Глава 6
Годжо
Годжо не был законченным извращенцем. Он… Да, он привел своего друга в место, где они смогли бы остаться наедине, голыми, в течение долгого времени, но Сатору держал себя в руках и за рамки приличия не выходил. Он не собирался приставать к Гето и вообще держался молодцом, даже не разглядывал его голым. Почти. Он, может, немножко подсмотрел, когда Сугуру опускался в онсэн, но за те несколько секунд заметить мало что удалось. В конце концов, они оба были мужчинами, так что спокойно могли вдвоем сходить попариться, в этом не было ничего криминального. И Годжо ни за что бы не нарушил границы дорогого ему человека. В общем, он не делал ничего непотребного. И все равно недооценил то, насколько чувствительно окажется его собственное тело рядом с Гето. Ладно, может быть, это была плохая идея. Сатору видел много обнаженных людей, и в сексуальном контексте, и вне его, но нужно было подумать о том, что рядом с Сугуру все работает немного иначе. Они полусидели в тишине, Гето набросил на глаза небольшое полотенце и почти полностью погрузился под воду, оставив на поверхности только плечи. Годжо смотрел, как пряди его черных волос лениво скользят по воде, и чувствовал странное желание протянуть руку и прикоснуться к ним. До конца сеанса оставалось около четверти часа, и за это время ему нужно было сделать свой член хотя бы немного мягче, чтобы, когда они вылезут из воды, не было очевидно, что последние сорок пять минут он провел в полувозбуждённом состоянии. Если я сейчас выйду, и он заметит мой стояк, это будет последний раз, когда он со мной заговорит. Годжо нужно было напомнить своему телу, что Гето был его другом, а не парнем. Милым, а не сексуальным. Правой рукой, а не ее заменой. Сатору активировал Бесконечность, и пространство между его телом и поверхностью воды расширилось, а вымещенная жидкость разошлась волнами в стороны. Ее высота была не больше пары дюймов, но этого хватило, чтобы Гето зашипел от воды, попавшей ему в нос, и начал отплевываться. Годжо шкодливо захихикал. — Тебе уже двадцать, пора перестать вести себя как первоклассник, — тон у Гето, в противовес хулиганству Сатору, как у школьной директрисы, однако края его губ все же приподнялись в мягкой улыбке. Годжо вспомнил, как они боролись на пляже, и внутри него загорелось желание снова вызвать его на спарринг, только вот прижмись он к нему сейчас, и в живот Гето упрется кое-что твердое, и это не будут рука или колено. Годжо проследил, как Гето собрал свои волосы и отжал их концы, а затем, сняв резинку с запястья, завязал пучок, оголяя плечи. Капли воды и пота стекали по подбородку, огибая линии шеи и кадыка, и Годжо готов был обменять свои Шесть глаз на возможность провести по этим линиям языком. — Ты чего на меня пялишься? — Гето уже давно снял свое маленькое полотенце с лица, и теперь смотрел прямо в глаза Сатору. — Я не пялюсь. Гето подозрительно вглядывался в его лицо, пытаясь найти в нем скрытый смысл или невысказанный подтекст. — Сатору, — он начал медленно, будто бы сомневаясь, что хочет озвучить мысль до конца, — зачем ты нас сюда привел? — В смысле, зачем? Я же сказал… — Ты сказал, что нам надо обсудить стратегию без посторонних ушей, и за последний час от тебя не было ни слова про миссию. — Тебя испугало эта козлоподобная морда? Не беспокойся, сильнейший Сатору Годжо тебя защитит, — попытался отшутиться он. — Сатору, — Гето не собирался отступать. Сердце Годжо испуганно сжалось. Никакое проклятие никогда не смогло бы сделать того же, на что была способна пара фраз, брошенная Сугуру прямо в цель. — Что? — самому Годжо собственный голос показался странным и ломким. Какое-то время они оба бездействовали. Затем Гето поднялся, и колебания воды, в разы слабее тех, что недавно создал Годжо, могли бы легко сбить Сатору с ног, хрупкого, как засохший лист на ветру. Ручейки воды стекали по мускулистой груди Гето, и невозможно было не смотреть на них. В следующий момент, когда Сугуру двинулся с места, глупое сознание Годжо Сатору решило, что Гето направился к нему. Секундная паника заставила вытянуть руку вперед, уперевшись в разгоряченную кожу чужого тела, а затем инстинктивно оттолкнул его, пока рацио наконец-то подсказало, что Гето просто выбирался из бассейна. Ты-что-творишь-идиот-не-отталкивай-его!!! Годжо подался вперед, хватаясь за запястье по инерции, но гравитация уже сделала свое дело: падали они оба, запутавшись в собственных конечностях. Годжо Сатору чуть ли не с раннего детства обладал превосходной координацией, не раз поражавшей противников в бою, что не помешало ему мистически неуклюжим образом поскользнуться в бассейне и утащить за собой лучшего друга. Годжо едва успел упереться руками в борт, прежде чем его тело прижалось к Гето. Вода громко плескалась о край онсэна, но все, что Годжо мог слышать, это стук собственного сердца. Напротив его лица — широко распахнутые глаза Гето, единственная их точка соприкосновения — колено Сатору между бедер Сугуру, и еще множество возможностей для неверного движения, окончательно распластавшего бы их вместе. Сатору знал, что ему нужно как можно быстрее слезть с Сугуру. Он знал, что нужно извиниться за свою внезапную неуклюжесть. Но в его голове крутилась лишь одна мысль. Целуй его. Сейчас. Целуйегоцелуйегоцелуй… Гето был так близко к нему, что он мог чувствовать исходящий от его кожи жар. Капля конденсата собралась на кончике носа и с каждой следующей секундой грозилась сорваться вниз. Губы Сугуру были так близко. Если только Сатору опустится чуть ниже… Короткий тихий стук заставил их моментально повернуться в сторону двери. — Слезь с меня, — Гето слегка толкнул его в грудь, напряженно усмехаясь на выдохе. — Растяпа. Гето вылез из бассейна, давая Сатору возможность украдкой подсмотреть за плавными изгибами широкой накаченной спины и подтянутых ягодиц, пока Сугуру не обернул полотенце вокруг бедер. Каждое его движение завораживало Годжо. — Сатору, собирайся, а то нам штраф за задержку начислят, — Гето одевался, стоя к нему спиной. Сердце Годжо бешено колотилось о грудную клетку. — Пускай, — выпалил он, — я оплачу. Давай еще останемся. Какой тонкий намек, Сатору. — Тут слишком жарко, — возразил Гето, все еще не поворачиваясь к нему лицом. — Пойдем. Годжо подавил укол разочарования вместе с волнующим чувством протеста. Он, в любом случае, всегда поступал так, как того хотел Сугуру.***
Молчание между ними пропиталось неловким, душным напряжением, и Сатору казалось, что Сугуру старался избегать его взглядов. Хотя, с другой стороны, он был за рулем, и, возможно, Годжо снова себя накручивал. — До сих пор не понимаю, зачем ты решил везти нас на машине, когда мы могли просто телепортироваться, — голос Годжо — эталон спокойствия и будничного равнодушия, в то время как мозг отчаянно пытался придумать любую абстрактную тему для разговора, чтобы просто отвлечься от мыслей об онсэне. — Тебе полезно иногда совершать простые человеческие действия, — ответил Гето наставническим тоном. Одной из важных стратегических задач Гето было держать в узде эго Годжо Сатору. И Сугуру понятия не имел, что его существования уже хватало, чтобы это эго страдало само по себе. — М-м, — промычал Годжо, закатывая глаза, — не так уж я далек от обычных людей, просто какой смысл быть сильнейшим и не брать от этого все? Но ответа от Сугуру не последовало. Пауза в разговоре снова вернула мысли к образу Сугуру. Годжо не хватило доли секунды, чтобы решиться поцеловать своего лучшего друга, и единственное, как он смог бы оправдаться, — это сослаться на помешательство из-за жары. Хорошо, что стук в дверь прервал его. Доведи он дело до конца, и Гето наверняка ответил бы ему кулаком по челюсти. Он и так считает тебя извращенцем. В глазах Сугуру Годжо наверняка был тем самым человеком, который готов лезть в штаны к любой привлекательной вещи, способной двигаться. Может быть, поэтому он так долго не решался рассказать мне об ориентации? Потому что считает меня сексуально озабоченным? Годжо сказал бы, что влюблен в Сугуру еще со старшей школы, но, скорее всего, это лишь добавило бы неловкости между ними. Если только Сугуру не влюблен в ответ. Не такая уж и безнадежная идея, между прочим. Годжо горяч, хорош собой, сильнейший шаман и… все любили Сатору Годжо. Только вот Гето не был всеми. Он единственный, кто относится к нему, как к настоящему человеку. Проблема Годжо заключалась в том, что его считали богом. Богов боготворят, уважают, боятся, но их не любят. Не по-настоящему. Но Гето видел в нем все: недостатки, слабости, уязвимые места, и возможно, с этим набором Сатору ему не нравится. — О чем ты задумался, Сатору? Он знает меня. Он понимает меня, как никто другой. — А, да так, ни о чем.