Once. [Однажды.]

— Я получил работу, — проговорил Нил, усаживаясь на стул рядом с Ники. Его любимый бар «Сумерки Эдена» состоял из промышленного стиля с кирпичными стенами, трубами и зеркалом позади бутылок со спиртным, что усиливало и отражало свет. Для вечера среды народу было многовато. Ники с друзьями, Эриком Клозе и Джереми Ноксом, заняли столик в скругленном углу бара. За последние несколько недель Нил тоже с ними сдружился. Хотя во взгляде Джереми всегда мелькал интерес другого рода, а в улыбке таилось нечто загадочное, как будто он жаждал поделиться с ним каким-то секретом. Вот и теперь Джереми одарил его одной из своих хитрых улыбочек. — Дежавю. Разве мы не сидели здесь месяц назад, поднимая тост за твою работу в Вирджинии Мейсон? — Просто Нил хочет, чтобы мы раскошелились, — проговорил Ники, ухмыляясь поверх стакана с «Белым русским». — И поэтому объявляет о важных жизненных событиях. На следующей неделе он перестанет скрывать свои наклонности. Снова. — Спасибо, хватило и одного раза. — Нил повернулся к бармену и, перекрикивая шум и музыку, заказал содовую с лаймом. — Рад за тебя, — сказал Эрик. — А то ты выглядел каким-то замученным. Я уж начал волноваться. — Я тоже, — поддержал его Джереми. — Спасибо, — проговорил Нил. — Хотя не думаю, что эта работа окажется легче. Расспрашивали меня по полной. — Но ты же справился, и теперь ты… — Ники поднял брови. — Погоди, а тебе можно рассказывать? — Он повернулся к парням. — Он мне почти ни слова не сказал. Сплошные тайны. Полная секретность. — Ну, конечно, не уровень Джеймса Бонда. Просто теперь я в составе частного медперсонала и работаю на весьма состоятельного парня. «Если не вдаваться в подробности». Нил кашлянул, подумав о сумме жалованья, что озвучил ему Сезар Кастро, управляющий Мориям. — Весьма состоятельного парня, — поддразнил Ники. — Звучит глупо, но больше ничего сказать не могу, — пояснил Нил. — Меня заставили подписать столько соглашений о неразглашении, до сих пор рука ноет. — он повернулся к Ники. — Но могу тебя обрадовать. Начиная с субботы я больше не буду занимать твой диван. Мне предоставят жилье. — Надеюсь, не чулан под лестницей, — пошутил Хэммик. — Не совсем. Мне дали комнату в особняке. — Круто. Но ты хотя бы будешь в городе? — По ту сторону озера, в Белвью, — проговорил он с улыбкой и отхлебнул содовой. — Но смогу тусоваться здесь в выходные. Джереми взглянул на него поверх бутылки пива. — Рад слышать. — За тебя, — провозгласил Ники, поднимая стакан. — За Нила и его новую работу. Пусть ухаживает за Рокфеллером или за одним из людей Билла Гейтса. — Он замер, потом схватил его за руку. — Боже, неужели? Это Билл Гейтс? Он ведь живет в Белвью. Это он? — Если это он, передай, что у меня на компе «Эксплорер» накрылся, — пробормотал Эрик, разглядывая бутылку пива. — В очередной раз. — Это не Билл Гейтс. «Но примерно такой же богатый». Парни выпили за его работу, а Нил улыбнулся им и отвернулся, разглядывая собравшихся. В основном мужчины, но есть и несколько женщин. Все о чём-то беседуют, из динамиков звучат различные композиции в стиле девяностых. Нил чувствовал, как Джереми, сидящий по ту сторону от Ники, сверлит его взглядом. Нил не мог сказать, что тот выглядел непривлекательно. Светлые волосы, карие глаза и загорелая кожа. Казалось, все его черты — близко посаженные глаза, маленький нос, миниатюрный рот расположились посреди лица. — О, Эндрю и Роланд, — проговорил Ники, с энтузиазмом махая рукой кому-то у двери. Он схватил Эрика. — Пойдем, ты должен с ними познакомиться. Они классные. — А нам что, ждать здесь? — крикнул Нил ему вслед, но Ники, даже не обернувшись, лишь махнул рукой. Когда Джереми сел на свободное место рядом с ним, он понял, что всё было подстроено. Он наклонился к Джостену, пока Крис Корнелл пел о падении и чёрных днях. — Итак, Нил. — Итак, Джереми, — проговорил Нил, криво усмехаясь. — Ты что-то задумал? — Вообще-то, да, — согласился он. — Ты засел у меня в мыслях. Накрепко. — Если бы это не звучало так похоже на чью-нибудь реплику, я бы повёлся. — Реплика точно не моя. — Он подтолкнул его локтём. — Да ладно. Ты разве не думал об этом? Мы с тобой. Общаемся. Наедине. Не обязательно что-то серьёзное. Вообще, у меня аллергия на серьёзные отношения. Нил отхлебнул содовой. — Ники рассказал, в каком я положении? — Кое-что. Ты вырос здесь, но родители вышвырнули тебя. И теперь ты вернулся, чтобы попытаться заставить их прозреть. Обычная песня в нашей среде. — Это лишь часть, — вздохнул он. — Остальное породило во мне аллергию на нечестность. По отношению к себе. И к другим. — Кажется, меня вот-вот пошлют. Он улыбнулся, чтобы прогнать саднящее чувство. — Ничего личного, но случайные связи не для меня. По крайней мере, не сейчас. Когда мне исполнилось семнадцать, я вступил на зыбкую почву, и я не… — «Не позволю, чтобы мне причинили боль». — Не стану связываться с кем-либо, пока не пойму, что всё по-настоящему. Джереми шумно выдохнул. — Ники меня предупреждал. — О чем? — Я сказал, что хочу с тобой переспать. Он ответил, что могу попытаться, но я тебя недостоин. Глаза Нила вспыхнули. — Недостоин? Джереми махнул рукой. — По-началу я обиделся, но теперь понимаю. — Он наклонил бутылку пива в его сторону. — В тебе что-то есть, Нил Джостен. Ты словно… не знаю. Слишком хорош, чтобы быть правдой. Так сказал Ники, не я. Но я тоже заметил. — Что весьма далеко от истины, — пробормотал Нил, чувствуя, как в груди разливается тепло. Не хотелось признавать, но с тех пор, как парня выгнали из дома, его сердце цеплялось за доброту. Изо всех сил. Джереми пожал плечами. — Ты умный. Точнее, мудрый. Когда мы были здесь в последний раз, я слышал, что ты советовал Эрику по поводу его брата. Ты сталкивался с подобной дрянью и знаешь, о чём говоришь. Нил поёрзал на стуле. — Если я и посоветовал нечто дельное, то лишь потому, что несколько лет назад коснулся самого дна и кое-что понимаю. — Верно. Понимаешь. А на мой скромный, поверхностный взгляд, ты — горячий парень. И сейчас меня волнует именно это, — он тяжело вздохнул и рассмеялся. — Видишь? Ники оказался прав. Я недостоин. — Это просто смешно. Джереми пожал плечами. — Ты всё держишь под контролем. Это не плохо, просто встречается довольно редко. Ничего он не контролировал. Наверное, со стороны так казалось, потому что Нил уделял всё внимание работе и не подвергал себя риску ни в больнице, ни за её пределами. Но у подобного поведения имелись недостатки. Он не мог радоваться жизни, не прокручивая в голове всё произошедшее. И время, проведённое на улицах, напоминало о себе в самый неподходящий момент. Джостен пообещал себе, что в следующий раз мужчина прикоснётся к нему лишь тогда, когда захочет дать столько же, сколько и взять. Он посмотрит на него с нескрываемым вожделением. И увидит настоящего Нила… — Ники преувеличивает, — бросил Джостен. — И сильно. Ничего я не контролирую. И мудрости мне, определённо, не хватает. Во всяком случае, я её не ощущаю. Я лишь чувствую… «Одиночество», — закралась в голову мысль, но он вышвырнул её обратно. — Собранность, — сказал Нил. — Я просто собранный. Джереми ухмыльнулся. — Ты ведь знаешь, чего хочешь, верно? И не готов уступить. — Он чокнулся бутылкой с его стаканом. — Так что, друг мой, у тебя всё под контролем. На это возразить было нечего. Вернулись остальные. Ники бросил на них вопросительный взгляд. Джереми опустил вниз большой палец. Но, проведя еще час в баре, он уехал домой с парнем, которого встретил на вечеринке неделю назад. Ники с друзьями рванули в ночной клуб. Нил с «мудростью» в одиночестве направились домой.

★      ★      ★

В пятницу днём он запихнул свои скудные пожитки в спортивную сумку и чемодан на колесиках. Сезар Кастро обещал, что комната в огромном доме для него будет готова уже завтра. Ники работал допоздна, но когда он вернётся, они устроят прощальный ужин с пиццей. А пока парень решил заглянуть в местный колледж, чтобы еще раз обсудить с Дианой возможное наставничество. Теперь, когда Нил ушел из отделения «Скорой помощи» и не находился постоянно на грани нервного срыва, он чувствовал, что сможет кому-нибудь помочь. В колледже, в основном, находилась та же группа. Некоторых он узнал с прошлого раза. Кто-то не пришел. Встречались и новички. А сзади сидел модный Унабомбер. «Чёрт…» Нил увидел, как он вновь ссутулился на стуле, вытянув ноги и скрестив руки на груди, и сердце неожиданно пропустило удар. Сегодня он надел очередную дорогущую толстовку с капюшоном, джинсы и чёрные ботинки. И даже тёмные очки на глазах не могли скрыть, как он чертовски красив. Нил с жадностью рассматривал точёную челюсть и этот рот… Боже. Ники восхищался полными губами Тома Харди. Модный Унабомбер ни в чём не уступал тому же Тому. Парень поймал его взгляд и склонил голову набок, как бы спрашивая: «И какого черта тебе от меня надо?» Нил кашлянул и отвернулся. На трибуну поднялась Диана, пытаясь призвать собравшихся к порядку. После встала женщина, чтобы поделиться своей историей, за ней — мужчина постарше. Джостен изо всех сил пытался внимательно слушать, но чувствовал, что его будто силой гравитации притягивает к сидящему позади парню. «Возьми себя в руки. Ты же заделался монахом, а он всем своим видом сообщает: «отвали». Но он вернулся. Он думал, что никогда его больше не увидит. И вот он здесь, чтобы сделать еще попытку. «Молодец, парень». Диана обратилась к собравшимся. — Кто-нибудь еще хочет с нами поделиться? Но присутствующие сегодня не стремились к разговорам. Как и Нил. В комнате повисло молчание. — Конечно. Слово, произнесенное глубоким низким голосом, разбило тишину. Головы собравшихся повернулись к парню, сидящему сзади. Машинально Нил тоже обернулся и увидел, что модный Унабомбер наклонился вперед, положив мускулистые руки на бедра. — Замечательно, — проговорила Диана. — Может, поднимешься… — Мне и здесь хорошо. — Как хочешь. Парень изучал лежащие на коленях руки; длинные пальцы он сплел в замок. — Меня зовут… Кайл. — Привет, Кайл, — хором поздоровались все. Парень сгорбился ещё сильнее, и на долю секунды Нилу показалось, что он сейчас сбежит. Но Кайл лишь глубоко вздохнул, и Нил заметил, как расслабились его грудь и спина. И пусть говорил он, глядя в пол, голос разносился по комнате. Глубокий и сильный, но ровный. Лишённый каких-либо эмоций. — Несколько лет назад в жизни у меня выдался тяжелый период, и когда я вернулся… выбрался из него, — быстро поправился он, — то чувствовал себя хреново. И мне хотелось это изменить. Вообще ничего не чувствовать. А под рукой оказался достаточный запас ОксиПро. Слышали о нём? Болеутоляющее. Несколько человек в комнате кивнули. Точнее, больше половины. «А я теперь работаю на владельца и генерального директора фирмы, создавшей это болеутоляющее». Нилу пришло в голову, что он почти ничего не знает о «Морияма Фарма». Слышал лишь, что компания вбухала кучу денег в Медицинский центр Сиэтла. И теперь врачи всем прописывали выпускаемые фирмой лекарства. — Я несколько лет принимал таблетки время от времени. А потом стало еще хуже. И таблетки перестали помогать. И не только потому, что я к ним привык. Просто уже не имело значения, принимаю я их или нет. Жизнь моя от этого не менялась. Я мог бы продолжать принимать таблетки, все чаще и чаще, и в конце концов умереть от передозировки. Или просто выбросить их и покончить со всем. Сердце сжалось в груди, и Нил обнаружил, что откинулся на спинку стула, желая оказаться как можно ближе к Кайлу. Его боль отчетливо звучала в каждом произносимом слове. Не было ни слез, ни сдавленных вдохов. Только непреклонное, стойкое принятие произошедшего. Солдат, исполняющий свой долг. Интересно, а служил ли он? Может, под «тяжелым периодом» он имел в виду воинскую службу? — Но у меня есть обязательства, — продолжал он. — В основном, перед братом. Так что я привел себя в порядок. Сам отказался от таблеток, начал использовать специальный спрей, чтобы обуздать тягу. Через несколько месяцев убрал и его. С тех пор прошло полгода. — Он замолчал и откинулся на спинку стула, снова скрестив руки на груди. — Так что… вот. Такова моя история. Диана мягко улыбнулась. — Кайл, а что сегодня привело тебя сюда? Он напрягся. — Не знаю. Наверное, слабость. — Думаешь, нуждаться в помощи — это слабость? — Я здесь не за помощью, — проговорил он. — Мне никто не поможет, лишь я сам. Я пришёл сюда потому, что… — он сжал губы и резко махнул рукой. — Ничего. Забудьте. Диана кивнула. — Ладно. Что ж, мы здесь с тобой. Всегда. Кайл ничего не сказал, хотя, казалось, сквозь тёмные стёкла очков сверлил Нила взглядом. «Это лишь твоё воображение. Выдаёшь желаемое за действительное». Ещё один человек поднялся на трибуну, чтобы рассказать о себе. Мужество Кайла подстегнуло и Нила. Парень планировал закончить историю о том, как выбрался из пропасти. Но теперь вдруг многим захотелось выговориться, и он просто слушал. Когда собрание подошло к концу, в высокие окна стучал дождь. Кайл, нетерпеливо скрестив руки на груди, сидел с таким видом, словно чего-то ждал. Когда, после прочтения молитвы, Диана объявила собрание закрытым, он встал и вышел, не сказав ни слова. Нил тоже ушёл, желая вернуться домой, чтоб провести как можно больше времени с Ники, так как утром ему предстояло отправиться в поместье Мориям. Парень решил, что, как только устроится на новом месте, позвонит Диане насчёт наставничества. На улице дождь лил как из ведра. Другие участники собрания сбегали вниз по цементным ступеням колледжа и растворялись в ночи. Нил прижался к стене, чтобы вызвать такси, прикрывая телефон от крупных капель дождя. Приложение сообщило ему, что водитель приедет через девятнадцать минут. — Чёрт. Глупо мокнуть под дождем. Он толкнул тяжелую дверь, чтобы вернуться внутрь, и врезался прямо в Кайла. Ростом 180 см, он оказался на 20 см выше Нила и шире в плечах. Они столкнулись и тут же отшатнулись друг от друга. — Осторожней, — пробурчал Кайл и, остановившись, сквозь стёкла очков осмотрел парня с ног до головы. — А, это ты, — пробормотал он так, будто его ждал. — Да, — произнёс Нил. — Думал, ты уже ушёл. Кайл указал подбородком на телефон в руке Нила, где отчетливо виднелось приложение «Убер». — Тебя подвезти? Он глупо моргнул. С такого близкого расстояния запах его одеколона — нечто свежее и, несомненно, дорогое — ударил ему в голову. — Э-э-э… Конечно. — Пойдем. Нил сделал два шага и пришёл в себя. — Постой. Подожди. Несмотря на сказанное тем вечером, я не привык садиться в машины к незнакомым парням. Каменное выражение на лице Кайла сменилось растерянностью и потрясением. Подобное никак не вязалось с его обликом. — Знаю. Я не пытаюсь… Ну, я не поэтому предложил. — Шучу. Реабилитационный юмор, — усмехнулся Нил. — Просто, мы ведь не очень хорошо знаем друг друга. Вообще-то… совсем не знаем. — Точно, — ровным тоном проговорил он, кивая на приложение «Убер». — Как глупо и безрассудно было бы сесть в машину к совершенному незнакомцу. Нил рассмеялся. — В точку. Но водитель такси не станет надевать солнечные очки в дождь. Кайл попытался что-то сказать, но осёкся, когда Диана и еще несколько человек с собрания прошли мимо. Она кивнула ним, чуть улыбнувшись. Кайл дождался, пока все уйдут. — Это ведь собрание Анонимных наркоманов, — тихо проговорил он. — Честно говоря, в них ты более заметен. — Отлично. — Он снял очки и отбросил на спину капюшон толстовки. — Так лучше? Нил смотрел, жадно впитывая его точёные черты. Загорелое лицо, словно высеченное из камня. Изумрудные глаза под густыми бровями. Тёмные волосы, густые, блестящие, идеальные. А рот… Боже. Полные губы и подбородок с ямочкой, в которую поместилась бы монетка в двадцать пять центов. — Ты актёр? — выпалил Нил и поднял руки. — Не отвечай. Ты просто так… — «Чертовски красив». — Стремишься к секретности. — Я не актёр, — проговорил он. — Я занимаюсь… семейным бизнесом. А ты? — Медбрат из отделения «Скорой помощи». Точнее, был. Взял перерыв. Поработаю в другом месте, чтобы сбавить темп и найти точку опоры. Свет в здании начал гаснуть сам собой, и человек с ключами зашагал по коридору, чтобы запереть дверь. Кайл взглянул на Нила. — Теперь доволен? Хватит светских бесед, дабы убедиться, что я не серийный убийца? «Для меня ты всегда будешь модным Унабомбером». Нил с трудом сдержал смех и собрал ускользающие мысли. Небо прорезала молния. — Я поеду с тобой. Он последовал за Кайлом на парковку рядом с колледжем. Они торопливо шагали сквозь завесу дождя, который отскакивал от его чёрной кожаной куртки, но насквозь промочил его толстовку. Кайл при помощи брелока открыл чёрный Рэндж-Ровер последней модели, и они сели внутрь. Нил втиснулся на пассажирское сиденье, Кайл сел за руль. В машине было безупречно чисто и пахло чем-то дорогим. В воздухе витали нотки его одеколона. Нил старался не смотреть, как Кайл снимает с себя промокшую толстовку, но, чёрт возьми… Он остался в белой футболке, туго обтянувшей широкую грудь и мощные плечи. Дорогие часы, что парень заметил в прошлый раз, подчёркивали безупречность загорелых рук. Он с усилием отвёл глаза. Волосы намокли, и Нил провёл по ним рукой, убирая с лица. Боковым зрением он поймал взгляд Кайла. Он впитывал его, словно дождевую воду. Потом резко отвел глаза и пробормотал что-то себе под нос. Нил уловил лишь слово «ошибка». — Прости? — Не обращай внимания. — Он завёл машину, заставив двигатель взреветь. — Куда ехать? Нил дал ему адрес Ники, и Кайл ввёл его в GPS. Потом он тронулся с места, и в машине повисло плотное, тяжелое молчание. Казалось, Нил чувствовал, как часы отсчитывают секунды, что им доведётся провести вместе. «А я хотел бы провести с ним больше времени?» На чисто физическом уровне Нил безоговорочно сказал бы «да». Но Кайл был загадкой. Ни кольца на пальце. Ни намеков на сексуальные предпочтения. У Нила сложилось впечатление, что он чрезвычайно умён, и это возбуждало даже больше, чем его внешность. Если вдруг каким-то чудом он окажется геем, Нил будет просто обязан спросить его номер, и к черту все предосторожности. Но он ничего не мог утверждать. Даже интуиция молчала. Кайл походил на ходящий, говорящий кубик льда. Нил с трудом мог представить, чтобы он смотрел на кого-то с теплотой или любовью, будь то мужчина или женщина. «Или трахался как скаковой жеребец? Ну, это я вполне могу представить». Нил поёрзал на сиденье, раздумывая, что бы сказать. Что-нибудь вполне уместное, так как рядом со Кайлом мозг почему-то отказывался нормально работать. Но квартира Ники находилась недалеко от колледжа, и внедорожник вскоре затормозил у обочины. «Время вышло». Нил медленно потянулся к ручке дверцы, надеясь, что Кайл расскажет, почему предложил подвезти. На лице его застыла каменная маска, но в глазах мелькали тысячи мыслей. — Что ж. Спасибо, что подвёз… — Ты так и не закончил историю, — вдруг произнёс он. «Вот в чём дело». — Историю? Кайл выключил зажигание и уставился в окно, наблюдая за потоками дождя. — Тем вечером ты рассказал, что скатился на самое дно. Но где же окончание истории? — Вот почему ты предложил меня подвезти. — А что мне ещё оставалось? Я вернулся в группу лишь для того, чтобы её услышать. А ты так и не закончил. Нил откинулся на спинку сиденья. — Ты вернулся, чтобы услышать мою историю? — Да. — Почему? — А иначе на хрена всё это? Ты рассказал о самом ужасном. А дальше? Что находится по ту сторону страданий? Нил поднял голову, нахмурил брови. — Это личное. Я не делюсь подобным по запросу. — Но ты бы рассказал об этом в зале, полном незнакомцев? — Потому что для этого и создана группа. Я не твой личный банкомат счастливой жизни. Я тебя даже не знаю. Если хочешь услышать мою историю, приходи на следующее собрание. — Я туда не вернусь. В нём поднимался гнев; холод камня, но вовсе не пламя. Он наклонился вперёд, вцепившись руками в руль, и Нил вновь подумал, что он привык получать желаемое. — Ну, ладно, — бросил Джостен. — Ещё увидимся. Он снова потянулся к ручке дверцы. И тут Кайл положил руку ему на плечо. Нил ощущал ее тяжесть даже сквозь кожу куртки. Нервные окончания вспыхнули, посылая импульсы от плеча по всему телу, и волоски на затылке встали дыбом. — Подожди. В прозвучавшем слове Нил услышал треск ледяной брони. А когда он поднял взгляд, то заметил то же в глубине зелëных глаз. Кайлу хотелось услышать, что по ту сторону страданий что-то есть. «Надежда. Ему нужна надежда». Их взгляды встретились, потом они вместе посмотрели на руку, лежавшую на его плече. Он резко её отдернул. — Забудь, — пробормотал он. — Иди, если хочешь. Но Нил не двинулся с места. Несколько мгновений они сидели молча. Дождь струйками стекал по лобовому стеклу. Улица казалась тёмной и пустынной, лишь свет одинокого фонаря немного разгонял мрак. — На чём я остановился? — наконец спросил Джостен. — Ты отпустил фонарный столб, — тихо произнёс он. — Сел в машину и… — Впервые продался. Кайл вздрогнул, и Нил подумал, что, возможно, и ему довелось пережить нечто подобное. А ещё Джостен не мог понять, какого чёрта он рассказывает о себе, сидя в машине посреди тёмной улицы. Но слова вырывались сами собой. — Я проработал на том углу полтора месяца. Вроде бы не так уж и много, но эти грёбанные шесть недель стали худшими в жизни. Однажды ночью у тротуара притормозил отставной коп, работавший под прикрытием. Я так накачался наркотой, что принял его за клиента. Он отвёз меня к себе. Но когда я начал расстёгивать брюки, он покачал головой и уложил меня на диван. Он не прикасался ко мне, просто накрыл одеялом и сидел рядом, пока я нёс какую-то чушь. Его звали Чад Эрнандес. Я довольно долго прожил у него на диване. Кайл кивнул. Он внимательно слушал, глядя прямо перед собой. — Когда меня рвало от наркоты, он держал мусорную корзину. Когда болезнь превратилась в чудовище, Чад удерживал меня, а я боролся, кричал и умолял дать мне ещё. Я бил его. Называл извращенцем и сукиным сыном. И плакал на его плече. Не помню, чтобы он много говорил. Просто находился рядом. Словно скала, укрывавшая от ужасной бури, трепавшей меня с тех пор, как отец выгнал из дома. За то, что я оказался геем. Всё тело Кайла напряглось, и он медленно повернул голову и взглянул на меня. — Он тебя с кем-то застукал. — Да.— проговорил Нил, вспомнив, что упоминал об этом на собрании тем вечером. Кайл кивнул. — Продолжай. Нил слабо улыбнулся. — Есть, сэр. Он не улыбнулся в ответ. — Я проболел несколько дней, и полицейский всё время был рядом. Когда худшее миновало, мы поговорили. Или я говорил, а он слушал. Он приносил мне воду и горячую еду. Отвёл к врачу, где каким-то чудом меня признали здоровым. Он помог мне восстановиться. Возил на собрания Анонимных наркоманов. Помог получить школьный аттестат и поступить в колледж. Подписал договор, чтобы снять мне жилье. Раз в неделю мы с ним ужинали. Он говорил мало, а я болтал без умолку, пока не понимал, что надоел ему. Джостен подавил волну эмоций, накатившую, как всегда, при мысли о невероятной доброте, что проявил ко нему этот незнакомец. И обо всём, что он для него сделал. Гораздо больше, чем родители. — Конечно, зависимость никуда не делась. Я боролся с ней изо всех сил, но всё равно соскальзывал. И вот однажды Чад не появился на ужине, не позвонил, не прислал эсэмэс. На него это было не похоже. Я поехал к нему домой. И обнаружил его на том самом диване, где сам провел несколько месяцев. Сердечный приступ, как мне потом объяснили. — Чёрт, — пробормотал Кайл. — Да, — хрипло проговорил Нил. Старое горе вновь захлестнуло его, и он с трудом сдержал слёзы. — Я сел рядом с ним на диван и сказал: «Спасибо». Пока мы были вместе, я нечасто его благодарил. С тех пор я завязал с наркотиками. Джостен тяжело вздохнул, снова взяв эмоции под контроль. Кайл смотрел прямо перед собой, казалось, обдумывая всё сказанное. — Ты завязал ради него. — По-началу да, — признал Нил. — Он умер, и после всего, что он для меня сделал, мысль о возвращении к наркотикам казалась предательством. Словно бы смерть его была бессмысленной. Но потом я держался ради самого себя. Когда решение принято, остаётся только ему следовать. Кайл фыркнул, как будто не поверил, и Нилу показалось, что он ждал чего-то ещё. Какого-нибудь слова или жеста, чтобы рассказать чуть больше о себе самом. Ведь на собрании он лишь коснулся собственной истории. — Эй, — медленно произнёс Нил. — Хочешь выпить кофе или еще чего-нибудь? На долю секунды красивое лицо Кайла смягчилось, и он посмотрел на него так, будто готов был согласиться. Словно больше всего на свете, пока на улице шёл дождь, хотел посидеть в паршивой закусочной за чашкой горячего кофе. С ним. Потом он отвернулся, и Нилу показалось, будто между ними закрылась дверь. — Мне нужно домой, — коротко и отрывисто бросил он. — Доброй ночи. Джостен напрягся, затем застыл на миг, чувствуя себя, как в старые времена. Когда, накачавшись наркоты, выставлял себя идиотом перед кем-то в здравом уме. Как будто его использовали. Щёки вспыхнули, и он потянулся к ручке на дверце машины. — Ладно, — проговорил Нил. — Ещё раз спасибо. Хлопнув дверцей, он поспешно зашагал к дому Ники, спеша укрыться от дождя под козырьком крыши. «И что? — думал Джостен, нащупывая ключи, пытаясь подавить проклятое выматывающее чувство отторжения. — Я ведь всё равно бы рассказал свою историю на собрании Анонимных наркоманов на следующей неделе». Вот только рассказывать Кайлу под дождём, в темноте его машины, было не то же самое. И когда внедорожник отъехал от тротуара и растворился в ночи, Нил осознал слова Кайла. Он больше не придёт на собрание. Он взял частичку Нила, а потом уехал, и он никогда не увидит его снова.