One Quiet Question

      На следующее утро по всему замку были слышны удивленные перешептывания студентов, ставших свидетелями перемен как в Кровавом Бароне, так и в Серой Леди. Похоже, что после ужина накануне вечером Бартоломью Огастес Реджинальд Блэк отправился к профессору Биннсу, который наложил на него диагностическое заклинание и обнаружил следы Проклятья Крысолова. Как только Барон узнал об этом, его цепи начали исчезать, оставив только призрачные серебристые пятна крови. Затем пропали и они, когда он вместе с Биннсом поговорил с Серой Леди и попросил ее осмотреть. После обнаружения доказательств того, что она также находилась под действием Проклятья, затянувшиеся рубцы от ран, оставшиеся после смерти, наконец, тоже исчезли, позволив ей простить своего мужа. Благодаря полученному прощению мантия Бартоломью очистилась от ее крови и преобразилась в элегантный черный парадный наряд. Что касается самой Леди, то ее призрачные облачения сменились с обычного серого платья на мантию, напоминающую свадебную. Увидеть пару призраков в «новой одежде» было достаточно, чтобы многие подняли брови в удивлении, но тот факт, как сильно изменилась манера их общения, заставил изумиться даже Дамблза. Призраки летали вместе, держась за руки, весело болтая и подшучивая друг над другом.       Увидев, что с парой призраков произошла такая перемена, а также будучи заинтригованным рассказом своего предка, Гаррисон решил, что поговорит и с другими призраками Хогвартса, чтобы узнать о них больше. Поскольку историю Серой Леди он уже знал, то было решено поискать призрака Пуффендуя, как более жизнерадостного и доступного из двух оставшихся Призраков факультетов.       Зная, что Призрак по имени Толстый Монах, как правило, держался поближе к кухням, Гаррисон в свой свободный день направился туда в сопровождении друзей, а также Тома, у которого, похоже, тоже было немного свободного времени, которое он, с его слов, был не прочь использовать, чтобы осмотреть школу. Группа обнаружила монаха, бредущего по коридору, заполненному горшками с растениями, сложив руки в своих призрачных одеждах и, как обычно, широко улыбаясь. Как только Призрак заметил ребят, его улыбка стала шире, и он поспешил убрать руку со своей рясы, чтобы пожелать им хорошего дня. — Здравствуйте, ребята, я надеюсь, что у вас замечательное утро, — сказал он, хотя и не ожидал ответных комментариев. — Прекрасное, — ответил Том за всю группу, отчего улыбка духа Пуффендуя стала еще шире. — Приятно слышать, юный Томас, я не буду отрывать вас от променада, — Толстый Монах проплыл мимо них. — На самом деле мы искали именно вас, — остановил призрака Гаррисон. — Меня? Сын мой, но зачем? — спросил пухлый призрак, удивленный не только тем, что его разыскивали ученики не с его факультета, но и вниманием к нему Гаррисона, который, как он заметил, был довольно замкнутым ребенком, мало общавшимся с кем-либо, кроме своей небольшой группы друзей. — Что ж, я хотел спросить, могу ли я задать вам несколько вопросов, — заявил Гаррисон. — А, это для учебного проекта, — заключил призрак, теперь все обретало смысл. — На самом деле, помимо занятий с профессором Биннсом и разговоров со своим предком Кровавым Бароном, я также хотел узнать больше и о других призраках, которые называют Хогвартс своим домом, — пояснил Гаррисон. — Ах, так это ты причастен к тому, что Барон сбросил свои цепи, очень хорошо, сын мой, если ты свободен, я бы с удовольствием ответил на любые вопросы, которые у тебя возникли ко мне, — Толстый Монах повел всех в ближайший пустой класс. — Итак, что бы ты хотел узнать? — Ну, прежде всего, ваше настоящее имя. Мне кажется маловероятным, что ваши родители действительно решили назвать вас Толстым Монахом, и я знаю, что некоторые люди, вступая в монастырь, берут другие имена, но ведь вряд ли вы бы сами выбрали такое имя? — спросил Гаррисон, шокируя призрака, которого никогда раньше не спрашивали о его настоящем имени даже студенты его собственного факультета. — Ты прав, Гаррисон, я не сам выбирал это имя, его дал мне один из моих старых друзей. На самом деле мое имя при рождении – Джонатан Кевин Пибоди, хотя в основном меня звали Джей Кей Пибоди, пока я не вступил в свой орден, — заявил Джей Кей. — Эм, извините, что перебиваю, но о каком ордене речь? — спросил Драко, так как знал, что некоторые в Магическом мире все еще поклонялись старым богам или даже самой Леди Магии, но не было какой-либо единой «религии». — Ах да, я думаю, мне следует упомянуть, что я был ребенком матери-магглорожденной и отца-маггла, оба были очень религиозны. Хотя, к счастью, рассматривали магию как дар Божий, а не как проклятую силу Темного Люцифера. Так что да, я вырос, изучая как религию, так и магию, поступив в Хогвартс и местную семинарию, — объяснил Джей Кей. — Когда я полностью принял сан, то выбрал имя Такер, хотя большинство просто называли меня Тук. Это была своего рода несколько жестокая шутка из-за того, как я бросался на каждое блюдо во время трапезы. Мои родители любили меня и работали в церкви, но мы были довольно бедны, поэтому я, как правило, ел больше других, если у меня была такая возможность. Только спустя годы я, наконец, нашел друзей, которые не заставили меня пожалеть о выбранном имени, хотя они по-прежнему знали меня только как Тука. — Подождите, Тук, — сказал Том, вспомнив историю, которую он однажды прочитал в приюте Вула. — Монах Тук, как в сказке о Робин Гуде? — Ты прав, юный Томас, да, я был Монахом Туком из этой истории, однако реальные события были не такими радужными, — сказал обычно счастливый призрак, и выражение его лица сменилось глубокой грустью. — Да, я дружил с Робином, Джонатаном, Уильямом и Леди Мэриан, но даже я не смог ничего сделать, чтобы спасти их от предначертанной судьбы, — заявил Такер, погруженный в свои мысли. — Что на самом деле с ними случилось? — спросил Гаррисон, Том кивнул, присоединившись к его любопытству, в то время как Драко, Блейз и Тео, которые понятия не имели, о чем говорят эти трое, выглядели смущенными. — Ну, мы смогли вернуть Робину его землю, отобранную принцем Джоном и его мерзким подручным Шерифом, но, похоже, то, что их отстранение от занимаемых должностей привело к тому, что Шериф стал лидером группы. Было спланировано нападение: люди, все еще верные Шерифу, ворвались в Локсли Холл, пока Робин и его жена спали, и перерезали им обоим глотки. Тем временем наш дорогой мистер Скарлет, гостивший в доме своего дяди, тоже был убит, хотя и прихватил парочку негодяев с собой на тот свет. Этого хватило королю Ричарду, чтобы заковать в кандалы Шерифа, его людей и изгнанного принца, и хотя это не спасло моих друзей, но было по-своему утешающе. Тот, кого в рассказах называли «Маленький Джон», тоже недолго прожил после смерти Робина, подхватив болезнь, которую в то время не могли даже распознать, не говоря уже о том, чтобы вылечить. Не хочу хвастаться, но, если бы мне позволили вмешаться, я уверен, что смог бы приготовить зелье, чтобы исцелить его, — сказал Такер, смахнув призрачную слезу. — А что насчет других Весельчаков? — спросил Гаррисон. — Ну, честно говоря, после возвращения короля Ричарда и свержения принца Джона они все вернулись к своей жизни, так что нас осталось только пятеро. Итак, после смерти Джонатана я решил вернуться в Хогвартс и занять должность профессора Зельеварения. Мне это очень нравилось, хотя и не так сильно, как хотелось бы, так как я очень тяжело пережил случившееся с моими друзьями. Долго преподавать мне и не удалось: их гибель разбила мне сердце, и я страдал, пока в течение года меня не постигла смерть. — Эм, не хочу показаться грубым, но почему вы остались? — спросил Тео. — Я имею в виду, что у вас, похоже, не было никаких дел, о которых следовало бы позаботиться, как и особо больших сожалений. — О, но я остался, сын мой, потому что я мог бы защитить Локсли Холл, чтобы предотвратить повторное вторжение, учитывая, что Шериф был оправдан, и во время моего пребывания в Весельчаках я встретил одного странного человека, который чуть нас всех не проклял, он был волшебником, — заявил Такер, заставив Гаррисона и Тома разинуть рты от удивления. — Да, этот человек подошел ко мне в моей церкви и попытался применить чары принуждения, к счастью, я смог сбросить заклятье, что привело к дуэли, которую, к сожалению, я проиграл. Меня заключили в охраняемую камеру, из-за чего я и не смог всех спасти, поскольку моя палочка была отобрана тем волшебником.       После этого рассказа воцарилась тишина, пока группа переваривала новость, прежде чем Гаррисон взял слово. — Хм, Монах Такер, — Призрак улыбнулся ему, услышав свое настоящее имя, — В то время, когда вы были живы, или после того, как стали призраком, доводилось ли вам слышать что-нибудь о заклинании, известном как Проклятье Крысолова? — Если мне не изменяет память, то нет, — ответил монах Такер, задумчиво потирая подбородок. — Хотя, может быть, я и знаю о нем, но никогда не слышал именно такого названия. — Ну, Проклятье Крысолова по своему воздействию похоже на эффект от голоса Сирены, — сказал Гаррисон, прикусывая большой палец левой руки, не желая выдавать слишком многого. — О, ты имеешь в виду то, что случилось со всеми на празднике Самайна или Хэллоуина? — спросил Такер, заставив Драко, Блейза и Тео осознать, что в то время они были заколдованы. — Что произошло на празднике? — поинтересовался Том, играя роль нового ученика. — Ну, наш предыдущий учитель ЗоТИ пришел и сообщил всем, что в подземельях завелся тролль, из-за чего директор призвал учеников вернуться в свои общежития. Однако, когда мы все начали выходить из зала, не только наш факультет, но и студенты Пуффендуя обнаружили, что их ноги приросли к полу, — ответил Драко. Том заметил, что Гаррисон немного покраснел, и вспомнил, что слышал, будто это из-за него ученики прилипли. — Я знаю, это кажется странным, особенно после того, как мы узнали, где именно был тролль, но мы почувствовали необходимость вернуться в наши общежития, пока Маркус Флинт не обратил наше внимание на то, насколько это было глупо. Вы хотите сказать, что в то время мы находились под каким-то проклятьем? — Драко повернулся к Призраку. — Ну, вы все отреагировали так, как будто услышали зов Сирены и не смогли удержаться от того, чтобы не броситься навстречу опасности, — ответил Такер. — Подожди, кузен, откуда ты вообще знаешь обо всем этом? — спросил Драко, а Блейз и Тео повернулись к Гаррисону. — Эм, как вы помните, вскоре после этого я потерял сознание, а когда проснулся, то услышал, как дядя Сириус и Северус обсуждали эти события, а также хвалили меня за смекалку. — Подожди, это ты пригвоздил нас к полу? — спросил Блейз в изумлении. Он никогда не слышал о заклинании, которое могло бы осуществить то, что Гаррисон сделал со всеми учениками. — Эм, да, — ответил Гаррисон, потирая затылок и краснея. — Профессор Флитвик смог ответить на мой вопрос, касающийся применения магии, и я использовал полученные знания, чтобы защитить всех, — объяснил он тихим голосом. — Что ж, спасибо, Гаррисон, — сказал Тео, хлопая мальчика по спине. — На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, я припоминаю и другие случаи использования этого Проклятья Крысолова, — сказал Такер, погрузившись в размышления, прерывая ребят, благодаривших Гаррисона за спасение. — Какие? — спросил Том, так и не убрав руку со спины мальчика с момента, когда он сам поздравлял первокурсника. — Да, это, должно быть, было около сорока пяти или пятидесяти лет назад после смерти студента в замке. Похоже, что Министерство вмешалось и искало причину смерти, но после интервью с тогдашним профессором Трансфигурации они бросили все это дело и ушли. Что было немного странно, ведь некоторые говорили, что девушка умерла из-за того, что Тайная комната была открыта, — ответил Такер, заставив всех, кроме Гаррисона, подпрыгнуть. — Что такое Тайная комната? — спросил Гаррисон. — Ну, говорят, что это комната, построенная Салазаром Слизерином во времена основания Хогвартса, где скрывался какой-то ужасный зверь, ожидающий, когда его призовут, чтобы избавить школу от магглорожденных, — ответил Том и, заметив шокированные лица Драко, Тео и Блейза, добавил: — Я читал об этом в книге. — Основатель нашего факультета хотел избавиться от магглорожденных? — потрясенно спросил Гаррисон, потому что хоть Гермиона и раздражала, некоторые другие магглорожденные были порядочными, как и его крестная мать. — Нет, это просто слух, который появился после того, как девочка умерла, поскольку сама была магглорожденной, — сказал Такер, собираясь положить руку на плечо Гаррисона, но заставил мальчика вздрогнуть, когда она прошла насквозь. — Несмотря на то, что я тоже был здесь во время нападения, советую вам спросить Серую Леди или Барона о существовании этой комнаты. И если вы хотите узнать больше о самом нападении, я бы порекомендовал получить разрешение учителя на посещение женского туалета на втором этаже. — Зачем? — спросил Драко. — Ну, это место, которое призрак погибшей девочки выбрал своим пристанищем, — объяснил Такер, заставив Тома немного вздрогнуть, поскольку он никогда не знал, что человек, которого он случайно убил много лет назад, стал призраком. — Да, мы так и сделаем, но сейчас нам нужно возвращаться в класс, — ответил Тео, заметив время. — Очень хорошо, было приятно поболтать со всеми вами, — произнес Такер, слегка поклонившись. — И вам, Монах Такер, большое спасибо, — поблагодарил Гаррисон, отвесив полный поклон призраку, который еще раз лучезарно улыбнулся, прежде чем выйти из комнаты, тихонько насвистывая какую-то мелодию.       Однако у Гаррисона и его друзей в тот день больше не было возможности поговорить с призраками, потому что даже Бартоломью, благодаря своим восстановившимся отношениям с женой, в тот день не присутствовал за слизеринским столом ни на одном приеме пищи. Они получили разрешение от профессоров Флитвика, Снейпа и дяди Гаррисона пойти поговорить с призраком девушки, погибшей во время нападения. С единственным условием, что их должна была сопровождать сотрудница женского пола. Большой зал в тот день был наполнен более захватывающими разговорами после того, как все больше студентов побывало на занятиях с изменившимся профессором Биннсом, на которых он также демонстрировал свое превращение в кобру. Все это привело к тому, что не только Гаррисон с друзьями, но и остальные студенты начали интересоваться призраками Хогвартса.       Пока школьники болтали за едой, Сириус решил, что ему понадобится дополнительная помощь, если он хочет передать лекарство для Министерства и Визенгамота до следующей сессии. И хотя ему было крайне неприятно, он решил, что лучшим выбором будет муж кузины Нарциссы. Он также почувствовал необходимость отправить записку Вернону Дурслю, поскольку Кричер сообщил ему, что дом семьи Блэк снова пригоден для проживания, чтобы пригласить мужчину и его сына в гости на Рождество (Йоль). Сириус знал, что на данный момент Гаррисон все еще хотел вернуться жить к своему «дяде» Вернону, и уважал это. Тем не менее, Сириус желал достичь какого-то соглашения в отношении встреч с племянником. Он мог бы навещать Гаррисона, пока тот у Дурслей, либо попросить у Вернона разрешения пожить вместе с ними, ну или добиться, чтоб мальчик мог временно переехать в один из домов Блэков. Любой из трех вариантов порадовал бы мужчину.       Поскольку днем он все еще был свободен, чтобы распланировать уроки, он написал Вернону, чтобы тот дал ему свой адрес, а также подарил мужчине сову, которую использовал для отправки письма. Таким образом, Вернон мог высылать свои послания Гаррисону, не дожидаясь, пока племянник отправит их первым.       После этого Сириус отправился к Помфри за копией «Лекарства от Крысолова», чтобы поделиться им с Люциусом Малфоем. Вечером после ужина он попрощался с Гаррисоном и Северусом и аппарировал к воротам поместья Малфоев, прося о встрече с Хозяином Мэнора. Люциус действительно был удивлен тем, что на этот раз Сириус пришел повидаться с ним. Они расположились в одной из хорошо обставленных гостиных поместья. Сириус, который никогда не был поклонником роскоши и так называемого высшего общества, предпочитал маленькую спокойную гостиную Северуса. — Я принес Лекарство от Проклятья Крысолова, которое мы обнаружили в Хогвартсе, — сказал он, протягивая мужчине пергамент. Тот быстро прочитал его, прежде чем передать своей жене. — И какой дальнейший план? — осведомился Люциус, все еще немного сбитый с толку тем, почему человек, ранее незаконно заключенный в тюрьму, созвал эту встречу. — Ну, мадам Помфри и несколько сотрудников обнаружили, что, если лекарство добавить в напитки, называемые милкшейками, а также в некоторые другие продукты питания, его можно легко давать людям без ведома Дамблза. Я подумал, что если бы мы работали вместе, то могли бы либо поддержать, либо самостоятельно создать компанию, которая распространила бы это по Министерству, — сказал Сириус, закидывая руки за голову. — И почему тебе нужна моя помощь, ты мог бы профинансировать все это сам, Блэк? — Верно, — признал Сириус, — но не все захотят доверять еде и напиткам, которые я одобряю или к приготовлению которых приложил руку, из-за моих шалостей в школе или, скажем, из-за моего магического ядра и воспитания. — А, так ты хочешь, чтобы мое имя привлекло членов Темной Партии, — сказал Люциус, наконец поняв, почему Сириус выбрал его. — Ну да, в конце концов, что хуже — быть союзниками, как мой племянник и ваш сын, или позволить Дамблзу продолжать влиять на всех. Плюс, судя по тому, что я видел, когда Помфри распространяла лекарство в Хогвартсе, милкшейки займут настоящую нишу на рынке, подумай, сколько денег ты мог бы заработать, — сказал Сириус, подмигнув обоим Малфоям. — Подожди, ты позволишь мне одному получать прибыль? — потрясенно спросил Люциус, подняв бровь. — Почему бы и нет, как ты сказал, мне на самом деле не нужны деньги, и, честно говоря, у меня вообще нет делового чутья, поскольку я люблю прямой подход. Что, как ты знаешь, привело к некоторым неприятностям в моем прошлом, так что да, ты можешь сохранить все деньги, даже если это предприятие выйдет на международный уровень, — сказал Сириус, зная, что для того, чтобы остановить Дамблза в МКМ, план должен был в какой-то момент сработать, если власти, наконец, не заметят хитросплетения старого дурака. — Отлично, я думаю, мы можем сработаться, — сказал Люциус, протягивая руку для пожатия Сириусу. — Так что нам потребуется для этого маленького предприятия? — Ну, из идей, пока все, что у меня есть — это запастись милкшейками, кексами, некоторыми маггловскими напитками, известными как капучино и горячий шоколад, да и добавить туда лекарство, — ответил Сириус. — Давай, кузен, расскажи нам все, что у тебя на уме, — произнесла Нарцисса с понимающей улыбкой. — Хорошо, у меня есть название на примете, — сказал Сириус, слегка покраснев. — Дай-ка я угадаю, Мародеры или еще какая-нибудь подобная чушь, — хмыкнул Люциус, откидываясь на спинку стула и потирая переносицу. — На самом деле, нет, я думал о «Доме Лили». Потому что, даже если все теперь знают, что она не мама Гаррисона, она приняла смертельное Проклятие за него и умерла героиней. — Мне это нравится, — одобрила Нарцисса, думая, что это хороший способ почтить память своего старого друга и привлечь внимание людей. — Ну, а мне нет, — заявил Люциус, заставив Сириуса усмехнуться. — Что? Только потому, что она была магглорожденной? — спросил Сириус у блондина, начиная внутренне полыхать. — Нет, это просто неудачное название, — сказал Люциус. — Как насчет «Наследия Лили», ведь многие знали о ее любви к кулинарии. Также, так как мы используем ее имя для распространения лекарства, это будет данью памяти о ней и станет наследием в борьбе с теми, кто хочет править миром. — Ого, загрызите меня блохи! — воскликнул Сириус, чувствуя себя ошеломленным объяснением другого мужчины. — Это звучит как отличный план, — он пожал блондину руку с искренней улыбкой на лице.       Гаррисон надеялся, что ему удастся поговорить с еще одним призраком Хогвартса во время завтрака. На данный момент у него остались только призрак Гриффиндора — девушка, которая теперь бродила по ванной, а также пара призраков, которые обычно витали в библиотеке — женщина, одетая как горничная, и маленький мальчик. Покончив с едой, Гаррисон подумал, что будет проще сначала поговорить с горничной и мальчиком, поскольку он все время околачивался в месте их обитания, но, направляясь в библиотеку, он увидел, как Пивз пронесся мимо в пустой класс. Гаррисон совершенно о нем забыл. Поэтому он без колебаний последовал за духом-проказником, так как его любопытство перевесило любой страх перед этим маленьким человечком. — Ооооооооо! Сопляк-первак! Как весело, — начал дразнить Пивз, заметив, что Гаррисон отвернулся от классной доски, где он писал озорной стишок. — Здравствуйте, мистер Пивз, — сказал Гаррисон с поклоном, шокировав полтергейста, который от удивления выронил мел из рук и перевернулся вверх ногами. — А, пытаетесь одурачить меня вежливостью, мы оба можем сыграть в эту игру, — произнес Пивз со смешком. — Как поживаете, юный сэр? — спросил Пивз медленным напыщенным голосом. — У меня все хорошо, мистер Пивз, на самом деле, я хотел узнать, не могли бы мы поболтать, — Гаррисон подошел к столу и уселся на него перед все еще озадаченным духом. — А, ты хочешь, чтобы я научил тебя розыгрышам, да? — спросил Пивз, вернув на место свою обычную улыбку. — Нет, сэр, я хочу узнать о вас, — ответил Гаррисон, еще больше изумляя полтергейста.