то, что было до

      Фредерик, признаться, не привык заставать кого-то в гостиной. все в основном предпочитали сидеть у себя в комнатах, пересекаясь максимум три раза в день в столовой, не более того. кажется, он уж слишком привык к тому, что эта комнатка частенько была в его полном распоряжении, и заходил сюда максимум писатель.. а с недавних пор и Кэмпбелл. и если встречи с Орфеем обычно не являлись неприятными, то вот с последним.. признаться, композитору казалось, что Нортон намеренно искал в гостиной кого-то каждый раз, а не приходил сюда, надеясь найти уединение. быть может, именно поэтому Крайбург, задумавшись, не утруждает себя тем, чтобы оглядеть помещение на предмет присутствия здесь кого-то, о чём жалеет почти сразу, стоит лишь ему закрыть за собою дверь, и замирает в напряжении, ловя на себе взгляд Нортона Кэмпбелла. тот встаёт, быстро откладывая в сторону книгу, которую читал, чтобы композитор ненароком не увидел её.       — добрый вечер, Крайбург. простите, но боюсь, что сегодня вам не удастся найти здесь покоя и одиночества.       — что ж, ладно, — композитор отвечает с холодным спокойствием, однако избегает смотреть на Кэмпбелла.       он молча проходит к книжной полке, желая найти что-то и уйти отсюда поскорее. тонкие пальцы сжимают трость явно нервно, чуть сильнее нужного — Фредерику тревожно, хотя он и старается внешне держаться совершенно невозмутимо. на то, чтобы взять что-то, у него уходит не более нескольких секунд, настолько ему не хочется задерживаться, и почти сразу он идёт к выходу. однако, Кэмпбелл спешно догоняет его в несколько шагов и загораживает собой дверной проём. Крайбург смотрит с непониманием.       — прошу прощения, но.. я хотел бы уйти. пожалуйста, пропустите, мистер Кэмпбелл.       — не могу вам этого позволить, композитор. я не задержу вас надолго, честное слово.       Фредерик устало вздыхает:       — что вам нужно?       — ничего особенного, всего лишь побыть в вашей компании, поговорить..       — ..ну допустим.       — скажите, композитор.. каково вам было лгать мне прямо в лицо, скрывая нечто столь постыдное?       — мне не стыдно за сам факт сокрытия этого, — Крайбург чуть склоняет голову, щурится, — вы не должны были о таком знать.       — а вы не считаете, что не должны подобным заниматься? в нашем обществе это.. мягко говоря, осуждается.       — это вас никак не касается, мистер Кэмпбелл.       — да неужели? мне, знаете ли, не хочется думать, что я вынужден жить в одном поместье с любителем.. подобного.       — коли не хочется, так вас никто об этом помнить и не заставляет — вы вольны постараться не обращать внимание и забыть, — Фредерик говорит с недовольством, — если вам более нечего сказать, то, пожалуйста, дайте мне спокойно уйти.       Кэмпбелл подходит ближе, грубо хватает пальцами за подбородок и заставляет композитора взглянуть на него. в глазах этих — смесь тревоги и непонимания, и это именно то, что ему нужно.       — интересно, что сказали бы все те ваши преданные слушатели, если бы узнали, какой мерзостью вам нравится заниматься, Крайбург?       Фредерик вздрагивает заметно, отводит взгляд в сторону — делает всё, лишь бы не смотреть на Нортона. ему.. нечего ответить. ведь прекрасно знает, что его бы осудили те немногие, что правда ценят его музыку. и он молчит, не находя в себе сил ответить, найти хоть какое-то оправдание.. отвратительная беспомощность.       — ..отпустите меня, — он просит тихо.       — с чего бы, композитор? вы единственный здесь, кто виноват. музыкальный дар.. в руках такого, как вы. это ли не трагедия?       — это не.. — Крайбург начинает, но прерывает себя почти сразу же, не договаривает.       он уже и так чувствует себя отвратно от этого, доводить себя до состояния хуже не хотелось.. но не хотелось, конечно же, лишь ему — а вот Нортону очень даже.       — вы так надеетесь на этого писателя.. любите его? ах, простите, точно.. не думаю, что подобные вам способны на это светлое чувство.       — ..хватит.. — композитор шипит тихо, цепляется дрожащей рукой за чужую в попытке заставить Кэмпбелла отпустить его.       Фредерик пытается скрыть тревогу, выровнять сбившееся дыхание, хоть как-то сдержать дрожь, но у него совсем не выходит. он дёргается слабо, пробует сделать хоть что-то. ему некомфортно, почти страшно.. и он даже не способен сдерживать эмоции в полной мере. Кэмпбелл толкает его к стене, смотрит с остервенением, ловя взглядом каждую деталь чужого поведения.       — какая жалость.. всё, на что вы способны — это заставлять других за вас заступаться. или вам это не позволяет делать этикет? бросьте, подобное вам в жизни никогда не поможет — уж я-то знаю.       композитор даже не пытается заговорить. чувствовать Нортона так близко к себе отвратно, страшно — он с трудом дышал, жмурился упорно, лишь бы не видеть, чувствовал, что с каждым мгновением дрожать начинает лишь сильнее, как и задыхаться, не в силах сделать даже глубокого вздоха. его уже просто трясёт от этого приступа паники. и он едва ли в полной мере осознавал, что говорит Кэмпбелл.. если бы не этот удушающий страх, он, быть может, воспользовался бы револьвером, хотя бы вспомнил о его существовании, но Крайбург прекрасно понимает, что это не вариант сейчас — да кого напугает оружие в дрожащих руках? Кэмпбелл склоняется ближе, прожигает взглядом, хватка его на чужом подбородке становится крепче.       — вы выглядите жалко, композитор.       Фредерик не слушает, не может сосредоточиться на осознании смысла чужих слов — он только слабо упирается, пытаясь заставить Нортона отпустить его, ведь знает прекрасно, что на большее сейчас просто не способен. он заставляет себя открыть глаза, смотрит на Кэмпбелла растерянно, взгляд у него мутный. едва ли он в состоянии сейчас вообще сделать хоть что-то.. он только сбивчивым шёпотом вновь просит отпустить, задыхается, кажется, даже не понимает в полной мере, о чём говорит.. Нортон вжимает его в стену сильнее, смотрит, словно бы надеясь увидеть в нём.. что-то, а что именно — и самому неясно. Крайбург вновь дёргается слабо, пытается вырваться, отвернуться — не может. а потому лишь вновь жмурится и пытается сделать хоть один глубокий вдох. не выходит.       — вы дар речи потеряли, Крайбург? отвечайте.       Фредерик.. не сразу понимает, чего от него ждут. он собирается с силами с полминуты, но всё же говорит сдавленно, дрожащим голосом:       — я.. не собираюсь вести.. подобный диалог.. — один этот короткий ответ заставляет его дрожать ещё сильнее, — хватит..       — вы, кажется, ещё не поняли, что я не спрашивал вашего мнения, — Кэмпбелл чуть щурится, сдавливая ощутимо сильнее, — вы ожидаете, что к вам будут относиться с уважением просто потому что вы богатый и известный, композитор?       — хватит.. — Крайбург повторяет тише, чувствует, что у него уже срывается голос.       он с трудом собирает последние силы просто чтобы оттолкнуть от себя Нортона — тот, кажется, не ожидал, что композитор ещё может это сделать.. сам Фредерик, впрочем, тоже не ожидал. он жмётся к стене, отворачивается упорно. из дрожащей руки падает книга, но он даже не обращает на это внимание, закрывает этой рукой лицо и сжимается в попытке почувствовать себя хоть немного в безопасности. он дрожит заметно, дышит шумно, рвано, шепчет что-то неразборчиво, обращаясь то ли к Кэмпбеллу, то ли к самому себе — чёрт разберёшься.. сам же Нортон смотрит с удивлением. он.. не предполагал такого. и он хотел было вновь подойти, схватить композитора ещё грубее, но.. видит чужое состояние, а потому не смеет. это было.. неожиданно. он, пожалуй, даже и не полагал, что кто-то вроде этого Крайбурга может чувствовать себя.. так.       — ..эй, — Кэмпбелл пытается позвать тихо, но Фредерик не обращает внимание, не смотрит, только сильнее голову опускает. Нортон хмурится, сам начинает чувствовать лёгкую тревогу, — мистер Крайбург, вы меня слышите?       композитор медлит и, пусть и с огромным трудом, всё же заставляет себя кивнуть едва заметно. видно, что это даётся ему нелегко.       — мне.. позвать сюда кого-нибудь, чтобы вам помогли?       — ..нет.. — Фредерик отвечает совсем тихо, сдавленно.       — вы уверены? я могу сходить за писателем..       композитор ничего не отвечает — сказал ведь, что не надо.. он пытается отойти от стены, смотрит в пол, но больше пары шагов сделать не в силах, и в итоге просто замирает на месте, чувствуя, что едва способен стоять на ногах в таком состоянии. Нортон медлит, но всё же молча подхватывает его под руку, помогая дойти до кресла и сесть. Крайбург позволяет, хотя и видно по нему, что такие действия со стороны Кэмпбелла его напрягают. он нервно цепляется за Нортона, сжимает его руку до лёгкой боли — не хочет отпускать, боится, пусть и понимает, что при желании этот человек может сделать ему ещё хуже.. тот же смотрит на него с явным непониманием, мягко пытается освободить руку, но сдаётся довольно быстро, понимая, что композитор не хочет. впрочем, что делать дальше он не знал, а потому взгляд выражал его полную растерянность от сложившейся ситуации. Фредерик, в свою очередь, пытается хотя бы привести своё дыхание в норму, но получается не очень — всё также дышит сбивчиво и рвано. он удерживает Кэмпбелла с пару минут, но в конце концов всё же разжимает пальцы, позволяя ему делать что угодно, хотя ему так явно менее спокойно.. Нортон, впрочем, руку не убирает, лишь отводит взгляд, поджимая губы. композитор не смотрит на него, обнимает сам себя за плечи в попытке успокоиться да опускает голову как можно ниже и жмурится, лишь бы не видеть. чувствовать этот страх просто отвратительно — он совершенно беспомощен и беззащитен, и находиться в таком состоянии с кем-то, к кому доверия нет, банально опасно. с Кэмпбеллом так тем более — Крайбург понятия не имеет, чего от него ждать. Нортон стоит, замерев, ещё с минуту, но в итоге решает наконец опустить руку. Фредерик никак не реагирует на это, лишь сильнее сжимает пальцами свою одежду, пытаясь успокоить самого себя.. получалось, впрочем, не очень. сам он всегда успокаивался долго..       — мистер Крайбург.. — Кэмпбелл вновь зовёт его неуверенно. композитор, чуть помедлив, поднимает на него взгляд — показывает, что слушает, хоть ему и явно не по себе.. — как я могу вам помочь?       — ..не утруждайтесь, мистер Кэмпбелл.. — Фредерик отводит взгляд, говорит тихо.       — я спросил: как я могу вам помочь? — Нортон говорит чуть более грубо, явно нетерпеливо. Крайбург вздрагивает заметно.       — я.. не знаю..       — сами вы явно плохо справляетесь. вы уверены, что не хотите, чтобы я позвал сюда писателя?       — да, я уверен.. не стоит.. — композитор замолкает на несколько секунд, задумавшись, а после говорит совсем тихо: — даже если вы и можете что-то сделать, мистер Кэмпбелл, вы не станете.. поэтому.. не стоит себя утруждать. я.. скоро уйду отсюда.. и не стану тревожить вас своим присутствием..       — позвольте мне самому решать, стану я что-либо делать или нет. говорите.       — это.. глупо, ладно?.. — Фредерик опускает голову, — но.. не задавайте вопросов, прошу, просто скажите сразу, если нет.. — он медлит с несколько секунд и после договаривает, — ..можете обнять меня?..       — я.. если это вам поможет?..       — вы не обязаны, ладно?.. просто.. это единственное, что возможно здесь и сейчас..       Кэмпбелл выдыхает раздражённо, но всё-таки склоняется, заключая композитора в неловкие объятия — в конце концов, нечасто ему приходилось подобным заниматься. да и вся ситуация была, мягко говоря, очень неоднозначной. Крайбург не обнимает в ответ, но жмётся ближе. он дрожит заметно, всё же, с Нортоном это крайне непривычно, тревожно, да и кто вообще знает, что Кэмпбелл может сделать? но иного варианта у него сейчас не было — лучше так, чем остаться в одиночестве в таком состоянии.. Нортон позволяет это, хотя ему становится морально некомфортно от этого тактильного контакта. Фредерик, впрочем, тоже себя комфортно не чувствует, однако всё же слабо цепляется за Кэмпбелла. тот безмолвен, старается лишний раз не двигаться — ждёт, когда всё это закончится. времени уходит достаточно, да и даже так композитор не успокаивается полностью, однако всё же дрожать начинает явно менее ощутимо, и лишь тогда он перестаёт удерживать Нортона и сам разрывает эти странные объятия, но взгляда на него поднять не смеет. теперь пришли неловкость и стыд за самого себя — уж лучше бы остался один, но не позорился так.       — вам.. помогло это, мистер Крайбург?       — мне.. стало лучше, — Фредерик отвечает тихо, — кхм.. я.. прошу прощения за это.       — я надеюсь, что тема сегодняшнего вечера никогда не выйдет за пределы нас с вами.       — я тоже на это рассчитываю, мистер Кэмпбелл, — Крайбург отвечает настолько спокойно, насколько способен на это, — я надеюсь, вы уже успели высказать всё, что хотели, или вам есть, что ещё сказать?       — нет. прошу прощения, возможно, сегодня я зашёл слишком далеко в.. своих высказываниях.       — возможно.. — композитор повторяет тихо, с долей раздражения, — во всяком случае.. — он говорит чуть громче, отвлекается от этой неприятной темы, — я не желаю более нарушать ваш покой, а потому, пожалуй, покину вас, — он встаёт с кресла и идёт.. не сразу к выходу — сначала отходит, чтобы поднять книгу, которую уронил, — хорошего вам вечера, мистер Кэмпбелл.