Прикасаясь к прошлому

      Азирафель и Гавриил отбывали в Татфилд на утро следующего дня. Дорога не близкая, а мальчику нужно было готовиться к последней неделе в школе. Она была особенно тяжёлой, потому что в воздухе уже царила долгожданная, расслабленная атмосфера. Учебники открывались с трудом, всем школьникам хотелось поскорее уйти на летние каникулы.       Но Азирафеля больше всего радовало не наличие прекрасной перспективы хорошо провести лето, а тот факт, что Кроули вскоре будет жить с ним под одной крышей. Юноше было настолько хорошо в компании дерзкого, рыжеволосого парня, что он смущался от одной только мысли о нём. А они были далеко не невинные. Азирафель старался не подавать виду, что волнуется, сидя близко к Кроули, но всё равно иногда случайно задевал его рукой или жался к бедру во время особенно напряжённых моментов в компьютерной игре, за которой они провели весь прошедший вечер. Он боялся, что его чувства могут быть невзаимные. А ещё боялся осуждения. В его школе часто прогуливались шепотки по поводу миловидной внешности, и особенно злые языки часто могли выкрикнуть в спину что-то неприятное. Ньюту тоже доставалось. Его могли сильно и больно толкнуть плечом на перемене, обзывая «любовничком» и тогда Азирафель замыкался в себе ещё больше. Эти высказывания совершенно не имели под собой почву. Но отсутствие девушки и аккуратность в его стиле играли с ним злую шутку.       Но наедине с собой он мог не бояться осуждающих взглядов. В эти частые моменты он представлял всё то, во что хотел окунуться с головой, и нежно лелеял свои мысли, предаваясь им в особенно грустные моменты. И ни в одной мысли не было… девушки. Хотя раньше он представлял какую-нибудь красотку, думая о любви.       Когда время перевалило за полночь, Кроули настоял на том, чтобы Азирафель вновь спал в его кровати, а сам расположился на диване в гостиной. Юноша бы всё отдал, чтобы провести эту ночь за болтовнёй, в интимном полумраке его комнаты. Но ему не оставалось ничего, кроме как попрощаться и уснуть, чтобы быстрее наступило утро. Утро, в котором он снова будет любоваться адским пламенем красивых глаз.       За завтраком была лёгкая и непринуждённая атмосфера, какая бывает в полных и счастливых семьях, поэтому Кроули, улучив момент, решил попытать счастья в своей задумке.       — Мам, я бы очень хотел устроить прощальную вечеринку с друзьями. И чтобы Азирафель тоже был. — Он подмигнул юноше. — Мы можем это организовать?       Мысль о грандиозном прощальном вечере преследовала его уже некоторое время. И сейчас, поедая блинчики, которые Азирафель самолично приготовил с утра, затаил дыхание, ожидая ответа матери.       Мишель задумалась. Её сын в частности был тихим и не проблемным. Во всяком случае, Энтони никогда не заставлял её краснеть перед другими за собственное поведение. Поэтому она кивнула, соглашаясь, но посчитала важным уточнить границы дозволенного в этих стенах.       — И чтобы никакого алкоголя. Вы ещё несовершеннолетние. — Поставила она точку в разговоре и легко провела пальцами по макушке рыжих волос.       — О чём речь! Спасибо, мам. Азирафель, я жду тебя в субботу!       — Отлично! — Сказал Гавриил. — Тогда я привезу Азирафеля и заберу Мишель с какой-то частью вещей. В понедельник приедем за всеми оставшимися коробками и за вами. Идёт?       Гавриил спокойно отнёсся к предстоящей вечеринке, потому что доверял сыну. Тот никогда не приходил домой пьяным, никогда не буянил и не был замечен в плохих компаниях. Азирафель был развит не по годам и так отчаянно нуждался в друзьях, в отдыхе. К тому же, он помнил себя в шестнадцать. Однажды не пришёл на воскресную проповедь, потому что всю ночь отрывался на пляже с одноклассниками. И понимал, что в жизни каждого юноши должен быть подобный этап. Не для разгульной юности, а прежде всего для опыта.       Азирафель уехал, а Кроули с тоской поднялся к себе и упал на кровать. Обнял подушку и глубоко вдохнул. Если однажды на месте этой подушки окажется Ангел, то он будет самым счастливым на свете.       Ангел…       Кроули называл его так про себя. Катал это слово на языке и жмурился от удовольствия. Он всё ещё не верил, что может испытывать подобные чувства, но с лёгкостью им поддавался, впуская в сознание самые откровенные фантазии.       Фантазии, от которых мгновенно плыло перед глазами, а в паху сладко ныло. Он не испытывал подобного, когда затаскивал в кровать какую-то старшеклассницу и уж точно никогда и ни о ком не мечтал. С тех пор, как одна милая девушка, напившись на какой-то вечеринке, впервые сделала ему в кладовке дома Хастура минет, секс представлялся чем-то обыденным. Всего лишь вид контакта между людьми. Безэмоциональный и не дающий полного удовлетворения.       А в мыслях, где был Азирафель, Кроули чётко рисовал в сознании нечто сокровенное, что хотелось отдавать, а не брать. Не просто трогать его, а исследовать каждый сантиметр тела. Вдыхать его запах вместе с этой жизнью и дарить всё тепло и ласку, на которую, он надеялся, был способен.       «Да ты влюбился, Кроули.» — Пропустил эту мысль сквозь себя и улыбнулся.       «Да, блять! Да!»       Нужно отвлечься, остыть, и ненадолго запихать все чувства куда подальше, чтобы не сойти с ума от наваждения.       Кроули резко сел на постели, отбрасывая подушку с еле уловимым сладким запахом, и разблокировал телефон. Открыл сообщения. На него с основной фотографии контакта смотрел Азирафель. Нежный, светлый, до безумия красивый и непорочный.       К чёрту эти мучения! Вслед за подушкой полетел и телефон. Кроули вышел из комнаты, намереваясь помочь Мишель со сбором вещей. Лишь бы не думать о нём…

***

      Большая часть вещей была собрана и уложена в коробки уже ко вторнику. Оставалось приобрести ящики для перевозки цветов и посуды. Как бы Мишель не настаивала, Энтони не готов был расстаться со своими растениями, к которым испытывал особую любовь. Если придётся, он поедет в багажнике, но все его фикусы, монстера и другие зелёные друзья доедут в целости и сохранности в уютном салоне автомобиля.       Кроули ежедневно себя чем-то занимал, лишь бы не чувствовать постоянного напряжения в штанах, которое возникало, стоило лишь подумать о новом знакомом.       Азирафель в его мыслях творил невероятные вещи, и порой Кроули исходился скулежом, понимая глубоко в душе, что намеренно мучает себя. За всё время общения юноша не подал виду, что Энтони интересует его как… парень, а не друг. Но вместо того, чтобы подавить в себе только что зародившиеся чувства, Кроули погружался в них с головой.       Он стал больше встречаться с друзьями. Напоследок шумно отметили соревнования между школами по баскетболу, где Лигур выступал в качестве защитника. Ещё с десяток раз сходили на озеро и устроили барбекю. Все понимали, что через пару дней они расстанутся и неизвестно, сохранится ли их дружба. Но парни обещали звонить Кроули и настойчиво просили приезжать в Лондон чаще.       К его собственному удивлению, злость из-за переезда быстро растаяла. Возможно, Азирафель стал смягчающим обстоятельством, а может и подбадривания Эрика. Тот всегда знал, что сказать, где промолчать и на что обратить внимание.       Он обещал прихватить с собой на вечеринку марихуану. А Хастур был ответственный за пиво.       — Если отрываться, то по полной! — Сказал Эрик в один из последних школьных дней. — Будь уверен, такой качественной тебе не найти нигде. Поэтому устроим настоящий праздник. — Он был так воодушевлён, что не заметил приближающуюся угрозу.       — Привет, мальчики! — Ближе подошла Кармин. Её длинные, медные волосы падали на плечи, а голубые глаза смотрели на них с прищуром. Кармин была самой красивой девушкой в школе и… самой недоступной, что делало её ещё желаннее для старшеклассников. Часто одним своим появлением она вызывала бурю восхищения и не раз являлась причиной драк среди тех, кто желал её пригласить на свидание. Сейчас весь её вид указывал на то, что она находится в скверном настроении. Резко и больно схватила брата за ухо и прошипела, склоняясь над ним, — ты опять толкаешь эту дрянь?       Эрик стушевался. На лице застыла гримаса ужаса, что очень позабавило Кроули. Друг был всего на год младше Кармин, но боялся её не меньше матери, которая держала всю семью в ежовых рукавицах. Девушка была в выпускном классе и в шаге от совершеннолетия.       — Кроули переезжает в Тадфилд! Я хочу достойно проводить его. — Попытался вырваться, но безуспешно.       — Так у тебя вечеринка? — Она улыбнулась и сама выпустила брата из цепких рук. — А девушки приглашены?       — Нет, но если ты заглянешь, я буду не против. — Кроули улыбнулся ей, и она довольно подмигнула.       До вечеринки оставалось два дня. Два о-очень долгих дня. И Кроули был готов лезть на стену от томительного ожидания.       Все эти дни он продолжал активно поддерживать связь с Азирафелем. Они всё ещё играли в «Правду или действие», сближаясь настолько, что Кроули забеспокоился: а останутся ли у них темы для разговоров? Но быстро отогнал от себя эту мысль. Иначе и быть не могло! Ведь они так хорошо ладят.       Энтони с дрожью в руках раздумывал над тем, как подкатить к Азирафелю, чувствуя себя при этом неопытным девственником. И в итоге ничего не придумав, решил пустить всё на самотёк. Действительно, если судьбе будет угодно – она их соединит. А если нет… Об этом Кроули не хотел думать.       Наконец, подкралась суббота, и Энтони снова радостно встретил Азирафеля, вылетев при этом из дома, как пробка из шампанского.       Мишель с радостью и удивлением проводила взглядом мальчиков наверх и обернулась к Гавриилу.       — Я давно не видела его таким счастливым. Забыла, когда он в последний раз так смеялся.       — Азирафелю он нравится. Говорит про него, не переставая. И даже сам подготовил для Кроули комнату. — Ответил Гавриил и сцепил руки в замок за спиной Мишель.       — А ты? Подготовил комнату для нас? — Женщина лукаво посмотрела на будущего мужа и провела руками по его мышцам на груди.       — Обижаешь, — засмеялся и поцеловал её в уголок губ. Со второго этажа донёсся оглушающий смех. — Я почти уверен, что они ждут не дождутся, когда мы уедем.       — Тогда поспешим. Не будем портить им удовольствие своим присутствием.

***

      — И ты только представь! Она завела меня к себе, совершенно не стесняясь, склонилась ко мне, являя этому миру о-очень глубокое декольте и спросила: «Мой дорогой, выпьем же чаю?» — Кроули оглушительно засмеялся, всматриваясь в Азирафеля. Тот плакал от смеха, рассказывая о своей приятельнице миссис Прю. Он сдерживался весь день, чтобы не позвонить и не рассказать всё по телефону. — А ей, между прочим, почти семьдесят лет! Кроули! Эта женщина откровенно соблазняла меня, пока я не набрался храбрости и не сбежал от неё, как последний трус!       — Нет ничего плохого в том, чтобы перенять опыт у взрослой женщины, — почти давясь и прикладывая руку к животу, выдохнул с сарказмом Кроули.       — И нет ничего хорошего, чтобы позволить этой опытной женщине быть у меня первой! — Это было сказано на эмоциях. В следующую секунду Азирафель устыдился собственного откровения, со звонким шлепком ударил себя по лбу и запрокинул голову назад, проводя ладонью по внезапно вспыхнувшему лицу.       Кроули засмотрелся на румянец юноши. Ему так нравилось, когда Азирафель смущался. А делал он это достаточно часто. Переведя дыхание, Энтони мило улыбнулся и сказал:       — Эй, ты что? В этом нет ничего постыдного. Кому-то с тобой очень повезёт. — Отвёл взгляд, пытаясь отогнать все мысли и отчаянно пытаясь восстановить атмосферную обстановку. — А пойдём готовиться к вечеринке? Нам нужно сделать полсотни канапе и заморозить лёд.       Азирафель кивнул, и вместе с другом направился в пустую столовую. Родители уехали, и в предвкушении хорошего вечера мальчики начали подготовку, во время которой было так легко иногда касаться друг друга и не стесняться этого. Это был прекрасный день, который плавно перетекал в полный сюрпризов вечер.