ... — Он покачал головой, откинувшись на спинку сиденья и нервно дернув ухом. — Я не знаю, что это было, но это было нехорошо. Таббо почувствовал, как хвост Ранбу коснулся его лодыжки, и на мгновение расслабился. Ему действительно хотелось, чтобы Пятно был здесь. Чего бы он только не отдал, чтобы прямо сейчас почувствовать его жесткую шерсть в своих пальцах. — Эндерчест тоже ёрзала у меня на плечах. Как будто она хотела прыгнуть на него. — Тихо добавил Ранбу. — Я думаю, он мог задуматься? Хотя бы немного? — Или это могло быть началом приступа тревоги. — Пробормотал Таббо, задумчиво глядя на стол. — Я действительно не могу сказать. Мы хотели как можно скорее забрать его из этого магазина, чтобы успокоить. — Он вам что-нибудь сказал, ребята? — Спросил Понк, наклоняясь вперед и хмурясь от беспокойства, читавшегося в их глазах. — Что-нибудь о его психическом здоровье, что могло бы подсказать нам, что могло вызвать такую реакцию? Они оба покачали головами. — Нет. — Сказал Таббо, протягивая руку и почесывая покрытую шрамами кожу на щеке. — Он просто сказал, что не хочет, чтобы кто-либо находился в его комнате ни при каких обстоятельствах, вот и все. — Он выглядел так, словно хотел сказать больше — Сказал Ранбу, тщательно подбирая слова. — Но да … Это было все, что он сказал. Все надолго замолчали. Вся комната переваривала ту скудную информацию, которую эти двое знали о Томми. И им уже не нравилось то, что они знали. Для кого-то быть таким плохим так поздно в жизни. Должно быть, с ним что-то случилось. Что-то, что медленно отслаивало от него ту личность, которая у него была, пока не осталось ничего, кроме шелухи. Опустошенный человек без каких-либо собственных желаний. У Таббо от этого заболела душа. — Я думаю, ему просто нужно время. — Паффи сказала через мгновение. Таббо поднял взгляд на гибрида овцы, наблюдая, как она задумчиво поводит ушами. — Он новенький. Ему нужно время, чтобы приспособиться к этой новой главе в его жизни. Время устроиться, узнать нас получше. Пора понять, что он в безопасности. Вот что она имеет в виду. Она этого не говорит, но все это слышат. И Таббо на мгновение задумывается об этом. Думает о Томми и о том, каким растерянным он казался все время, пока они были в городе. О том, как он тащился за ними обоими, когда они шли как будто ему суждено было быть в их тени. То, как его глаза бегали по каждому магазину, в который они заходили, как будто он ожидал, что кто-то выскочит и схватит его. То, как он принял оборонительную стойку и расправил крылья, когда Пятна вывели его из оцепенения, в котором он находился. То, как его руки, так и не перестали дрожать после покупки в Икеи. И, конечно, то, как он практически заперся в своей комнате, как только они вернулись в общежитие. То, как он не издал ни звука за всю ночь. Как будто его и не существовало. Но, конечно. Во время их прогулки можно было мельком увидеть настоящего Томми. То, как его взгляд задерживался на конкретной одежде, и страстный взгляд, прежде чем отвести взгляд. Застенчивая, загадочная улыбка на его лице после того, как он переоделся в свитер. То, как он осторожно, дрожащими руками приглаживал свои перышки. Мягкие улыбки и нежные похлопывания по голове, которыми он одаривал Пятно всякий раз, когда думал, что никто не смотрит. Настоящий Томми был где-то там, Таббо был уверен в этом. Похороненный и избитый до тех пор, пока от него не осталось ничего, кроме призрака на стене, — это парень, который в лицо назвал Уилбура бумером. Парень, который выбил дух из профессионального героя менее чем за шесть минут. Парень, который поразил своим талантом даже Техноблейда. Настоящий Томми был там, он просто не знает, как вернуться к солнечному свету. Таббо просто надеется, что они с Ранбу смогут облегчить некоторые из его болей, чтобы позволить ему снова расцвести. Прошло пару дней с тех пор, как Томми был нанят, и в конце концов ему выдали временное удостоверение личности и ключ карту, чтобы он мог передвигаться по башне. Технически, он мог бы бродить по башне все это время, если бы захотел. Но чтобы попасть куда-либо, нужна была карточка ключ. А это означает, что Томми нужен кто-то с ним, чтобы передвигаться. И он действительно не хотел много взаимодействовать с героями, если мог этого избежать. Но когда Таббо вручил ему конверт с временным удостоверением личности и карточкой ключом - на обоих было его имя? Сказать, что он почувствовал облегчение, было бы преуменьшением. И что он делает первым делом? Он идет в спортзал тренироваться. Он встает рано - еще до открытия кафетерия на завтрак, — переодевается в простую рубашку и брюки, берет несколько энергетических добавок и бутылку воды, и направляется в спортзал. На самом деле ему не нужно тренироваться, не совсем. Он злодей — он тренировался всю свою жизнь. На самом деле ему не нужно ничему учиться. Но биение его силы под кожей, ощущение, что кончики его пальцев перебирают сухую траву? Это говорит ему, что ему нужно тренироваться, чтобы просто высвободить немного энергии. Последние несколько дней он так нервничал из-за того, что действительно не мог использовать свои силы так, как привык. И его силы делают очевидным его недовольство всей ситуацией. Итак, примерно в четыре пятнадцать утра Томми выходит из лифта с глубоким вздохом, оглядывая ярко освещенный тренажерный зал. Все машины были пусты, но он ожидал именно этого в это время. Все либо спят, либо все еще в ночном патрулировании. Но, честно говоря, это было идеально для него. Он привык тренироваться в основном в одиночку. Он даже не мог сосчитать, сколько дней и недель провел в одиночестве в тренировочных залах, оттачивая свои навыки, когда был маленьким. То, как он не ложился спать допоздна и до следующего утра, пытаясь усовершенствовать свои способности. Единственный раз, когда он тренировался с кем-то, это когда Раптор учил его чему-то новому. Но в последний раз это случалось очень давно - еще до того, как его выпустили на поле. Итак, он выполняет стандартную разминочную растяжку у стены, демонстративно игнорируя свое отражение в каком-то зеркале на дальней стене. Затем он запрыгивает на велосипед и начинает крутить педали, чтобы разогнать кровь. На ходу он сжимает пальцы на руках, впиваясь ногтями в пенопласт и сосредотачиваясь на дыхании. Его сердцебиение в ушах ровное, но постепенно учащается. Но это было хорошо! Это означало, что он действительно работал, и он улыбнулся про себя при мысли о возвращении к своей старой рутине. Он катался на велосипеде добрых двадцать минут или около того,и медленно остановился, чтобы дать своему сердцебиению успокоиться. Не полностью, но достаточно, чтобы дать его организму остыть и он был готов к следующему заданию. Томми делает глоток воды из бутылки, откусывает несколько кусочков протеинового батончика и проскальзывает в одну из тех частных тренировочных комнат, в которых он проводил демонстрацию. Это была не та комната, но вполне могло быть и так. Когда от его движения зажегся свет, комната выглядела почти идентично той, в которой он был несколько дней назад. Единственным реальным отличием было то, что все оборудование было расставлено по углам комнаты и вдоль стен. На ближайших к нему стенах висело тренировочное оружие, и он подошел, чтобы получше рассмотреть, сложив руки за спиной. Там было несколько посохов, несколько дубинок, пара алюминиевых мечей, ряд затупленных метательных ножей и два лука со стрелами, сложенных рядом с несколькими мишенями из тюков сена. Томми никогда не был лучшим в обращении с оружием дальнего боя, и ему действительно не хочется расстраиваться прямо сейчас, пытаясь разобраться с новым снаряжением. Поэтому вместо этого он обращает свое внимание на воздушное дерьмо, которое у них висит над головой. Там было несколько качелей и даже один или два гамака, натянутых там, что на самом деле выглядело довольно удобно. Обручи и кольца поворачивались и лениво дрейфовали на месте из-за кондиционера, по какой-то причине был натянут канат, а в стропилах были установлены балансиры. Неплохо, думает Томми. Кое-что из этого на самом деле выглядело так, будто это будет забавное испытание — особенно перетягивание каната. Но очевидно, что это было для гибридов, которые могли летать. И да — возможно, Томми был птичьим гибридом, но он не умел летать. И, похоже, другого пути наверх не было, поэтому он вздохнул и снова отвел взгляд. Значит, это силовая практика, думает он и вытягивает конечности. Что в некотором роде обидно, поскольку он надеялся что-то сделать со своими крыльями, но силовая тренировка тоже была хороша. Он практически почувствовал, как его телекинез запрыгал от радости в кончиках пальцев, когда снова огляделся. Его силы жаждали вызова. Что-нибудь трудное, чтобы утолить боль в пальцах от неиспользования. На мгновение он подумывает о том, чтобы разобрать и снова собрать ножи — или даже сложить все предметы мебели в комнате в пирамиду. Но затем его взгляд останавливается на мишенях для тюков сена, невинно стоящих у стены, и ему в голову приходит идея. Ухмыляясь, Томми тащит мишень в центр главного мата для спарринга с помощью своих сил; плюхается рядом и водит по ней пальцами, чтобы быстро проверить. Прошло много времени с тех пор, как он использовал свои способности для чего-то подобного, и он на самом деле с нетерпением ждет этого! Будет приятно снова что-нибудь сделать. Сделав расчетливый вдох, Томми закрывает глаза и позволяет своим силам найти нити, соединяющие бумажную мишень с сеном. Одним движением его пальца нитка протягивается через отверстия, в которые она была вшита, и укладывается аккуратной петлей рядом с ним на коврике. Все еще с закрытыми глазами он откладывает бумагу в сторону и аккуратно складывает ее, чтобы потом положить обратно. Затем он начал аккуратно разбирать кубики сена на аккуратные пучки. Он сделал около дюжины связок сена - оставив едва заметную вмятину в самом тюке и разложил их вокруг себя по кругу, чтобы разобраться с ними позже. Обычно когда он ткал одеяло или что-то еще из сена, прежде чем разорвать его и начать все вновь. Но на этот раз у него было небольшое ограничение по времени. Герои, вероятно, скоро проснутся и захотят потренироваться в своей комнате поэтому ему пришлось сделать что-то, что можно было бы быстро и легко разобрать. А чтобы разобрать одеяло, ему потребовалось бы слишком много времени. Поэтому вместо этого он выбирает что-нибудь более веселое. Что-то, что требует немного большей сосредоточенности и позволит его способностям расцвести - хотя бы на короткое время. Он всего лишь хотел оставаться в спортзале, возможно, до семи или семи тридцати. Только до тех пор, пока люди и герои не начнут просыпаться и двигаться. Затем он возвращался в комнату, в которой остановился, и ждал, пока кто-нибудь скажет ему, что он должен делать. Рассказать ему, чего они от него ожидают, чтобы он мог надеть маску и войти в роль, которую они хотели. Но сейчас рядом никого не было. Он мог позволить себе быть немного эгоистичным. Немного потакать своим желаниям. Приоткрыв глаза, Томми направил пучок сена так, чтобы тот плавал у него в руках, и сразу приступил к работе. Движение большого пальца, чтобы согнуть прядь таким образом, царапанье ногтя, чтобы придать ей нужную форму, осторожный взмах указательного пальца, чтобы придать плетению нужную форму. Каждое подергивание, каждое движение и каждая легкая дрожь его мышц были точными и нежными, когда в его руках медленно формировалась маленькая птичка. Кардинал, если быть точным. Птица с маленькими крылышками, еще меньшим клювом и невинными, невидящими глазами. Томми немного высовывает язык, чтобы лучше сосредоточиться, очень осторожно заправляет прядь сена на место и... Вот так! Он роняет маленькую птичку в раскрытые ладони и сияет. Прошло так много времени с тех пор, как он использовал свои способности, чтобы сделать что-то настолько изящное. Он делал плюшевые игрушки, когда был маленьким - когда учился сосредотачиваться и важности терпения. Это была не плюшевая игрушка, но все равно приятная. Он осторожно погладил спинку маленькой птички на своей ладони, наслаждаясь тем фактом, что ему удалось сделать что-то настолько нежное. Он позволяет себе еще несколько минут спокойно поразмышлять над внешним видом маленькой птички; убедившись, что все истертые, острые кончики аккуратно зачищены там, где они никому не причинят вреда. Затем он аккуратно отложил его в сторону и поставил перед собой другой сверток, чтобы начать все сначала. На этот раз он начинает лепить корову. Он сгибает сено и туго вплетает его в расплывчатую форму головы, но хмурится, когда это выглядит неправильно. Он разматывает его и начинает снова, сосредоточенно хмуря брови, пытаясь воплотить образ в своей голове в реальность. После третьей неудачной попытки сделать голову коровы Томми отрывает ее легким движением запястья и вместо этого начинает лепить маленькую рыбку. Это будет не так красиво, как могла бы быть корова, но это было легко. И он действительно не хотел разочаровываться в своих силах до конца дня. Но тут раздается звук открывающейся двери, и Томми вздрагивает так сильно, что ему кажется, он что-то вывихнул. Со сдавленным звуком, исходящим откуда-то из глубины его груди, Томми швыряет тюк сена прямо к двери. Раздается визг, и кто-то бочком откатывается в сторону, когда сено взрывается у закрытой двери. Томми мгновенно вскакивает на ноги, в панике расправляя крылья, тяжело дышит, с его губ срываются странные звуки. В голове у него туман, а в горле внезапно першит, поэтому он заставляет себя перестать издавать звуки и подумать. Его взгляд метнулся к земле, где кто-то, одетый в толстый желтый свитер и воздушные спортивные штаны, прикрывал голову. На полу также лежит потрепанная спортивная сумка, а бутылка с водой, покрытая наклейками, в настоящее время валяется на полу на кафельный пол льется вода с фруктовым запахом. Темноволосая голова приподнимается. Теплые карие глаза встречаются с голубыми и... О черт. Томми смотрит в скрытые маской, но широко раскрытые и потрясенные глаза Эребуса. — О ... о, черт мне... мне так жаль! — Томми пробирается вперед к герою, все еще скорчившемуся на земле. Его разум в паническом тумане - и он протягивает руки, чтобы ... помочь ему подняться или, может быть, посмотреть, все ли с ним в порядке? Он не знает, и мгновение спустя отдергивает руки, как будто один взгляд на потрясенное выражение лица героя обжег его. Вместо этого он прячет руки под рубашку, прижимая крылья к рукам, чтобы хоть как-то согреть свои странно затекшие конечности. Он не знает, что делать. Он не знает, как это исправить. Если он сможет это исправить. — Ты ... эм... с тобой все в порядке? - Спрашивает Томми, пытаясь вернуться в реальность. — Да... - говорит Эреб, его голос едва громче шепота. Томми морщится от его слишком спокойного тона, впиваясь ногтями в ткань рубашки. Он знает этот тон. Тон, который кричит, что у него неприятности - и что он заплатит за это позже. Томми наблюдает, как Эребус медленно отрывается от земли. Он не выглядит сердитым… Если уж на то пошло, он просто кажется удивленным. Даже испуганным. Как будто его застали врасплох. Герой смотрит на кучу сена у своих ног, смотрит на свою сумку и бутылку с водой на земле и кивает, прочищая горло. - Да. - Он говорит снова, на этот раз громче, но по-прежнему без злости. - Да, я в порядке. Прости. Томми моргает. — Я ... что? - Он испуганно смеется и только крепче сжимает свою рубашку. — Почему ты извиняешься? Я только что швырнул тебе в голову огромный тюк сена, чувак! — Я прошу прощения, потому что напугал тебя. — Эреб пожал плечами, как будто на него это никак не повлияло. — Хотя я думаю, что бросать тюк сена было немного экстремально, если честно — Он внезапно нахмурился, подтолкнув кучу кроссовкой. — Где ты вообще это взял? Томми плотнее прижимает к себе крылья, быстро оглядываясь на маленькую птичку и недоплетенную рыбку, которые он оставил на коврике. — Это ... эм. Это была одна из мишеней для тренировочного лука. Я использовал его только для тренировки своих способностей, клянусь! Я собирался положить его обратно!  — Эй, эй, все в порядке. — Сказал Эреб, его голос был мягким, а руки умиротворяюще подняты, как будто он пытался успокоить дикое животное. — Мне просто было любопытно. Все в норме. Томми медленно кивнул, пытаясь успокоиться. Он запоздало осознает, что его трясет. Его руки сжаты в кулаки, и они дрожат. Он делает глубокий вдох и понимает, что у него болит грудь. Болит голова. Все кажется жестким и слишком чувствительным. Это ... Наверное, все в порядке. — Ты в порядке? — Спросил Эреб, делая шаг вперед и протягивая руку, чтобы успокоить его. Томми мгновенно кивает и медленно заставляет себя разжать кулаки на рубашке, разглаживая ткань и засовывая большие пальцы в карманы. Это никак не помогает унять дрожь в его руках и конечностях. Не успокаивает внезапно возникшую головную боль. Это нисколько не снимает напряжения, сковывающего его плечи и заставляющего перья встрепенуться от беспокойства. Но это помогает ему, по крайней мере, казаться более расслабленным. Или, по крайней мере, он так думал. Эребус нахмурился, глядя на него, и лицо Томми покраснело. — Я эм... я приведу себя в порядок и не буду мешать тебе. Прежде чем герой успел ответить, Томми развернулся и взмахом запястья собрал тюк. Он быстро подобрал половинку рыбы и разорвал ее на части, когда к нему подошел Эреб, и быстро добавил сено обратно в тюк. Он колеблется, прежде чем разобрать птицу. И, по-видимому, он колеблется достаточно долго, чтобы Эребус взглянул на нее через плечо. — Что это? — Спрашивает он низким небрежным голосом. Как будто Томми не швырнул в него охапкой сена всего две минуты назад. — Похоже на птицу. — Ни хрена подобного. — Бормочет Томми, проводя большим пальцем по головке маленького существа. — Предполагался, что это будет кардинал. — Он говорит немного громче, прижимая его ближе. Ему странно стыдно демонстрировать это. Он не хочет, чтобы герой - его враг видел что-то настолько уязвимое. Что-то настолько невинное. Это не заслуживает того, чтобы быть испорченным. — Это… Это глупо. Я просто… Это помогает мне сосредоточиться, понимаешь? Помогает мне лучше разбираться в точности и прочем дерьме. Он ждет, что герой посмеется над ним. Хлопнет его по затылку или взмахнет крыльями. Назвать его ребячеством. Насмехаться и сказать ему, чтобы он избавился от этого. У него болят глаза в предвкушении. Но потом… — Это так круто. — говорит Эреб почти шепотом, и Томми вскидывает голову, чтобы посмотреть на мужчину. В его глазах горят звездочки, и они с неподдельным удивлением смотрят на маленькую птичку в пальцах Томми. — Это... Вау. Могу я взять это? — О, э ... э ... конечно ... — В некотором замешательстве Томми достает из пальцев маленькую плетеную статуэтку и протягивает ее призрачному гибриду, который деликатно поднимает ее. — Как ты это сделал? — Он замолкает. Его щеки пылают, он чувствует себя странно не в своей тарелке. Он шевелит крыльями и не сводит глаз с маленькой птички, чтобы не смотреть Эребусу в глаза. — О, я просто ... я использовал свои силы, чтобы сделать это. Это помогает мне сосредоточиться, проявить терпение и аккуратность. — Он качает головой со слабым смешком. — Это глупо … — Он бормочет. — Это прекрасно. — Говорит Эреб, нежно проводя пальцем по спинке плетения. — Можно мне оставить это? Томми моргает. — Ты... хочешь оставить это себе? — Повторяет он, и Эреб нетерпеливо кивает. — Если ты предпочтешь оставить себе все нормально! Это твое. Но если тебе это не нужно, я был бы очень рад, если бы я мог сохранить ее. — Он звучал… Взволновано. Может быть, надеялся? Надеялся, что Томми позволит ему сохранить эту глупую маленькую вещицу, которую он сделал для практики. Как будто это было важно. Как будто это было что-то, что стоило сохранить. Томми настолько ошеломлен просьбой, что не может сделать ничего, кроме как молча кивнуть. Эребус просто сияет; подбегает к своей спортивной сумке и аккуратно засовывает маленькую фальшивую птичку в карман, где ее не раздавят. Затем он берет свою бутылку с водой и накрывает полотенцем образовавшуюся от нее лужу. Пока герой делает это, Томми быстро собирает остатки тюка сена обратно, так быстро, как только может, пришивает бумагу и убирает ее на место. — Кстати, что ты делаешь на ногах так рано? — Спросил Эреб, вытягивая руки и перекатывая лодыжки. — Я тренируюсь. — Он вежливо объясняет, пряча все еще дрожащие руки за спину. — Я привык рано вставать на тренировку, нормально? Эреб моргнул. — Не совсем, нет. Фи... —  Он замолкает, затем прочищает горло. — Харон и Пелей обычно тренируются во второй половине дня. Я люблю делать свое пораньше потому что рядом никого нет. - Он замолкает и переминается с ноги на ногу. — ... Обычно . Вот о чем это было. Он хотел, чтобы Томми ушел, чтобы тот мог спокойно тренироваться. Но он все еще пытается сохранить свой имидж, поэтому он не хочет говорить ему, чтобы он убирался. — Да, конечно … — Томми кивнул, надевая маску вежливого солдата. — Прошу прощения, что прервал твою программу. Я... — Нет, нет, это совсем не так. — Эреб выбегает, размахивая руками в воздухе и делая шаг вперед, как будто он физически остановит его уход. Он инстинктивно отшатнулся, и мужчина поморщился. Он сделал шаг назад и потер затылок — Я просто, эм... — Он остановился, как будто обдумывал, что сказать. Томми молчал, его силы практически искрились на кончиках его пальцев. Затем Эреб переступил с ноги на ногу, глядя на него с натянутой улыбкой. — Ты же птица, верно? Это неуклюжая смена темы, но Томми соглашается с этим. Но это не значит, что он не бросает на Эребуса невозмутимый взгляд. Он поднимает крыло и вопросительно смотрит на него. — … Да? Эребус окрашивается в нежный голубой оттенок. — Извини, я просто... Эм... Как у тебя с балансом? — Мое равновесие? — Эребус кивнул, и Томми пожал плечами. — Я полагаю, все в порядке. Что-то не так? — Не мог бы ты научить меня? И Томми… Томми не знает, что, блядь, он должен на это сказать. — Хах? — Воскликнул он, ища на лице Эребуса намек на шутку. — Не мог бы ты научить меня? — Он повторяет. — Мой баланс довольно дерьмовый, если я не обращаю внимания, поэтому было бы неплохо потренироваться. — Он уточнил, выглядя странно обнадеженным. — Я... — Начинает он, затем замолкает. Томми пытается обдумать все, что он знает о фантоме гибриде. О том, как каждая статья, интервьюер и даже люди в Twitter продолжали говорить, какой он очаровательный. Каким милым он был со своими поклонниками и как он фотографировался с кем угодно, если они просили. Как он брал их телефоны, чтобы лучше сфотографироваться с людьми, поскольку был выше большинства людей. Как он изо всех сил помогал детям и подросткам везде, где мог. Черт возьми, Томми прочитал немало статей об одном случае, когда Эребус лично отвез ребенка в школу и из школы домой, когда его мать была в больнице. Он помнит, как легко герой мог очаровать людей всего несколькими словами. Как быстро он мог прочитать кого-то и легко проскользнуть сквозь любые стены, возведенные нормальными людьми, чтобы стать на их сторону. Томми не идиот. Он знает, насколько опасен Эребус на самом деле с таким талантом. Талант проникать пальцами в трещины твоей души и разрывать тебя на части без малейшего колебания. Как его добрая улыбка может быстро стать кривой и зловещей, если разозлить его. К счастью, у Томми было много времени, чтобы иметь дело с подобными людьми. Люди, которые кажутся достаточно дружелюбными, чтобы позволить тебе доверять им, — прежде чем они вонзят когти и будут давить, пока ничего не останется. Итак, он проскальзывает в роль сапожника и обильно глотает, прежде чем ухмыльнуться самым невинным образом, на который только способен. — Ты профессиональный герой. Держу пари, твое равновесие уже идеально — тебе не нужен какой-то стажер, пытающийся научить тебя. Его попытка поднять эго Эребуса терпит неудачу, и она терпит сокрушительный провал. Вместо того чтобы надуться от гордости, как он ожидал, лицо героя на мгновение каменеет, прежде чем расплыться в легкой, напряженной улыбке. — То, что я герой, не означает, что я лучший во всем. — И он сел на скамейку, чтобы развязать шнурки на ботинках. — Обычно я держу равновесие в порядке, но для этого мне нужно сосредоточиться. Если я испытываю стресс или отвлекаюсь, мое равновесие может быть довольно легко нарушено. Томми кивнул, пытаясь не снимать маску, несмотря на замешательство. — Призрачная плотность отличается от других людей, верно? Эребус кивнул. — Ага! Ближайший эквивалент - птичий. И поскольку у нас в башне нет другого призрачного гибрида ... — Он замолчал, выжидающе глядя на Томми. Томми пошевелил крыльями. — Разве Харон не научил тебя этому? — Спросил он, все еще не совсем понимая, почему он хотел, чтобы именно он из всех людей учил его. — Он тоже гибрид птицы. — Он ниже меня более чем на шесть дюймов. Объясняет он, вытягивая ноги и хлопая лодыжками. — Это значит, что он не может научить меня должным образом. Он, конечно, научил меня основам, но это не одно и то же. Он жестом указал на них двоих. — Мы с тобой достаточно близки по росту, чтобы ты смог научить меня лучше. Судя по его тону и настойчивости, Томми понял, что Эребус хочет, чтобы ответ был утвердительным. Конечно, он хотел бы услышать "да". Он герой. Наверное, с тех пор, как он поступил в Академию, ему никто не говорил "нет". И с учетом этого простого факта он делает глубокий вдох, когда вспоминает сразу несколько вещей. Его тревоги не имеют значения. Его мысли не имеют значения. Не имеет значения, нервничает ли он из-за ответственности за чье-то обучение. Не имеет значения, вызывала ли у него тошноту мысль о необходимости поправлять кого-то теми же резкими словами, которые он получил на тренировке. Нет, ничто из этого не имело значения. Потому что Томми здесь по работе. И он согласился сделать все возможное, чтобы это было сделано. Итак, выпустив воздух, который он не осознавал, что задерживал, он слегка улыбнулся. — Думаю, я мог бы попробовать... Как он и предсказывал, Эреб просиял. — Отлично! Каков первый шаг? Он немного запнулся моргая. — О, ты... ты имеешь в виду прямо сейчас? — Ага! Я все равно должен был тренироваться с тобой сегодня, но не было назначено конкретного времени. И раз уж мы оба здесь... Он пожал плечами. — О, эм... точно... — Кивнув, он слегка пошевелил крыльями. — Да, хорошо. — Отлично! - Сказал Эреб, весело хлопая в ладоши. — Давай начнем, да? Томми закончил тренировку с Эребусом около восьми утра. Герой пригласил его позавтракать, но Томми отказался в пользу того, чтобы остаться в спортзале еще немного... Он прибрался в отдельной комнате, сделал несколько упражнений для крыльев, ударил по боксерской груше и немного побегал на беговой дорожке, глядя в окно на горы вдалеке. В это время года на них было не слишком много снега, но все равно на них было приятно смотреть. Особенно в полуденном свете. Небольшое количество снега на вершинах искрилось. Чуть позже одиннадцати Томми наконец выходит из спортзала. Он измотан и голоден. Ожидая лифта, он раздумывает, стоит ли ему пойти в кафетерий. Он, конечно, хочет, но это означало бы, что ему придется взаимодействовать с людьми. Это означало бы, что ему придется надеть другую маску и быть веселым и оживленным, чтобы он им нравился. И он не был действительно уверен, что у него хватит на это умственной энергии. Но, конечно, вселенная решила, что у него не было выбора. — Эй! — Зовет голос, и Томми поднимает голову, прежде чем успевает подумать. К нему бежит мужчина с полотенцем, перекинутым через плечо, и белой полоской ткани, убирающий темные волосы от глаз. У него была маска с огненным рисунком, закрывающая его темные глаза, и он видел испачканные сажей рога, торчащие изо лба. Мужчина медленно приближался к нему, но не казался подозрительным. Скорее всего, он просто казался смущенным, даже несмотря на дружелюбную улыбку на лице. — Кто ты? Не думаю, что видел тебя здесь раньше.  — Ох... Эм... я Томми! — Он вежливо кивнул, беспокойно теребя рубашку и молясь, чтобы лифт приехал быстрее. — Я новенький. — Томми? — Парень задумчиво нахмурился, затем просиял, как ребенок на Рождество. — Подожди... тот  новый ученик, Томми? Пересмешник? Томми был немного удивлен, что его имя уже настолько знакомо обычным героям, что его узнают, но он кивнул. Предполагаемый герой просиял еще ярче. — О, наконец-то! Я думал, Гипнос и Мираж издеваются надо мной! — Он протянул руку. — Я Огонь души! Услышав это имя, Томми мгновенно выпрямляется. Как он мог его не узнать? Конечно, он был не в полном костюме, но любой мог узнать его фирменную повязку на голове за много миль. Насколько он устал, что не узнал члена команды мечты?  — О! Я... мне так жаль, сэр, я вас не узнал. Душевный Огонь рассмеялся, но смех был теплым и сердечным, когда он хлопнул его по плечу. — Боги, пожалуйста, не называйте меня сэром. Пока зови меня просто Огонь души. Клянусь, я не настолько стар.  Это “пока” заставило что-то неловко шевельнуться в животе Томми, но он натянуто улыбнулся герою. — Конечно, Огонь души. Извини. Он пожал плечами, бросая полотенце в сумку за спиной. — Не беспокойся об этом. Лифт зазвенел, и Томми зашаркал в лифт вместе с Огнем души рядом с ним. Он прижал крылья к спине - на самом деле не желая, чтобы к нему снова прикасались. Затем, прежде чем он успел нажать кнопку этажа, на котором находилась спальня, герой снова заговорил. — Хочешь пообедать со мной и моими друзьями? Я думаю, Призрак и Спитфайр тоже будут там. Инстинктивно Томми взглянул на героя и стал искать ответ, который ему был нужен. Когда он увидел блеск надежды в его темных глазах и легкую усмешку на его лице, то почувствовал облегчение, действительно получив от него четкий ответ. Ему это не нравилось, но, по крайней мере, он знал, чего хочет этот человек, и мог вжиться в эту роль. — Конечно. Как он и предсказывал, Огонь души оживился и нажал кнопку четвертого этажа. Томми пошевелил крыльями, разглаживая нижнюю сторону и раздувая их, чтобы они были как можно более плоскими, чтобы выглядеть полу презентабельно. Он выглядел разбитым, поскольку провел в спортзале почти шесть часов, но Огонь души, казалось, не возражал. Он знал, что Таббо и Ранбу ничего не скажут. Так что, надеюсь, Мираж и Гипнос тоже не будут возражать. И если бы они действительно возражали… Что ж, он мог бы извиниться пораньше, если бы ему понадобилось. Огонь души что-то печатал на своем телефоне, на его лице играла легкая улыбка, когда его большие пальцы бегали по экрану. Томми разгладил свою рубашку, держа Огня душ в поле зрения, продолжая пытаться привести себя в презентабельный вид. К счастью, герой оставался сосредоточенным на своем телефоне всю поездку в лифте и положил его в карман только тогда, когда тот зазвонил, и они вышли и направились к кафетерию. - У тебя есть какая-нибудь аллергия? Будет довольно много народу, так что я принесу тебе что-нибудь, пока ты посидишь со всеми остальными. — О, эм... — Он откашлялся. — Я не могу съесть много мяса, кроме рыбы, и я не могу есть яйца сами по себе, но могу есть их если он будут замешаны в тесте или на подобие. В остальном все в норме. — сказал Томми, шевеля крыльями, чтобы сложить их как можно меньше у себя за спиной. Он кивнул, задумчиво хмыкнув. — В кафетерии всегда есть салаты и прочее дерьмо, так что тебе это может понравиться. В остальном… Кажется, сегодня особое блюдо сэндвичи на гриле? Не помню. Томми молча кивнул и последовал за ним, сложив руки за спиной. Вокруг толпилось много людей - одни в деловых костюмах, другие в толстовках и повседневной одежде. Пара была в пижамах, а на ком-то в углу был комбинезон с единорогом. Несколько человек были в простых масках, закрывавших глаза или рты, что делало их героями в сознании Томми, когда они сидели и разговаривали небольшими группами. Это было почти непринужденно - даже для кафетерия. Герои и персонал сидят и болтают друг с другом, как будто они находятся на одном уровне. Томми переводит взгляд на Таббо, который отчаянно машет ему, на его лице широкая улыбка, а один видимый глаз прищурен от восторга. Мираж и Гипнос сидят за столом напротив него, а Ранбу рядом с ним - выглядит так, словно предпочел бы провалиться сквозь пол. Томми слабо рассмеялся, немного расслабившись, когда подошел и сел рядом с Таббо. — Томми, вот ты где! Мы не видели тебя все утро, где ты был? Он пожал плечами, усаживаясь рядом с козлиным гибридом. — В спортзале. — Все утро? — Ранбу нахмурился. — Мы не видели, как ты уходил. Он снова пожал плечами, почесывая подбородок и разминая пальцы. — Я люблю вставать пораньше. Томми потянулся, судя по взглядам, которыми обменялись остальные за столом, прежде чем Огонь души ушел за едой. Ранбу немного потоптался, и Томми передали немного фруктовой воды с причудливым логотипом. Он наградил его благодарной улыбкой, прежде чем сделать глоток. Было холодно, и от этого по его спине пробежала приятная дрожь, которая помогла ослабить напряжение в крыльях. Томми хранил молчание, пока Таббо и Ранбу разговаривали с Миражом и Гипносом. Ну, в основном с Миражом. Гипнос положил голову на руки, как будто был готов вздремнуть прямо здесь и сейчас. И, честно говоря, Томми так и подмывает последовать его примеру. Настолько, что он тоже кладет голову на стол и обыскивает комнату с помощью своих способностей. Он просто хочет с чем-нибудь повозиться - вот и все. Что-нибудь маленькое, что он может бросить обратно на пол так, чтобы никто не заметил. Он закрыл глаза, ощупывая комнату в поисках чего-нибудь маленького. Шнурок? Нет, он прикреплен к кому-то. Молния? Нет. Чей-то рюкзак. Паук, прячущийся в углу? Нет, он просто расслабляется. Оброненный носок? Отвратительно. О! Там, под одним из столов, лежит ручка! Это идеально! Дернув пальцем, Томми открыл глаза и поднял ботинок, чтобы поймать ручку катушку, прежде чем поднять ее, чтобы схватить. Казалось, никто этого не заметил, поэтому он вертел ручку в руках под столом. Огонь души вернулся через несколько минут и поставил перед ним маленькую картонную коробку с надписью - Черная фасоль и авокадо, написанной сверху фломастером. Он поставил другие коробки и поднос с миской макарон перед Миражем, прежде чем сесть за стол напротив Томми. — Надеюсь, норм? — сказал Огонь души, звуча странно нервно. — Я не был уверен, что тебе нравится, поэтому попробовал что-нибудь с приличным содержанием белка, раз уж ты только что из спортзала. Это было… Странно мило с его стороны. Принимая во внимание, что Томми только что провел все утро в тренажерном зале. Что ему понадобятся белок и энергия, чтобы прожить день без обмороков. Он кивнул. — Это ем, спасибо. — Он открыл крышку и достал упаковку. Это выглядело действительно вкусно. Листья салата выглядели чистыми, хрустящими и свежими, а оболочка тортильи была зеленой. Он не мог вспомнить, что это значило, но знал, что на вкус это было вкусно. Во многих обертках, которые готовил Раптор, были зеленые ракушки - и они всегда были самыми вкусными. Итак, он взял их и откусил большой кусок, довольно мурлыкая про себя, когда вкус разлился по его языку. Он наблюдал за Огнем души, Миражем, Таббо и Ранбу вокруг себя. Гипнос практически поглощал свою лапшу, а Томми был доволен тем, что медленно ел свой обед, то втягиваясь в разговор, то выключаясь из него. Таббо говорил о необходимости забрать Пятно у грумеров через пару часов, и Огонь души предложил прогуляться с ним. В конце концов, когда он доедал вторую половину обертки, его внимание вернулось к собственным мыслям. Он не помнит, чтобы когда-нибудь раньше ел авокадо, но если это было что-то похожее на пасту, которой покрывалась внутренняя сторона тортильи, то, возможно, ему придется есть его почаще. Оно было сливочным и пикантным и поразило его так, что у него заныли зубы. — А как насчет тебя, Томми? — Внезапно спросил Таббо, заставив его вернуться в настоящее и чуть не подавиться кусочком. — А? — Твой костюм! Страж или Лотус уже говорили с тобой об этом? — Повторил он, улыбаясь ему. — О, э... — Он покачал головой. — Нет, пока нет… Они должны? — Томми нахмурился. — Обычно Страж и Лотос придумывают проекты, которые вы можете просмотреть через несколько дней. Тем более, что пробный патруль обычно проходит через неделю или две после того, как вас нанимают. Томми во второй раз чуть не подавился едой. — Первый патруль через неделю? — Мой патруль был всего через неделю после того, как меня наняли. — Таббо объяснил. Ранбу кивнул. — У меня было через две недели, потому что Харон был на больничном. — О... — Он слегка моргнул, запивая водой последний кусочек своего ролла. — С кем будет мой первый патруль? — Наверное, Харон. — Сказал Мираж, почесывая место, где его фарфоровая маска была сдвинута достаточно, чтобы он мог есть. — Вы оба птичьи гибриды, так что он, вероятно, возьмет вас с собой на патрулирование крыши, поскольку там обычно довольно тихо. Как, черт возьми, это сработает? Томми думает, но ничего не говорит. Вместо этого он просто кивает и вертит ручку, которая теперь лежала на столе. Пока группа продолжает разговаривать, Томми начинает рисовать каракули на салфетке. Он начинает с малого. Маленькие грибочки, пчелки и птички по углам, но потом он начинает рисовать какие-то классные перчатки. С дополнительным захватом пальцев и классным рисунком на пальцах, делающим их похожими на когти. Затем он нарисовал ботинки. С серебряными носками, чтобы он мог лучше цепляться за стены, и дополнительной подкладкой снизу, чтобы смягчить приземление. Тогда это действительно заставило его задуматься. Если бы он мог сшить свой собственный наряд, на что бы это было похоже? Даже будучи злодеем, он не может сам выбирать себе костюм. У него есть униформа. Раптор - лидер его отделения, а Томми не настолько важен, чтобы получать индивидуальную маскировку. Он предполагает, что герои были бы такими же, но все же… Томми думает о том, как выглядел бы костюм, если бы он был его дизайнером. Если бы он полностью контролировал свой костюм, как бы это выглядело?