__________________________
«Какого Мерлина? — едва вынырнув из сна, думает Драко, ощущая на талии чью-то руку. — Гарри?» Какой, к гиппогрифам, Гарри! От него никогда не пахло жасмином. «Твою ж мать! — стонет про себя Малфой, тихонько переворачиваясь на спину, чтобы посмотреть на спящую Асторию. — Этого ещё не хватает. Драко, ты идиот! Потрахался, одевайся и убирайся к себе! Зачем создавать проблемы?»***
Следующим вечером он снова сидел в её спальне. И на третий день. И на четвёртый. И всю неделю. Они разговаривали, и посреди разговора она «случайно» клала ладонь на его руку. Он замолкал, притягивал гибкое тело, которое теперь с готовностью подавалось навстречу, и всё повторялось, как тогда: коротко, без ласковых слов и поцелуев. Что он чувствовал? На этот вопрос Малфой не смог ответить даже себе. Только прерывистые стоны Асти, всё более откровенные ласки, бархатистая кожа, царапины от острых ноготков на спине и влага, текущая между ног стоит прикоснуться к соскам, заводили всё быстрее и чаще. Но едва исчезали последние спазмы оргазма, он отодвигался, мягко выбирался из объятий, и через минуту дверь в спальню бесшумно закрывалась. Как же он умудрился заснуть вчера?***
— С первым днём зимы, дорогой! — нежная рука касается растрёпанных прядей, а горячие губы целуют шею чуть пониже волос. Словно они всегда просыпаются вместе. И член помимо воли дёргается, когда в голове всплывает картинка так призывно раздвинутых ног и послушно подмахивающих бёдер. Блядь! Блядь! Блядь! «Первый день зимы? — доходит до сознания, и Драко резко сбрасывает руку и одеяло. — Как я забыл!» Салазар! Кажется, он заигрался. Ведь сердце по-прежнему заходится стуком при имени Гарри и холодеет при мысли, что Асти с ним навсегда. Малфой быстро одевается и сквозь ресницы смотрит на застывшую жену. Наклоняется и привычно проводит по щеке ладонью. — Спасибо! Астория ловит руку и прижимает к губам, и его до самой макушки пронзает от взгляда прозрачно-голубых глаз. Какой же ты придурок, Драко! Вот и проблема — она влюбилась. А ты? «А у меня — первое декабря. Белгравия! — думает Малфой. — И что бы ни случилось, эта дата не изменится. Никогда!» Он аккуратно отнимает руку, молча разворачивается и, закрыв за собой дверь, выдыхает. И чувствует себя полным подонком. Снова.__________________________
— Садись, — Бруствер кивает на свободное кресло и откидывается на спинку своего. Берёт папку с отчётом, и страницы громко шуршат под пальцами. Морщится. — На коленке делал? Щёки покрываются густым румянцем, но Гарри кивает, упрямо не отводя глаз. — Не успел вчера закончить, и твой Патронус застал меня врасплох, — признаётся он. — Пришлось наспех с утра… Министр качает головой и возвращает папку. — Переделай нормально. Знаю, ты не любишь бумажную волокиту, но… — Кингсли разводит руками. Около двери что-то с грохотом падает, и через мгновение в кабинет врывается Гермиона, нагруженная стопкой толстых книг. С силой шлёпает их на стол, откидывает за плечи волосы и усаживается рядом с Гарри. — Фух! Еле добилась разрешения на вынос, — сообщает она с довольным видом. — Зато будет чем заняться, пока я дома. — Когда возвращается Нотт? — уточняет Бруствер, — Они уже заключили контракт на производство? — Они? — переводя взгляд на Гермиону, переспрашивает Гарри. — Ты что, Гарри? — Грейнджер поднимает брови. — Тео и Драко уже пару лет, как компаньоны. Они производят и продают магические зелья. Малфой такие штуки изобретает — все пищат от восторга. Сейчас Тео в Норвегии, заключает контракт, должны в эту пятницу подписать. Ты жил с человеком десять лет, хоть что-то про него знаешь? — нахмурив брови, тихо добавляет она, а Гарри вспыхивает до самых кончиков пальцев. — Значит, со следующей недели ты выйдешь на работу? — спрашивает министр, а Гермиона весело кивает. — Да, пора навести в Отделе порядок. — Отлично, — потирает руки министр. — А теперь к делу. Скажите, что вы знаете про драконов? — Драконы? — изумляется Гарри. — Я слышал в Швеции полыхает. — Да, именно, — озабоченно подтверждает Бруствер. А Гермиона сосредоточенно хмурится. — Про драконов я знаю только из школьной программы. Ну и ухватила немного из пары книг. Особо не вникала. Если нужно совсем глубоко, это к Чарли Уизли. Или можно к Драко, — говорит она, а Гарри опять удивлённо ракрывает глаза. — Дракон — Хранитель магии рода Малфоев. Драко любит эту тему не меньше, чем артефакты. Просто это родовое. Не профессиональное, как у Чарли. «И правда, что я про него знаю? — в панике думает Гарри, слушая назва́ную сестру. — Почему так? Ведь я никогда не смотрел на него, только как на партнёра в постели. Малфой всегда казался мне сложным и глубоким. Непонятным. Любимым» — Тогда к делу, — кивает министр. — Ситуация непростая. В Швеции расположен один из крупнейших драконьих заповедников в Европе. Последние три года там часто происходили непредсказуемые всплески агрессии между драконами разных видов, чего до этого не случалось много столетий. Местные драконоведы и драконоборцы гасили их, но не особо занимались причиной. И похоже, что сейчас в заповеднике начинается полноценная война, а шведские профессионалы пока не могут взять происходящее под контроль. Она ещё не вышла за пределы магического мира, но это вполне реально. Есть подозрения, что драконов специально провоцируют. И скорее всего, нашим коллегам понадобится помощь. Поэтому от ваших двух отделов мне нужна полная готовность к тому, чтобы в любой момент сорваться с места. Ты Грейнджер — начальник Отдела контроля за магическими популяциями. Драконы в твоём прямом ведении. Поттер — про тебя и речи нет. За подготовку сотрудников Аврората отвечаешь головой. Особенно, следственный отдел. Проведи с ребятами беседу, пусть пока поработают с теоретической частью по драконам. Да и сам обнови знания. Ну или пополни, если не знаком с ними. На этом пока всё, завтра с утра жду от тебя переделанный отчёт. — Что думаешь? — спрашивает Гермиона, когда они бредут к лифту, а за ними по коридору летит высокая стопка книг. — Раз маглы уже во всю кричат про непонятные вспышки в небе, значит, защита заповедника трещит по швам, — стукнув по кнопке вызова, говорит Гарри. — Если в ближайшее время шведы не предпринимут кардинальных мер, то сидеть нам с тобой на Новый год в горах и помогать местным специалистам справляться с кучкой разъярённых ящеров. — Типун тебе на язык, Гарри! — восклицает Гермиона. — Драконы такие существа, что одним Новым годом мы не обойдёмся. — Тогда помолись всем известным тебе магическим богам, чтобы драконы договорились и позволили нам встретить Новый год дома, — смеётся Гарри, выходя из лифта на втором уровне. — А я пошёл переделывать для министра отчёт.__________________________
«Пора домой», — думает Астория, допивая чай, и улыбается от того, что впервые назвала Мэнор домом. — Я, пожалуй, пойду, Дафна, — поднимается она. — Нужно переодеться, к ужину вернётся Драко. И вдруг вспоминает, как в детстве завидовала блондинке-сестре, которую баловали и называли белокурым ангелом. — Как у вас? — заботливо спрашивает Дафна. Астория старается избегать разговоров о муже, сестре всегда не нравилась эта затея с браком. Но прогресс в отношениях настолько велик, что так и подмывает похвастаться. — Всё даже лучше, чем я рассчитывала, — с улыбкой отвечает она, вспоминая, какой сонный и растерянный был утром Малфой. — Мы спим вместе, если тебя интересует именно это. — А как же Амелия? — удивляется Дафна, на что Астория молча пожимает плечами. — Кажется, я влюбилась, — неожиданно признаётся она. — В него невозможно не влюбиться. Он такой… — Знаю, — сделав милую гримасу, перебивает Дафна. — Но ради Мерлина, будь осторожнее. Драко Малфой непростой человек. Умный, жёсткий и расчётливый. Не позволяй ему делать тебе больно. — Ты сейчас про что, Дафна? — с вызовом произносит Астория, которой не понравился многозначительный тон сестры. — Конечно, про главного аврора, — невозмутимо отвечает та. — Эта страница его жизни закрыта, — твёрдо возражает Астория, а Дафна скептически улыбается. — Я училась с Малфоем семь лет и скажу, что «ледяной принц» — это очень про него, — она качает головой. — Не знаю, как аврору удалось пробить такую броню, но, я думаю, он намертво привязал Малфоя к себе. Ты сейчас влюблена и мечтаешь, что своим чувством заставишь Драко забыть. Дорогая, наивно думать, что ради тебя он перечеркнёт десять лет жизни, убрав из неё Поттера. Малфой игрок, Асти. И вступая в этот брак, просчитывал шаги далеко вперёд. А я люблю тебя, не хочу, чтобы ты плакала, и поэтому советую приструнить своё сердечко. Дафна обнимает её за шею и целует в обе щеки. — Я тоже тебя люблю, — растерянно отвечает Астория, обнимает встревоженную сестру и с растрёпанными мыслями аппарирует в Малфой-мэнор.__________________________
Вечер 1 — утро 2 декабря 2008, Белгравия
Темнота за окнами скрадывает последние очертания зданий и деревьев. Старинные золотые часы на камине негромко бьют восемь раз, а валлийский дракон машет крыльями, мелодично вторит им в банке и выпускает тонкую огненную струю. Драко откидывает книжку, рывком поднимается с кресла и меряет шагами гостиную из угла в угол. «Блядь! Восемь часов ожидания, Поттер! Твоему похуизму нет предела. Ну что ж… Ненавижу крайние меры!» — он прищуривается, а губы сжимаются в узкую полоску. — Мо́ртимус! Домовик молча кланяется, молитвенно складывая руки. Он давно живёт в Белгравии, но хорошо помнит, как жил в Мэноре до появления Гарри, и сейчас молодой хозяин похож на того, со старых времён. Старика пугает глухое клокотание ярости и бурные всплески волн. — Джин с тоником и много льда, — приказывает Малфой, не замечая, что продолжает наматывать круги по комнате. Залпом выпивает горький напиток и кивает головой: «Повторить!» Через двадцать минут и треть бутылки на лестнице раздаётся хлопок. — Ни звука! — не разжимая губ бросает Малфой. — Сгинь! И эльф исчезает с тревогой на сморщенном лице. Гарри неудачно выскакивает из аппарации и хватается за стену. Теряется от ярких полосок света на ступеньках. «Где Мо́ртимус? — вертит он головой. — Кто наверху?» Гарри пробегает два пролёта, шагает в распахнутые двери, и сильные малфоевские руки прижимают его к стене, больно ударив затылком о мягкий фетр. — Интересно, почему ты решил, что сегодняшний день внимания героя не стоит? — по-змеиному шипит Драко, не дав Гарри даже открыть рот. — Ах, да, потому что я мразь, трус и гнида! Да, Поттер? Он сбрасывает блоки, и на Гарри со всей силы обрушивается холодная, взбудораженная магия и подогретая алкоголем ярость, от которых внезапно подгибаются колени. Но Малфой прижимает крепче, не давая упасть. — Малфой, ты?.. — ошарашенно выдавливает Поттер, а Драко встряхивает его за плечи. — Я помню каждое твоё слово, Поттер. Но всё равно я сегодня здесь, потому что это важно, — злобно рычит он, сжимая косточки ключиц так, что от боли пробегает судорога. Мордред! За все годы жизни Гарри никогда не видел Малфоя в таком состоянии. Колючие заряды из тонких пальцев Драко прожигают насквозь, а серебристые волны больно бьют под дых, прерывая дыхание. И Гарри становится страшно. — Но для тебя сегодняшний день не имеет значения, ведь я лживый слизеринский гад и скользкая, трусливая дрянь. Верно? Как ты достал своим геройским зазнайством! И знаешь, Поттер… Ты. Меня. Убедил! Малфой дёргает его на себя, и Гарри не успевает моргнуть, как они падают на кровать в спальне, и его тело впечатывается в мягкий матрас. Щёлчок, и верёвки крепко привязывают руки к спинке кровати, а Малфой одним взмахом убирает с него одежду. — Драко, ты… — от возмущения Поттеру не хватает слов, потому что всё, что происходит, в голове не укладывается. И он пробует вырваться. — Ты в своём уме? Это же… — Silencio! — кидает заклинание Малфой. — Да, Поттер, ты прав, это насилие, — язвительно соглашается он, рубашка летит на пол, а пальцы принимаются за ширинку. — Но мне, как абсолютно отрицательной личности, на твоё возмущение наплевать. Можешь не стараться, не выйдет, — с усмешкой добавляет он, глядя на попытки Гарри развязаться. — И радуйся, что я не выловил тебя там, где ты был весь день, и не трахнул на глазах у подчинённых. Малфой расстёгивает последнюю пуговицу, и брюки плавно сползают вниз. И несмотря на абсурд ситуации, Гарри не может отвести взгляд от тёплой белизны его кожи и чёрных боксёров, плотно натянутых спереди возбуждённым членом. «Блядь! Даже во времена тьмы до такого у нас не доходило, — в панике думает Поттер, облизывая сухие губы, но член предательски наливается. — Серьёзно? Или пугает?» — Даже не надейся, Поттер, что это игра, — поймав его мысль, ухмыляется Драко. — И не думай, что я буду тебя жалеть. С твоей стороны не было ни жалости… Он стягивает с себя трусы. — Ни поддержки… Залезает на кровать, широко разводит и сгибает в коленях ноги Гарри, раскрывая ягодицы с розовым кружочком ануса в изгибе. — Ни понимания, — заканчивает он, без труда удерживая бёдра дёргающегося Поттера, который всё ещё пытается освободиться и удивляется, как за десять лет не понял, насколько Драко силён. А знает ли он вообще, какой Малфой? — Наконец-то верное направление мыслей, — противно усмехается тот. — Перестань сопротивляться, если не хочешь, чтобы я тебя обездвижил. Всё равно трахну, Поттер. Так, как считаю нужным. И Гарри бросает попытки, чувствуя, как бурлит от возбуждения кровь, а подрагивающий член сочится прозрачной смазкой. По телу снова прокатывает волна малфоевской магии, и мышцы ануса расслабляются. «Растягивающее», — с облегчением думает Гарри, импульсивно пробуя высвободить руки, когда плотная, мокрая от смазки головка упирается в тугое кольцо и давит, раскрывая края. Драко придвигается ближе, пристраивается поудобнее, снимает заклятие Немоты и резко толкается вперёд, грубо врываясь в отвыкшую от секса задницу. И Гарри с воплем взвивается и пытается сжать бёдра, но верёвки и такие изящные руки держат, как в тисках. — Больно? — выдыхает Малфой и прищуривается, а Гарри молча кивает, стискивая зубы. — Уверяю, не так сильно, как от небрежно брошенных слов, Поттер, — с надрывом в голосе замечает Драко и толкается снова, проходясь в этот раз по простате. Удовольствие врывается в сознание, как луч света в мучительный мрак, и Гарри громко и протяжно стонет. Ещё несколько резких рывков, и боль достаёт из глубины незнакомые ощущения, перемешивает и окрашивает в разные оттенки. Драко уже не останавливается, и Гарри всё больше заводится, подстраивается под ритм толчков, прислушивается к себе, кайфует от дьявольской смеси, ловит каждую каплю новых восприятий. — Да, Драко… Пожалуйста, — хрипло шепчет он, когда Малфой, сдерживаясь, замирает. Снова и снова облизывает губы, подаётся бёдрами, упрашивает продолжать. И Драко обречённо стонет, щёлкает, убирая верёвки, закидывает его ноги на плечи и размашисто двигается, вызывая новую боль и новое наслаждение, которые переплетаются, смешиваются и не отпускают друг друга до последнего, заключительного рывка. Пальцы Гарри хватают за волосы, губы до онемения впиваются в губы и ласкают, зацеловывают, приближают кульминацию. Потоки магии вырываются, сливаются в прозрачный, мерцающий вихрь, который взлетает к потолку и взрывается криками и спермой, дрожью и судорожно сжатыми руками. И исчезает, оставив в воздухе странное послевкусие. — Ненавижу тебя, — тихо произносит Драко, падает рядом и отворачивается. Прячет лицо в ладонях и отодвигается на самый край. Поттер удивлённо открывает рот и… Закусывает губу. Гулкую тишину разбавляет далёкий колокольный звон. Гарри простынёй стирает с живота сперму и размазывает густые розовые капли, тканью рисуя на бёдрах разводы. Подползает поближе и целует напряжённые плечи, позвоночник до кромки волос и обнимает за талию. Пальцами ведёт по нежной коже, вдыхая любимый кардамон. Мягко разворачивает Драко и находит дрожащие губы. Касается нежно, почти невесомо, слизывает горьковатый вкус, чувствует запах трав и можжевельника. Дотрагивается до щёк, глаз, бровей, каждого тоненького шрама. Ласково убирает влажную чёлку и прижимается лбом к вспотевшему лбу. — Я всё понял, — отвечает так же тихо, поглаживая руку Малфоя, и закрывает глаза. — Прости. Люблю тебя. Драко неожиданно громко всхлипывает, стискивает Гарри в объятиях и затягивает в глубокий, долгий поцелуй. Поздним рассветом в окно стучится следующий день декабря. Сонные солнечные лучи гонят с притихшего неба последние звёзды. Малфой глотает сперму, проводит губами по животу Гарри и улыбается от прилива нежности, глядя на размазанного оргазмом Поттера. Трогает рукой кровяные разводы на ногах и ягодицах. — Поворачивайся, залечу разрывы, — командует Драко и покручивает в пальцах невесть откуда взявшийся пузырёк с зельем. Дожидается, пока разомлевший Гарри придёт в себя, ставит в коленно-локтевую и берёт палочку. — Раздвинь и потерпи. Морщась и охая, Гарри руками хватается за задницу, открывая Драко доступ, и рычит, когда холодная жидкость проникает внутрь, обжигает антисептиком и заживляет повреждённые мышцы. Но облегчение наступает мгновенно. — Мы ещё увидимся? — спрашивает он, когда снова устраивается на кровати, с удовольствием опираясь на восстановленный зад. Накрывается одеялом. Малфой перестаёт застёгивать пуговицы — пуговицы руками, Драко? — и внимательно смотрит на Гарри. — Твоя совесть согласилась подвинуться, Поттер? — усмехается он, возвращаясь к рубашке. — Или так понравилась роль жертвы? — Прекрати, Малфой, — чуть слышно произносит Гарри, и язвительная усмешка сползает у того с губ. — Тебе самому тяжело уходить. Просто ответь на вопрос. Малфой заправляет рубашку, проверяет на ощупь ширинку и садится рядом. Взъерошивает и так лохматые тёмные волосы и быстро целует Гарри в уголок губ. — Не хочу подвергать риску и без того шаткую репутацию главного аврора, — совершенно серьёзно отвечает он и улыбается, глядя, как разочарованно вытягивается лицо Гарри. — И смущать твою гриффиндорскую сущность. — Оставь неуместные заботы о моей репутации и сущности при себе, Малфой, — щетинится Гарри. — Мне не нужна нянька. Драко встаёт и театрально разводит руками. — Видимо, я заразился твоей порядочностью, Поттер, — смеётся он. И от его смеха у Гарри по коже бегут сладкие мурашки. — Так что жди. Или не выдержишь и заведёшь себе член подоступнее и поласковее? — Какой же ты всё-таки придурок, Драко, — качает головой Гарри, а Малфой наклоняется и прижимается своими сухими, горячими губами к его губам. — Ничего не поделаешь. Придётся тебе с этим жить, Гарри, — не отрываясь, ласково произносит он, а Гарри запускает в его волосы пальцы и перебирает белые пряди. — До самого конца. Выпрямляется, делает два шага назад и исчезает в аппарации.✩✩✩✩✩
Вечер 1 — утро 2 декабря 2008, Мэнор
Закатные лучи солнца окрашивают небо в мягкие оттенки персикового. Время тянется, словно лента, пропущенная сквозь дырочку в платье. Астория отодвигает тарелку и закусывает губу, сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от непонятного разочарования. Неужели слова сестры настолько вывели её из равновесия? Или настроение испортило непривычное отсутствие мужа? — Фангус, проследи, чтобы Драко поел, когда вернётся, — приказывает она, вставая из-за стола. Странно, но подавленность совсем не сказалась на аппетите. — И передай, что я жду его у себя. — Хозяин не вернётся домой раньше завтрашнего утра, — сообщает эльф, почтительно кланяясь Астории в ноги. — В этот день он всегда ночует в Белгравии. — Всегда? — удивлённо поднимает бровки Астория, а сердце пропускает несколько тактов. — Да, — кивает старик, — уже восьмой год. — А что в Белгравии? — спрашивает она. Интуиция подсказывает, что ответ не понравится. — Особняк мистера Поттера, миледи, — снова кланяется Фангус, и у Астории холодеют руки и на миг перехватывает дыхание. — Спасибо, Фангус, — стараясь, чтобы не дрожал голос, произносит она, и едва домовик исчезает, бессильно опускается на ближайший стул. «Какая я дура! — думает Астория, уткнувшись носом в мокрую подушку. Хочется плакать и плакать, но сил больше нет. — Как можно было принять за влюблённость обычную похоть?» И вопреки бессилию тела глаза снова застилает вода. Астория вытирает их руками и поднимается. Нащупывает палочку и наколдовывает Темпус. Шесть пятнадцать утра. Снимает с окон Затемняющие чары, позволяя рассветным лучам заглянуть внутрь. Вытаскивает из гардеробной шёлковый халат, влезает в пушистые тапочки, и по спящим коридорам, ведущим в левое крыло, бесшумно скользит её тень. В сомнении разглядывает ряд одинаковых дверей. «Салазар, какая спальня его?» — Фангус! Где комната Драко? — пряча смущение, спрашивает Астория у сонного домовика. Тот молча указывает нужную дверь. — Хозяин ещё… — Я знаю, иди, — перебивает она и решительно заходит. Очень тихо, а окна плотно закрыты тяжёлыми портьерами. И темнота окутывает интимностью и теплом, а въевшийся в стены запах кардамона смешивается с цитрусовым и обволакивает пространство, наполняя спокойствием. Большой белый шар взлетает под потолок. Астория делает несколько шагов и останавливается, когда отчаяние заполняет до краёв. Да, Дафна права! Даже исчезнув, Поттер крепко держит Драко в своих руках. Она двигается по комнате, ладонью касаясь шершавой стенной обивки. На ходу проводит рукой по холодной глади шёлка под покрывалом на кровати. Пробегает пальцами по мягкому ворсу халата в кресле. Открывает комод и натыкается на стопку чистых футболок. Малфой такое не носит, а из ящика пахнет бергамотом с горькой полынью. И к горлу подкатывает комок. В ванной привычно висят два полотенца, зелёное и бордовое, а возле душевой кабинки скучают две пары резиновых тапочек, и Астория нервно вздыхает и тихо закрывает дверь. Поднимает с камина рамку, лежащую фото вниз, и долго смотрит на голубое море с барашками волн и яркое южное солнце, согревающее мокрый валун. И слёзы текут сами от выражения лица Драко, отвечающего Гарри на поцелуй. — Опять нарушаешь границы! На этот раз — личные, — раздаётся за спиной. В серебряной люстре вспыхивают сразу все свечи, а белый шар растворяется в воздухе. Астория поспешно вытирает щеки и оборачивается. Драко стоит, прислонившись плечом к стене и скрестив на груди руки. — Что ты здесь делаешь? Она оглядывает его с головы до ног и задыхается от нахлынувшей ревности, потому что всегда непроницаемые глаза… Ах, если бы глаза могли говорить, то они сейчас кричали бы на весь мир, что Драко счастлив. — Я хочу, чтобы не было лжи, — прямо говорит Астория, запрятав подальше и ревность, и отчаяние. — Ты пришла искать правду в моей спальне? — вопросительно выгибает бровь Драко. — Странное решение. — Я пришла убедиться, что правильно догадываюсь. Ты ведь был с ним? — Какое это имеет значение? — спрашивает он, отрывается от стены и садится в кресло. — Мне казалось, между нами что-то изменилось, — усаживается напротив и торопливо, словно боясь, что прервут, говорит Астория. — Но это иллюзия. Эта комната полна вами. Он никогда не уходил. Он в каждом дюйме этого пространства и держит тебя на привязи, а ты радуешься верёвке, как наивный щенок. Драко наклоняется вперёд, на несколько секунд закрывает глаза, и пальцы на подлокотниках слегка подрагивают. — Асти! — имя звучит, как удар хлыстом. — Я ничего от тебя не скрывал. Ты знала, что я не один. Мы всё обсудили заранее. У нас есть брачный и личный контракты. Да, я воспользовался твоим предложением, которое сильно ускорило движение к цели. Но разве в чём-то другом я отступил от договорённостей? Малфой замолкает, и в тяжёлой тишине слышится стук двух сердец. — Ты перепутала секс с любовью, которой я никогда с тобой не занимался, — добавляет он, разрывая паузу. И от жестоких слов Астория вжимается в кресло. — Но почему? — спрашивает она, сдерживая гнев и слёзы, а Драко от удивления высоко поднимает брови и разводит руками. — Потому что я тебя не люблю! — отрезает он и откидывается на спинку кресла, а у неё в груди словно пальцами расковыривают рану. — И этого разговора не случилось бы, если бы ты не нарушала границ, которые и были очерчены, чтобы уберечь тебя от боли. В комнате повисает напряжение. — Я хочу разорвать наш контракт, — тихо говорит Астория, глядя на извилистые узоры ковра на полу. Драко усмехается и качает головой. — Это невозможно до рождения ребёнка, Астория! Этот контракт подтвержден магией. Или ты хочешь остаться без неё? — Так вот зачем ты настаивал на его заключении? — она поднимает глаза, полные слёз. Драко переплетает в замок пальцы, а слова больно бьют по нервам. — Контракт был нужен, чтобы ты не сбежала раньше времени, если ненароком влюбишься в меня. Я предполагал, что ты попробуешь, когда я не смогу ответить на твои чувства. «Малфой игрок, Асти. И вступая в этот брак, просчитывал шаги далеко вперёд» Астория отшатывается. — Ты мерзкий сукин сын! — взрывается она, взмахивает рукой, и колдофото на камине разлетается вдребезги. Не глядя на Драко, выскакивает за дверь, задерживается, чтобы отдышаться, и слышит облегчение в голосе мужа: — Фангус, очисти спальню от жасмина. И принеси чашку чая с молоком. Reparo! Заходится в рыданиях и аппарирует в своё крыло.