A Mockingbird In The Crows Nest

Уилбур все еще лежал в импровизированном гнезде Томми, когда на следующее утро призрачный гибрид открыл глаза. Тусклый свет, напоминающий о дожде, просачивается сквозь занавески, и он потягивается, насколько может, все еще прижимая к себе подростка. На мгновение он позволяет себе взглянуть на золотоволосого мальчика с нежной улыбкой и убирает прядь волос с его лба. Томми издает жалобный звук в ответ и пододвигается ближе, чуть плотнее прижимаясь лицом к плечу Уилбура и поднимая крылья, пытаясь прикрыть его, хотя он слишком глубоко спит, чтобы сделать что-то большее, чем просто сложить их на коленях. Но он все еще немного смеется при виде этого. Боги, он такой же, как Фил. Уилбур осторожно трясет его за плечо. — Томс. — Он шепчет и тихо втягивает воздух, просыпаясь. — Эй, просыпайся. Томми ворчит и шипит на него, но это звучит скорее недовольно, чем сердито на самом деле, и он фыркает. — Давай. Встань и посмотри на них, солнышко. Нам нужно позавтракать. — Он убирает волосы со лба. — Как дела? — Он останавливается, хмурит брови и снова касается лба Томми тыльной стороной ладони. Ого. — Хм. — Говорит он как-то тупо и прижимает тыльную сторону другой руки ко лбу, просто чтобы перепроверить и —Ага. Ну, это нехорошо. Убирая руку со спины Томми и вставая, птица сурово взвизгивает, но Уилбур расправляет плечи, чтобы подавить собственные инстинкты, кричащие ему возвращаться. — Я знаю Томс, но с тобой все в порядке. У тебя температура, я просто должен принести тебе лекарство от Лотоса. Глаз приоткрывается и смотрит на него с такой яростью, на какую только способен человек с такими глубокими инстинктами. Все то же, что и вчера, если не чуть хуже. Большие темные зрачки почти поглощают голубизну его глаз. Но на этот раз его глаза также затуманились лихорадочным блеском. Да, ему срочно нужно лекарство. Томми шипит на него, тянется и пытается схватить его, чтобы оттащить обратно вниз. Но Уилбур с извиняющейся улыбкой отходит в сторону. — Я скоро вернусь. Просто подожди здесь, хорошо? Ты можешь сделать это для... Он обрывает себя, когда выражение лица Томми становится почти паническим. Как будто выход Уилбура на несколько минут означал бы конец света. Было бы немного приятно узнать, что Томми так сильно заботился о нем, если бы это не было так... тревожно. Кто-то, говорящий ему, что они вернутся, когда он заболеет, не должен вызывать у него подобную реакцию. Он был так потрясен, что просто тупо моргал, глядя на ребенка, который дрожащими руками возился с одеялами, разбирая гнездо. Он пошевелился только тогда, когда птичка практически свалилась с дивана, и направился к Уилбуру, отчаянно щебеча для него. Уилбур бросился ему навстречу на полпути; поймал его прежде, чем он успел удариться о землю, и потащил к своему гонорару. — Х-Хэй, все в порядке. Я все еще здесь. Ты в порядке. — Пробормотал он, проводя рукой по своим кудрям, когда Томми прижался к нему так, словно исчез бы, если бы он отпустил. Теперь, когда он выбрался из-под одеял, его начало трясти, и Уилбур поморщился от огромного количества тепла, исходящего от ребенка, когда уткнулся лицом в его плечо. Боги, он был слишком теплым. — Хорошо, хорошо — Он успокаивал, обнимая Томми, пытаясь впитать в себя немного тепла — Это должно помочь, верно? — когда подросток шмыгнул носом в его рубашку. — Как насчет того, чтобы я позвонил Пелею, да? Он может принести тебе лекарство. Томми хрипло щебечет, и Уилбур устраивается обратно на диване, перебирая одеяла и подушки, пытаясь отвлечь Томми. Он чувствовал, как его собственные инстинкты покалывают кожу, но он держит их под контролем. Ему нужно присутствовать прямо сейчас. Он не может заблудиться в темноте. К счастью, подросток берется за переделку гнезда, пока Уилбур на секунду вытаскивает телефон из кармана, прежде чем поднести его к уху. Звучит пара гудков, прежде чем раздается голос Техно. — Привет? — Привет, Пелей... — Ну, это нехороший знак. — Техно усмехнулся. — Во что ты вляпался на этот раз? Он нахмурился, глядя в пустоту. — Я с Томми, и у него температура. Не мог бы ты сбегать к Лотосу и принести ему какие-нибудь лекарства? На другом конце провода возникла пауза и какое-то шевеление. — Ты только с Томми? — Э-э, да? А что? — Ты же знаешь, он знает, кто я, верно? — Спрашивает Техно. И нет. Уилбур на самом деле не знал этого. Он на мгновение впитал эту информацию, прежде чем расхохотаться. — Серьезно? Оооо, это круто. И ты приставал ко мне из-за того, что я слишком рано показал свое лицо, гребаный лицемер. — Эй, по крайней мере, я не выходил на публику. — Техно ворчит. — Но да. Он знает, кто я... — Еще одна пауза. — Я удивлен, что он тебе не сказал. Уилбур пожал плечами. — Он не сказал тебе, когда узнал, кто я. — Он указал, немного перестроившись, чтобы осторожно провести пальцами по крыльям Томми, когда тот издал огорченный звук. — Так сходишь за лекарствами?. — Да. — На заднем плане раздался щелчок двери. — Он все еще погружен в свои инстинкты? — Очень. — Тогда ты останешься там с ним. Это успокоит его. Уилбур шутливо отсалютовал своему близнецу, хотя не мог этого видеть. —Да, да, Блейд. Техно рассмеялся и повесил трубку, а Уилбур швырнул свой телефон подальше на диван, прежде чем снова обратить внимание на Томми. Подросток, о котором шла речь, уставился на него с недовольным выражением лица, и он рассмеялся. —Что? — В ответ он только посмотрел еще жестче. — Что?? Что означает этот взгляд? Он издал жужжащий звук, что было в новинку, и начал похлопывать себя по плечам и спускаться к спине. Он на самом деле не понимает, что делает Томми, но потакает ему и немного наклоняется вперед, чтобы птица могла пошарить вокруг. Наблюдая за выражением его лица, пытаясь понять, что происходит, Уилбур слегка улыбается про себя, когда на лбу подростка появляется небольшая морщинка, когда он машет рукой за спиной Уилбура. Затем он осторожно начинает поглаживать себя по спине, пока они не касаются локтевых сгибов крыльев, спрятанных под рубашкой. Он останавливается, снова ощупывает их вопросительным чириканьем; и Уилбур внезапно понимает, когда его инстинкты пробуждаются к жизни. — О, Томс, ты не можешь почистить мне крылья. — Сказал он, его инстинкты ожили при этой мысли. — Здесь нечему прихорашиваться. Он снова бросает на него свирепый взгляд и предупреждающий щелчок, что заставляет его немного рассмеяться. — Ты не можешь, Томми. На моих крыльях нет ничего, что можно было бы прихорашивать, помнишь? У меня нет перепонок. Смотри, — Он еще немного приподнялся, к большому неудовольствию подростка, и стянул с себя свитер, так что остался только в майке, из-под которой торчали крылья. — Видишь? — Он немного раздвинул одну из них. —Это просто косточки. Подросток долгое, долгое мгновение моргает, глядя на свои крылья, как будто его сердце разбивается вдребезги, как будто он ничего не помнит. А может, и нет. Конечно, сознательный мозг Томми мог осознавать тот факт, что у него ненормальные крылья, но, очевидно, его задний мозг не получил сообщения. Томми тихо воет, придвигается ближе и протягивает руку, чтобы прикоснуться, но затем резко отдергивает ее. Однако он пытается снова; протягивает дрожащую руку только для того, чтобы застыть в воздухе, поскольку у него, очевидно, произошла внутренняя битва. Уилбур слегка улыбнулся. — Ты можешь потрогать их, если хочешь. — Он успокоил ее, еще больше расправив оба крыла в качестве поощрения. — Просто будь осторожен, хорошо? Раздается тихое чириканье и едва заметное прикосновение к одному из его крыльев. Это посылает электрический разряд по его организму и врезается в стену, которую он воздвиг вокруг своих инстинктов. Ему тоже приходится прилагать усилия, чтобы держать себя в узде, но он способен держать их загнанными в стены своего разума. Но его силы не так-то легко контролировать. У него были годы, чтобы научиться не давать им выходить из-под контроля; но они все равно проскальзывают сквозь щели и тянутся к Томми, словно хотят заявить на него права. Но он останавливается в шаге от трещины, чтобы заставить их спуститься, потому что последнее, что ему нужно, это чтобы его силы присоединились к Томми. Птичьи трели печальны, когда он ощупывает давно исчезнувшие шрамы от химических ожогов на кости, как будто он мог стереть их, и Уилбур вынужден закрыть глаза, чтобы не дать своим силам выплеснуться наружу. Он позволил Томми несколько минут осторожно ощупывать его крылья, прежде чем тот остановился. Только тогда он повернулся и слабо улыбнулся ему. — Видишь? Здесь нечему прихорашиваться. Томми выглядел совершенно опустошенным этой новостью, и Уилбур снова сложил крылья за спиной. — Но я все равно могу почистить твои крылья, если ты этого хочешь? Томми мгновенно запричитал и растянулся у него на коленях, забыв о необычных крыльях Уилбура, и ткнул одним из своих ярко-красных крыльев ему в лицо. Он фыркнул и подвинулся, чтобы им обоим было немного удобнее, прежде чем взяться за крылья Томми, как он сделал бы с Филом. Птица радостно урчит, медленно расправляя свои перья, пытаясь понять, куда что должно лететь, поскольку ее крылья и близко не такие большие, как у Фила. Не прошло и минуты, как раздался стук в парадную дверь, и они оба подпрыгнули; а Томми сел как вкопанный, барабаня в дверь. Уилбур мгновенно провел рукой по торчащим перьям Томми, пытаясь успокоить его. — Это ты, Техно? — Он позвал. — Да. — Отозвался монотонный голос Техно, и скрежет перешел в шипение. — Заходи, но медленно. — Он передает, сохраняя непринужденный тон. — Томми все еще довольно глубоко в инстинктах. Дверь медленно со скрипом открывается, и шипение Томми становится громче. Затем, когда Техно действительно входит в комнату, оно переходит в недовольное рычание. Уилбур фыркает и снова проводит пальцами по перьям Томми, пытаясь успокоить его, но это только заставляет подростка прижаться к нему. Техно фыркнул, когда дверь за ним захлопнулась. — Прилипчивый, да? — Боже, интересно, что натолкнуло тебя на эту идею. — Уилбур ответил игривым взглядом, который превратился в ухмылку. — 'Товар' у тебя? Техно открыл рот, чтобы ответить, но затем, казалось, осмыслил сказанное. Ему приходится прикусить щеку, чтобы не расхохотаться, когда его близнец ущипнул себя за переносицу. — Почему ты всегда так говоришь? Это просто лекарство... — Это наркотики! Техно взмахнул свободной рукой в воздухе. — Это не так! — Технически это так! — Уилбур возразил. — То, что они приобретены законным путем, не делает их менее опасными. — Ради всего святого, — фыркнул Техно. —Если ты будешь продолжать в том же духе, я перестану приносить тебе лекарства, когда ты просишь. — Ты бы никогда этого не сделал! — Тут же сказал Уилбур, немного надувшись. Техно приподнял бровь, глядя на него, и его решимость дала трещину. — Ну... ладно, может быть, ты сделаешь это — Я бы обязательно сделал это, Уил. Не испытывай меня. Уилбур надулся и плюхнулся на диван, пока Техно ставила сумку на стойку, роясь внутри. — Насколько он не в себе? — Очень. — Сказал Уилбур, глядя вниз на подростка, который начал медленно моргать, как будто был на грани сна. — Не сказал ни слова с тех пор, как проснулся. Пытался прихорашивать мои крылья, хотя они в дерьме. — Он усмехнулся. Техно сделал паузу, затем повернулся и посмотрел на него с некоторым беспокойством во взгляде. — Он знает о твоих крыльях? Он нерешительно кивнул. — Эм... Да. Я, эм, я рассказал ему об этом, чтобы попытаться заставить его чувствовать себя более комфортно. Но я не думаю, что его задний мозг помнил. Он очень расстроился, когда увидел их голыми. На лице Техно появилось задумчивое выражение, прежде чем он покачал головой и достал бутылку из сумки. — Ну, Понк сказал, что жидкое лекарство для него сейчас лучше всего, поэтому мы купили немного мощного ибупрофена. — Он налил немного в маленькую чашечку с лекарством, затем с выжидающим видом протянул ее Уилбуру. Поняв намек, Уилбур нежно похлопал Томми по плечу. — Томс? Эй, можешь выпить это за меня? Это поможет тебе почувствовать себя лучше. Птица косится на предложенную чашку, прежде чем сморщить нос и нахмуриться, отчего Уилбур хрипит. — Давай, ты должен это выпить. Это лекарство - Оно полезно для тебя. Пожалуйста? — Он умоляет, и это просто заставляет ребенка заскулить. К счастью, пообещав закончить чистить крылья, Томми с ворчанием берет чашку и осушает ее, прежде чем быстро навалиться всем весом на Уилбура и закрыть глаза. Он нежно фыркает на малыша, пока тот устраивается в полуразрушенном гнезде, и возвращается к чистке с того места, где остановился. Техно, должно быть, видит выражение его глаз, потому что через минуту он тихо заговаривает. — Не слишком привязывайся, Уил. — Он бросает взгляд на своего близнеца. — Ты не знаешь, скажет ли он 'да'. Уилбур тяжело сглатывает, не отрывая взгляда от крыльев под своими тонкими пальцами. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Он лжет. — Ты знаешь, что он, возможно, хотел бы другую команду. — уточняет Техно, обходя диван и присаживаясь на краешек. — И я знаю тебя. Ты станешь мелочным, если он не выберет нас. — Я не мелочный... — Да, ТЫ такой. — Техно мгновенно парирует, бросая на него взгляд. — Нужно ли мне напоминать тебе, что ты перестал разговаривать со своим бывшим соседом по комнате в Академии, потому что вы не согласились с тем, в какой цвет покрасить комнату общежития? — Он хотел выкрасить его в ярко-оранжевый Техноблейд. — Он фыркнул. — Это было другое. — Так и было. — Техно кивает, соглашаясь. — Но это доказывает мою точку зрения. Уилбур вздыхает и поудобнее устраивается на диване. Его крылья слегка поскрипывают, когда их сминают, но диван мягкий, так что больно не бывает. На минуту воцаряется тишина, пока Уилбур, погруженный в свои мысли, прихорашивает крылышки Томми. Он знает, что мог бы хотеть, чтобы кто-то другой был в его команде. Мог бы попросить Уилбура порекомендовать ему Дрима или даже Сэма или Паффи, честно. Он мог бы быть ближе к любому из них. Ирония в том, что он говорит, что в буквальном смысле чистит крылья, тогда до него доходит, и его руки замирают, когда он вздыхает. — Я знаю, что он мог бы выбрать другую команду, — начинает он, убирая челку с лица Томми и сонно напевая. — Но я не думаю, что он это сделает. — Уилбур — Предупреждающим тоном говорит Техно, но он просто указывает на подростка. — Посмотри на него, Техно. Посмотри, где я. — Он указал на гнездо, которое к этому моменту практически разрушено, но он и Техно оба знают общую форму одного из них благодаря, вероятно, месяцам общего времени, которое они вдвоем провели в гнезде Фила. Его близнец, кажется, наконец замечает, на чем именно сидел Уилбур, и его глаза слегка расширяются от удивления. — Он практически затащил меня сюда вчера, когда мы вернулись. — Он продолжил, проводя прохладными руками по волосам Томми, пытаясь унять его жар. — Продолжал щебетать надо мной и ныть, когда я пытался выйти. — Он нежно рассмеялся. — Я знаю, что Фил охотнее пускает друзей в свое гнездо, но это редкость, и это Фил. Ты действительно думаешь, что Томми пустил бы кого попало в свое гнездо? Техно на мгновение задумался, затем вздохнул и ущипнул себя за переносицу. — Это... Только не расстраивайся, если он выберет другую команду, хорошо? — Он бросает на него суровый взгляд. — Он заслуживает лучшего. Уилбур напевал, положив ладонь между крыльями Томми, пока подросток дремал. — Да заслуживает. Уилбур, 19:08 >> Привет, нам с Техно нужно выйти на патрулирование, но Томми заболел. >> Не против присмотреть за ним? Курица-наседка, 19:10 вечера > Вовсе нет! > Он у тебя? >> Да >> Его инстинкты все еще довольно глубоки, так что он может напасть на тебя > Я справлюсь с этим. Вы двое будьте в безопасности :) Фил напевает и кладет телефон в карман, выскальзывает из своего дома и быстро направляется по коридору к квартире Уилбура, поправляя матерчатую маску на лице, чтобы убедиться, что она надежно надета, прежде чем дойти до двери своего сына. Он постучал, чтобы немного предупредить, прежде чем открыть дверь, но замер, когда раздалось испуганное чириканье, за которым последовал слабый скрежет. Это был не настоящий чирик, не был наполнен кипящей ненавистью и гневом, которые необходимы для подпитки настоящего, но он может распознать крик, который издают птицы, когда они напуганы. Полагаю, это означает, что Томми проснулся. Медленно приоткрывая дверь, Филу приходится приложить сознательное усилие, чтобы сохранить тепло своих инстинктов в затылке, чтобы оставаться там. Он здесь, чтобы дать Томми лекарство, а затем составить ему компанию, пока он отдыхает. Больше ничего. Он не может потерять голову и начать пытаться задушить его любовью. В любом случае, он не совсем уверен, насколько глубоко заложены в Томми его инстинкты. И он не хочет раздвигать границы, которые смог уловить. Однако грохот затихает в тот момент, когда Фил переступает порог, он оценивает состояние гостиной, и на его лице появляется улыбка. Повсюду разбросаны безделушки. Отдельные кусочки пластика, которые смутно поблескивают на свету, несколько бижутерий, лежащих рядом с настоящими украшениями, и маленькая золотая птичка, которая выглядит так, будто сделана из соломы. Несколько разных рубашек и свитеров Уилбура разбросаны по полу, а также висят на спинке дивана, что заставляет его немного съежиться, но эй - его сын вырос. Если он хотел разбросать свою одежду повсюду, это было его дело, а не Фила. Но это выглядит почти небрежно. Как будто он копался, пытаясь что-то найти, и перекидывал через спину все, что не входило в его задачу, вместо постоянной коллекции одежды на протяжении определенного периода времени. Стаканчики из-под лекарств, смятые бутылки из-под воды, пустые обертки от крекеров, небольшая стопка мисок и ложек и скомканные салфетки беспорядочно разбросаны на кофейном столике рядом с новенькой бутылкой воды и бутылочкой жидкого ибупрофена, он предполагает, что они предназначены для Томми. Сам кофейный столик отодвинут от дивана дальше, чем он помнил. На самом деле, он стоит у стены под телевизором. И подушки на диване исчезли. И мгновение спустя сердце Фила тает, когда он понимает почему. Волосы Томми растрепаны и взъерошены так, как это бывает только у больного, а лицо раскраснелось от лихорадки. Сам малыш сидит, накрыв колени одеялом, на диванных подушках, которые сейчас валяются на полу, смотрит на него широко-широко раскрытыми глазами. Он нежно улыбается ему и позволяет двери с тихим шелестом закрыться за ним, когда он проходит дальше в гостиную. Томми просто моргает, глядя на него, как будто никогда раньше его не видел, и Филу приходится перепроверить, что на нем все еще обычная маска, которой он и является. Затем он осматривает то, на чем сидит Томми. Это похоже на небольшую кучу одеял и подушек, сложенных на диванных подушках под ним. Одна сторона круга прислонена к дивану, который, похоже, использует Томми, чтобы держаться прямо. И он полностью окружен распущенными перьями, парой кусочков блестящего пластика, почему-то разболтавшимися медиаторами, несколькими свитерами Уилбура, как ни странно, и- Фил моргает и вынужден внимательно рассмотреть то, что он принял за одеяло, лежащее на коленях Томми. Это прошлогодняя накидка Техно. Та, с более густым мехом на воротнике. Это похоже на гнездо, понимает он немного запоздало. Немного деформированный, как будто человек, создавший его, не практиковался, но он все еще работает. Что, по его мнению, имело бы смысл, если бы Томми сказал, что никогда раньше не строил гнезда, было правдой, в чем он был почти уверен. Но, к счастью, даже если подросток никогда сознательно не принимал решения построить себе гнездо или научиться этому, его инстинкты знали, что им нужно. Теперь все, что ему нужно было сделать, усовершенствовать метод. Фил медленно прошел немного дальше в комнату, подняв руку. — Привет, приятель. Как ты себя чувствуешь? Подросток только по-совиному моргает, глядя на него, его перья немного топорщатся, когда Фил обошел диван, чтобы подойти ближе, но он постарался держаться на расстоянии. — Я вижу, ты свил гнездо. Как оно? — Спрашивает он непринужденно, хотя знает, что парень, вероятно, слишком погружен в свои мысли, чтобы говорить. — Выглядит уютно. Мне тоже нравится, когда в моем гнезде есть блестящие вещи. Тебе нравятся блестящие вещи? Брови Томми слегка нахмурились, когда он наклонил голову, словно пытаясь разгадать действительно сложную головоломку, и Филу приходится сдержать гримасу. Он знает, что у них с Томми не те отношения, которые ему хотелось бы, но он действительно не уверен, почему. Он подумал, что, возможно, книга об уходе за крыльями, которую он подарил ему несколько недель назад, помогла бы им сблизиться, так он увидит, что Фил хочет помогать ему расти. Он надеялся, что, сохранив при себе то, что он знал о своих крыльях, Томми докажет, что он может ему доверять. Он думал, что проделал хорошую работу, показав подростку, что Фил прислушается к нему. Что его услышат, увидят и оценят как члена его команды. Но, похоже, это не работает. По крайней мере, не так, как он надеялся. Но, по-видимому, Уилбур делал что-то правильно, особенно если Томми чувствует себя достаточно комфортно, чтобы свить гнездо посреди гостиной своего сына. Но он не хочет раздвигать границы, пытаясь сблизиться. Ему нужно идти в ногу с Томми. Он не сможет форсировать отношения, если не будет... — Папа? Голос Томми хриплый, когда он говорит, но он кристально ясно звучит в его ушах. И вау одно это слово приводит его задний мозг в бешенство. Ему приходится физически положить руку на подлокотник дивана и закрыть глаза, чтобы предотвратить головокружение, которое охватывает его, когда его инстинкты с воплем вырываются на поверхность. Он физически чувствует, как его инстинкты пытаются дотянуться до него. Убеждая Фила подхватить подростка на руки и отнести в его гнездо. Ухаживать за ним и чистить его крылья, пока он оправляется от лихорадки. Но он не может. Поправка, он не будет. Он не позволяет своим инстинктам заходить так далеко. Поскольку Томми обожает этого Человека - сознательно или подсознательно - и видит в нем заботливого человека, это означает, что то, что он делал, в какой-то степени работает. И он отказывается подвергать это опасности только для того, чтобы потакать маленькому огоньку в глубине своего сознания. Но в то же время он не может просто так - не потакать инстинктам Томми прямо сейчас. Учитывая количество дерьма, через которое, казалось, прошел ребенок, кто знает, что это сделает с ним и его психическим состоянием. Птицы невероятно хрупки в этом состоянии, и тот факт, что Томми вообще может говорить, означает, что он, вероятно, прямо сейчас переступает черту. И если он сделает что-то не так, это может привести его к краю пропасти, так или иначе. Итак, Фил натягивает нежную улыбку и крепко держится за свои инстинкты, чтобы они не дали волю. — Привет, приятель. Ты хорошо себя чувствуешь? Красиво и обобщенно. Не прямое ‘Ага, это я, твой папа'. но и не откровенный отказ. Томми запищал и слабо завертелся в своем гнезде, распушил перья и замахал крыльями, как будто хотел подойти ближе, но крылья не слушались. Фил рассмеялся, немного удивленный реакцией, и быстро сократил расстояние до края гнезда, размахивая руками. — Эй, эй, ты в порядке! Тебе не нужно никуда идти, я прямо здесь. Подросток выглядел счастливым, когда заметил, как близко был Фил, и он плюхнулся на край своего гнезда, напевая ему сонные, полуприкрытые глаза. Он улыбнулся, теплое, липкое чувство наполнило его грудь, когда он протянул руку, чтобы налить парню лекарство. — Давай, Томми, ты можешь снова использовать свои слова, приятель? Поговори со мной. Певчей птичке это не понравилось, и он дал это понять самым сердитым взглядом, на который только был способен. Фил не может не хмыкнуть при виде этого, опускаясь на колени рядом с гнездом с чашечкой для лекарств в руке. — Не смотри на меня так. Да ладно. Ты уже говорил. Ты можешь это сделать. Томми заворчал и издал раздраженный звук, но Фил проигнорировал это. — Я не пойму тебя, пока ты не заговоришь, приятель. — Он мило улыбнулся и протянул маленькую чашечку с лекарством. — Выпей это за меня и скажи, что ты чувствуешь. Его глаза сузились, и он издал звук — хм, — но взял маленькую чашечку с лекарством и осушил ее. Затем он поморщился, когда Фил забрал чашку обратно, и опустил голову на край гнезда, нахмурив брови. —Я... —Начал он, его голос был каркающим и хриплым. — Это мне не нравится. Фил фыркнул и сел скрестив ноги, рядом с гнездом. — Все в порядке. Как ты себя чувствуешь? Он слегка нахмурил брови и облизал губы. — Жарко. — Это с тобой сделает лихорадка. — Он усмехнулся, а подросток только фыркнул. — Похоже, ты хорошо с этим справляешься, учитывая все обстоятельства. — Он промурлыкал. — Ты часто болеешь? Томми сделал паузу, казалось, он изо всех сил пытается разобраться в своих воспоминаниях, чтобы ответить ему. А Фил терпеливо сидел, тихонько напевая мелодию себе под нос, пока певчая птичка медленно моргала. Затем что-то в выражении его лица изменилось, и он начал хихикать про себя. — Что смешного? — Спросил он, и улыбка тронула его губы. — Буп. — Буп? — Как попугай повторил Фил, подняв бровь. Томми кивнул, плюхнувшись на спину в гнезде и небрежно расправив крылья. — Буп - моя пчелка. Он заботился обо мне, когда я заболел. Улыбка сползла с его лица. Это... было нехорошо. — Разве у тебя не было кого-то, кто заботился бы о тебе? Человека? Родителя? — Ты! — Томми весело щебетал, вертясь в гнезде, пока не выудил бутылку воды из, казалось бы, разреженного воздуха и залпом выпил ее. Фил только моргнул. — Я? — Он повторил, и Томми очень серьезно кивнул, хватаясь за подушку и один из свитеров Уилбура. — Я, Томми, я впервые вижу тебя больным. Кто заботился о тебе раньше? — Ты это сделал. — Он зевнул, устраиваясь поудобнее с подушкой в руках и зарываясь носом в свитер. — Орел помог мне ... Позволил мне спать в его гнезде и во всем остальном. — Орел? — Фил настаивал, возможно, чересчур нетерпеливо. — Кто такой Орел? Твой отец? Дядя? Он сонно пожал плечами и зевнул. — Я не знаю... Он Орел. — Затем он натянул на плечи плащ Техно и закрыл глаза. — Буууупппп — Он тихо запел, и Фил нахмурился. Он действительно хотел разбудить Томми и получить больше информации. Это первый и, возможно, единственный раз, когда он сможет получить информацию о прошлом Томми. Когда Сэм проверял городские архивы, о нем не было ничего, кроме того факта, что он был в системе еще пару лет назад. Поэтому то, что он сказал, что кто -то в его прошлом заботился о нем, когда он болел, было очень важно. Но лицо Томми уже было вялым от сна. Поэтому вместо этого он со вздохом поднялся с пола и устроился в одном из ближайших кресел. — Отдохни немного, Томми. Эребус скоро должен вернуться. — Он прошептал, зная, что его не услышат. Однако он запомнил Орел и решил проверить его позже. Томми не уверен, сколько времени он проводит в странном мареве жары. Он ныряет в темноту и выныривает из нее, огибая мечты и воспоминания, как будто парит в небе. Он ходит на цыпочках вокруг костров, языки пламени дотягиваются до него перепачканными сажей пальцами и касаются его кожи. Но они никогда не оставляют никаких следов. Просто затяжной жар, от которого он, кажется, не может избавиться. Это...Странно, на самом деле. Он видит воспоминания и принимает их за сны. Видит искаженные, мерцающие образы людей, которых он знает, но не узнает, которые ухаживают за ним и говорят голосами, более нежными, чем он когда-либо слышал. Он видит Раптора, когда впервые открывает глаза. Два его больших темных крыла взмахивают и поют ему так, как он никогда раньше не слышал. В следующий раз, когда он открывает глаза, он видит, что Флатлайн с одним зеленым глазом и одним карим глазом дают ему какое-то лекарство. И он больше чувствует, чем видит Пиро, когда тот оказывается рядом и помогает ему выпить воды. Прежде чем он снова провалится в туман. Но потом он видит... Другие вещи. Он видит живую тень с белыми, как кость, крыльями, свернувшуюся калачиком рядом с ним. Чувствует, как она обнимает его и втягивает в блаженную прохладу, прогоняя жар всего на мгновение. Чувствует, как ледяные руки осторожно проводят коготками по его крыльям и касаются лба, бормочет нежным, потусторонним голосом, когда он погружается в холодное прикосновение. Он видит кружащийся, обжигающий призрак огня, грубые руки приподнимают его подбородок и помогают выпить что-то скользкое и немного неприятное на вкус. Чувствует, как она перебирает его волосы и нерешительно касается перьев, как будто боится обжечь его. И он ценит это. Он видит грозовую серую тучу, плывущую вокруг него и укрывающую его спину мягкими слоями облаков, как одеялом. Это обеспечивает ему безопасность, когда он парит в дымке и издает звуки, помогающие ему расслабиться. Он чувствует себя довольным, когда они рядом. В безопасности. Но в какой-то момент костры, лижущие его кожу, возвращаются обратно в свои кострища, и он просыпается с ясной головой. Что ж, Ясная голова сочетается с сильной головной болью. Он стонет от першения в горле и кашляет, переворачиваясь на другой бок в оцепенении. Он приоткрывает запекшиеся глаза и мутно моргает, глядя сквозь груду ткани, пока, наконец, не узнает диван поблизости, принадлежащий Уилбуру. Это означает, что он каким-то образом оказался в квартире Уилбура, находясь в дымке, что само по себе странно. Но что еще более странно, так это то, что он не узнает человека, сидящего в кресле в паре футов от него. Насколько он может судить, он гибрид лианы. Светлые веснушки разбросаны по бледному лицу с темно-зелеными волосами и пронзительными зелеными глазами на черных склерах. Он немного щурится, потому что действительно выглядит..Немного знакомо. — Какого хрена? —чирикает он, и парень поднимает голову, удивленно взмахивая хвостом. — О! — Говорит он, и, черт возьми, его голос тоже кажется знакомым. — Ты проснулся! Как ты себя чувствуешь? — Как будто меня сбил автобус — Он бормочет, заставляя себя сесть с помощью дивана и оглядывается по сторонам. Он на полу в гостиной Уилбура, среди одеял и свитеров, разбросанных повсюду в... Чем-то. Гнездо. Его мозг снабжает, но, конечно же, это не может быть правдой? Томми не вьет гнезд. Никто этого не делает, кроме хищников. Но... Это немного похоже на ту кучу, что лежит у него на кровати в его комнате. За исключением того, что здесь намного больше одеял и подушек. И свитеров. И накидка, почему-то. Странно, но у него нет сил слишком много думать об этом. Вместо этого он сосредотачивается на том, как хихикает смутно знакомый мужчина. — Да, болезнь обычно так влияет на людей. Но Понк будет рад, что ты откликаешься. Он слегка нахмурился. — ... Кто? — Хм? — Он спросил. — Кто такой Понк? — Уточняет он, оглядывая его с ног до головы, как будто чего-то не хватает. — Кто ты? — Кто-о! — Он коротко рассмеялся, слегка покраснев. — Извини, я забыл, что ты впервые видишь меня без маски. — Сердце Томми немного упало от этого намека, и он наблюдал, как мужчина поворачивается, чтобы лучше видеть его лицо. — Я Сэм. Но ты знаешь меня как Стража. Он.. .. Нет, знаешь что? Это нереально. Этого просто нет. Потому что, черт возьми, не может быть, чтобы Страж просто так выдал свою личность. Ему снится сон. Это единственное разумное объяснение. Затем кто-то еще заходит в комнату с тарелкой супа, и он ударяется головой о диван, потому что конечно же, черт возьми... — О! Томми, ты проснулся! — Восклицает разоблаченный Лотос. — Как ты себя чувствуешь? Дай-ка я посмотрю на твои глаза. — Зачем тебе нужно смотреть мне в глаза? Он нахмурил брови, глядя на Лотоса, который выглядел удивленным, когда он заговорил. — О, неважно! Думаю, это ответ на этот вопрос. — Они усмехнулись, затем предложили ему дымящуюся миску. — Вот, Харон сказал, что ты любишь картофельный суп, верно? Я попросила на кухне приготовить тебе немного. Можешь попробовать и съесть это? — Ладно. — Он пробормотал, немного ошеломленный, и взял предложенную миску. Он сидел, прислонившись к дивану, и спокойно жевал суп, пока два героя без масок тихо разговаривали друг с другом. Очевидно, Томми мог их слышать, но он просто уставился в свой обед, пока они вдвоем обсуждали, когда вернется Уилбур - и стоит ли им позвонить ему. Он заговорил, когда был примерно на полпути к своему супу. — Чем я был болен? Лотос вздрогнул. — О, просто лихорадка. Довольно сильная, но она прошла около полуночи. Томми кивнул. — Где... Эм, где Эребус? — Он решил, что ему все же следует использовать свое героическое имя на всякий случай — О, он вышел, чтобы принести тебе молочный коктейль. — Страж- Сэм — ответил, наклоняясь вперед. — Он попросил нас присмотреть за тобой на случай, если ты проснешься, поскольку Харон и Пелей были заняты. — Ладно... — Он сделал паузу и откусил еще кусочек. — Но почему я заболел? Не думаю, что я мог что-нибудь подхватить. — Многие вещи могут вызывать болезни. Лотус пожала плечами, и на их лице появилась нежная, но кривоватая улыбка. — Но моя текущая теория такова, что ты либо поймал что-то случайно, находясь в патруле, либо у тебя был стресс. Томми усмехнулся и закатил глаза. — Да, конечно. Меня скорее всего от стреса. Ага. Звучит совсем не выдуманно. — Он отправил в рот еще кусочек супа. Лотос нахмурился. — Томми, я серьезно. — Он оглянулся и увидел, что они подались вперед с честным и серьезным выражением на лицах. — Стресс - огромный фактор, когда дело доходит до болезни. Если ты заболел и переживаешь из-за этого, тебе может потребоваться больше времени на выздоровление. И если ты просто перегружен стрессом, это может ослабить твою иммунную систему и будет легче заболеть. Но бывают и такие моменты, когда наще тело просто... Заболеет без причины. Это способ заставить тебя сделать перерыв. Томми закусил губу и отвел взгляд. Это... не могло быть правдой. С ним все было в порядке. Конечно, он был немного напряжен из-за всего происходящего; но это было не настолько плохо, чтобы вызвать у него тошноту. ..Правильно? Да. Он просто.. ..Черт, у него болит голова. Он не может думать об этом прямо сейчас. — Могу я эм.. Вернуться в свою комнату? — Вместо этого спросил он, ставя миску на подушки. — Я полагаю, что да — Нерешительно сказал Лотос. — Но я думаю, Эребус хотел сначало увидеть тебя. Он просто вышел, чтобы принести тебе молочный коктейль. Томми расправил крылья и встал на дрожащие ноги. — Просто, эм... Скажи ему, что я вернулся к себе? Мне... нужен душ... — Тихо сказал он. На самом деле, ему нужно было немного побыть одному, чтобы подумать. Просто... Так много всего происходило, и он не мог с этим справиться. Ему нужно было плеснуть немного холодной воды в лицо и заставить себя очнуться от этого лихорадочного сна. Потому что, честно говоря, так и должно быть на прошлой неделе. Один большой, долгий, блядь, лихорадочный сон. Потому что не может быть, чтобы все три гребаных героя раскрыли ему свои личности в течение одной гребаной недели. То, что он знает личность Уилбура, уже достаточно безумно - он не может справиться с тем, что знает еще троих. — О! Хорошо, да, я это понимаю. — Лотос усмехнулся. — Иди и приведи себя в порядок. Мы дадим знать Эребусу. — Верно... — Он что-то пробормотал, переступил через край своего... гнезда и на дрожащих ногах выскользнул в коридор. Дверь тихо закрывается за ним, и он прерывисто дышит, расчесывая свои сальные волосы. Просто...Так много. Постоянно. И он не знает, что с этим делать. Он не знает, как с этим справиться. И когда он подходит к теперь уже полностью отремонтированному лифту, он чувствует, как знакомый друг вины впивается когтями в его легкие.