***
В небольшой гостиной деревянного дома, освещенной лишь несколькими свечами, стоящими на стеклянном столике у замшевого коричневого дивана, сидели женщина средних лет и молодой парень. — Знаешь… спасибо, что приехал. — неизвестно какой по счету бокал наполнился белым вином. — Пусть ты наверняка и не очень рад меня видеть, так как я … не была самой лучшей матерью для твоего друга, но… я действительно не ожидала увидеть тебя сегодня, а так душевно поговорить с тобой — тем более. — — Не стоит благодарить, правда. Я должен был навестить вас, так как вы как-никак его биологическая мать. К тому же, бывало, когда Альбедо говорил о вас и о ваших гениальных изобретениях. — поправив хвост синих волос на плече, Кэйа чуть заметно улыбнулся, удивляясь тому, как медленно пьянеет собеседница. — Иногда говорил, значит… ясно. — со вздохом проговорила Рейндоттир, глядя на маленькие настольные часы, стрелки которых показывали ровно три часа. — Ладно, не хочу больше тебя задерживать. Иди в комнату наверху. Я останусь тут. Посижу ещё чутка. — Убрав мешающие пряди со своего лица и поправив узорчатый плед на плечах, она взяла в руки бокал и залпом осушила его. Скрип деревянной лестницы и тихий звук шагов прекратился, когда Кэйа остановился перед тёмной дверью. Он был здесь. Он помнит, как его маленький друг рисовал мелом на этой двери; он помнит, как стоял за этой дверью и считал до тридцати, пока Альбедо прятался в доме. Кэйа стоял и сжимал руки в кулаки, пытаясь переместить эту душераздирающую боль в груди и неприятный ком в горле в другое место. Однако, ничего не получалось. Поступая против своей воли, Альберих открыл дверь и включил свет в комнате умершего друга. «Он жил здесь до поступления…» Парень рассматривал толстые тетради, которые были хаотично раскиданы по комнате вместе с большими холстами, на которых красовались недоделанные пейзажи и портреты. «Почему в этой комнате такой беспорядок? Разве Рейндоттир не была здесь? Или она просто не убиралась с тех пор… Если так, это значит, что Альбедо переезжал в спешке, или… что-то тут произошло.» Ощущения горя и страха вдруг перемешались с чувством ностальгии, когда Кэйа начал разглядывать плюшевые игрушки и старые фотоальбомы, которые так и остались лежать на заправленной постели. Набор пробирок и старый микроскоп на столе так и просили обратить на них внимания, не прикасаясь к ним. Неуверенно сев на мягкую кровать, студент услышал хруст бумаги. В попытке убедиться, что ему показалось, Альберих поднялся и потрогал место под собой. Откинув голубое покрывало в сторону, четверокурсник уставился на карандашный рисунок незнакомого мужчины с щетиной и короткими волосами, взгляд которого был очень тяжелым и злобным. Заметив белый уголок, торчащий из-под верхнего листа, Кэйа вытянул следующий детальный портрет, нарисованный в том же стиле, тем же наточенным карандашом. Рисунок выглядел жутко реалистичным и устрашающим, таким же, как и глаза изображенного человека. «Кто это?» Альбомные листы, лежащие стопкой, не кончались, беспорядочно скапливаясь на полу вокруг синеволосого юноши. Мужчина, которого Альбедо когда-то перенёс из воображения на бумагу, был похож на героя из кошмаров или на убийцу из фильма ужасов. Не зная, к кому обратиться для получения хоть какой-то информации о таинственной персоне, кроме как к матери художника, Кэйа принял решение собрать все работы и показать их Рейн. Осторожно спустившись вниз, парень обнаружил, что используемый ранее источник света в виде свечей пропал. — Мисс Рейндоттир? Вы ещё не спите? Я хотел бы поговорить с вами кое о чём…— Переложив листы бумаги в одну руку, четверокурсник прибегнул к нажатию выключателя света на стене рядом с лестницей для освещения пространства. — Мисс Рейн…? — студент прищурился, увидев застывшую, склонившуюся над столом фигуру. Он подошёл ближе и увидел, что женщина вовсе не склонялась – её голова лежала на поверхности, а руки свисали внизу. Она не была повернута лицом к гостю, поэтому Кэйа решил обойти диван и окликнуть Рейндоттир вновь. — Мисс… — В ту же секунду, всё, что принёс с собой Альберих, упало на пол, оставляя оторопевшего юношу в полном ступоре. Взгляд синих глаз не мог покинуть бледное мертвенное лицо и лежащую на столе пустую банку из-под таблеток. Причина смерти была ясна: передозировка снотворным. — Нет… нет… — Кэйа не сдавался. Он принялся делать жертве закрытый массаж сердца и оказывать другую первую помощь. Однако, всё это было бесполезной тратой времени, ведь в чувства женщина не приходила. Четверокурсник судорожно набрал несколько цифр на клавиатуре телефона и вызвал скорую. Отложив мобильник на стол, парень откинулся на спинку дивана и закрыл лицо руками, с трудом сдерживая поток слёз. Его плечи тряслись, а мурашки пробегали по всему телу, с каждой секундой напоминая о трупе с правой стороны. Подумать только: один из нескольких людей, которого Кэйа так долго знал, с которым разделял множество общих воспоминаний про Альбедо, и с которым у поддерживал нормальные отношения, покончил жизнь самоубийством после славной и сердечной беседы с другом сына. Это можно было понять, ведь для многих — потеря ребёнка эквивалентна потере смысла жизни, откуда и следует причина такой быстрой и неожиданной смерти Рейндоттир. Неужели она не была так уж индифферентна к Альбедо? Мучительное ожидание в тридцать минут, подкреплённое несбыточными надеждами и исступленными попытками успокоиться, закончилось, когда в дверь позвонили. Но Альберих осознал ещё задолго до приезда машины скорой, что это — конец.***
Сяо проснулся глубокой ночью от резкого звука грохота и неприятного рёва автомобиля за окном. Несмотря на то, что шум был очень громким, сонный юноша проигнорировал его и, обняв себя руками, перевернулся на другой бок. Удивительно, но открыть глаза студента заставило только отсутствие соседа на уже пустом и холодном месте, занятым ныне Сяо. — Мм…— парень потер глаза руками и закрутил головой в недоумении. — Венти? — От сонливости у первокурсника не осталось и следа. Уже через несколько минут безуспешных поисков, Сяо, так и оставшись в домашних штанах и футболке, накинул свою чёрную куртку на плечи и выбежал на улицу. «С ним ничего не случилось, ничего не случилось, ничего не…» Замерший на пороге юноша широко открыл глаза, всеми силами стараясь обмануть себя и заставить поверить себя в то, что лежащий на дороге человек — не Венти. — Блять, блять, блять, БЛЯТЬ! — рухнув на колени, Сяо вцепился ногтями в асфальт и стиснул зубы до боли в скулах. — Блядский призрак, ненавижу, ненавижу! —Послышались раскаты грома. Дождь, будто специально подгадавший время, стал барабанить по крышам, капая всё сильнее и сильнее с каждым мгновением. Приняв неспособность помочь Венти открыть глаза или изгнать из него кровожадного убийцу, студент надумал обратиться к тем, кто поможет решить хотя бы первую проблему. — Тут…ха… моего друга сбила… машина…— в янтарных глазах не было ни одной искринки, ни одного намёка на желание жить. Сяо, захлебываясь и задыхаясь рядом с неподвижным телом, называл адрес оператору скорой помощи. — Да… — юноша уже отказывался воспринимать реальность, поэтому на автомате ответил на указание женщины «ждать медицинскую помощь и сохранять спокойствие». Глаза Венти были закрыты, выражение его лица оставалось беспокойным. Ливень, смывший струйки крови с лица музыканта, теперь капал на голову и спину склонившегося над страдальцем парня. — Прошу, не умирай, прошу… — промокший и замёрзший, он сидел на мокрой дороге и бережливо прижимал к себе Венти. Сяо был не в силах пошевелиться. Он не мог сдвинуть ни себя, ни пострадавшего с проезжей части. Тем не менее, друга пришлось взять под плечи и осторожно оттащить в сторону. Наблюдая за тем, как редко поднималась чужая грудная клетка, Сяо думал о всех людях, которых ему пришлось потерять, а также задавался вопросом, почему смерть забирала всех дорогих ему друзей и членов семьи, а не его самого.***
Сяо ждал. Было уже неважно сколько: час, два, три, пусть даже все двадцать четыре — он был готов ждать бесконечность, лишь бы ему сказали, что с Венти всё в порядке. Ожидать вести приходилось в полном одиночестве, что значительно всё усложняло. Холодные руки парня тряслись, а сердце , готовое выпрыгнуть из груди, колотилось настолько бешено и громко, что он слышал его. В операционной Венти находился уже два часа. Студенту сообщили, что у его друга закрытая черепно-мозговая травма, перелом двух рёбер и левой руки. Эти слова и тот факт, что у Венти не было родни или других близких, которые сейчас бы переживали за него так же сильно, как и Сяо, порождали в душе парня нестерпимую боль, из-за которой всё сжималось внутри. Слёзы, которые лились до какого-то момента бесконтрольно, теперь просто не образовывались в янтарных глазах. Сяо лишь сжимал кулаки и пустым взглядом смотрел на белый пол, который отражал свет периодически мигающих ламп наверху. Мёртвая тишина, заставляющая глаза предательски закрываться, прекратилась, когда первокурсник услышал медленные шаги по коридору. Высокий молодой человек с синими волосами шёл с телефоном в руке. Однако, в экран устройства он не смотрел — его взгляд был устремлен в потолок, а бледные губы дрожали. Сяо собрался отвернуться и продолжить дальше копаться в своих мыслях, но его тут же осенило: тот парень, которого он только что увидел, был на посвящении. Это была та самая вечеринка, на которой Вен выступил в первый раз. Не успев до конца осознать ситуацию, Сяо видит боковым зрением, как Кэйа садится рядом с ним. Не сказав ни «привет», ни «как дела», он спросил: — Жизнь такая сучка, да? — не ожидая ответа, он скатился вниз по прохладному стулу. Игнорируя включённый телефон, на экране которого горели надпись «Недавние» и ряд имени «Дилюк», Сяо поинтересовался: — Что у вас… кхм… случилось?— так как он долго плакал и не говорил, голос поначалу звучал хрипло. — Этой ночью умерла мама моего друга. Он тоже умер до её самоубийства. — странным было то, что Альберих говорил об этом с полуулыбкой на лице, всё так же смотря в потолок. — Можно и на ты. Я ведь знаю о тебе, Сяо. Пусть мы и не говорили ни разу. — — Я сожалею о твоей утрате, Кэйа. — он положил руку на плечо четверокурсника, не зная, как ещё его поддержать. — Я не могу представить, как тяжело тебе сейчас. — — Не можешь…? — парень свёл брови к переносице в недоумении, повернувшись к собеседнику. — Ты же тут не просто так. — Услышав это, у Сяо возник ком в горле. Он промолчал, но продолжил разговор на другую тему, оставив Кэйю в неведении. — Твой умерший друг… это случайно не Альбедо? — негромко спросил темноволосый юноша. — Хах, так ты знаешь… — с фальшивой улыбкой на лице ответил Альберих. — Мы с ним с детства дружили. И Рейндоттир я тоже с малых лет знал. Интересно, кого ещё жизнь решит у меня забрать? Дилюка? Если так подумать, у меня только он и остался. — — Я… — Сяо собирался что-то сказать, но девушка в белом халате с папкой-планшетом в руках, которая подходила всё ближе, отсекла все возникшие мысли в голове первокурсника. Он соскочил с сиденья и встал перед остановившимся доктором, не промолвив и слова. — Мы сделали всё, что могли… — На этой фразе Сяо уже собрался планировать жестокую месть скрывшемуся с места ДТП водителю, а потом устраивать самый драматичный суицид в мире, но злиться, как выяснилось, в данный момент нужно было на женщину-врача, которая не смогла правильно построить предложение. — … но состояние относительно тяжелое. Он находится под действием сильных препаратов, сейчас в реанимации. Если его состояние более-менее стабилизируется, мы позвоним вам и вы сможете навещать его. — она поправила свои пепельные волосы, собранные в два хвоста, и переместила взор с потерявшего дар речи студента на планшет. — Пожалуйста… скажите, что с ним всё… — надтреснутый голос задел молодого врача за живое. — У нас нет точных прогнозов, но… я часто сталкивалась с подобными ситуациями, и пациенты поправлялись. Хотя, вы должны понимать, что все индивидуальны и случаи отличаются друг от друга. Как бы то ни было, я надеюсь, что всё наладится. — проговаривая последнее предложение, она улыбнулась и снова посмотрела на парня напротив, по опухшему лицу которого вновь скатывались горячие слёзы, помогая хоть как-то высвободить накопленный стресс и успокоиться. Всё так же сидящий полулёжа Кэйа наблюдал за действом с печальной улыбкой на лице. — Спасибо, спасибо вам, доктор…— прощебетал первокурсник. Подумав, что озвученное только что предложение требует продолжения, девушка сказала: — Барбара. — пусть Сяо и не интересовался именем оповестительницы, он его запомнил.