One Quiet Question

      На следующий день во время занятий Гаррисон и его друзья были хорошо отдохнувшими, в то время как Рональд и Симус, похоже, изо всех сил старались поддерживать состояние бодрости, из-за того что не легли вовремя спать и не вздремнули перед дуэлью. По пути на обед Гаррисона остановил директор, который попытался оставить его после уроков за поединок. Однако профессор Флитвик, чей класс мальчик только что покинул, подошел и сообщил директору, что, поскольку ни одно школьное правило не было нарушено, у него нет причин отбывать наказание. Дамблз недовольно развернулся и ушел, издавая комичное рычание, которое заставило Гаррисона представить его одним из тех старых мультяшных злодеев, сердито крутивших руль своей злодейской машины, когда их планы срывались. Альбус направился в свой кабинет и отправил сообщение Рональду, призывая того заглянуть к нему. — Вы хотели видеть меня, директор Дамблдор? — вошел в кабинет младший Уизли. — Я слышал, ты проиграл поединок против Гарри, — сказал Альбус, одарив мальчика своим лучшим дедушкиным взглядом. — Должно быть, он как-то сжульничал, — ответил Рональд с ноткой раздражения в голосе. — Нет, мой дорогой мальчик, ты бы выиграл, но ты пожалел его и позволил ему одержать победу, — проговорил Альбус мягким голосом, вводя мальчика в легкий транс и заставляя его полностью поверить в то, что ему только что сказали. — Да, это верно, я мог бы с легкостью победить, но он начал закатывать истерику как ребенок, поэтому я позволил выиграть этому жалкому младенцу, — ответил Рон, когда его разум принял новую истину. — Очень хорошо, Рональд, я объяснил профессору Макгонагалл, что ты не будешь наказан за то, что был таким милым и допустил, чтобы Гарри одержал над тобой верх в этой дуэли, — сказал Альбус, отпуская мальчика в уверенности, что к концу дня Рон поделится со всеми новой версией событий прошлой ночи.       Новость распространилась даже быстрее, чем предсказывал Альбус, поскольку к концу обеда большинство гриффиндорцев, за исключением нескольких человек, включая Перси, поверили новым результатам дуэли. Львята стремительно разнесли весть о «настоящей причине» победы Гаррисона между остальным факультетам. Никто в Слизерине не верил, что Гаррисону позволили победить, он одолел рыжего благодаря чистому мастерству. Они также не могли представить себе тихого умного мальчика закатывающим истерику, словно ребенок, когда услышали, как близнецы Уизли дразнят его из-за дуэли. Сам мальчик почти не обращал на все это внимания, ходил на занятия как ни в чем не бывало. Хотя его настоящие друзья видели, как под холодным фасадом медленно закипал гнев, когда студенты из других факультетов начали относиться к нему так, как будто ожидали, что он ударится в истерику, если что-то пойдет не так, как он хочет.       Лучше не стало. Когда Гаррисон собирался покинуть школу на выходных в сопровождении Северуса, чтобы принять участие в суде над своим дядей, Рональд громко заявил, что тот сбегает к целителю из-за своих проблем с поведением. Беспокоясь о том, что на суде он сделает что-то неправильно, из-за чего его дядя останется в тюрьме, Гаррисон, в конце концов, сорвался. — Рональд Билиус Уизли, ты запятнал мою честь в последний раз, поэтому я вызываю тебя на матч-реванш от имени дома Поттер-Блэк-Гриффиндор-Перевелл-Эмрис-Слизерин-Гонт-Когтевран, — заявил он, поворачиваясь к надоедливому рыжему. — Я встречусь с тобой завтра после завтрака перед всеми, чтобы они могли увидеть, кто на самом деле победил. И когда я выиграю, ты и все твои друзья-хулиганы оставите меня и моих товарищей в покое до конца учебного года.       Гаррисон все еще пытался успокоиться, когда они с Северусом миновали защитный контур территории школы и аппарировали в Министерство магии. Направляясь в зал суда, где должно было состояться заседание по делу его дяди, Гаррисон проверил, не помялась ли его парадная мантия, наверное, в седьмой раз с тех пор, как они покинули Хогвартс. — Не переживай, Гаррисон, с завещанием Джеймса можно не волноваться о том, что твой дядя останется в тюрьме, и я знаю, что Драко попросил своего отца прийти помочь, — сказал Северус, спокойно положив руку на плечо своего крестника. — Но что, если я выставлю себя дураком, отчего дядю Сириуса в конечном счете отправят обратно, даже со всеми доказательствами? — спросил Гаррисон, берясь за край своей мантии и начиная тревожно ее теребить, пока Северус не опустился перед ним на колени, положив обе руки на плечи своего крестника. — Гаррисон, послушай меня, ты ни за что не смог бы сделать ничего, что стало бы причиной отправить его назад, клянусь тебе своей магией, — Северус заключил Гаррисона в крепкие объятия. — Что ж, я думал, что никогда этого не увижу, — сказал кто-то позади профессора. — Ах, Люциус, — ответил Северус, разрывая объятия и выпрямляясь, продолжая держать правую руку на плече крестника. — Гаррисон, я хотел бы представить тебя отцу Драко, лорду Люциусу Малфою. — Здравствуйте, лорд Малфой, — Гаррисон слегка поклонился, как это сделал Северус во время их первой встречи. — Здравствуйте, Наследник Поттер-Блэк, готовы освободить своего дядю из незаконного заключения? — спросил лорд Малфой, снимая пару белых перчаток, чтобы пожать руку Гаррисону. — О, Люций, хватит формальностей, Сириус твой кузен по жене, — закатил глаза Северус. — У некоторых из нас есть репутация, которую необходимо поддерживать, — возразил Лорд Малфой строгим голосом, хотя и подмигнул Гаррисону, когда они втроем направились в зал суда.       Лорд Малфой повел Северуса и Гаррисона к передним местам, где должна сидеть семья подсудимого, он велел мальчику занять главное место как ближайшему живому родственнику. В течение следующих нескольких минут прибыли остальные участники судебного процесса, и, к большому неудовольствию Северуса и Гаррисона, среди них оказался Альбус, расположившийся по центру на судейской скамье, рядом с сурового вида ведьмой с моноклем, которая, как сообщил ему Северус, была мадам Боунс. — Сейчас начнется судебный процесс по делу Сириуса Альнитак Блэка, пожалуйста, приведите обвиняемого, — сказала мадам Боунс, ударив молотком. Внезапно двери в зал распахнулись, и вошли двое мрачных охранников в серебристо-черных мантиях, таща между собой изможденного и грязного мужчину, которого затем грубо усадили на стул, установленный посреди комнаты перед судейской скамьей. Гаррисон был благодарен за то, что его предупредили об этом, иначе он бы вздрогнул, поскольку цепи, прикрепленные к стулу, действовали как змеи, овившись вокруг рук и ног его дяди. — Привет, Амелия, как дела? — спросил Сириус хриплым от долгого молчания голосом, глядя на судейскую скамью. — Мне было любопытно, сколько же времени потребуется, чтобы это наконец произошло. — Сириус Блэк, вы обвиняетесь в предательстве Джеймса и Лили Поттер, приведшем к их смерти от рук террориста лорда Волдеморта, — сказал Альбус, заставив большую часть толпы вздрогнуть при этом имени, в то время как Северус и Люциус зашипели и схватились за предплечья. — Протестую, — выкрикнул Гаррисон, будучи одним из немногих, кто никак не отреагировал на имя Темного Лорда. — А вы кто? — спросила мадам Боунс, глядя на него. — Я Гаррисон Орион Поттер-Блэк, — ответил Гаррисон, вставая. — Очень хорошо, Наследник Поттер-Блэк, каковы ваши возражения против заявления Верховного чародея Визенгамота Альбуса Дамблдора? — спросила мадам Боунс, записывая его данные. — Я протестую против использования фамилии Поттер в отношении моей крестной матери Лили Эванс, — сказал Гаррисон, вызвав шокированный вздох у нескольких присутствующих. — Боюсь, я должен извиниться за юного Гарри, похоже, кто-то солгал ему о его происхождении, и, будучи доверчивым человеком, он поверил им, — встрял Альбус в своей лучшей дедушкиной манере. — У меня есть доказательства, что я говорю правду, — Гаррисон кивнул своему крестному отцу, побудив его достать результаты теста на наследство из Гринготтса и отдать одному из работников суда, который тотчас передал их мадам Боунс. Мадам Боунс быстро ознакомилась с текстом документа, ее глаза расширились от шока так, что у нее выпал монокль, когда она убедилась, что Сириус, согласно представленным сведениям, был заключен в тюрьму незаконно. Но, прочитав больше, она обратила свой взгляд на Альбуса, в ужасе от того, что он сделал с юным Наследником. Тем временем Сириус, услышав имя мальчика, повернулся и впервые почти за десять лет посмотрел на своего племянника и крестника. — Гаррисон? — позвал Сириус, его голос все еще звучал очень хрипло, Гаррисон улыбнулся ему, прежде чем снова повернуться к мадам Боунс. — На основании этого документа суд признает, что Лили и Джеймс никогда не были женаты, однако это не меняет того факта, что Сириус Блэк несет ответственность за раскрытие их местонахождения Тому-Кого-Нельзя-Называть, — объявила мадам Боунс, одним взмахом палочки скопировав документ и отослав оригинал обратно Гаррисону. — Мадам Боунс, я хотел бы привлечь внимание суда к последней воле Джеймса Поттера, — сказал лорд Малфой, вставая и выходя вперед, чтобы передать копию завещания, предоставленную Гринготтсом. — Малфой, — прорычал Сириус, узнав светловолосого ублюдка, прежде чем увидел, как Гаррисон предупреждающе покачал ему головой, и успокоился. Когда мадам Боунс взяла документ, она постучала по нему своей палочкой, чтобы он был озвучен вслух и зафиксирован судом.

Я, Джеймс Клаудиус Блэк, урожденный Поттер, находясь в здравом уме и твердой памяти, выражаю свою волю в данном завещании. Пусть все остальные документы, составленные ранее, считаются недействительными. Прежде всего я должен сказать — не горюйте о моей кончине. Не нужно скорби, ведь я сейчас вернулся к Регулусу, пока Магия не возродит нас в следующей жизни. Если я умру, за моим сыном, в первую очередь, должна присматривать Лили Эванс, Среброкрылая. Я не перестану тебе говорить, как я счастлив, что ты решила помочь мне вырастить нашего с Регулусом сына. Я знаю, ты расскажешь ему все наши истории и приключения, что поможет сохранить нас живыми в его памяти. Я также дарю тебе Второе Хранилище рода Певерелл для личного пользования. Сириус Блэк, Бродяга, мой брат во всем, кроме крови, который познакомил меня с любовью всей моей жизни, я надеюсь, ты придешь навестить своего крестника, поделишься с ним историями о детстве Регулуса и обучишь его шалостям (в конце концов, я хочу, чтобы он стал представителем второго поколения Мародеров). Я также дарю тебе Второе Хранилище рода Гриффиндор, которое поможет тебе прожить до тех пор, пока Вальбурга, наконец, не примет тебя обратно в семью. Римус Люпин, Лунатик, мой старый друг, единственная причина, по которой ты не являешься Крестным, — это предвзятые законы Англии о Существах. Эти же законы не позволили мне оставить тебе одно из своих хранилищ, поэтому я открыл хранилище на твое имя. В случае опустошения оно будет пополняться из средств Второго Хранилища рода Эмрис. Римус, я также даю тебе совет: живи свободно, веселись и, ради Геры, пригласи ее уже на свидание. Северус Снейп, я могу только извиниться за свое поведение в школе, я немного ревновал Регулуса к тебе, но знаю, что это не оправдывает того, как я с тобой обращался. Я хочу, чтобы ты знал, Регулус выбрал тебя на роль Крестного Отца Гаррисона задолго до своего исчезновения и смерти. Я решил исполнить его желания, поэтому, пожалуйста, относись к нашему сыну хорошо. Питер Петтигрю, тебе я не оставляю ничего, т.к. при составлении данного завещания именно ты являешься Хранителем моей тайны. Если я умру от руки Волдеморта, ты будешь причиной этого. Порядок лиц, которые должны присматривать за моим сыном в случае моей смерти: Лили Эванс, Сириус Блэк, Северус Снейп, Фрэнк Лонгботтом, Амелия Боунс. Люди, которые никогда не должны получить моего сына: Альбус Дамблдор, Беллатриса Лестрейндж, сестра Лили Петуния Дурсль (в случае смерти приемной кровной матери). Как бы то ни было, тому, кто будет присматривать за моим сыном, будет выплачиваться 1000 галлеонов ежемесячно из Главного Хранилища рода Поттер, пока Гаррисон не достигнет совершеннолетия. Гаррисон, мой сын, как бы мне хотелось видеть, как ты растешь. Знай, что я буду гордиться тобой независимо от того, что ты сделаешь и кем ты станешь. Живи хорошо, почаще смейся и остерегайся Альбуса Дамблдора, так как из-за него и войны, что он развязал, мы с твоим отцом погибли.

— На основании завещания суд снимает с Сириуса Блэка обвинение в предательстве Джеймса Поттера и Лили Эванс, но обвинения в убийстве группы магглов и некоего Питера Петтигрю все еще остаются в силе, — заявила мадам Боунс. — Поскольку мадам Боунс согласилась взяться за это дело, я провел кое-какие исследования в Департаменте Магической жизни и смерти Министерства и не смог найти свидетельство о смерти Питера Петтигрю, — сказал лорд Малфой, передавая свои бумаги. — Сириус Альнитак Блэк, вы можете предложить объяснение этому? — спросила мадам Боунс, просмотрев все магические смерти в тот день, когда Сириус был арестован. — Единственное предположение, которое я могу выдвинуть, заключается в том, что Питер использовал свою анимагическую форму, — ответил Сириус, нехотя отворачиваясь от своего крестника, сидящего между Северусом и Малфоем, чтобы посмотреть на мадам Боунс. — Анимаг? У нас нет записей о том, что Питер Петтигрю был в их числе, — пролистал пергамент молодой волшебник справа от мадам Боунс. — Во время учебы в школе я и мои друзья стали анимагами, чтобы проводить время с еще одним нашим другом, который жил с проклятием ликантропа, — заявил Сириус, переводя взгляд с мадам Боунс на Гаррисона. — Джеймс превращался в лань, в то время как анимагическая форма моего брата — олень, я был большой собакой, а Питер мог стать крысой. — Хоть я и впечатлен, мой мальчик, что ты и твои друзья провернули все так, что даже я не был о том осведомлен, какое отношение это имеет к юному Питеру? — спросил Альбус. — Амелия, ты была там при моем аресте, помнишь ту сцену? — Сириус скорее спросил, чем ответил директору, который оставил его гнить в тюрьме на все это время. — Это было столпотворение, улица была разнесена вдребезги, что можно было увидеть… о, Мерлин, — выдохнула мадам Боунс. — Канализация, он сбежал через канализацию. — Да, и я верю, что смогу найти его, — выпрямился Сириус настолько, насколько он мог, все еще привязанный к стулу. — Как? — спросила маленькая ведьма, похожая на жабу, с третьего ряда сидений позади судей. — Ну, мадам Амбридж, мы с друзьями были кучкой проказников во время нашего пребывания в Хогвартсе, и после того, как научились превращаться в животных, мы пытались обмануть других, смешиваясь с другими существами нашей формы. Через некоторое время мы разработали кодовое слово, которое при использовании создавало бы вокруг нас сияние. Так что, если вы опубликуете сообщение об этом, скажем, в «Ежедневном пророке», и наложите на данное слово чары, чтобы читатель произнес его вслух, мы, вероятно, сможем найти, где скрывается Питер. В конце концов, я не представляю, чтобы он жил в маггловской семье, из-за моего ареста и его «смерти» описание внешности Питера было хорошо известно в мире, — ответил Сириус. — Что заставляет вас думать, что он скрывается в волшебной семье? — выкрикнул кто-то. — Он бы хотел следить за любыми новостями о Волди и его последователях, — ответил Сириус, бросив злобный взгляд на лорда Малфоя и Снейпа. — Вдруг они вновь набирают силу. — Очень хорошо, это логично, — сказала мадам Боунс, поглаживая подбородок. — Вы назовете кодовое слово? — Слово, которое мы использовали для Питера — Бангладеш, — заявил Сириус. — Хорошо, поскольку есть вероятность, что Питер Петтигрю пока жив, вам будет назначен испытательный срок до тех пор, пока он не будет найден, или пока не пройдет год. По истечении этого времени к испытательному сроку будет добавлено по году за каждого погибшего маггла и Питера Петтигрю, учитывая при этом ваш уже отбытый десятилетний срок заключения, — сказала мадам Боунс. Затем она повернулась к Гаррисону: — Наследник Поттер-Блэк, поскольку вы являетесь его ближайшим живым родственником и племянником, я бы передала его под вашу ответственность, но поскольку вы несовершеннолетний, мне придется передать это дело вашему опекуну, — заявила мадам Боунс. Это заставило Альбуса улыбнуться, поскольку он годами говорил людям, что он магический опекун Гарри, и, если бы у него был контроль над Блэком, он мог бы повторно применить заклинания и зелья к мальчику. — Итак, где, кроме Хогвартса, вы живете, юный наследник Поттер-Блэк? — Я воспитывался в маггловской семье сестры моей крестной матери, — ответил Гаррисон. — Но, если это представляет слишком большой риск для бегства, он всегда может остаться с моим другим крестным, — предложил Гаррисон, в то время как Северус поморщился, а Сириус почему-то смутился. — Очень хорошо, до тех пор, пока Питер Петтигрю не будет найден живым, либо не истечет срок, равный одному году, Сириус Альнитак Блэк будет передан на попечение Северуса Тобиаса Снейпа, — заключила мадам Боунс, ударив молотком и завершив судебное заседание, вызвав Наследника Поттера-Блэка, Лорда Снейпа и Лорда Малфоя вперед, чтобы заполнить соответствующие формы и передать Сириуса под опеку Снейпа на год. Как только это было сделано, Северус подошел к все еще связанному Блэку и постучал палочкой по стулу, заставляя цепи упасть. Сириусу потребовалось пару мгновений, чтобы восстановить подвижность своих конечностей, а затем он взглянул на троих человек перед собой. — Северус, — сказал Сириус, усилием воли сдерживая усмешку, — Думаю, я должен быть благодарен за это. — Можешь начать благодарить уже сейчас, Блэк, — ответил Северус. — Эм, привет, дядя, — произнес Гаррисон со своего места рядом с крестным, положив руку мужчине на плечо. — Племянник, — Сириус неуверенно поднялся на ноги и прижал Гаррисона к себе. — О, как я скучал по тебе, щеночек, позволь мне взглянуть на тебя, — сказал Сириус, прекращая объятия, держа Гаррисона на расстоянии вытянутой руки, чтобы получше рассмотреть его. — Ну, я вижу черты своего брата в твоем лице и волосах, но глаза — это Джеймс, — подытожил Сириус, изо всех сил стараясь сдержать слезы, когда распознал в Гаррисоне мертвых брата и друга. — Вы должны поблагодарить за это моего крестного отца Северуса, — сказал Гаррисон, шокировав Блэка. — Мне не нравилось все то внимание, которым меня окружили, когда я впервые попал в волшебный мир, поэтому он приготовил мне специальное зелье. До его применения у меня были растрепанные волосы Джеймса, глаза и нос Лили и вообще никаких черт отца. — Крестный отец Северус? — растерянно переспросил Сириус, поднимая взгляд на Снейпа и замечая искреннюю улыбку, адресованную его племяннику. — Меня позвали на помощь во время возвращения Гаррисона в Волшебный мир, его ведь отправили расти в дом сестры Лили, — пояснил Северус, проводя руками по волосам Гаррисона, который хмуро посмотрел на него. — Это, конечно, все интересно, но, я думаю, что вам троим следует вернуться в Хогвартс до того, как наш дорогой директор начнет распространять свою версию событий сегодняшнего дня, — сказал Лорд Малфой. — Хорошая мысль, Люций, пойдемте, Гаррисон, Блэк, — скомандовал Северус, беря каждого из них за руку и провожая к точке аппарации, а затем направляясь к границе защитных контуров Хогвартса. — Теперь ты можешь отпустить меня, Снейп, — сказал Блэк, высвобождая руку, когда они втроем шли по дорожке к школе. Во время пути он познакомился поближе со своим крестником, испытав шок, когда выяснилось, что его, как и Регулуса, распределили в Слизерин, но он был вне себя от радости, узнав, что у Гаррисона находилась карта Мародеров, а также, что племянник отлично летал на метле.       Вместо того, чтобы вернуться в общежитие факультета после суда, Гаррисон присоединился к мужчинам, зайдя в жилые комнаты Северуса. — Ты не возражаешь, если я приглашу своих друзей познакомиться с дядей? — Гаррисон спросил Северуса. — Если он не против, — ответил Северус, а Сириус быстро согласился встретиться с приятелями мальчика. — Итак, расскажи мне о нем, Северус, — сказал Сириус, когда Гаррисон пошел собирать своих друзей. — Несмотря на то, что Гаррисон довольно тихий, он очень сильный волшебник. Похоже, что сестра Лили обращалась с ним как с домашним эльфом, лгала своему мужу Вернону об опасностях магии. Когда его впервые доставили в Гринготтс, ему посчастливилось получить Портключ, чтобы вернуться и пройти тест на наследство. Все это привело к тому, что Вернон узнал правду и расторг брак ради Гаррисона и своего сына. Нас с Люпином пригласили преподавать ему уроки подготовки к Волшебному миру, и мне удалось увидеть в нем не сына Джеймса, а его собственную личность, и я должен признать, что этот мальчик мне очень понравился. Похоже, в нем скрыт темперамент как Регулуса, так и Джеймса. Один студент довел Гаррисона до предела и вызвал на поединок, в котором мой крестник легко победил, — поведал Северус, шокировав Сириуса, который никогда не слышал, чтобы Северус так много говорил о ком-то, даже о Лили и Регулусе.       Когда Гаррисон вернулся со своими друзьями, Сириус был еще раз потрясен, обнаружив, что ими были трое мальчиков из Слизерина, что, если подумать, имело смысл, и еще один мальчик из Пуффендуя. Остаток дня пятеро ребят обсуждали то, что произошло после того, как Гаррисон открыто вызвал на матч-реванш Рональда, в то время как двое взрослых просто сидели и наблюдали. Сириус начал понимать, что имел в виду Снейп, говоря о тихой силе, которой обладал Гаррисон, поскольку он, казалось, даже не беспокоился о дуэли с сокурсником на глазах у всей школы при таких высоких ставках.       Воскресным утром в воздухе повеяло легкой прохладой, когда сентябрьский ветер подул из Запретного леса на главную территорию замка и на небольшую дуэльную площадку, созданную по всем требованиям профессора Флитвика.       Завтрак проходил более шумно, чем обычно, поскольку люди начали делать ставки на исход предстоящей дуэли, а также гадать, кто этот незнакомец, который сидел рядом с профессором Снейпом за главным столом. Как только еда исчезла, все направились искать места, чтобы понаблюдать за поединком, а Рональд и Гаррисон заняли свои позиции в пределах специально отведенных участков на платформе, обозначенных гербом их факультета. Сириус прыгучим шагом подошел к сиденьям и расположился сразу за Гаррисоном, который делал в это время легкую растяжку.       Профессор Флитвик вышел вперед, поднял свою палочку и наложил защиту вокруг платформы, чтобы заклинания не попали ни в кого из толпы. — Я прошу дуэлянтов поклониться друг другу, — объявил Флитвик, и Гаррисон отвесил надлежащий поклон в пояс, в то время как Рональд продемонстрировал новый уровень высокомерия и неуважения, просто кивнув. — Поскольку это поединок чести, он не зависит от очков, но будет продолжаться до тех пор, пока один боец либо не признает поражение, либо не потеряет сознание более чем на тридцать секунд. Непростительные проклятия запрещены, остальные заклинания могут свободно использоваться, — заявил Флитвик, прежде чем опустил палочку и отступил за защитный купол, и дуэль началась.       Не теряя времени, Рональд послал в Гаррисона заклинание связывания, но тот с грацией танцора уклонился от него, взмахнув палочкой и наложив чары левитации на рыжеволосого, не произнеся ни слова и фактически не произведя никакого видимого луча из палочки. Гриффиндорцы и все те, кто ставил против Гаррисона, смеялись над отсутствием у него магии, когда Рональд отправил заклинание щекотки, от которого Гаррисон снова легко уклонился. Рональд двинулся за ним, но неожиданно упал лицом вниз, потому что шнурки обоих ботинок были связаны между собой первым заклинанием Гаррисона. Когда Рон принялся развязывать их, Гаррисон быстро отправил в него еще один набор заклинаний, заставив рыжего отступить в защиту. — Это был дешевый трюк, ублюдок, — прорычал на него Рональд. — Язык, Рональд. Я знаю, что твои родители обучали тебя вежливости, судя по Перси, но я думаю, ты был слишком ленив, чтобы обратить внимание на их уроки, — сказал Гаррисон своим обычно мягким голосом, не выказывая ни капли гнева, который он испытывал к собеседнику, он крутанул палочку в руке и принял беспечный вид, притворяясь что рассматривает ногти. — Пошел ты! — заорал Рон, заставляя Гаррисона взмахнуть палочкой и произнести заклинание, от которого рот рыжего наполнился мылом. Толпа залилась смехом, когда гриффиндорец начал выплевывать пузыри изо рта. Как только все мыло вышло, Рональд произнес заклинание, которое он выучил из книг своего старшего брата, создав струю воды под высоким давлением и направив ее на противника. Гаррисон ждал до последнего момента, прежде чем сдвинуться всего на дюйм в сторону, а затем наложить замораживающее заклинание на воду, заставив ее замерзнуть, мгновенно превратившись в лед и выводя палочку Рона из строя. — Сдаешься, Рональд? — спросил Гаррисон, не делая попытки произнести еще одно заклинание, считая недостойным атаковать безоружного противника. Рон выпустил свою палочку, оставив ее в воздухе, вмороженную в луч льда, прежде чем подбежать, чтобы физически напасть на другого мальчика. Выросший вместе с Дадли, который издевался над ним большую часть его жизни, Гаррисон обнаружил, что от атак Рона довольно легко уклоняться, он снова продемонстрировал ловкость и грацию, избегая ударов кулаков. — Ты все еще можешь сохранить лицо, Рональд, все, что тебе нужно сделать — это сдаться, — сказал Гаррисон, даже не запыхавшись, поднырнув под руку противника в момент, когда разъяренный рыжий решил помахать конечностями словно лопастями мельницы. — Иди к черту, — был ответ Рональда. — Ладно, будь по-твоему, в конце концов, я пытался быть милым, — сказал Гаррисон, обходя Рональда стороной, вытаскивая палочку и еще раз накладывая невербальное заклинание, от которого Рональд отлетел к барьеру платформы.       Прежде чем он смог подняться, Гаррисон быстро бросил два заклинания подряд, чтобы окончательно унизить хулигана, и когда рыжий встал на ноги, его штаны соскользнули до лодыжек, обнажив его потрепанное нижнее белье, заставив Драко вскрикнуть: «Мои глаза! Снова!», а всех слизеринцев и еще нескольких человек — рассмеяться. Когда Рональд наклонился, чтобы натянуть штаны, он издал резкое шипение от боли, быстро обернулся и снова чуть не упал лицом в землю, пытаясь понять, что его ударило. — Я вижу, ты обратил внимание на мое заклинание. Я нашел его в одной из книг в библиотеке, оно используется для наказания непослушных маленьких детей, заставляя чувствовать, что их шлепают каждый раз, когда они делают то, что заложил в чары заклинатель, — сказал Гаррисон. Многие студенты шокировано посмотрели на него, удивившись стремлению юного слизеринца к знаниям. Все больше людей начали смеяться над Рональдом, который почувствовал еще один удар по заднице. — Я действительно надеюсь, что ты не такой хулиган, каким кажешься, Рональд, потому что я заложил в заклинание, чтобы все случаи, когда ты когда-либо над кем-то издевался, отразились на тебе в виде порки: по удару за каждое происшествие, — добавил Гаррисон, вертя в руках свою палочку и поворачиваясь спиной к рыжему мальчику и видя, как Сириус и его друзья подняли большие пальцы вверх. — Итак, я снова спрашиваю, сдаешься ли ты, Рональд? — осведомился Гаррисон своим обычно мягким голосом, в то время как другой мальчик каждые пару секунд вскрикивал от боли, чувствуя очередной шлепок по заднице. — Хорошо, я сдаюсь, теперь просто отмени заклинание, — завыл Рональд, и защитный барьер опустился в связи с окончанием дуэли. — Мне жаль, Рональд, но это заклинание может закончиться только после того, как оно достигнет своей воспитательной цели, наказав тебя за все случаи, когда ты вел себя как хулиган, — оглянулся на него Гаррисон, прежде чем покинуть платформу под одобрительные возгласы слизеринцев и свист своего дяди, даже Северус улыбнулся ему шире обычного. Вторая победа без попаданий в него заклинаний противника.       Стоявший на дальнем краю толпы профессор Квиррелл был вынужден признать, что мальчик довольно способный, а его Хозяин выругался, увидев, как Северус поздравляет ученика, сходившего с арены.