Клятва Ведьмы (18+)

Была ночь четверга. Я предполагал, что это будет самая тихая ночь в замке, когда наименьшее количество учеников будет бродить по коридорам и делать всякое нехорошее. Главным образом потому, что это был последний день школьной недели, и все должны были устать, и в то же время это была не пятница, когда дети могли бы с большей охотой оправдывать некоторые ночные выходки перед собой или друг другом. Итак, сегодня была ночь, когда я во второй раз нарушил комендантский час. Не ради забавы, а потому, что мне нужно было что-то сделать, и я также не хотел, чтобы кто-то обязательно знал о том, чего я пытаюсь достичь. Мой пункт назначения находился не слишком далеко от общей гостиной Гриффиндора, на седьмом этаже. Я уже знал дорогу и с легкостью прошел по замку с минимальной суетой к портрету Варнавы Вздрюченного, обучающего своих троллей танцевать балет. И об этом стоит помнить? Исторические записи были, пожалуй, единственной легкодоступной формой бессмертия, доступной в Волшебном мире, которая не требовала каких-либо жертвоприношений. Хотя я знал только о трех надежных способах продлить чью-то жизнь. Крестражи, кровь единорога и философский камень. Два из этих вариантов были крайне неприятными. Третий был мне недоступен, без сомнения, сейчас он находится в Зеркале Еиналеж. Я знаю, что использовал бы камень, поэтому из-за защиты Дамблдора я не смог бы получить к нему доступ, даже если бы захотел. Я также был несколько обеспокоен тем, что именно пошло на создание купели вечной жизни. Должно быть, за это пришлось заплатить. Николас Фламель, должно быть, что-то сделал или обнаружил и, скорее всего, уничтожил или воспользовался этим для создания камня, иначе наверняка к настоящему времени секрет был бы раскрыт. Я не мог себе представить, чтобы темный волшебник не смог захватить ни Фламеля, ни его жену за последние несколько сотен лет и не попытался получить знания о камне или, по крайней мере, способ его воспроизведения, особенно учитывая, в каком дряхлом состоянии находился этот человек к настоящему времени. Я думал несколько бессвязно. Размышления о том, как Николас Фламель мог создать философский камень, могут подождать до другого раза. Сегодня я хотел приобрести гораздо менее впечатляющий магический предмет, который я еще не знал, как сделать сам. Выручай-комната. Возможно, это было величайшее волшебное творение, встреченное в сеттинге Гарри Поттера. Не из-за ее силы. Ее определенно нельзя было использовать как оружие, по крайней мере, это нелегко. Ее нельзя было использовать для чего-то особенного. Она была полезна из-за своей абсолютной полезности. Я расхаживал перед гобеленом с изображением Варнавы Вздрюченного. Хорошенько думал о том, что именно мне было нужно, пока я ходил взад и вперед перед портретом три раза подряд. Сегодня вечером я пришел бы сюда за чем-то одним, и если бы это было недоступно, мне нужно было бы попробовать прийти еще раз за чем-то другим. Во-первых, я не был уверен, что комната может это обеспечить. Я сомневался, что то, за чем я охотился, было чем-то таким, что кто-то в любом случае выбросил бы. Я открыл дверь. Комната была обставлена по-спартански. Каменные стены, пол и потолок приветствовали меня. Там, в центре комнаты, было беспорядочно свалено несколько старых чемоданов и сундуков. Я подошел к ним и, потянув за один из сундуков, попытался открыть его, но замок на ржавой задвижке щелкнул. Я не слишком беспокоился по этому поводу. Я заглянул внутрь. Сундук был пуст, в нем не было ничего особенно интересного. Я отодвинул его в сторону. Следующий сундук был немного более прочным, и мне пришлось использовать Алохомору, чтобы открыть его. И снова того, что я искал, там не оказалось. Следующие несколько сундуков, которые я увидел, либо не открывались, либо продолжали не предлагать того, что мне было нужно. С десятой попытки, после того как я наложил Алохомору на очередной запертый сундук, я от неожиданности отшатнулся, когда сундук начал визжать, когда я наложил на него отпирающее заклинание. Он тоже не открылся. Я понял это, когда зажал уши руками и попытался открыть его снова. Это явно не сработало. Я поднялся с пола и вышел из комнаты. Крики ненадолго последовали за мной в коридор. Я надеялся, что меня никто не заметил. Я наблюдал, как теперь, к счастью, закрытая дверь в комнату исчезла вдали. Затем я снова начал расхаживать взад-вперед. Когда я открыл дверь во второй раз, там снова царила спартанская обстановка. Те же простые каменные стены, пол и потолок. На этот раз сундуков не было, хотя был один-единственный книжный шкаф. Четыре книги, и, к счастью, только четыре книги стояли на полке. Первым был учебник. Книга о Чарах для седьмого курса, что не должно было меня удивлять. Вторая и третья книги были несколько старше, но, по крайней мере, были понятны. Четвертый выглядел на удивление современно. “Путеводитель путешественника” и “Продвинутые чары, которым вас не научат”. По крайней мере, они были названы очень метко. Основываясь на моем опыте работы с пыльными томами, которые можно было найти в библиотеке Хогвартса, я предположил, что эти две книги не могли быть намного старше конца 19 века. Современная книга называлась "Готовим с помощью магии: все, что вам нужно знать", что было довольно уверенным утверждением. Я с нетерпением ждал возможности увидеть, содержится ли в ней конкретное заклинание или заклинания, которые я хотел выучить. У меня была с собой сумка, и я быстро взял три книги для себя, излучая благодарность замку. Я надеялся, что он сможет уловить мои мысли, потому что это было абсолютно то, что мне было нужно. Затем я вышел из комнаты. Я наблюдал, как дверной проем исчезает вдали. Затем я снова начал ходить. На этот раз в комнате были сундуки. К счастью, кричащий отсутствовал. Я заметил один сундук, который мне понравился. По ходу дела он был довольно маленьким, но мне и не нужен был большой. Мне хотелось что-то, что я мог бы удобно носить с собой и что подходило бы для моих целей. Поэтому я поднял все еще несколько тяжелый сундук и вынес его из комнаты. Потом я вспомнил, что я гребаный волшебник, и применил заклинание левитации, с которым в последнее время знакомился все больше и больше. Сундук висел у меня за спиной, когда я возвращался в общую гостиную. Однако, когда я вернулся, то обнаружил, что комната не была пуста, как я ожидал. Оливер Вуд, который был на год старше, похоже, сидел на одном из диванов и в данный момент был полностью занят светловолосой девочкой-шестикурсницей, сидевшей верхом на его коленях в довольно милой пижаме. Он взглянул на меня одним глазом, когда я проходил мимо. Он подмигнул мне. — Добрый вечер, — сказал я, не сбавляя шага. Девушка слегка вскрикнула от удивления, отпустив Оливера, чтобы повернуться и посмотреть на меня. Она яростно покраснела, собираясь прикрыть свою не совсем прозрачную одежду в важных местах, когда посмотрела на меня. Я дерзко улыбнулся и, больше ничего не сказав, поднялся в спальню мальчиков в свою комнату. Я не была так уверен, почему именно Оливер не отвел девушку к себе в общежитие. На данный момент я выбросил это из головы. Вместо этого я вернулся на базу со своей добычей. Один левитирующий сундук и новые книги для прочтения. Еще один проект. Или, по крайней мере, еще один большой проект и еще одно место для размещения в замке, и тогда я был бы готов. До конца года у меня оставалось чуть больше пары месяцев. Я потратил полчаса, просматривая кулинарную книгу, быстро отыскивая точное заклинание, которое мне было нужно, и поиски меня обнадежили. Я мог бы посвятить некоторое время изучению нового заклинания после того, как закончу работу над своим новым сундуком. В ту ночь я лег спать поздно, усталый, но с улыбкой на лице. * Гарриет и Рона были не так скрытны, как им хотелось бы, когда тайком выбирались на дуэль с Драко. Гермиона услышала их шепот и шарканье ног, быстро накинула халат и погналась за ними вниз по лестнице. Она, по крайней мере, не угрожала позвать учителя, но настояла на том, чтобы пойти с ними на эту "игру глупых мальчиков", как она ее назвала. Рона жаловалась, что магические дуэли были не только для мальчиков, но и ведьмы сражались друг с другом, и это было “очень благородное занятие”. Драко, очевидно, не явился на дуэль. Гарриет только тогда поняла, что все это было обманом, и Рона была в ярости оттого, что ее тоже обманули. Гарриет тоже была немного раздражена своей подругой. Это была вина Роны, что она приняла вызов и согласилась на все это с самого начала! Однако с этого момента стало только хуже. Три девушки услышали, как Филч входит в зал трофеев, и убежали, закутавшись в мантию-невидимку и стараясь не подставить друг другу подножку! Миссис Норрис и ее хозяин загнали их на третий этаж. Именно тогда все стало особенно захватывающим, когда они вошли в одну конкретную комнату, думая, что потеряли завхоза и его питомца, но обнаружили внутри нечто гораздо, гораздо более страшное, чем завхоз. Цербер был невероятно устрашающим существом, и Гарриет, Гермиона и Рона помчались обратно в общую гостиную, как только выбрались из комнаты, в которой находилось упомянутое ужасающее существо. Тогда они переговорили ночью и сразу отправились спать. На следующий день была пятница, полдень, и три девочки были с Эдвардом в библиотеке. Они должны были делать кое-какую домашнюю работу, но Эдвард, казалось, сам устал, так что они просто расслабились до ужина. Казалось, все они устали. Эдвард работал над своими "проектами", какими бы они ни были, и он не говорил о них Гарриет. Ее так и подмывало пробраться в его спальню и попытаться разобраться во всем самой, но если бы ее парень обнаружил ее, он, без сомнения, очень рассердился бы. Гарриет почувствовала, как в животе у нее запорхали бабочки при мысли о том, что Эдвард будет всерьез разозлен на нее. Он отшлепал бы ее, и не в той веселой манере, в какой он ее шлепает, когда они с Гарриет играют в непристойные игры. Нет, он бы отчитал ее, прежде чем отшлепать по красной попке, и утром она действительно почувствовала бы боль. Так что Гарриет была отчасти рада, что мальчик сейчас сам казался усталым. Это означало, что ее возлюбленный был не в состоянии увидеть, что она и другие девушки сами так устали, а потом начать задавать вопросы. Именно об этом думала Гарриет, когда Рона выбрала этот момент, чтобы сказать мальчику, что Драко вчера вызвал Гарриет на дуэль! — И ты согласилась? — спросил Эдвард, и его взгляд внезапно стал немного более настороженным. Он перевел взгляд с двух девушек, которые сидели с ними за столом, на мгновение его глаза встретились с глазами Гарриет, она нервно замкнулась в себе. — Зачем ему это делать? — Мы подумали (не мы, а ты, проворчала про себя Гарриет), что он хотел просто сразиться на дуэли, чтобы показать, какой он крутой, и все такое, — сказала Рона. — Но он так и не появился, — проворчала она. — Он обманул нас, — призналась Гарриет, взглянув на своего парня, выражение на лице которого застряло между удивлением и раздражением. — Он, вероятно, сказал Филчу, что мы собираемся быть там. — Это, наверное, самая хитрая мысль, которая пришла ему в голову в этом году, — вежливо прокомментировал Эдвард. — Но вы нормально добрались до Общей гостиной? — он спросил. — Ну, Филч чуть не поймал нас, — призналась Рона. — Нас загнали на третий этаж, и ты никогда не догадаешься, что мы нашли! Гермиона выбрала этот момент, чтобы появиться снова, швырнув большую тяжелую книгу на их стол. — Цербера, — заявила она. Рона надулась из-за того, что не смогла сама рассказать об этом Эдварду. Гермиона быстро открыла книгу на нужной странице и начала читать. — Цербер – это трехглавая собака, обычно используемая для охраны входов и сокровищ. — Вау, — сказала Рона. — Черт возьми, интересно, что же тогда охраняет это существо и что оно делает здесь, в Хогвартсе. — Кто знает, — быстро сказал Эдвард. — Хотя это, конечно, не наша проблема. Профессора, без сомнения, все предусмотрели. — Да, держу пари, что это один из них поместил туда этого Цербера, — сказала Рона. — Наверное, Хагрид, вы думаете, он знает о Цербере? Гарриет заметила, что Эдвард начал выглядеть немного более расстроенным по мере того, как Рона продолжала говорить. — Я уверена, что он знает, — прокомментировала Гермиона. — Он так много знает о других опасных магических существах. Мы могли бы спросить его, когда пойдем смотреть яйцо в следующий раз, — прокомментировала она. — Да, — прокомментировал Эдвард. — Хотя я предполагаю, что он был так поглощен драконьим яйцом, что, вероятно, не имел никакого отношения к Церберу. — Но Цербер, должно быть, был там с начала года, — сказала Гермиона. — Помните, профессор Дамблдор еще в начале года не разрешил нам подниматься на третий этаж, так что Цербера, должно быть, поместили туда уже тогда. — Наверное, — неохотно согласился Эдвард. — Но на самом деле это не наша проблема, не так ли? — Он спросил. — Тем не менее, это все равно интересно, — защищалась Гермиона. Эдвард уклончиво пожал плечами. — Ну, до тех пор, пока мы не попытаемся приручить Цербера… — Эдвард пошутил. — Конечно, нет, зачем нам это делать? — Гермиона прямо ответила. Эдвард снова пожал плечами, усмехнувшись. — Мы все равно могли бы спросить Хагрида, — предложила Рона. — Мы в воскресенье хотели пойти к нему и посмотреть, как обстоят дела с драконом, не так ли? — Да, — сказал Эдвард, выглядя слегка побежденным. С этого момента разговор перешел на оставшуюся часть года и их занятий. Гермиона с нетерпением ждала экзаменов в конце учебного года, которые должны были состояться через несколько недель. Рона застонала от этой мысли, ведь это означало надлежащую учебу. Эдвард заметил, что было бы легко, если бы они просто убедились, что готовы к экзаменам. Хотелось бы надеяться, что с Гермионой и Эдвардом во главе и Гарриет, и Рона преуспеют на экзаменах с их помощью. Она не хотела провалить занятия и быть задержанной на год или что-то в этом роде! Они решили спуститься к ужину. Рона нетерпеливо помчалась вперед, в то время как Гермионе пришлось пойти и положить книгу на место. Поэтому Гарриет и Эдвард на несколько минут остались одни. — Я хочу, чтобы ты позже пришла ко мне в комнату, — прошептал он ей. — После того, как все лягут спать. — Хорошо, — сказала Гарриет. Черт возьми, теперь она попала в беду! Осознание того, что она попала в беду, действительно мешало ей наслаждаться оставшейся частью вечера. Даже нового любимого десерта Гарриет, пирога с патокой, было недостаточно, чтобы доставить ей слишком много удовольствия вечером, когда она томилась в предвкушении того, что ее парень впервые должным образом ее накажет. Она должна была просто сказать ему, и тогда он сказал бы ей, что выходить на дуэль с Драко было глупой идеей, и тогда у нее не было бы неприятностей! Разозлившись на себя, а также на Рону, Гарриет последовала за своими друзьями наверх, в Общую гостиную. Эдвард пожелал ей спокойной ночи и поднялся наверх, в свою спальню, без сомнения, ожидая, что она придет к нему. Гермиона заметила, что она тоже немного устала и решила тоже лечь спать. Рона и Гарриет немного поиграли в шахматы, прежде чем отсутствие способностей Гарриет к игре просто расстроило рыжую девочку. Поэтому они обе тоже поднялись наверх. Гарриет выполнила свой обычный ночной распорядок, а затем легла в постель, задернула занавески на своей кровати с балдахином, а затем села, ожидая, пока все остальные уснут, чтобы она могла прокрасться вниз и повидаться с Эдвардом. * Гермиона не чувствовала себя такой уставшей, хотя и сказала, что хочет немного поспать. Вместо этого она просто хотела немного уединения. Между ее ног снова было то самое тепло, сопровождаемое влажностью. Ее мать объяснила ей, что это значит, в неловком разговоре, который состоялся у нее на Рождество. Прошлой ночью, вернувшись в свою постель, Гермиона не могла не представить, что могло случиться в той комнате с Цербером. Существо было слишком большим, чтобы от него можно было убежать, если бы оно разорвало цепи, приковывающие его к стене. Гермиона уже дважды чуть не умерла с тех пор, как поступила в Хогвартс. Цербер был вторым настоящим магическим существом, с которым она столкнулась, первым был Тролль. Однажды она где-то прочитала, что хороший способ преодолеть травму – это представить, как можно преодолеть угрозу. Итак, прошлой ночью Гермиона попыталась представить, как можно было остановить Цербера. Большая часть ее фантазий была сосредоточена на Эдварде, мальчике, спасшем ее от Тролля, он идеально подходил для того, чтобы спасти Гермиону от Цербера! Но… эти мысли только поставили Гермиону в такое затруднительное положение. Прошлой ночью она была слишком уставшей, чтобы что-то делать, но после целого дня занятий вместе с этим мальчиком Гермионе нужно было немного расслабиться. Поэтому она легла спать и дала волю своему воображению. Она представляла сценарии, в которых кто-то сразил Цербера и спас ее. Один конкретный мальчик довольно часто фигурировал в ее воображаемых фантазиях. Конечно, как только Эдвард спасет ее от Цербера, он тоже потребует какую-нибудь награду, не так ли? Гермиона могла себе это представить. Эдвард, стоящий над телом потерявшего сознание или мертвого Цербера, смотрел на фигуру Гермионы, съежившуюся в углу комнаты. Он подзывал ее из ее укрытия, спрашивал, все ли с ней в порядке, и она отвечала: “Да, спасибо тебе за то, что спас меня”. Она бы встала, очень благодарная ему за то, что он спас ее. Тогда он отчитал бы ее за то, что она была настолько глупа, что подвергла себя риску, что он был очень зол на нее, и если бы она была его ведьмой, то он бы не позволили ей сделать что-то настолько глупое и попасть в лапы Цербера, после чего нуждаться в спасении. Тогда Эдвард выжидающе смотрел бы на нее. Гермиона знала бы, что ей теперь делать. Она была одинокой ведьмой, у которой не было ни любовника, ни мужа-волшебника. Она читала о некоторых старых магических традициях. Раньше считалось, что незамужняя ведьма должна отблагодарить своего спасителя, дав ему клятву ведьмы. “Ну?” — сказал бы Эдвард, приподнимая бровь, но больше ничего не делая, чтобы показать свое нетерпение. Гермиона вздрогнула бы от суровых слов и взгляда сильного Волшебника, но она знала бы, что ей нужно делать. Тогда она опустилась бы перед ним на колени, склонив голову в мольбе. “Я люблю тебя, — заявила бы она, на мгновение удивляя Эдварда, прежде чем он снова начал бы нетерпеливо наблюдать за ней. — Я даю тебе клятву ведьмы, Эдвард Кросс”, — сказала бы она. И вот так просто она стала бы принадлежать ему. Он все еще был бы расстроен из-за нее, возможно, он бы схватил ее за волосы и потащил за собой куда-нибудь в тихое и уединенное место, например, в свою спальню. Оставшись одна перед его кроватью, Гермиона должна была бы раздеться. Дрожа от возбуждения, она подчинилась бы, нервно прикрываясь, как только сняла бы последний предмет одежды, но это длилось бы недолго. Эдвард приказал бы ей стоять, вытянув руки по швам. “Теперь ты принадлежишь мне, тебе не нужно прятать от меня свое тело”, — сказал бы он, обходя ее вокруг, осматривая ее тело, в то время как она дрожала бы от смущения. Он критически оглядывал бы ее, наконец совершив полный круг и остановившись бы перед ней. “Ты не очень хорошенькая”, — сказал бы он. Гермиону, конечно, задели бы эти слова, но потом он заговорил бы снова, прежде чем она успела бы запротестовать. — “Я сделаю тебя хорошенькой”, — сказал бы он. — “Я найду способ привести в порядок твои волосы и зубы и сделаю так, что ты вырастешь самой красивой женщиной в мире”, — пообещал бы он. “Потому что теперь ты моя, и я хочу, чтобы моя женщина была самой красивой ведьмой в мире”. Затем, когда она стояла бы там в замешательстве, он наклонился бы вперед, заставая ее врасплох и крадя ее первый поцелуй. Гермиона не отказала бы ему, она не могла отказать ему. Тогда он возьмет ее. Потребует, чтобы она отдала ему свою девственность в качестве первого подарка от слуги хозяину. Он уложил бы ее на кровать, забрался бы на нее сверху и проколол бы ее девственную плеву, сначала это было бы больно. Затем, по мере того как он получал бы от нее свое удовольствие, ее собственное удовольствие медленно бы возрастало. Гермиона почти кончала, когда он брал ее в первый раз, и тогда бы он оставил бы в ее лоне… Из-за занавесок Гермионы донесся шум. Гермиона замерла, остановив себя на самом пороге кульминации, когда запаниковала, гадая, не поймали ли ее. Однако через несколько секунд ничего не произошло. Гермиона напрягла слух, прислушиваясь к тому, кто или что вызвало первый шум. Наконец она услышала это. Тихий топот ног. “Который сейчас час?” — с любопытством поинтересовалась Гермиона. Все уже легли спать, не так ли? Может быть, одной из девушек понадобилось в туалет? Нет, поняла она. Шаги раздавались не в том направлении. Нет, они направлялись к двери! Гермиона подкралась к краю своей кровати так тихо, как только могла. Затем она взялась за занавески и раздвинула их ровно настолько, чтобы выглянуть в комнату общежития. Словно по волшебству, дверь в общежитие открылась. Она открывалась медленно, чтобы никого не насторожить. Гермиона наблюдала, как дверь снова закрылась. Гермиона знала только одного человека, который мог стоять за этим. Гарриет снова покидала общежитие через день после их злоключения, которое привело их к обнаружению Цербера. Гермиона уже почти собиралась броситься в погоню за девочкой и потребовать объяснений, что, по ее мнению, она делает. Она же не собиралась снова отправляться на поиски Тролля, верно? Но потом она вспомнила, в каком она сейчас наряде… Она уже сняла ночную рубашку, и все, что было на Гермионе прямо сейчас, если это вообще можно было назвать одеждой, – это нижнее белье, которое было натянуто между ее бедер, когда она стояла на коленях на кровати. Нет, решила Гермиона. Гарриет была достаточно умна, чтобы не захотеть делать это снова, конечно, без веской причины. Что бы она ни задумала, она больше не попадет в беду. По крайней мере, не в такую, которая могла бы ранить ее. Гермиона вернулась в постель, теперь уже немного более уставшая и определенно расстроенная. Ей действительно следовало бы немного поспать, но растущая потребность между ног еще не полностью прошла. Она не могла не задаться вопросом, что именно задумала ее подруга, но выбросила это из головы, когда снова откинулась на подушку. Ее рука снова скользнула между ног, и она вернулась к своей фантазии о красивом парне, который, как она теперь точно знала, ей очень нравился.