***
— Шарлотта, ты слышала? Ещё одна смерть! Вчера в море у Пика Буревестника рыбаки нашли труп того художника с четвертого курса… правда я не могу поверить, что это самоубийство… может у нас и в самом деле какой-то маньяк гуляет в округе? — девушка с золотистыми глазами взволнованно рассказывала о недавних новостях, поправляя красную бандану на голове. — Да, слышала! И правда странно, что целых два убийства произошло за такой короткий срок… — — Вы тоже думаете, что он не сам это сделал? — внезапно влез в разговор высокий синеволосый юноша. Девушки с факультета журналистики обернулись на посторонний голос и кивнули. — Понятно... — вздохнув, парень продолжил мрачно говорить. — … я знал его с самого детства, поэтому уверен, что он не мог сделать это просто так. Иначе, он что-то тщательно скрыл от меня и остальных, либо же он перестал доверять мне и ребятам. Но во всей этой ситуации точно что-то нечисто… Ладно. У меня уже есть свои догадки на этот счёт. — — Нам очень жаль, что вам приходится переживать такую потерю… Альбедо был выдающимся учёным и художником… — С искренним сочувствием сказала она, а затем подошла ближе к незнакомцу и проговорила чуть тише: — Я знаю, каково это… потерять близкого человека. — — Мы уже сходили на мемориал на первом этаже. И принесли сесилии. Он постоянно рисовал эти цветы, поэтому мы решили, что они – его любимые. — добавила подруга с очками и розовыми волосами. — Да, именно так. Спасибо вам, правда... Могу ли я узнать ваши имена? — скромно вопросил синеволосый, скрестив руки на груди. — Я Эмбер. — студентка положила руку на грудь, дружелюбно улыбнувшись, а затем указала на свою одногруппницу. — А я Шарлотта. Мы с факультета журналистики. — — Я Кэйа с факультета естественных наук. Рад знакомству. — представившись, он через силу улыбнулся, но лишь для того, чтобы не казаться грубым.***
8 октября. 21:00. Пик Буревестника. Невысокого юношу, рассматривающего некоторое время окружение перед собой, из процесса смог вывести шелест листьев и хруст ветки неподалёку. Сяо торопливо поднял с земли бирюзовый камешек, а затем обернулся и посветил фонариком, пытаясь найти того, кто издал шум. Отведя свет в другую сторону, студент попытался рассмотреть, стоит ли кто-нибудь за деревом. Но тихий плач, который становился всё громче с каждой секундой, и звук медленных шагов по траве заставили студента посветить прямо на идущего и опешить. — В… Венти? — крепко сжимая амулет во вспотевшей ладони спросил янтароглазый. Это и правда был он. Однако, его кожа была бледной, а глаза, из которых лились две струйки крови – точь в точь такими же белыми, как у Альбедо. Но самым пугающим было то, что юноша с бирюзовыми глазами держал в изрезанных руках осколок бутылки, который был направлен острыми концами прямо к животу. Заметив это, Сяо и секунды не раздумывая, ринулся к другу, который метался между просьбой о помощи и мольбой о смерти из-за раздирающей душу боли. — Что с тобой?! — выхватив осколок из чужих рук и отбросив его в сторону, темноволосый принялся трясти одержимого за плечи, дабы привести в чувства. — Венти, прошу, очнись! — В тот момент янтароглазый не знал, что именно благодаря защитному амулету в его руке, который так вовремя коснулся обладателя, только что произнесенное желание сбылось. Перед тем, как поэт, чьё сердце билось слабо и медленно, рухнул прямо на оторопевшего друга, в его усталых белесых глазах снова появились зрачки. Сяо растерянно опустился вниз, придерживая потерявшего сознание друга, и аккуратно положил амулет в большой карман чужого пальто, откуда торчал темный футляр с бамбуковой флейтой. Снимая с себя куртку и кофту, чтобы порвать свою футболку и перевязать раны на руках однокурсника, янтароглазый все еще пытался осознать произошедшее, вместе с тем, что призрак, которого они так старательно пытались поймать, сам заманил их в ловушку, пребывая теперь в новом сосуде. —Боже, что чёрт возьми произошло…Держись… пожалуйста, пожалуйста…— вполголоса промолвил Сяо, зная, что тот, чьи руки он обматывает тканью своей одежды, сейчас его не слышит. Затем, убрав кровь с лица Венти и остановив её у себя, парень оделся и стал думать о дальнейшем плане действий, в особенности о том, как спасти пострадавшего от злобного духа. Тело Венти было лёгким, поэтому немного сил потребовалось, чтобы закинуть его на спину и понести вниз по горе, держа в руке телефон со включенным фонариком. Время было позднее, поэтому на помощь туристов или местных можно было не надеяться. Однако, выйдя к проезжей части, у которой обычно останавливался автобус, Сяо решил вызвать скорую. Замерзшие пальцы кое-как смогли разблокировать мобильное устройство и зайти в приложение с клавишами телефона. Он только собрался набрать несколько необходимых цифр, как лежащие на его груди худые руки зашевелились. — Я … я уже умер?— голова с темно-синими взъерошенными волосами медленно поднялась с чужого плеча. — Венти!— Сяо взволнованно завертел головой. — Подожди немного, мы… мы сейчас поедем в больницу!— — Не надо в больницу… — сонно проговорил бард, возвращаясь в прошлое комфортное положение. — Я хочу домой… хочу пить и кушать… — жалобно продолжил юноша. — Хорошо. — спокойно ответил Сяо, открывая сумку на плече, чтобы достать воды. Выхватив полупустую бутылку из посторонних рук и осушив её до дна, он сказал: —Спасибо…кхе-кхе…— — Осторожнее, не поперхнись…— побеспокоился Сяо, вызывая такси до дома. — Я уже все выпил.— довольно улыбнувшись и вернув бутылку, сказал Вен. — Как ты меня нашёл? — — С помощью GPS. Ты мне ничего не сказал, когда уехал. Почему? — поинтересовался он, смотря на то, как музыкант болтает ногами. — Я не хотел, чтобы с тобой что-то случилось… — его ответ прозвучал с ноткой грусти. — Сяо кивнул и не стал далее расспрашивать измученного друга, но тот сам решил продолжить разговор: — Я видел, как… Я видел там Альбедо, и он…— парень был в шаге от того, чтобы не расплакаться в который раз. — …он спрыгнул с горы и… когда я изгонял его с помощью флейты, тот убийца вселился в меня и… начал приказывать мне, чтобы я себя… я себя…— Музыкант остановился лишь почувствовав на себе холодную руку, которая так стремилась согреть. — Не вспоминай об этом. Я рад, что ты цел. Просто пообещай мне, что позволишь мне быть рядом и помогать тебе. — пусть Сяо и не был так хорош в поддержке, он старался утешить важного для него человека как мог. — Д-да, я обещаю… — Впервые за долгое время, Венти почувствовал такой стыд, ведь он примерно понимал, через что пришлось пройти его другу, чтобы сейчас стоять с ним у этой дороги. Решив прекратить расспросы, Сяо позволил измученному однокурснику подремать до прибытия машины. Спустя некоторое время, пение сверчков приглушил звук шуршания шин по асфальту, а слабый лунный свет стал освещать дорогу вместе с приближающимися фарами. — Эй, Венти… — янтароглазый потеребил края рукава светло-голубого пальто, — Ты сможешь встать? — — М? — тот удивленно посмотрел на подъезжающий автомобиль, — Угу. — Юноша не спеша опустился на землю и пошел к такси на ватных ногах. — Сяо, я вспомнил, что где-то потерял свой берееет… — с разочарованным выражением лица пожаловался поэт, подвигаясь ближе к окну, тем самым уступая место для друга. — Ничего, купим новый. Тебе нужно отдохнуть, поспи лучше. — Венти зевнул и обнял сидящего рядом. — Мне страшно. — прошептал музыкант. — Ты ведь знаешь, что случилось. Я боюсь навредить кому-нибудь. Тебе в первую очередь…— — Не волнуйся. Злые духи существовали в этом мире тысячелетиями, поэтому наверняка было множество людей, умевших их изгонять. Мы обязательно найдем кого-нибудь, кто нам поможет. Можно даже начать с поиска древних записей… я знаю где их найти. Мой…— Сяо перестал говорить, когда его взгляд упал на сопящего рядом юношу, чьи веки ритмично подрагивали во сне. В этот момент организм студента тоже дал знать о своей усталости, вызывая в мышцах неприятную боль. Однако, как бы сильно тело не ныло, голова была забита различными жуткими мыслями и травмирующими воспоминаниями: от той сцены с одержимым Альбедо в парке до пытающегося убить себя Венти. Всё это не давало жить нормально, терзало разум и душу человека, который знал, что должен оставаться спокойным и сохранять холодный ум, но у которого не всегда это получалось. Сяо очень часто брал пример со своего отца, так как тот во многих ситуациях вёл себя непоколебимо, словно каменная гора. Однако, иногда, защищая других и вставая на сторону справедливости, подросток пренебрегал озвученными Чжун Ли правилами. Мало того, что в настоящее время приходилось принимать быстрые и важные решения, так ещё и проблем необходимо было разгребать в десятки раз больше, чем обычно. Весь этот стресс сильно сказывался на здоровье, как и на психическом, так и на физическом. Это колебало самообладание и вынуждало снимать маску невозмутимости. Студент был слишком погружен в свои раздумья, поэтому даже не заметил, в какой момент оказался у дома. — Мы приехали.— послышался низкий мужской голос у руля. — Да, да… спасибо… Венти, просыпайся. — юноша легонько толкнул спящего в плечо, собравшись открыть автомобильную дверь. — М…? Где мы… — музыкант недовольно скривился от внезапно появившейся головной боли. — Мы дома, пойдём. — он робко взял прощающегося с водителем друга за руку и потянул на выход. Выйдя из машины, бард съежился и задрожал от холода. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Сяо. — Сказать честно или с приукрашиванием? — Венти насмешливо вскинул бровь, перекладывая свой музыкальный инструмент в изначальное место. — Честно. — никак не отреагировав на чужой юмор, темноволосый юноша полез в сумку за ключами. — Моя голова сейчас взорвётся, живот скрутится в изюм, а ноги превратятся в сосульки и отвалятся. Ещё, возможно, во мне живет чокнутый призрак-маньяк, который может перебить пол-Мондштадта…Ну а так, за исключением этих мелочей, ничего не беспокоит. — саркастично проговорил поэт, с трудом поднимаясь по лестнице. — Прости. Глупый был вопрос. — Не зная, как ещё ответить, Сяо открыл дверь в пустовавшую два дня квартиру и, сняв куртку с обувью, посмотрел на жующего что-то за дверцей холодильника соседа и произнёс: — Лучше ляг пока. Я разогрею тебе поесть. — Не в силах оказывать вербальное сопротивление, друг послушно скинул с себя куртку и обессиленно лег на диван. — Выпей это. — Венти принял обезболивающее и запил водой. — А как же ты? — уныло спросил юноша с косичками, грустно поджав затем губы. — Я хочу сначала тебе помочь. Ты пробыл там гораздо больше, чем я. — пролепетал златоглазый, ставя тарелку с едой в микроволновку. — Я правда не знаю, как ты смог… аргх, забудь…— он потряс головой, снова отмахиваясь от назойливых и тягостных мыслей. Спустя несколько минут, Вен сидел за кухонным столом и попивал горячий травяной чай, радуясь тому, что наконец смог поесть и согреться. К тому же, головная боль утихла, чего нельзя было сказать о сидящем напротив студенте, которого жизнь решила наказать мигренью, вдобавок ко всем остальным бедам. Особо не рассиживаясь, оба парня решили пойти спать, оставив все разговоры, которые должны были быть проведены на трезвую и выспавшуюся голову, на следующий день. Двое во второй раз решили ночевать в одной комнате: Сяо как обычно устроился на матрасе, который так и не убирался с момента его появления на полу, а Венти свернулся в комок тревожности на своей кровати. Глаза их закрылись сами по себе, а тело выразило благодарность за мягкую постель, не привередничая в поиске позы для сна. И вот, время подходило к четырем утра. Музыкант знал, что рано или поздно, его безмятежный сон прервется. Проснулся Венти из-за полицейской сирены за окном, а потом, перевернувшись на бок, чтобы обнаружить, что ломота и жар обхватили его с головы до ног. Решив выйти на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и поискать разбудившие его машину, Вен стал чувствовать что-то неладное. И тут, он вспомнил. Похожие ощущения он испытывал именно до того, как его захватил кровожадный призрак. — Нет… только не это… — беспомощно проскулил юноша, ощущая поднимающийся ком в горле и выступающие на кровавые слёзы глазах. Перед ним всё темнело, а ноги не позволяли стоять. Кожа заметно побледнела, а разум начал затуманиваться. Упав спиной на кирпичную стенку, а затем скатившись вниз по ней, Венти начал терять связь с реальным миром. В гостиную вернулся уже не он. Это был тот, кто так отчаянно пытался выместить всю свою злость из-за собственной смерти на невинных людях и избавиться от мешающих ему «пешек».