Как каются грешники

      Какая-то королевская кровь в теле Альбериха, возрождение Каенри’ах, титул принца. Все данные заметались в голове капитана после такой фразы незнакомца. Кэйа даже успел осудить себя за то, что он посмел вообще подумать.        — Значит придется искать третий путь, — усмехнулся капитан, выставляя левую руку перед собой. Локоть болезненно заныл: прошло слишком мало времени, и рука еще не успела полностью восстановиться. Только сейчас это не имеет значения.       Мужчина хмыкнул и вынул меч из блока Альбериха. Послышался какой-то неизвестный треск, больше похожий на разряды тока. Затем взгляд зацепился за тусклое свечение на поясе незнакомца, где-то под накидкой. Кэйа напряг брови, как в ту же секунду машинально двинулся в бок, избегая электрического луча. Меч, объятый сверкающими и быстро разносящимися по металлу частицами, вернулся ближе к хозяину. В ответ из-под взмаха руки Кэйи кристальные шипы со свистом устремились во врага.        — Давно уроженцы Каенри’ах пользуются популярностью у Архонтов? — надменно улыбнулся капитан, меряя шагами поле боя. — Или это хваленые Глаза Порчи?        — Цель оправдывает средства, Кэйа Альберих, — в дополнение к своим словам мужчина вытянул перед собой меч, указывая острием точно на капитана. Теперь стало понятно, что морщины у него пробились не из-за чудесного старения.       Отпружинив, Альберих двинулся вперед. Мечи звякнули, звуки искрящегося тока и треск холодного льда перебивали друг друга, заглушали и выбивали в ушах место только для одного из них. Левая рука капитана была задействована только для создания каких-либо преград, вроде промерзшего пола или голубых, покрытых инеем стен. На большее ее не хватало. Хотя, надо отметить, что Кэйа прекрасно сражается и одной рукой. Периодически глаза косились на виноградники, где полыхал костер из темно-синих воинов с красными переливами и прыгал Рагнвиндр. Кажется, он прекрасно справлялся, и Кэйю это успокаивало.       Соорудив очередные глыбы льда, которые полетели вперед, Кэйа почувствовал поток ветра сбоку, который подхватил всю низкую температуру. Глаза снова мелькнули вбок. Где-то за внезапно образовавшимся вихрем, окрашенным в оранжево-красные оттенки, в котором барахтались оставшиеся воины, мелькала действующий магистр. Альберих пытался понять, как она узнала о происходящем, ведь он не давал ни единого намека, а потом припомнил затянувшееся появление Дилюка на улице.       Как будто с новыми силами Альберих кинулся вперед, концентрируя Крио энергию на на мече. Выпад вперед — и поток элементальных частиц облепил мужчину. Вместе с тем где-то сверху закряхтело дерево, и столп воды хлынул прямо на белую голову, отчего все тело незнакомца моментом промерзло и обледенело. Кэйа вскинул голову, желая разглядеть причину. Из окна второго этажа Аделинда с ведром глядела вниз с абсолютно решительным взглядом. Капитан хотел было рассмеяться, но паника сию секунду сковала его лицо. Если, не дай Архонт, служанку заметят, то ей не поздоровится. За ней моментом рванут внутрь помещения, и тогда Кэйе придется уже защищать не себя, а ее. Та, видимо, сразу смекнула, о чем думает капитан, и юркнула внутрь комнаты, захлопывая ставни за собой.        — Дилюк!       Женский вскрик разом прибил ноги капитана к полу.        — Джинн, стой на месте!       Синяя голова метнулась на звуки. Зрачок-звезда вытянулся, а глаза округлились, когда заметили тяжелую железную цепь откуда-то из подсобки, которая, будто живая, обвилась вокруг шеи винодела и, как легкое перо, притащила к дереву. Ноги в грубых ботинках отчаянно хватались пятками за землю и пытались поднять тело, но безуспешно лишь поднимали пыль. Рагнвиндр, видно, был сбит столку, но тем не менее полон решимости. Двуручный меч остался где-то впереди, на земле. Руки в темных перчатках лихорадочно бегали по цепи, пытаясь залезть пальцами под низ. Послышался сдавленный кашель, когда тело прибилось к стволу, и тут же перчатки вспыхнули, обдавая цепь. Однако из горла вырвался сдавленный рык, когда железо заметно побелело.       В голове Кэйи больно кольнуло. Ноги тут же бросились вперед, а в руке клубилась Крио энергия. В районе виноградников лежали только бездыханные тела воинов. Видимо, эти двое хорошо постарались, и теперь у них была другая проблема.        — Кэйа, нет! Остановись! — рявкнул Дилюк с придыханием от раскаленной и сдавливающей цепи. Только вот какая проблема? Тот незнакомец до сих пор стоит, покрытый толстой коркой льда.       В несколько прыжков Альберих оказался около прибитого Рагнвиндра и занес руку вперед, к цепи. Перед глазами встал морозный дым, исходящий от смуглой руки и обволакивающий шипящую от перепада температур цепь, а где-то среди серых клубней блеснул золотистый свет.       В лицо хлынула какая-то пыль, и глаза вновь жутко зажгло. Кэйа отшатнулся назад и зажмурил глаза. Крик Дилюка под ухом становился все туманнее, все отдаленнее. Джинн, кажется, тоже подлетела к ним. Однако Альберих мог только догадываться, додумывать все сам, пока белая пелена окончательно не застелила весь разум.       Тело капитана качнулось, и он наконец-то твердо встал на ноги. Что только что произошло? Он огляделся по сторонам и вновь взглянул на сидящего Рагнвиндра с раскрошенной цепью на плечах.        — Кэйа, ты как? — Джинн внимательно вглядывалась в лицо капитана. А точно ли он огляделся?       Из-за дерева вышла та самая девушка с золотыми глазами, явно чем-то довольная. Альберих попытался раскрыть рот, только, кажется, сделал это только в своей голове. Уголки губ лишь расплылись в улыбке.       Дилюк аккуратно поднялся на ноги и взглянул сначала на незнакомку, а потом, сощурив взгляд, перевел его на капитана.        — Принц Альберих, что-то не так?        — Дорогая, все так, — вальяжно ответил капитан, вскинув левую руку. Рагнвиндр округлил глаза, судя по всему, точно так же, как сделал это Альберих в голове. — Вы закончили здесь?       Что, черт возьми, закончили? Мысли окончательно перемешались, голова просто взрывалась от количества непонятной информации. Хотя, такое ощущение, будто информации Кэйе совсем не дали.        — Кэйа, что это значит? — с каждой буквой голос Рагнвиндра становился громче и яростнее. Кэйа покосился на хозяина винокурни, и улыбка тут же исчезла с лица. Вместо нее появилась какая-то усталость. Альберих в голове был готов уже надавать самому себе тумаков только за один такой взгляд.        — Мой любимый брат, — на прилагательном было сделано особое уточнение, будто переворачивая его значение. — Не забивай себе голову такой информацией.       Дилюк явно опешил от такого заявления. Бледные губы раскрылись в немом вопросе. Как же его выражение лица было похоже на реакцию внутреннего Альбериха. Однако настоящее его лицо было холодно, даже болезненно морозно.        — Что значит «не забивай»? — вопрос Дилюка был, очевидно, риторическим. В его глазах плясали непонимание и злость. Он метнул взгляд на абсолютно спокойно стоящую рядом незнакомку с довольным выражением лица. Кулак сжался и заискрил, и в тот же момент рука замахнулась в сторону девушки. Однако рванула назад, когда хладеющая ладонь приземлилась за запястье и оттащила его назад.        — Кэйа, святые Архонты! — взревел Дилюк, как тут же получил удар в лицо.        — Давай без упоминаний особо одаренных.       Голова рвалась на части от недовольных и бессильных криков. Сколько можно вот так просто наблюдать, как Кэйа собственноручно издевается над Рагнвиндром?        — Кэйа, приди в себя! — крикнула Джинн под ухом. Альберих лениво повернул голову и взглянул на действующего магистра, отчего та немного поежилась.        — Советую вам не встревать.       Смуглая рука поднялась вверх, охваченная голубоватым туманом. Глаза зацепились за женскую фигуру, которая выставила перед собой меч в качестве защиты. В ладони блеснул синий свет, как тут же потух, когда Альберих резко приземлился на землю под тяжестью чужого тела.        — Принц Альберих, вам не кажется, что нам придется немного задержаться? — многозначительно улыбнулась незнакомка, сверкнув медовыми глазами. Кэйа напряг брови, взглянув на нее, а потом перенес взор на разъяренное лицо Дилюка над собой, и хищно улыбнулся:        — Да, вы абсолютно правы.       Мысли выли от ярости. Внутри Альберих готов был разорвать себя на части, проделать бесчисленное количество дыр, лишь бы выбраться и вернуть себе контроль. С каким чувством стыда он будет глядеть на Рагнвиндра после всего этого?       Дилюк схватил ладони капитана и впечатал их в землю, не давая встать и совершить что-то, о чем тот будет жалеть. И конечно же он будет жалеть! Мысли только кричали о том, чтобы хозяин винокурни остановил его!       Смуглые ладони стали холодеть, пока не покрылись инеем и не стали обмораживать черные перчатки. Дилюк, недовольно хмыкнув, вжал ладони сильнее и выпустил огненные искры меж пальцев. Бледные руки покрылись потоками огня, некоторые из которых моментально тушились об лед на смуглой коже. Алые глаза будто горели изнутри, дырявили душу Альбериха. Однако где-то на фоне метался страх причинить ему боль. Опять.       Тонкие ноги нырнули под тело Рагнвиндра, и черные ботинки врезались под дых, скидывая тело винодела с Кэйи. Последний моментально встал на ноги и осмотрел Дилюка, который удачно оказался прямо у своего клинка и схватил его в руки, а затем поравнялся с капитаном.        — Что это такое? — язвительно спросил Альберих, подхватывая свой меч. — Хочешь сделать мое лицо симметричным?       Плечи Дилюка дернулись. Алые глаза округлились:        — Кэйа, я пообещал себе не трогать тебя, — в голосе зазвучали нотки потерянности и вины. — И тебе тоже!        — Значит, стой смирно, — Альберих начал подходить ближе, образуя вокруг себя морозный туман и замахиваясь мечом. — Око за око.       По рукам пробежал ток, будто стремясь остановить их, но это лишь иллюзия. Простые фантомные боли. Ледяной меч свистнул, пролетев вниз, и звякнул о двуручный меч, выставленный вперед. Очередной поток холодного воздуха обволок Дилюка. Тот, отшагнув назад, сразу принялся тушить и отражать удары капитана, которые сыпались на него, как град.       А в голове завопил гнев и страх сильнее. Сердце разрывалось и билось о грудную клетку от одной только мысли, что он может покалечить Дилюка. В мыслях всплыли те ужасные картины, которые он видел во снах, те душераздирающие виды на Драконьем Хребте. Как это остановить? За какие ниточки нужно дернуть, чтобы, черт возьми, остановить это ледяное тело?       Новый свист клинка и следом дрогнувший голос Рагнвиндра, пошатнувшегося назад и прижавшего бледную ладонь с изорванной перчаткой к лицу. В голове будто что-то разорвалось и крушило все пучки нервов.       Вся грудь изнутри словно была хаотично исцарапана ногтями, изрезана до неузнаваемости. По свежим ранам текло что-то, заставляющее ныть их все больше и четче, ударяя всей этой болью в голову, проходя по каждой клетке организма, отравляя ее, по каждой мышце, сколачивая, по каждой косточке, оставляя лишь яркий хруст после себя.       Взмах меча, как тут же он залился багровой кровью, а Дилюк, подмяв ноги, свалился на землю. Вторая рука вжалась в боковую часть живота. Алый глаз жмурился, бегал по всему, что видел перед собой. В радужке суетилась паника, а кострище погасло.       Ноги капитана косились, но тут же вставали ровно. Руки подрагивали, покрывались синюшным инеем. Лицо, полностью безучастное, белело, скулы деревенели.       Истошные крики в голове встали железной стеной. Кажется, он даже не слышал тихие стоны Дилюка и его слова, которые тяжело сползали с еле двигающихся мертвенно-белых губ. Не так все должно было закончиться! Как он вообще может это исправить? И может ли вообще еще?       Голова качнулась и повернулась в сторону лестницы, ведущей к главному входу. Там сидели связанные незнакомцы под строгим надзором Джинн с мечом в мертвой хватке. Она что-то яростно выпытывала у них, стоя смирно и одним лишь взглядом выкладывая все, что она была готова провернуть здесь.       Альберих медленным шагом подошел и взглянул на обездвиженных. Было странно холодно, причем даже в голове. Холодно, морозно, зябко — как угодно. Незнакомцы неуверенно подняли взгляд на капитана, а затем с надеждой блеснули золотистыми глазами.       Рука, покрытая белыми снежинками, оттолкнула действующего магистра.        — Принц Альберих? — кажется, мужчина боялся заводить тему первым. Однако Кэйа решил сделать все сам. Мысли рвались на свободу, дырявили лоб, щеки, глаза и все, что попадалось под удар.        — Мы возвращаемся на родину, — тихо и с какой-то хрипотцой прозвучали слова из уст Альбериха. Незнакомцы победно вскрикнули, дергая связанными конечностями. Синие губы вяло расплылись в еле заметной улыбке. Кэйа медленно опустился на колени — мышцы совсем сковало — и положил продрогшие до костей ладони на плечи гостям.       Треск льда, который будто все это время находился под аномально низкой температурой, которую он не в состоянии выдержать, несмотря на свою природу. По пальцам прошлись белые нити, которые опустились ниже, на темно-синие мантии, разрывая ткань. Синяя оболочка стремительно накрыла три тела, побелела, а затем одним хлопком разорвалась на части, разбрасывая мелкие крупицы в разные стороны.