Прелести пубертата

Неделю Уэнсдей пробует попрактиковаться сама. Но все ее манипуляции и рядом не валялись с тем, что ощущается от пальцев Ксавье. Она предполагает, что эффективность нарушена из-за того, что ей приходится стоять в душевой, а не лежать в постели. Однако в комнате постоянно присутствует Вещь, и заниматься непотребствами в его присутствии девчонка не собирается. Торп тем временем с блеском защищает доклад по травологии, даже несмотря на каверзные дополнительные вопросы мисс Буффэ. Аддамс не может спокойно смотреть на то, как он показывает разницу между опыленным и не опыленным цветками орхидеи, сгибая пальцы туда-сюда. В конце недели она со стыдом все же обращается за помощью к парню. Ксавье любезно соглашается провести ей еще один урок. А потом и еще один. Внезапно это вписывается в рутину. Уэнсдей с ловкостью шпиона обходит коменданта мужского общежития каждые пару дней. Они не раздеваются полностью. Аддамс все так же в белье и футболке, которые задираются и сдвигаются в процессе, но Ксавье держит грань. Девчонка подозревает, что он вообще будто готовится к их очередной встрече, потому что она больше ни разу не становится свидетелем его кульминации, как произошло в первый раз. После очередного занятия они лежат в кровати молча, смотря в потолок. Уэнс дважды кончила за прошедший час и теперь не способна сдвинуться с места, чтобы уйти к себе. А кроме того, ее все это время мучает один вопрос: почему Торп соглашается? Поерзав немного, девчонка все же решается задать прямой вопрос: – Почему ты помогаешь мне? – несмело спрашивает. – Ты чем-то недовольна? – иронично интересуется Торп, продолжая глядеть в потолок. – Ты не можешь делать это просто так, – хмурится, не переводя на него взгляда. – Должна быть какая-то выгода. – Ну… – он поворачивается на бок, осматривая ее. – В каком-то смысле я воплощаю в жизнь свои фантазии. Уэнсдей поворачивает голову, награждая Ксавье подозревающим взглядом: – Ты фантазируешь обо мне? – контрольно уточняет она. – Не то чтобы я делаю это намерено, знаешь, – усмехается, уронив подбородок. – Мне снятся сны с твоим участием. Аддамс немного краснеет. Все же Томас Грин был прав, и Ксавье действительно видит эротические сны. Любопытство вспыхивает подобно искре, и девчонка продолжает допрос: – И что мы в них делаем? – пристально смотрит в глаза. – Ты действительно хочешь знать? – улыбается Торп. – Да, – четко без колебаний. – Ладно, – вздыхает Ксавье и поднимается на ноги. Он роется в ящике своего письменного стола и извлекает оттуда тонкую тетрадку. Быстро прощелкав страницами, будто раздумывая, он все же бросает ее в сторону Аддамс. Уэнсдей присаживается, беря в руки тетрадку, и начинает листать. И это… наверное не то, что она была готова увидеть. Рисунки больше похожи на небрежные наброски, но все же в них отчетливо видно, чем конкретно заняты два человека из снов Ксавье. И тут четко прорисовано кружево ее белья — теперь ясно, почему парень был так поражен в первый раз. – Это что… – она сглатывает, останавливаясь на одной из страниц. – Твоя голова между моих ног? – Ага, – беззаботно отвечает Торп. – А мой рот? Оу… – краснеет, переводя взгляд на следующую зарисовку. – Сомневаюсь, что могла бы погрузить его так глубоко. – Не заставляй меня думать об этом, – вздыхает Ксавье, снова вытягиваясь рядом с ней. Девчонка продолжает листать и внутри нее начинает вскипать желание проверить все это на практике. Она читала об оральном сексе, но механика показалась ей странной. А теперь по необъяснимым причинам ей любопытно испытать ощущения. – А у тебя есть опыт? – смущается. – В таком… – Неа, – так же спокойно отзывается Торп. – Никогда не пробовал, но во сне это ощущается здорово. Аддамс переводит взгляд на парня и какое-то время пристально пялится на его рот. Эти губы уже изучили, пожалуй, каждый дюйм верхней части ее тела, а что они смогут сделать снизу? – Ты хочешь попробовать? – поднимая брови, уточняет Ксавье. – Я подумаю об этом, – быстро встряхивает головой. Она продолжает листать, доходя до картинок с максимально откровенным содержанием. Вот ее ноги заброшены на плечи Ксавье, а кружево на груди разорвано в клочья. Парень крепко удерживает ее за задницу, стоя на коленях между ее ног и, вероятно, двигает бедрами. Аддамс засматривается и не успевает опомнится, как картинка на листе оживает. Торп вбивается в нее, ругаясь сквозь зубы, а она стонет. Громко, похабно и часто. Девчонка тут же захлопывает тетрадь и мечет злым взглядом в сторону парня. – Прости, я думал тебе интересно увидеть это в динамике, – тушуется Торп, сцепляя пальцы в замок. – Мне пора, – бурчит и подскакивает на ноги, собирая одежду. *** Наступает день ее семнадцатилетия. От матери в дополнение к основному подарку Аддамс получает коробку с флакончиками противозачаточных зелий и упаковку оральных контрацептивов. На выбор, так сказать. Уэнс злится, понимая, что у Мортиши, скорее всего, было видение относительно ее сексуальных приключений. Никакой личной жизни, черт побери. Праздника не планируется, но Синклер уговаривает ее собрать хотя бы девичник. Чтобы не слушать скулеж соседки, Уэнс соглашается. Девочки дарят ей новомодный вибратор с сальным комментарием Йоко: «Пора уже открыть для себя радость оргазма». Какие заботливые. Под тайком пронесенный в общежитие джин с тоником подруги вновь начинают обсуждать непотребщину. В этот раз разговор касается кинков. – Задницы, – причмокивает Танака. – Я обожаю в процессе впиваться в них ногтями. Отдать должное современной моде на фитнес, мужские задницы стали гораздо круче, чем сто лет назад. – Грязные разговоры, – смущенно продолжает Энид. – Ничего не могу с собой поделать. Аякс краснеет, когда говорит мне все это, но я в восторге. – У меня очень банально, – подкатывает глаза Дивина. – Вода. Когда она стекает по телу после душа или когда парни поливают себя из бутылки… У меня просто смывает трусы. Аддамс сосредоточенно ведет взглядом от одной участницы разговора к другой и пытается понять, есть ли у нее собственный кинк. Вероятнее всего у нее едет крыша от рук. Причем от конкретных, принадлежащих Ксавье. Иначе, как объяснить ее недавний порыв на травологии? Торп всего лишь ковырял высохшую каплю краски на форменных брюках, а Уэнс не сдержалась и провела большим пальцем по его острым костяшкам. Прямо на уроке, не заботясь о том, увидит ли кто-нибудь. – Уэнс, а у тебя есть? – хитро ведет бровью Танака. – Не страдаю подобным, – отнекивается, в то время как Энид громко давится своим напитком. – Теоретически у меня мог бы быть кинк на интеллект, но в этой школе нет достаточно умных парней. – Может тебе присмотреться к Юджину? – весело произносит Дивина. Шутница, ты посмотри на нее. – Он сохнет по Синклер, – вмешивается Йоко. – У Аддамс нет шансов. – Да хватит вам, – краснеет Энид. Все смеются. Подшучивать над тем, что по Синклер вздыхают все младшекурсники, стало традицией. Постепенно Дивина перетягивает на себя одеяло беседы и жалуется на отсутствие личной жизни. А конкретно на тщетные попытки привлечь к себе внимание Торпа. – Он что, вообще не реагирует? – хмурится Йоко. – Совсем, – округляет глаза русалка. – Я пытаюсь с ним флиртовать, а он просто игнорирует это. Будто намеренно держит меня во френдзоне. – Может он с кем-то встречается? – предполагает Танака. – Тебе ничего не прилетало в блог? – переводит взгляд на Синклер. – Нет, я не в курсе, – торопливо машет головой Энид. – В основном мне приходят возмущения о переносе Вороньего бала. – Точно, бал! – вскрикивает Дивина. – Надо пригласить Ксавье на бал и тогда он точно поймёт, что симпатичен мне. – А ты не пробовала спросить его прямо? – хмурится Йоко. – Скажу по опыту, парни плохо понимают намеки и лучше говорить с ними начистоту. Все это время Аддамс старается держать лицо и не выдавать мимикой ехидства относительно ситуации. Она поминутно стреляет глазами в соседку, той тоже удается держаться из последних сил. Дивина еще какое-то время жалуется, пока Синклер не начинает театрально зевать и намекать девчонкам идти в свои комнаты. Уже лежа в кровати, Аддамс прокручивает в голове прошедший вечер и вспоминает странную ситуацию с соседкой. Надо бы выяснить, в чем собственно дело. – Почему ты так отреагировала? – спрашивает Уэнс, отвлекая Энид от залипания в телефон. – Ты о чем? – спокойно интересуется соседка. – Не прикидывайся, – строго. – Ты выразительно поперхнулась, когда мы говорили о моем кинке. – Потому что ты врешь, что его нет, – хихикает Энид. – С чего ты взяла? – Уэнни, – вздыхает. – Когда Ксавье согнул пальцы, показывая, как сворачиваются листы опыленной орхидеи, ты прикусила губу. – Глупости, – краснеет Аддамс. Хорошо, что соседка не видит ее лица. Было бы очень стыдно. – Ну как сказать, – ухмыляется. – Кроме того от тебя пахнет сексом. – Прекрати меня обнюхивать! – шипит Аддамс. – Я не специально! – ворчит Синклер – Оборотни чувствуют перемены гормонального фона, мы ведь находим друг друга… Черт, ты сама знаешь, как мы друг друга находим, давай поговорим о тебе! Он хорош? Уэнс тяжело выдыхает. Просто издевательство. Почему ее не поселили с кем-нибудь из безликих? Они точно не суют свой нос в чужие дела хотя бы потому, что его у них нет. А еще наверняка не болтают среди ночи, мешая уснуть. – Пожалуйста, скажи, что хочешь поговорить об этом, – скулит Синклер. – Мы не занимаемся сексом, – сдается Аддамс, обреченно прикрыв глаза. – Он делает это пальцами – О да! – стонет Энид. – Уверена, эти пальцы могут отправить к небесам! Боже милостивый, я в восторге, что вы это делаете! А его член, должно быть, гораздо больше твоей ладони, да? Аддамс смущенно откашливается. Стремление Энид знать все подробности, порой нарушает закон о неприкосновенности частной жизни. Но раз она уже открыла этот ящик Пандоры, то назад пути нет. – Полагаю, что да, – отвечает, подумав. – Он достаточно крупный. – Полагаешь? – удивляется Энид. – Ты что, ему не передергиваешь? – Чего? – морщится Уэнс. Синклер подскакивает на кровати с безумно изумленным лицом: – То есть он помогает тебе получить удовольствие, а ты ему — нет? – почти с возмущением спрашивает. – Нет, я знала, что ты – эгоистка, но чтобы настолько! – О чем ты говоришь? – Уэнс тоже садится в своей постели. – Мастурбация, Уэнни, дрочка, – рукой демонстрирует процесс. – Я должна это делать? – удивляется Аддамс. – Но я не умею. – Там не надо много ума, – прыскает смехом. – Представь, что полируешь гриф своей виолончели. – Звучит отвратительно, – морщится Уэнс. – Отвратительно то, что ты ведешь себя, как высокомерная задница, – хмурится. – Он что, секс-игрушка, рассчитанная только на твой оргазм? Имей совесть, в конце концов. – Ладно, я подумаю об этом, – вздыхает Аддамс и падает спиной на кровать. – Достаточно откровений, давай уже спать. Дождавшись пока соседка прекратит причитать и уснет, Уэнс достает телефон и вновь отправляется на поиски информации. Интернет-серфинг приводит к выводу, что оказывается, парням нравится ощущать на себе руки девушек. Соотнося в голове ситуации, Аддамс предполагает, что вероятно самообслуживание не слишком удовлетворяет Ксавье. Как белый день ясно, что он это делает после того, как они прощаются. И сейчас отчетливо подумав об этом, девчонке становится даже стыдно. *** Новый сеанс удовольствия происходит через пару дней после ее дня рождения. Ксавье в этот раз сидит между ее ног, забросив одну голень себе на плечо, и толкается пальцами в каком-то новом ритме. Аддамс сводит лопатки и цепляется ногтями в простынь, когда горячие губы ползут вниз от колена, разукрашивая нарастающий экстаз еще ярче. Торп легко прикусывает внутреннюю сторону ее бедра, кружа большим пальцем по чувствительной плоти, и это становится последней каплей. Спину Уэнсдей выгибает так, что хрящи в грудине похрустывают. Она тяжело дышит, смотря на нагло ухмыляющегося Ксавье между своих колен. – Всегда пожалуйста, Аддамс, – шутит он и укладывается рядом с ней, слегка поправляя член в своих боксерах. Так происходит постоянно. Уэнсдей видит, как он возбуждается от процесса, но пока они лежат после полученного ею оргазма, Ксавье обмякает. Не то чтобы она пялится на его член в это время. Просто его нельзя не заметить. Поторговавшись с собой какое-то время, Аддамс все же решается предложить ответные ласки. – Я могу к нему прикоснуться? – несмело спрашивает она. – М? – Ксавье хмурится, бросая взгляд на нее. Девчонка пристально смотрит на его пах. – К твоему члену. – Это плохая идея, Уэнс, – криво улыбается. – В данный момент я пытаюсь остыть, а если ты прикоснешься, то это будет… – Я хочу попробовать доставить тебе удовольствие, – перебивает она, закатив глаза. – Серьезно? – удивляется Торп. – Ладно, тогда мой член в твоем распоряжении. Ксавье удобнее ложится и закрывает глаза. – Не буду смотреть, чтобы не смущать тебя, – поясняет он. – Ты окажешь мне услугу, если еще и помолчишь, – фыркает Аддамс. Торп улыбается. Слишком заманчиво, так что Уэнсдей испытывает огромное желание его поцеловать и спрятать эту раздражающую улыбку своим укусом. Но не время сейчас, ей нужно разобраться с этим агрегатом, который выразительно растягивает боксеры Девчонка на пробу поглаживает его сквозь ткань несколько раз, и он становится тверже. Буквально за долю секунд. Поразительное свойство мужского организма, должно быть. Решая, что лучше не оттягивать процесс, она спускает резинку вниз, обнажая достоинство Торпа во всей красе. И да, при близком рассмотрении, он все еще кажется достаточно крупным. Она прочитала, что головка чувствительна, и стоит уделять внимание ей. Но основную длину тоже рекомендуют стимулировать. Сколько рук надо, чтоб процесс вышел достойным? Уэнсдей немного запутывается в своих мыслях, но решает экспериментировать. Перехватывает твердую плоть, собирая пальцы кольцом, и двигает ладонью несколько раз. Как полировка грифа виолончели, вспоминает она слова соседки. Ничего сложного. Но Торп не издает ни звука и это видимо свидетельство того, что она делает что-то не так. – Ладно, мне нужны твои рекомендации, – вздыхает Аддамс. – Но не открывай глаза. – Хорошо, – Торп сосредоточенно облизывает губы и немного ерзает на простынях. – Обхвати его крепче. Он не хрустальный. Аддамс принимает совет и сжимает сильнее, вновь двигая ладонью вверх-вниз. Из Ксавье наконец вылетает что-то вроде восхищенного вздоха. – Да, вот так, – тяжело цедит он. – Теперь подними руку выше, слегка оттяни… – девчонка выполняет рекомендацию. – Черт, да! Да, именно так… Продолжай, Уэнс, умоляю. По ходу процесса Ксавье дает еще несколько мало содержательных советов, вроде «выше» и «быстрее». Поразительно, но Аддамс втягивается. Ей нравится то, как от нее зависит, получит ли Торп удовольствие. Это должно быть включено в список изощренных пыток, определенно. Дыхание парня давно сбито, но ему каким-то образом хватает прыти оттолкнуться от матраса ладонями и, схватив девчонку за плечи, повалить на кровать. – Не останавливайся, я прошу тебя, – нависает над ней, глядя ей в глаза. Аддамс на секунду столбенеет, натурально утопая в его взгляде. Она пару раз моргает, пытаясь понять, что только что случилось, но Ксавье смотрит на нее будто иначе. Однако Торп не дает ей времени для анализа ситуации и впивается в губы. Ладони нетерпеливо возятся, пробираясь под футболку в поисках груди. Уэнс прогибает спину и вновь возвращается к своему занятию. Она никогда не бросает дело на полпути. Ксавье помогает, сам толкаясь в ее руку и продолжая жадно целовать. Через некоторое время движения его бедер становятся более жесткими, а лицо оказывается в изгибе шеи девчонки. – Крепче, Уэнс – сквозь зубы шипит он. – Твою мать, да! Пара хаотичных толчков, и Аддамс чувствует, как на ее живот приземляются горячие капли. Ксавье тяжело дышит ей в шею какое-то время, а затем поднимает голову, счастливый, будто выиграл в лотерею. – Приемлемо для первого опыта, – иронично сообщает он и целует быстрее, чем девчонка успевает возмутиться в ответ. *** Проходит пара недель обоюдных экспериментов. Аддамс преуспевает в изучении навыка ручных стимуляций детородного органа Торпа и окончательно теряет интерес к тому, чтобы научиться эффективно удовлетворять себя. Эту задачу с успехом закрывает Ксавье. Через неделю должен состояться традиционный Вороний бал, который в этом году перенесли из-за годовщины печальных событий с участием восставшего из мертвых пилигрима. Сегодня всех учеников собрали в школьном дворе и торжественной речью почтили память директора Уимс. А после глава совета попечителей пригласил на импровизированную сцену Аддамс и осыпал с ног до головы благодарностями. Уэнс все так же не выносит внимания, поэтому натужно сопит, слушая комплементы своей доблести и отваге, а в завершении речи жирного элитарного сноба кивает. Любезность, черт побери. Вечером она снова пробирается в комнату Торпа, но хмурое настроение совершенно не способствует возбуждению. – Что с тобой сегодня? – интересуется Ксавье, убирая с ее глаз отросшую челку. Они лежат и целуются уже минимум полчаса, а обычно Аддамс хватает минут на пятнадцать. – Я злюсь, – сообщает девчонка. – Сегодняшний день напоминает мне о самом большом промахе в моей жизни. – А для меня это почти как второй день рождения, – улыбается Торп. – Ты спасла мне жизнь, Уэнс. А еще всем изгоям, которых собирался истребить пилигрим. – Говоришь как этот мерзкий слизняк из совета попечителей, – фыркает Уэнс. – Наверное я не смогу сегодня расслабиться, давай вернёмся к этому завтра. – Жаль, – причмокивает Ксавье. – Я хотел попробовать кое-что новое. – М? – изумленно выгибает бровь. – Что новое? – Ну… – Торп задумчиво поджимает губы и сползает вниз по ее телу. – То, что, как мне кажется, сможет помочь тебе расслабиться. Если ты не против, конечно. Аддамс хмурится, наблюдая, как лицо парня оказывается на уровне ее живота. Неужели он…? – Моя голова между твоих ног, Уэнс, – серьезно смотрит на нее. – Да? Нет? Возможно? Девчонка широко распахивает глаза от внезапного предложения. Да, она видела это в тетрадке Ксавье, но ведь нет гарантии, что ему действительно понравится данный процесс. Ее слегка смущает, что его рот окажется там. – Ты ведь не практиковал это раньше, – напоминает она. – Нет, но хотел бы попробовать, – кивает Ксавье. – С тобой. Уэнсдей мешкает. Бегает глазами по комнате, не зная, стоит ли соглашаться. Торпу, видимо, надоедает ждать. Он решает дать аргумент «за» и целует девичий живот ровно по кромке белья. Ладони в это время настойчиво тискают бледные бедра. – Решай быстрее, Уэнс, – шепчет он, не прекращая своего занятия. – Ладно! – сдается девчонка, совершенно не способная противостоять натиску. Ксавье с озорством прикусывает губу и ловко стаскивает с Аддамс белье. Поднимает ее бедра чуть выше, заставляя согнуть ноги в коленях, а сам спускается ниже. Оказываясь, так сказать, лицом к лицу. – Ну, привет, – весело говорит он. – Рад познакомиться, ты очень миленькая. – Идиот – фыркает Аддамс, сдерживая приступ смеха. – Ты ведь не такая злая, как твоя хозяйка? – продолжает Ксавье. – Мы найдем общий язык? Девчонка начинает истерически гоготать то ли от смущения, то ли от осознания абсурдности ситуации. Обычно она позволяет себе рассмеяться только когда наблюдает мучения Пагсли. – Хватит любезностей, – облизывает губы Ксавье. – Начнём погружение. Аддамс хочется рассмеяться еще сильнее, но желание исчезает мгновенно, как только губы Торпа прикасаются к ней. Тело вспыхивает, заполняясь горячей истомой. Жаркий поцелуй там ощущается как нечто непередаваемое. У девчонки рвется дыхание от каждого горячего движения рта. Через какое-то время, Ксавье дополняет ласку неспешными касаниями большого пальца. Он поглаживает место, где только что был его язык, смещая его еще ниже. Уэнс царапает простыни, ерзает пятками и глухо стонет, стараясь держать себя в руках. Торпа, во всей видимости, процесс увлекает не меньше. Он пробует разное: то играет кончиком языка, то обхватывает как можно больше губами. Девчонка мечется по подушке не зная, то ли просить его прекратить, то ли никогда больше не останавливаться. Она и представить себе не могла, что подобные практики настолько хороши. Через время Ксавье начинает аккомпанировать процессу пальцами. Погружая их внутрь и не прекращая движений ртом. Потолок плывет перед глазами Аддамс. Она инстинктивно подмахивает бедрами, ощущая себя в двух шагах от оргазма. Торп наращивает темп ладони и прижимается губами плотнее, делая нечто, от чего у девчонки окончательно мутнеет сознание. Тело простреливает вспышкой такого оргазма, что ей хочется свести ноги вместе, но мешает голова парня. Уэнс стонет, вибрируя всем своим телом. И ее голос будто звучит иначе, более хрипло, протяжно и глубоко, чем все разы до. Ксавье отстраняется, спешно вскакивая на ноги. – Оставлю тебя на минуту – сообщает он и скрывается в ванной За шумом душевой Аддамс слышит что-то вроде победного «Wow!» и из последних сил улыбается. Ее тело измотано удовольствием. Уэнс поворачивается на бок, набрасывая на голую задницу одеяло, и прикрывает глаза, ожидая возвращения Торпа. Так, неожиданно для себя, она в первый раз остаётся ночевать у Ксавье.