Тайна старинного портрета

      Тэхен сидел в кресле в холле отеля Renaissance Mediterraneo и нервно постукивал ногой о мраморный пол. Его абсолютно не интересовала окружающая обстановка, хотя секретарь по привычке заказал ему лучший номер в лучшем отеле города. Тэхен ничего не видел вокруг себя, он был поглощен мыслями о предстоящей встрече. Омега не был по натуре человеком импульсивным, но, выслушав предложение братьев, не сдержал эмоций. И вот он в Италии. Подумать только, три часа назад был в Афинах, а сейчас — в Неаполе. Но Тэхен не думал, что поступил неправильно, прилетев сюда и позвонив Чонгуку. Он только переживал по поводу встречи, по поводу отношения к нему со стороны альфы. Конечно, Ким чувствовал радость в голосе Чона, когда тот принял звонок, но, тем не менее, сомнения остались, и Тэхен нервничал. Очень сильно. На столике перед ним стояла чашка с нетронутым чаем, который он попросил принести, чтоб занять себя на время ожидания. Но занял свою голову абсолютно другим — размышлениями и накручиванием себя.       Когда на телефон пришло сообщение «Ты где? Я подъехал», Тэхен резко вскочил, но тут же остановился, еще раз оценивая ситуацию. Что он скажет? Что подумает Чонгук? Хотя… Поздно, размышлять уже поздно. Пусть будет как будет. Тэхен прикрыл глаза и глубоко вздохнул, загоняя воздух в легкие и медленно выдыхая. Постояв так несколько секунд, омега встряхнул головой и, расправив плечи, уверенно направился в сторону парадного выхода.       Он медленно открыл дверь и вышел на крыльцо. Внизу, чуть поодаль на парковке, около черной машины стоял Чонгук. Увидев альфу, Ким забыл про все свои терзания и бросился вниз по лестнице. Та была довольно длинной, и Чон успел подойти ближе, чтоб поймать Тэхена в свои объятия. И упав в эти руки, Ким еще раз четко осознал, что да, это оно. То самое, нужное и бесценное. Родное. Чувство защищенности и безопасности, которое он испытывал, не сравнить было ни с чем. Правильно и естественно было находиться в этом кольце рук, правильно и естественно обнимать этого и только этого альфу. Осталось выяснить, что по этому поводу думает сам Чонгук, и если тот думает не так, то Тэхен не постесняется завоевать того, приложит для этого все силы. Потому что он понял, что это любовь. Чонгук его любовь, самая настоящая и единственная. Долгожданная.       Сам Чон, сжимая в руках омегу, о котором беспрерывно думал весь прошедший месяц, который засел в его голове с самой первой встречи, был удивлен поведением Тэхена и безмерно счастлив в этот момент.       Они так и стояли, прямо перед входом в отель, прилипнув друг к другу, обнимаясь и боясь отпустить, вдыхали давно полюбившийся и так необходимый уже аромат, по которому каждый из них невероятно скучал. Все мысли о том, чтобы забыть другого, пустить чувства в песок, дать им погаснуть, сейчас казались детским лепетом.       — Наконец-то, Тэхени, — первым заговорил Чонгук, не отрываясь от омеги. — Боже, как я скучал, если бы ты только знал!       — Гуки, я все время думал о тебе, — прижимая к себе альфу, буквально повиснув у того на шее и не желая отпускать, тихо произнес Ким. — Почему ты мне так и не позвонил?       Чонгук чуть отклонился, чтоб посмотреть в глаза омеги.       — Хотел дать время, чтоб ты разобрался в своих чувствах. Там, на Санторини, мне показалось, что ты их боялся. Я не хотел давить.       Тэхен робко взглянул на альфу и увидел в его глазах обожание и любовь. Он мягко улыбнулся и, опустив глаза, обрамленные пушистыми ресницами, негромко, будто стесняясь, произнес:       — А я уже решил, что не нужен тебе.       — Мой хороший, как ты мог такое подумать? — Чонгук убрал руку с талии омеги и ласково провел ладонью по его щеке. — Никогда, слышишь, никогда даже мысли такой не допускай! — тихо, но очень горячо произнес Чонгук. Тэхен обхватил своей ладонью запястье альфы и, нащупав там браслет, улыбнулся.       — Я вижу, подарок тебе понравился?       — Я никогда не снимаю его, Тэхен, — честно ответил альфа. Чон перевел взгляд на их руки, и глаза наткнулись на точно такой же браслет на изящном запястье омеги.       Брови Чона удивленно взлетели вверх и он вопросительно посмотрел на омегу. Тэхен лишь улыбнулся и кивнул, сразу поняв неозвученный вопрос.       — Я купил два браслета. Нам с тобой. Чтобы было что-то одинаковое. Мне хотелось думать, будто эти украшения связывают нас с тобой.       — Тэхен…       — Что?       — Мы потеряли целый месяц…       — Главное, чтоб мы не потеряли наше будущее, — серьезно заметил Тэхен.       — Нет, никогда. Я тебя больше не отпущу, — произнес Чон, крепче прижимая к себе омегу. — Никогда.       Немного помолчав, Чонгук спросил:       — Ты сильно занят сейчас? Приехал в Неаполь по делам?       — Нет, нет, Чонгуки, — отрицательно замотал головой Тэхен. — Я… я приехал к тебе, чтоб увидеть тебя. Все случилось так неожиданно…       — Расскажешь?       — Конечно.       Чонгук продолжил прощупывать почву, но первые ответы омеги уже возродили в альфе почти угаснувшую надежду.       — Ты осознаешь, что если сейчас это просто игра с твоей стороны, то потом мне будет еще хуже?       — Я понимаю, Гуки, и это не игра.       — Хорошо. Ты остановился здесь? Надолго?       — Я не оговаривал дату выезда.       — Как ты смотришь на то, чтоб поехать на выходные ко мне? Вернее, не совсем ко мне, а со мной в особняк моей бабушки?       — А я не помешаю?       — Ну, это вряд ли. Наоборот, думаю, она там вся извелась, размышляя, как закончится наша встреча.       — Она знает обо мне? — изумился Ким и неверяще уставился на альфу.       — Да. Мы обсуждали очень интересные вопросы, когда ты позвонил.       — Ох, я помешал, прости.       — Да нет, Тэ, не помешал. Это косвенным образом касается и тебя.       — Да? В каком смысле? — снова удивился Тэхен. Этот разговор был совсем не таким, как он ожидал. Он боялся равнодушия, но было похоже на то, что альфа испытывает тоже, что и он сам.       — Поехали, познакомлю тебя со своей ба, расскажу кое-что интересное, ну и… поговорим там без лишних ушей.       — Я согласен. Только, наверное, мне надо вернуться и взять вещи, я еще их даже не распаковал, не успел.       — Пойдем, я провожу тебя.

***

      Госпожа Чон, как и предполагал Гук, действительно очень волновалась. Когда Чонгук принял звонок Тэхена и узнал, что тот в Неаполе, именно она, поняв, что внук сейчас рванет в город, предложила пригласить омегу сюда, в особняк. Ей очень хотелось познакомиться с этим Тэхеном, воочию увидеть того, кто так похож на изображенную на портрете девушку. Хотелось, на сколько это возможно, докопаться до правды, убедиться, что это все не выдумка. Да и обстановка здесь, по мнению женщины, была более подходящей для общения двух влюбленных людей, нежели шумный Неаполь. Судя по тому, что госпожа Чон услышала о Тэхене, тот был серьезным и рассудительным. Поэтому она надеялась, что Ким примет приглашение. Погода позволяла, поэтому хозяйка дома вот уже минут тридцать прогуливалась по дорожкам перед домом, поджидая внука и его гостя. Услышав звук мотора автомобиля, госпожа Чон поспешила сама открыть ворота, чтоб нe тратить на это время потом.       Спорткар въехал на территорию усадьбы и остановилась недалеко от ворот, на небольшой насыпи из гравия. Чонгук вышел из машины, быстро обошел ее и открыл пассажирскую дверь. В тот же момент перед госпожой Чон появился ослепительно красивый молодой человек. Молочного цвета брюки и такой же легкий джемпер оттеняли его смуглую кожу и необычные, светло-карие глаза, повязанный на шее небольшой атласный платок добавлял его образу шика и лоска.       — Ба, знакомься, это Тэхен, мой омега, Тэ, это моя любимая бабушка, Чон Чанми. Надеюсь, вы подружитесь.       — Не сомневайся в нас, Чони, — ответила за двоих госпожа Чон и, пока Чонгук доставал сумку Тэхена, обратилась к гостю:       — Здравствуй, Тэхен. Очень рада с тобой познакомиться, — произнесла она и подошла ближе к омеге, желая обнять его. — Ты позволишь?       — Конечно, госпожа Чон, я тоже очень рад, — улыбнулся Ким. Он был расслаблен и спокоен, абсолютно не волновался. Уверенность в себе покидала его крайне редко. Поэтому вел себя омега совершенно естественно.       — Ты такой красивый, Тэхен, — выразила свой восторг женщина. — И так вкусно пахнешь.       Кима немало удивили эти слова, он не привык к комплиментам от омег, тем более по поводу аромата. Тэхен знал, что его нежный запах розы многих приводит в восторг, но вот так прямо никто никогда не заявлял.       — Не пойми мои слова неправильно, Тэхени. Я вообще розы очень люблю. Сейчас увидишь. — Госпожа Чон взяла омегу под руку и повела его по дорожке к дому.       — Вот, смотри.       Тэхен вытаращил глаза и подошел ближе к розовым кустам.       — Как красиво, госпожа Чон, — пришел в восхищение омега, любуясь крупными, буйно цветущими розами, источающими изысканный аромат.       — Спасибо, Тэхен, — засмущалась было бабушка Чонгука, но все же нашла в себе силы, чтоб, хихикнув, шепотом добавить:       — Я не виновата, это все родители. Это они назвали меня Чанми, вот поэтому мне и нравится все, что связано с розами. И ты мне очень понравился, Тэхен. Еще по рассказам Чони.       Обменявшись приветствиями и всевозможными любезностями, они ненадолго разошлись. Чонгук показал Тэхену его комнату, которую для того приготовила госпожа Чон, закатил туда сумку и вышел со словами:       — Располагайся, чувствуй себя как дома, я вернусь минут через двадцать.       — Хорошо, спасибо, Чонгук, — улыбнулся омега, а Чон вышел и закрыл за собой дверь. И прежде чем пойти к себе, он снова спустился на первый этаж, чтоб переговорить с бабушкой.       Та сидела в гостиной и листала журналы.       — Ба, — очень тихо обратился к ней Гук.       Женщина подняла глаза и засияла, глядя на счастливого внука.       — Чони, — она встала с кресла и поспешила к альфе, — родной мой, я так рада за тебя, за вас. Тэхен чудесный омега, красивый, вежливый и видно, что не пустоголовый.       — Ба, ну что ты такое говоришь, а? — завозмущался Чонгук, — что значит " видно, что не пустоголовый»? Он крупным бизнесом заправляет, забыла?       — Я хотела сказать, что в нем нет стандартных омежьих ужимок, и это необычно, но так притягивает.       — Он весь притягивает, ба, — выдал альфа, ничуть не смущаясь.       — Понимаю, Чони, понимаю тебя.       — Я еще хотел тебя попросить. Давай не будем сегодня затрагивать в разговоре тему портрета.       — Хорошо, если ты так хочешь, — ответила госпожа Чон, а потом, подумав немного, добавила:       — Вероятно, ты прав, вам надо поговорить и разобраться во всем до этой темы, мы не должны напугать Тэ.       И только после этого Чонгук быстро заскочил в свою комнату, так же быстро ополоснулся в душе и надел на себя голубые джинсы, белую футболку и такие же белые кроссовки, а для завершения образа накинул легкую голубовато-розовую рубашку, застегивать которую не стал, и рукава которой закатал до локтя. Вместе с его брутальной внешностью получилось довольно интересно: нечто среднее между бэдбоем, косящим под ботана и среднестатистическим студентом.       Ровно через двадцать минут, как и обещал, Чонгук появился около двери в комнату Тэхена. Он постучал и дверь почти сразу открылась. Омега стоял у зеркала и наводил марафет, добавляя последние штрихи к и так безукоризненному образу.       — Я готов, — заявил тот и, улыбаясь, повернулся к альфе. Чон в очередной раз замер, глядя на непередаваемую словами красоту перед собой. На омеге была надета тонкая белая батистовая рубашка, очень свободная, с вышивкой в тон, белые узкие джинсы обтягивали длинные стройные ноги, обутые в такого же цвета мокасины.       — Ты завис, — хохотнул омега, и взял альфу за руку. — Гуки, прием!       — Прости, — отмер Чон. — Никак не могу привыкнуть к тому, насколько ты красив.       Молодые люди спустились в столовую, где их уже ждал вкусный обед. Тэхен ел, не стесняясь, нахваливая изысканный вкус хозяйки и кулинарные способности ее повара. Беседа текла непринужденно, все общались, знакомились и друг другу все больше и больше нравились.       После обеда довольная проведенным временем госпожа Чон отправилась отдыхать, а Чонгук спросил у Тэхена:       — Ну что, ты как, сильно устал? Поднимемся в комнату или пойдем гулять? — обратился Чонгук к Киму.       — Второе. Мне помнится, гулять у нас получалось лучше всего.       Альфа хохотнул, взял Тэхена за руку, переплел пальцы и повел из дома на улицу.       — Тогда идем, покажу тебе мое самое любимое место на этой территории.       Они шли совсем недолго, пройдя метров двести молодые люди оказались у небольшого озера, по берегам которого росли раскидистые ивы. Чонгук ловко поднырнул под крону одной из них и утянул за собой омегу. Почти у самого ствола дерева располагалась большая удобная скамейка со спинкой и коваными ажурными боковинами-подлокотниками. Парни удобно расположились на ней, оказавшись, будто в шатре, скрытыми от прямых солнечных лучей и посторонних глаз. Но через шелестящие на легком ветру листочки можно было любоваться окружающей природой и блестящей на солнце рябью озера.       Но Тэхен и Чонгук хотели любоваться вовсе не красотой пейзажа, хотелось любоваться человеком напротив. Насколько возможно, они развернулись друг к другу, чтоб смотреть прямо в глаза, и непроизвольно коснулись рук друг друга.       — Тэхен… Я не верю сам себе, не верю, что это не сон. Что ты здесь, со мной.       — Я здесь, Чонгуки, это правда, — ответил Тэ, а потом усмехнулся по-доброму и спросил:       — Тебя ущипнуть?       — Нет, не надо, Тэ. Просто будь рядом. Всегда.              — Хотел просить тебя об этом же, Чонгук.       — Ты точно этого хочешь?       — Да.       — Вот так просто? «Да», и все?       — А ты хочешь сложностей, Гуки?       — Нет, просто хочу понять. Я объяснил, почему молчал, хоть и порывался каждый день позвонить, но терпел. И кстати, Тэхени, в срок ты уложился, — хитро заулыбался альфа.       — Какой еще срок, Гуки? — нахмурился омега. — Мне не нравится как это звучит. Ну, говори, что за срок?       Тэхен уставился на альфу, и хотел было вытащить свои ладони из ласкающих их рук Чона. Но альфа не позволил этого сделать и поспешил успокоить Тэ.       — Срок, который я дал сам себе. Ну, и тебе тоже. На осмысливание ситуации и на принятие решения я дал нам месяц. После этого я собирался действовать. Дожимать и завоевывать свою неприступную крепость. Отведенный месяц истекает завтра.       Тэхен смотрел на альфу и почему-то ощущал себя в этот момент маленьким, довольным ребенком, который знает, что его любят и никогда не бросят. То ли чувства сделали его таким мягким, то ли запах сандала, ненавязчиво исходящий от Чонгука, омега не знал. Но ему нравилось быть таким расслабленным и защищенным.       — Значит, ты бы не оставил все это там, на курорте, и мы бы все равно встретились?       — Конечно. Жаль, что ты сомневался во мне. Видимо, я был неубедителен.       — Я не сомневался, просто гадал, почему ты не напираешь, не торопишь? В общем, ведешь себя не как другие альфы.       — Тебя обижают другие альфы? — еле удержался, чтоб не взреветь, низко пробасил Чон.       — Да нет, давно уже нет, — успокаивающим голосом почти промурчал омега, видя взвинченное состояние альфы. — Сейчас они наоборот, боятся подойти лишний раз ко мне. Но я же вижу, что происходит вокруг, не на Луне живу.       — А раньше? — немного успокоившись, спросил Чонгук.       — Раньше тоже не обижали, чревато было задирать омегу с черным поясом по тхэквондо и двумя старшими братьями, — выдал Ким и, довольный, стал наблюдать за реакцией Чона.       — Ну и ну. Шкатулочка с секретами ты, а не омега, Тэхени.       — И не говори, Гуки, сам себе удивляюсь.       — Ну а если без шуток, Тэ? Я же чувствую, что было что-то, из-за чего в тебе возникли страх и нежелание строить отношения?       Тэхен задумался и замолчал. Омега отвернулся от альфы, сев прямо на скамейке, какое-то время смотрел сквозь ветки на озеро.       — Правду говорят, что на воду можно смотреть бесконечно, — вдруг произнес Тэ, встал и направился к берегу.       Чонгук, оставшись под ивой один, размышлял. Он понял, что Тэхен не хочет говорить о прошлом. Альфа видел внутреннюю борьбу омеги еще на Санторини, и с этой проблемой Тэхен, видимо, еще не справился. Поэтому Чон снова решил не давить.       Спустя несколько минут он подошел к стоящему у кромки воды Тэхену и осторожно попробовал обнять его, прикоснувшись к скрещенным на груди рукам. Тот не сопротивлялся, и альфа стал действовать решительней. Он будто укрыл собой омегу, обхватив его обеими руками и заключив в кольцо. Чон положил подбородок тому на плечо и тихо прошептал прямо на ухо:       — Прости, что задал неуместный вопрос, Тэ. Не хочешь — не говори. Только не закрывайся от меня. И я знаю, на что еще можно смотреть бесконечно. На тебя, Тэ.       Омега благодарно взглянул на Чона и вдруг снова заговорил:       — Знаешь, я расскажу тебе. В общем-то, ничего страшного в этой истории нет. Просто она, в этом ты прав, сильно повлияла на меня.       Не выбираясь из сильных рук альфы, Тэхен поведал ему историю своей юности.       — Я не всегда был таким, ‐- начал Ким свой рассказ. — Не всегда был пугающим и надменным.       — Ты не…       — Не перебивай меня, Гуки. Просто слушай и молчи. Пожалуйста.       Альфа лишь кивнул в ответ в знак согласия.       — В старших классах я встречался с альфой. У нас были прекрасные отношения. Он мечтал поступить на экономический, чтоб потом открыть свое дело, а я — в Афинскую школу изящных искусств. Я хорошо рисовал, хотел стать художником. Семья не была против, но Георгис уговорил меня поступить вместе с ним, изучать экономику. Он говорил, что мы должны быть вместе, что он не хочет расставаться… Много красивых слов говорил. И я повелся на эти речи. Тем более, математика всегда давалась мне очень легко, и я понимал, что сложно мне не будет. Так и вышло, задачки решались на ура, но на рисование времени уже не хватало. Даже на простое, любительское. А закончилось это все тем, что родители того альфы, когда мы были на третьем курсе, переехали в другую страну и его увезли с собой. Потом он приезжал пару раз ко мне, мы созванивались, но постепенно все затухло. Не скажу, что я сильно страдал, нет. Но я остался без профессии, о которой мечтал, и без человека, ради которого свою мечту предал.       — Почему ты в тот момент не бросил экономический?       — Не хотел огорчать семью. Они так гордились мной…       Тэхен замолчал, но Чон ощущал каким-то шестым чувством, что тот еще свою исповедь не закончил, и оказался прав. Чуть помолчав, будто собираясь то ли с мыслями, то ли с силами, Тэ продолжил:       — Я потом очень долго думал и понял, как нужно поступать, чтоб никогда в такие ситуации не попадать. Нужно думать о себе. Делать так, как хочешь ты сам, как будет лучше для тебя. Нельзя делать что-то в ущерб себе. И это не эгоизм. С тех пор я всегда так и поступал, всегда руководствовался этим принципом. Пока не появился ты и не перевернул во мне все мои установки. Мне стало страшно, что все повторится.       — Но я же ничего не просил, не требовал от тебя… — удивился Чонгук.       — И что? Вслух не требовал. Но мой мозг подкидывал мне проблему за проблемой, которые возникнут, углубись я в отношения с тобой. Смешно сказать, — горько улыбнулся Тэхен. — Там были и вопросы переезда, и требование уйти с работы… В общем, много всего.       — Но ты все же приехал. Почему?       Тэхен развернулся в кольце рук и встал так, чтоб смотреть на альфу.       — Приехал. Потому что накануне вечером осознал одну вещь. Рано или поздно меня все равно выдадут замуж и кто-то, кто не ты, будет тянуть ко мне свои руки, лапать, пытаться целовать. И мне стало страшно. Противно. Потому что мне нужны только твои руки… твои губы… ты.       Тэхен притянул Чонгука за шею, крепко обнимая, словно боясь потерять. Горячие руки альфы тут же сжали омегу в ответ, давая понять — я здесь, я никуда не уйду. Чувствуя приятный запах сандала, Ким постепенно расслаблялся в крепких объятиях Чона, который и не думал их разрывать. Омега отпустил себя и, наконец, погружался в тёплое чувство любви, получая удовольствие от этих рук, отдавал любовь в ответ. И находясь в столь желанных объятиях, Тэхен забыл обо всем. Теплый ветерок перебирал локоны, создавал уютную атмосферу. Чонгук прижимал омегу к себе и делился своим теплом. Тэхен чувствовал себя под защитой рядом с ним — его любимым человеком. Их губы разделяла лишь пара сантиметров. Тэхен первым подался вперед, сокращая это расстояние. Омеге нестерпимо захотелось проверить, узнать, почувствовать… Губы альфы казались мягким и настойчивыми, но совсем не властными. Чонгук уловил движение омеги и, как только он коснулся ими губ Тэхена, тот почти перестал что-либо видеть и слышать. Альфа ласкал уверенно, но без напора, нежно и аккуратно перебирая то верхнюю, то нижнюю губу, слегка посасывая и отпуская. Шаловливо лизнув напоследок такое долгожданное и вкусное лакомство, он оторвался от рта омеги и, словно нанося легкие мазки кистью, стал целовать лицо: щеки, лоб, подбородок, веки. От этих прикосновений ноги Тэ ослабли и парень бувально повис на альфе, обняв его за шею. Чонгук подхватил омегу на руки и отнес обратно под сень ивы, усадил на скамейку, где они и продолжили свое увлекательное и очень приятное занятие.       Уже смеркалось, когда Чонгук и Тэхен, довольные и счастливые, с опухшими и красными от поцелуев губами, вернулись в дом, где ждала их в уютной гостиной госпожа Чон. Она без слов прочитала все по внешнему виду молодых людей и тоже счастливо заулыбалась. Они дружно поужинали, посидели все вместе, проведя время за приятной беседой и разошлись по комнатам. Им требовался отдых. Этот день выдался напряженным и насыщенным для всех. Альфа нашел портрет и узнал семейную легенду, съездил в город, чтоб забрать Тэхена, который оказался в Неаполе. Сам Тэхен еще утром был в Афинах и переживал о том, нужен ли он Чонгуку. А уже вечером самозабвенно целовался с этим умопомрачительным альфой на берегу озера около родового особняка семьи Чон. Ну а госпожа Чон… госпожа Чон переживала за всех сразу. Поэтому тоже очень устала.