***
Тайлер ощутил сильное покалывание в солнечном сплетении. Так было всегда, когда он вспоминал что-то очень важное, но при этом болезненное. Очень болезненное... — Она была… Мы с ней… Ждали ребёнка… Это был мой шанс на искупление… — промолвил он, проглатывая образовавшийся в горле ком. — И что произошло, Тайлер? Она рассказала тебе о беременности? — спросила Роуз, обхватив руками прутья его камеры. — Я узнал о ней сам…***
Прошло три месяца после встречи выпускников, Тайлер и Уэнсдей по-прежнему пытались налаживать отношения. Девушка помогала мужу в его реабилитации, и, казалось, они, наконец, услышали друг друга. Но Тайлер пропускал многие события своей жизни из-за действия таблеток. Часто сознание было спутанным, он мог забыть, какой сегодня день, или с трудом вспомнить, что ел на завтрак. Тайлер жаловался, но Уэнсдей знала, чем чревато, если он перестанет их принимать. Эти препараты хотя бы частично подавляли его агрессию, создавая иллюзию того, что девушка была в безопасности рядом со своим мужем. — Уэнсдей, малышка… Из-за них я не помню, что было вчера, — нахмурено промолвил он, лёжа на диване. Уэнсдей подошла ближе, села рядом с ним и провела ладонью по его измученному лицу. Ей было искренне жаль смотреть на руины, что остались от их некогда прекрасных отношений. — Тайлер, их надо пить. Нельзя прекращать… Пока доктор не разрешит. Хорошо? — спросила она, глядя на него с огорчением. — Я знаю, что тебе тяжело. Это не просто… Но ты должен держаться. Чтобы выздороветь. — Ты и вправду думаешь, что я могу сделать это? Что мне станет лучше? Я словно выпадаю из реальности, когда пью их, — сказал парень, взяв её за руку и поцеловав прохладную ладонь. — Я помню, отец рассказывал о маме… Как ей было плохо. Я чувствую что-то подобное… Я чувствую жжение и боль. А ещё какой-то внутренний непрекращающийся страх. — Так говорит паранойя внутри. Полежи, ладно? Мне нужно на работу, — ответила Уэнсдей, привстав с дивана. — Но сегодня воскресенье, — расстроенно вздохнул он и посмотрел на неё щенячьими глазами. — Нет, Тай… Сегодня среда. Всё будет хорошо, главное, не нервничай, — приобняла она его, и он вцепился в неё сильнее. — Я очень и очень люблю тебя, ты же знаешь? — спросил Тайлер, вдыхая запах её волос, и боялся выпустить её из объятий, словно она бы растворилась в воздухе. — Знаю, — промолвила Уэнсдей, пустив горькую слезу, и тут же смахнула её, чтобы никто не заметил. Девушка направилась на работу, пока Тайлер спал. От таблеток его сильно тянуло в сон. Нейролептики действовали подобным образом. А ближе к четырём парень пошёл в туалет. Состояние было ужасным, его всего потряхивало. Ноги не слушались, и случайно он зацепил мусорное ведро, опрокинув его на кафельный пол. Секундный взгляд тут же поймал в фокус маленькую длинную палочку с двумя полосками, которая лежала за ведром и была скрыта от его глаз всё это время. Тайлер не сразу сообразил и даже подумал, что ему это снится. — Господи… Господи… — пробормотал он себе под нос. Уэнсдей снова ничего ему не сказала. Но для него это было не просто чудом… Это было смыслом жить дальше и бороться со своими пороками. Тайлер тут же побежал за телефоном и схватил его, набирая её номер. Это был шанс. Счастье. Искупление. Надежда… — Уэнс… Малышка… — промямлил он в трубку, пока девушка была на выезде и показывала дом. Уэнсдей почти всегда брала трубку, потому что волновалась за его срывы. — Тайлер, что-то срочное? Я просто… Я не могу сейчас говорить. Клиенты рядом, — прошептала она в трубку. — Уэнс… Ты беременна? Я нашёл тест, — промолвил он, заставив её открыть рот и замямлить. — Эм… Да… Тайлер, мы можем поговорить об этом дома? — спросила девушка, прикрыв рукой телефон. Она была почти уверена, что убрала все следы. Ведь делала тесты около двух месяцев назад. Неужели одна полоска каким-то образом осталась в туалете. Уэнсдей занервничала, ведь волновалась насчёт этого, очень и очень сильно. Ребёнок, другая жизнь, будущее. Всё навалилось, как снежный ком. — Конечно… Только, пожалуйста… Не делай глупостей, ладно? Мы с тобой справимся… Ты понимаешь, это шанс… Судьба дала нам его… Этот ребёнок всё изменит… Я сделаю всё, чтобы ты не жалела… Я буду ждать тебя дома, родная моя, — произнёс он следом, и его душа смягчилась до невозможности.Она беременна. Она носит моего малыша.
При одной мысли об этом, всё внутри него расцветало… Тайлер был счастлив, как не был уже очень давно… Будто в его жизни, наконец, появился новый смысл… Тайлер собрался с силами, приготовил праздничный ужин и даже испёк небольшой торт. Хоть руки его и не слушались, получилось довольно красиво. Парень сиял от безграничной радости, как рождественская ёлка. Весь оставшийся вечер он провёл в поисках новой работы. Осознание того, что у них с Уэнсдей родится ребёнок, было действительно тем, что мотивировало. Их общее продолжение и символ той большой любви, отголоски которой ещё хранили их сердца. Тайлер ощущал душевный подъём и прилив сил, во всяком случае сейчас, на фоне действия таблеток. Они почти всегда предохранялись, ведь опасались возможных последствий от приёма препаратов, но он помнил, что месяца два назад всё произошло столь спонтанно, что они допустили это. Время для Тайлера пролетело незаметно, он с радостью хлопотал по дому, дожидаясь свою любимую женщину с работы. Стоило Уэнсдей переступить порог, как он тут же кинулся к двери, встречая её испуганным, совершенно мальчишеским взглядом. — Устала? — спросил Тайлер, забирая из её рук плащ и сумку. Девушка и сама была на взводе, ведь опасалась таких разговоров. И вообще самой беременности, особенно после того вынужденного аборта. Она кивнула, и парень поцеловал её в щёку. — Почему ты мне не сказала? — шёпотом промолвил он, убирая её вещи, а затем прижимая к себе хрупкое тело. — Я не знаю… Мне страшно, Тайлер, — призналась она честно. — Начиная с твоего состояния, заканчивая нашими отношениями. Всё очень сложно, и это невозможно пугает меня. — Я понимаю… Я всё понимаю. Пожалуйста, пройди и поешь, ладно? — попросил Тайлер, гладя рукой её голову. — Ты уже была у врача? — Была. Всё нормально, — ответила она, улавливая в воздухе приятные нотки ванили. — Что это? Пахнет вкусно. — Там суп из брокколи, лазанья, и я даже испёк торт, — улыбнулся он, глядя на неё тем самым влюблённым, и уже давно забытым взглядом, так, что её прошибло с потрохами. Уэнсдей вдруг расплакалась. Вспоминая, как когда-то не видела другого смысла в жизни. Только любить его и мечтать с ним о чём-то большем... Но теперь всё было безвозвратно утеряно. Тайлер хмурился, успокаивая её, но Уэнсдей просто нужно было сбросить этот пар, этот груз, эти слёзы, что могли захлестнуть её изнутри. Он усадил её на свои колени в гостиной и просто, молча, слушал её истерику около двадцати минут. Так было нужно, и он прекрасно понимал её состояние... — Извини, — вытерла она слёзы, кое-как успокоившись — Я не хотела... — Это эмоции, всё нормально. Но… Уэнсдей, пожалуйста... Не убивай его… Я умоляю тебя, не убивай... — уткнулся он лбом в её тонкое плечо. — Я не буду, Тайлер… — потерянно ответила Уэнсдей, и парень обнял её крепче. — Ты знаешь срок? Это… Я вдруг вспомнил, — промолвил он, замешкавшись. — Это ведь действительно чудо, да? — Да, Тайлер… Это чудо, — ответила девушка, проглатывая ком в горле. — Срок небольшой. Девять недель... — Я так и думал… — произнёс он, нахмурившись. — Надеюсь, таблетки не повлияют на его здоровье… Ты спрашивала у врача? — Он сказал, что всё должно быть хорошо. Развивается он… По нормам, — ответила она сдавленно, и Тайлер улыбнулся, поглаживая её поясницу. — Теперь всё будет хорошо. Работа, дом. Я больше никогда не оставлю тебя. Я больше не буду так поступать. Прости меня… Пожалуйста, прости… — причитал он себе под нос, и Уэнсдей громко выдохнула, обмякнув на его плече своим подбородком. С тех пор они действительно сблизились, и это могло бы свидетельствовать о том, что все их семейные проблемы и неурядицы позади... Если бы не одно «но»… Тайлер действительно старался, но Уэнсдей всё равно регулярно выслушивала его ревностные истерики. В один из таких скандалов он даже попытался схватить её за волосы в порыве гнева, но, вспомнив о ребёнке, опустил руку, хотя глаза его горели огнём в тот самый момент. Уэнсдей хорошо понимала, что один неверный шаг, одна малейшая оплошность, и тьма будет поглощать его всё сильнее. Однажды Тайлер сорвётся, это лишь вопрос времени… Он временно устроился на другую работу, по программе реабилитации, как и предлагала Уэнсдей до всего этого. Всё шло неплохо, но девушка всё равно ощущала некий подвох в происходящем, понимала всю зыбкость своего положения... Однако, ребёнка она всё же оставила…
***
— Тогда… Что же произошло? Тайлер… Постарайся, пожалуйста, вспомнить… Что там случилось? — спросила Роуз и видела, как его взгляд меняется по мере его осознания произошедшего. — Я… Я сделал… Там… — опустил он лоб себе на руки. Перед глазами всплывали картинки дикого, уже неконтролируемого скандала. Её крики. Их с ним ссора. Кровь. Много крови... — Тайлер. Что?! — рявкнула женщина, погружая его в те самые воспоминания... Тот самый день… Конец всему… И внутри вдруг стало так невыносимо больно, когда сознание стирало огромные белые пятна в памяти... Картины всплывали одна за одной, погружая его в состояние ужаса, отчаяния... и... принятия.***
— Мы вместе сходим на УЗИ? Всё же срок такой большой, у тебя уже начал появляться животик, и наш малыш плавает в тебе… Я вижу это, — посмеялся Тайлер, нежно касаясь её живота, пока Уэнсдей безэмоционально собиралась на работу. Она была вымотана всем происходящим. Особенно его перепадами настроения, которые выводили её из себя, а это влияло и на ребёнка. Девушка всё время думала, что нет ничего важнее существа внутри. И что она должна защитить его. Перестать терпеть эти истерики, от которых её эмоциональное состояние становилось всё хуже. — Сходим, Тайлер. Мне пора, — прихватила она сумку и поскорее вышла из дома. На улице стояла тёплая погода. Яркое солнце слепило глаза, и парень был в предвкушении сегодняшнего вечера, когда бы он смог вновь провести время вдвоём со своей супругой. Он надеялся удержать этот момент в памяти. Каждый из таких он бережно укладывал в коробку с воспоминаниями. Но иногда этого было недостаточно… Иногда они всё же исчезали. Тайлер собирался на работу, но внезапно ему позвонили и сказали, что сегодня будет какая-то проверка, и ему лучше остаться дома. Тогда парень полдня посвятил уборке и выбору подарка для Уэнсдей. Он прекрасно знал, что всё ещё ведёт себя по-идиотски, но эмоции брали верх с завидной регулярностью... Он купил ей цветы и хотел сходить куда-то вместе. Но когда время на часах подошло к 16:30, Тайлер вдруг услышал из спальни звук входящего звонка, однако это был вовсе не его телефон. Парень пошёл в комнату и увидел на экране гаджета своей жены имя ненавистного Ксавье Торпа, на которого она по-прежнему работала. Он нахмурился, отвечая на звонок, но не успел сделать этого, потому что вызов сбросили. Поддавшись очередному приступу ревности и злости, Тайлер смахнул заставку телефона... Глаза сами начали бегать по экрану, и он увидел сообщения. Открытую переписку. — Я боюсь, Ксавье. Что если он узнает и что-то сделает с ребёнком? — Всё будет хорошо, я этого не допущу. С тобой и нашим малышом всё будет в порядке. Я очень вас люблю. Всегда помни это. — И я люблю тебя, Ксавье. Это было последнее сообщение, которое она отправила своему шефу сегодня рано утром. Тайлеру в секунду стало тяжело дышать. Говорить. Думать. Он выронил телефон из рук, закрыв глаза и пытаясь блокировать то, что просилось наружу. Слёзы градом лились из глаз, вызывая адскую боль. Тайлер думал, что умрёт в тот самый момент. Он так сильно ждал этого ребёнка, верил, что это подарок судьбы и шанс исправить все допущенные ранее ошибки... Он надеялся на сохранение семьи, мечтал вернуть всё, что было когда-то раньше, очень давно... Но... Это было продолжение другого мужчины. Поэтому его сохранили, а от ребёнка Тайлера безжалостно избавились два года назад... Тело его затрясло от невыносимого разочарования. На нём в мгновение появились невидимые шипы. Всё, о чём он думал, это как найти её, прямо сейчас посмотреть ей в глаза, но Уэнсдей оставила телефон дома и предупредила, что сегодня у неё показы по всему городу. Искать её было всё равно, что иглу в стоге сена, и тогда Тайлер подобрал телефон, набирая с него его номер. — Блядь, Торп… Я оторву тебе башку. Я просто, сука, убью тебя. Скажи, где ты, — орал он в трубку, угрожая, пока Ксавье пытался его успокоить. — Что случилось, Тайлер? Не делай глупостей, ладно? Всё нормально. Давай мы поговорим, — ровным тоном ответил он, будучи за рулём. — Приезжай на парковку Риверкрик, 156. К 18:00. Я буду там. — Тебе не жить, ублюдок, — Тайлер скинул звонок и метался по дому в истерике, круша всё на своём пути. Он не мог найти себе места, думая о том, что сделает с ними, а потом по голове словно шандарахнули чем-то тяжелым… Вспышки. Крики. Боль. Эмоциональное потрясение. Всё вновь было как в тумане… Крупицы кошмара, что он пытался соединить воедино… Но он прекрасно помнил то, что испытывал. Помнил, что хотел сделать… И понимал, что не выдержал…***
— Это я сделал… Роуз… Я всё вспомнил, — дрожащим голосом сказал Тайлер, держась за голову и выдирая собственные волосы от нарастающего напряжения. Всё вдруг стало таким очевидным. Таким мучительным, и он будто смирился с тем, что сотворил… С тем, к чему привёл их семью… Он убил не только свою жену… Но и маленькое начало внутри неё… Маленького ни в чём не повинного человека... — Что… — женщина посмотрела на него исподлобья. У Роуз будто опустились руки. Все её теории, все предположения рухнули и разлетелись, как карточный домик на ветру. — Я даю чистосердечное. Я всё вспомнил… Это я… Сначала я убил его на той парковке… А затем вернулся домой… И… — ответил он, пытаясь остановить слёзы, что бежали из его глаз, и Зиннер окончательно огорчилась, тяжело вздохнув и понимая, что облажалась… — Чёрт… Я всё оформлю, Тайлер… Грег, — подозвала она офицера. — Выпустите Шейлу Торп. И проводите в мой кабинет, — женщина проводила мужчину пустым взглядом. — Что ты сделал с телами, Тайлер? Ты выпускал Хайда? — Нет, — помотал он головой, а затем пожал плечами. — Я знаю много способов… Мой отец был шерифом, Вы знаете… А если Вы говорили про плёнку и известь… Очевидно, что я сжёг их… Господи… Наверное… Я их сжёг… Я… Я всё уничтожил. Её. Себя. Наше будущее… Я всё сломал. — Ты понимаешь, что это рецидив и… Ты осознаёшь, что будет дальше? — уточнила она, пока он сидел и смотрел в пол болезненным взглядом. — Мне всё равно, мисс Зиннер… У меня никого… Никого не осталось…