Кукла

Великая охота. Время, когда кланы собираются в одном месте для ловли нечисти, которая на протяжении долгого времени обитает там. Во время великой охоты главы кланов и странствующие заклинатели могут принести славу своему клану и снискать всеобщую известность, а также найти себе новых учеников. В этот раз была очередь клана Юньмэн Цзян организовывать сие праздничное событие. Великая охота проводилась вдоль берегов широкой реки, бравшей свое начало с территории бывшего клана Вэнь и простиралась до границ ордена Гусу Лань. Ровно через две недели на большой пустынной местности, над которой ярко светило солнце и на которой находилась арена, по обеим сторонам её были возведены трибуны из нескольких десятков рядов. Чем еще была хороша великая охота, так это тем, что девушки могли присмотреть себе будущего жениха, а их отцы — хорошего партнера для торговли. Когда людей на трибунах было больше половины, а все остальные маленькие кланы были собраны, на арене стали представлять великие кланы. Первыми показались адепты ордена Гусу Лань вместе с Вэй Усянем, о котором все еще ходили слухи. Но уже не как о Стаейшине Илина, а как о партнёре Ханьгуан-Цзюня на пути самосовершенствования. Временный глава ордена, Лань Цижэнь, сидел на высокой трибуне вместе с другими кланами и, держа пиалу своими руками, сморщенными от старости, пил чай. Вэй Усянь на своем любимом ослике Яблочке выезжал под бурные голоса девушек и юношей вместе с Ханьгуан-Цзюнем, что был на коне, таком же белом и чистом, как форма их клана. Сзади них, восседая на своих лошадях, шла группа адептов ордена. У всех была прямая осанка, расправленные плечи и спокойное выражение лиц. Все это время девушки с трибун так и продолжали бросать цветы в надежде на то, что их поймает какой-нибудь красивый и достойный юноша. — Молодой господин Лань Сычжуй так вырос, — девушка с розовыми щеками смотрела на юношу, что шел вслед за своими приёмными родителями, — его лицо стало еще прекраснее, а навыки — искуснее. Неудивительно, что клан Лань растит только лучших адептов. — Не знаю, по мне, он скучный. Слишком спокойный и нежный. А вот его друг… Лань Цзинъи веселый, с ним явно не будет тоскливо, — перебила первую деву другая, обмахиваясь веером. Пусть Сычжуй и находился далеко от трибун, у него все равно возникло чувство, будто кто-то на него пристально смотрит, а, оборачиваясь, он видел, как девушки укрывались веерами и устремляли свой взор куда-то в сторону. Вот и сейчас от него не укрылся этот разговор двух подруг. Он лишь неловко улыбнулся и покачал головой. — Ооо… Кто-то набирает популярность среди девушек, — к нему подошёл Вэй Усянь с игривой улыбкой на устах, — ну, что, приметил себе кого-нибудь? Мы не будем злится с Ханьгуан-Цзюнем. Даже наоборот — поможем в делах любовных, да, Ханьгуан-Цзюнь? — Старейшина Илина посмотрел в сторону, где на своем коне восседал Лань Ванцзи. — Мгм, — тот чуть заметно приподнял уголки губ и кивнул. Сычжуй на это покраснел еще сильнее. Следующим после Гусу Лань на арену вышли адепты ордена Цинхэ Не, во главе которого, будучи на буром коне, возвышался адепт с хмурым взглядом и широкими бровями, чей глава сидел по левую сторону от временного главы Лань и обмахивался своим веером. — Как удивительно, в отличие от Незнайки, они больше походят на покойного Чифэн-Цзюня, — прошептал на ухо Ванцзи Вэй Усянь, — у меня аж мурашки побежали, — и действительно, после того, как в его голове возник образ покойного Не Минцзюэ, по его рукам пробежало стадо мурашек. Лань Ванцзи лишь покосился на него и притянул одной рукой к своему боку, укрывая. Вэй Усянь только слегка удивился и полностью облокотился на него. — Как думаешь, как дела у Цзинь Лина? — спросил Усянь, и на его словах под шум и гам толпы вышли адепты ордена Цзинь. И что удивительно, клан тоже был в сопровождении адепта, а не главы. Все были в шоке. Неужели глава ордена Цзинь Цзинь Жулань не захотел участвовать в великой охоте, а предпочел сидеть за трибунами вместе с другими главами и просто наблюдать? На арене резко наступила мертвая тишина. Все смотрели на Цзинь Лина, а тот лишь и мог, что укрываться от любопытных глаз, как глава ордена Не за своим веером. Только веера у него не было, поэтому, сделав над собой усилие, он сложил руки на груди и вздëрнул подбородок кверху, показывая, что ситуация его ни капельки не задела. Люди стали шептаться между собой. Вэй Усянь уже хотел было что-то сказать, но его перебил голос ведущего. Всë та же прическа из хвоста и челки, форма его, в отличие от прошлого раза, была покрыта узорами цветов и листьев лотоса из серебряных нитей, а также украшениями из того же серебра. — На аренду приглашается орден Юньмэн Цзян! И вот, будучи на своих черных конях, прошли адепты ордена Юньмэн Цзян во главе с Цзян Саньду. Лицо его было холодным, пустым, чем-то напоминало лицо адепта из Гусу Лань. Прямая спина, широкие плечи и взгляд. Взгляд дымчатых глаз, в которых была видна строгость, острый ум и рассчëтливость. — Я новый глава ордена Юньмэн Цзян, Цзян Саньду, приветствую остальных глав орденов, — сжав руки в приветственном жесте, он слез со своего скакуна. Кивнув своему помощнику, Саньду отдал привязь конюху, а сам медленно начал шагать к лестнице, ведущей к трибунам. На арене и трибунах возникла мертвая тишина, никто не мог обмолвиться и парой слов. «Новый глава ордена Цзян? Неужели прошлый скончался? Тогда почему не было никаких вестей о его гибели?», — шептал один глава какого-то мелкого клана. «А разве прошлый не ушел в уединение? Видимо, всё обстоит настолько плохо, что он решил отдать дела клана какому-то незнакомцу», — шептал другой. По арене тут же начался балаган из перешëптываний. — А он умеет удивлять, — сдержанно посмеялся Вэй Усянь. Лань Ванцзи лишь кратко взглянул на него и тут же вернул взгляд своих янтарных глаз на виновника шума. Лицо Саньду продолжало излучать холод. Он не обращал на шепотки никакого внимания, а лишь сел спокойно между Цзинь Лином и Лань Цижэнем. Цзинь Лин немного стушевался, почувствовав неловкость рядом с незнакомым человеком, которого видел второй раз в жизни. Старик Лань же просто гладил свою бородку, которая никак не менялась на протяжении долгих лет, и продолжал смотреть так же хмуро. — Прошу всех адептов каждого ордена встать в шеренгу! — прозвучал голос адепта в фиолетовых одеждах. Как только адепты всех кланов, включая Вэй Усяня и Лань Ванцзи, встали, за этим последовала речь о том, как будет проводится ночная охота, и ее правила. Вэй Усянь качался на своем ослике в разные стороны, Лань Ванцзи спокойно сидел и поглядывал на Усяня. — Великая охота объявляется открытой! — на этих словах адепты разных кланов подошли ко входу и стали разбегаться кто куда. — Лань Чжань, Лань Чжань, давай держаться вместе, — предложил Вэй Усянь, на что Ванцзи лишь кивнул головой и посмотрел на него с каким-то непонятным блеском в глазах. Они спокойно вышли на территорию охоты и с таким же тихим шагом побрели по округе. Вэй Усянь играл на Чэньцин, привлекая нечисть, а Лань Ванцзи на гуцине, успокаивая ее и мечом убивая окончательно. Таким образом в небе начали появляться различные узоры, каждый из которых обозначал свой орден. — Тц, орден Гусу Лань опять будет первым, — возмутился глава какого-то мелкого ордена. На нем было идеально выглаженное ханьфу грязно-зеленого цвета, — и этот Вэй Усянь точно подлизался туда. Я не удивлюсь, если он там оказался через постель и никаких светлых чувств Ханьгуан-Цзюнь к нему не испытывает. Надо же, испортил такого человека, какое бесстыдство, — продолжал ругаться он. Лань Цижэнь нахмурился еще сильнее, а свою бороду принялся поглаживать интенсивнее. Не Хуайсан лишь спрятал свой взгляд в кружке чая, продолжая обмахиваться веером и молясь всем богам, чтобы его ни о чем не спросили. Цзинь Лин был в гневе. Говорит про его дядю такое и про второго нефрита в присутствии его другого дяди! Это уму непостижимо! Он сжал руки в кулаки и уже хотел было вступиться за Вэй Усяня, но его остановился рука, на пальце которой был Цзыдянь, нежно поглаживая. Цзинь Лин поднял голову. Выражение его лица сгладилось, когда он увидел, как Саньду просто медленно моргнул, продолжая поглаживать. Цзинь Лин прикусил нижнюю губу и промолчал. — Глава Дуцзи, — подал свой спокойный голос Саньду, — в мире и так всем известно, что господин Лань сам выбрал в спутники господина Вэя, так зачем же вы пытаетесь изменить своими речами то, что уже все знают, — все резко уставились на Саньду, даже не Хуайсан, который от этих слов выплеснул свой чай. — Э-э-э… Просто это было неожиданно, а также крайне сомнительно, — узнать, что такой праведный человек, как Ханьгуан-Цзюнь, окажется обрезанным рукавом, — глава Дуцзи весь покраснел от гнева, — и, мало того, его спутником оказался этот Вэй Усянь, — Цзян Саньду продолжил слушать гневную тираду главы ордена Дуцзи. Когда тот закончил, он медленно закрыл глаза, глубоко вдохнул и выдохнул. Выражение его лица не изменилось, но вот взгляд — взгляд его стал метать молнии. — А теперь слушайте то, что я вам скажу, — глава Дуцзи нервно сглотнул, понимая, что он ляпнул сейчас, — своими необдуманными речами вы оскорбили не только Второго Нефрита ордена Лань и его спутника, но и его шушу, который воспитывал его с малых лет, — Саньду строго посмотрел на мужчину так, словно тот был тараканам у его ног, глядя на него свысока, — и таким образом, оскорбляя главу ордена, пусть и временного, вы оскорбили целый орден. Из-за чего орден Лань имеет все основания, чтобы расторгнуть с вами торговые соглашения, а вам в качестве извинений преподнести дары, — все замолчали. Глава клана Дуцзи сидел на месте разинув рот, понимая, что он только что наговорил. Лань Цижэнь кивал головой, раздумывая над словами Цзян Саньду, а Не Хуайсан помахивал веером. Цзинь Лин продолжал молчать, внутренне восхищаясь мужчиной. «Надо потом рассказать об этом Сычжую и Цзинъи», — думал Цзинь Лин, моментами поглядывая на Саньду. В отличие от других, он был спокоен и просто наблюдал за ходом великой охоты. Дальше великая охота шла спокойно, и моментов, которые были похожи на произошедшее, не возникало. Лань Цижэнь перестал терзать свою бородку и просто спокойно попивал свой чай. К Не Хуайсану все-таки прицепился, расспрашивая о делах ордена, глава мелкого клана, и Не Хуайсан в этот раз молился, чтобы от него отстали. На небе продолжали появляется фейерверки из гербов каждого ордена. Даже знаменитый пион ордена Цзинь смог появится на небе пару раз, из-за чего сердце Цзинь Лина каждый — замирало. — Главе ордена Цзинь стоит гордиться своими адептами, — Цзян Саньду, что до этого наблюдал за ходом охоты, подал голос. — Этот благодарит главу Цзян за столь щедрые слова, — Цзинь Лин отвесил поклон. — Это всего лишь правда. Орден Цзинь ждет хорошее будущее с таким главой, — глаза Цзинь Лина расширились, на миг ему показалось, что, когда он взглянул на Саньду, перед ним был его дядя, который продолжал быть главой ордена и не уходил ни в какое уединение. Потихоньку на арену стали возвращаться адепты, некоторые с тяжелыми ранениями, некоторые с ушибами, кого-то даже придерживал товарищ и не давал упасть, а кто-то как ушел без ран и ухоженный, таким и вернулся. Даже на адептах Гусу форма, что до этого была идеально чистой, в некоторых местах была испачкана и в каких-то разводах, только Ханьгуан-Цзюнь вместе с Вэй Усянем вернулись такими же, какими были. Словно они не на охоте побывали, а на отдыхе. Цзинь Лин нашел глазами Сычжуя с Цзинъи и спокойно выдохнул, не найдя никаких серьезных повреждений на них. После того как все вернулись и всем раненым была оказана медицинская помощь, был объявлен список победителей и ранжирование орденов по местам. — Первое место, — все замерли, хотя все и так знали, что первое место займет Гусу Лань, — Лань Сычжуй из ордена Гусу Лань, — по трибунам прошла волна аплодисментов и возгласов, — Лань Цзинъи из Гусу Лань — второе место, — удивительно, Гусу Лань уже занял два первых места, неужели он займет и третье? Но их слова не оправдались. Потому что третье место занял адепт из ордена Не, следом четвертое место занял орден Ланьлин Цзинь, а пятое Орден Юньмэн Цзян. Цзинь Лин был рад тому, что его орден занял четвертое место и смог попасть в пятерку победителей. После всего этого зрители стали расходиться, а главы кланов вместе со своими адептами были приглашены на торжественный пир в честь Великой Охоты. Будучи в пристани лотоса, все начали напиваться рисовым вином и заедать его закусками, которые были предоставлены гостям. В зале, где проходило пиршество, играла оживленная музыка, танцовщицы своими плавными движениями рук, талии и бедер завораживали гостей, приманивая их к себе. На улице вовсю уже был вечер. В озаренное свечами помещение прокрадывался прохладный ветер с рек и каждому доставлял удовольствие. — Вау, — это все, что сказал Цзинъи на историю Цзинь Лина. После того как все собрались в одном месте, где был назойливый шум голосов и криков, Цзинь Лин подошел к Сычжую с Цзинъи и предложил им выйти. Уже затем рассказал, как Цзян Саньду уделал главу ордена Дуцзи, когда тот оскорбил господина Вэя и Ханьгуан-Цзюня на глазах у всех. — Глава Цзян благороден, а помыслы его чисты, — сказал на это Сычжуй, — глава Цзян, видимо, не терпит того, как кто-то несправедливо обвиняет других. — О чем болтаете? — Мальчишки вздрогнули, услышав голос Вэй Усяня. — Господин Вэй! — крикнули одновременно Сычжуй и Цзинъи. Вэй Усянь посмотрел на них озорным взглядом и с лисьей улыбкой на губах. Сам он стоял с руками на талии, позади него бесшумно появился Лань Ванцзи, смотрящий на всех присутствующих спокойным взглядом янтарных глаз. — Так что же тут произошло, раз все трое собрались здесь, вместо того чтобы праздновать? — переспросил их Вэй Усянь. Мальчики переглянулись между собой и кивнули друг другу. Цзинь Лин начал говорить: — Один глава ордена оскорбил господина Вэя и Ханьгуан-Цзюня, сказав, что между вами нет никаких чувств и что господин Вэй просто партнер для… плотских утех, — на этих словах Цзин Лин весь покраснел и спрятал свой взгляд куда-то в сторону, — и что он не ожидал, что Ханьгуан-Цзюнь окажется обрезанным рукавом, — на этих словах лица оба мужчины нахмурились, а Вэй Усянь сложил руки на груди. — И что же его остановило? — Вэй Усянь начал медленно закипать и думать над тем, как бы проучить того наглеца. — Его остановил господин Цзян, — ответил Сычжуй. — Цзян Саньду? — брови Вэй Усяня поползли на верх, а лицо Лань Ванцзи приобрело нейтральное выражение. — Да, — кивнул Цзин Лин, — он сказал, что этот глава ордена таким образом оскорбил не только Лань Цижэня, но и сам клан Гусу Лань. И что тот рискует разрывом торговых отношений с ними, — закончил он свой рассказ. На короткое время повисла гробовая тишина. — Его слова не лишены смысла, — поддерживая подбородок рукой, сказал Вэй Усянь, — надо позже поблагодарить его за это. — Только не говори, что это я тебе сказал, — вскрикнул Цзинь Лин. — Не буду, не буду, — успокоил его Усянь, при этом думая о том, как выловить Цзян Саньду и поговорить с ним. На какое-то время в помещении, где все находились, возникло неловкое молчание, которое решил прервать всё тот же Усянь. — Ну вы идите развлекайтесь, а мы пока пойдем отыщем нового главу Цзян, — на этих словах они с Ванцзи развернулись и пошли обратно в том направлении, откуда пришли. Цзян Саньду сидел на одном конце ряда посередине, попивая вино из чаши, краем уха слушая, как другие сплетничают между собой, косясь на него. Но его внимание привлек топот нескольких пар ног, который приближался к нему сбоку. Он повернул голову в сторону, смотря прямо на Вэй Усяня, на губах которого играла улыбка, и меланхоличного Лань Ванцзи. — Чем могу служить господину Вэю и его спутнику? — вздернув бровь, он все также продолжал смотреть на них скучающим взглядом снизу вверх. — Можно ли поговорить с вами наедине, потому что боюсь, что мои слова не будет слышно здесь, — неловко улыбнувшись, сказал Усянь. Цзян Саньду немного озадачило его предложение. Он медленно встал с подушки, поправил свои одеяния от складок, повернулся к главному адепту, кивнув головой, что скоро вернется, чтобы тот наблюдал за ходом событий, а сам пошел за Вэй Усянем. Когда они втроем отошли в сторону, где их никто не смог бы подслушать, Вэй Усянь поклонился, а Цзян Саньду лишь смотрел и не понимал, что происходит. — Этот благодарит главу Цзян за то, как тот заступился за этого недостойного, а также за весь орден Гусу Лань, — Лань Ванцзи поклонился вместе с ним. — Так вот в чем дело, — до Саньду наконец-то дошло, почему его позвали куда-то подальше ото всех, — господину Вэю и Ханьгуан-Цзюню не стоит преклонятся предо мной. Я просто делал то, что должен был, — он положил свою руку на руку Вэй Усяня, который все еще был в поклоне, поднимая его, — вместо того чтобы вспоминать то, что было в прошлом, не стоит ли нам насладиться настоящим? — Цзян Саньду повернулся к ним спиной, собираясь возвращаться, но остановился, как будто забыл что-то сказать, — вам ведь хорошо это известно, господин Вэй, — на лице его играла хитрая усмешка, которая не предвещала ничего хорошего, а глаза стали отливать пурпуром. Вэй Усяню стало не по себе от этого. У него было чувство, что этот человек знал всю его жизнь, даже маленькие секреты, которые он никому не говорил. «Неужели… Да быть такого не может. Цзян Чэн не тот человек, чтобы рассказывать чужие секреты», — думал про себя он. Лань Ванцзи, увидев то, как Вэй Усянь смотрел на их собеседника, и то, как у другого выражение лица напоминало нечто демоническое, нахмурил брови, а рука потянулась к Бичэню. — Всего хорошего, — уходя окончательно, он также проговорил, — желаю вам хорошо провести время на Пирсе Лотоса. Празднество будет идти еще два дня, — он ушел, возвращаясь на банкет. Вэй Усянь еще какое-то время находился в ступоре, пытаясь прийти в себя. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи позвал своего возлюбленного. На лице его было беспокойство, в золотистых глазах был намек на жалость, а брови домиком. — Лань Чжань, — Усянь повернулся Ванцзы. В его глазах читался страх со смесью тревоги, — тебе не кажется, что он знает нас гораздо больше, чем мы его, хотя мы виделись только один раз? Лань Ванцзи задумался. Ему тоже показалось это чем-то странным. — Давай понаблюдаем за ним еще какое-то время, пока мы находимся здесь, — предложил Вэй Усянь, Лань Ванцзи на это лишь кивнул, и они вместе вернулись на празднество, где оставшийся вечер наблюдали за их бывшим собеседником. Это продолжалось последующие два дня. Они оба не сводили глаз с Цзян Саньду, наблюдая за ним время от времени или поодиночке: когда рядом не было Ванцзи, за ним наблюдал Усянь, когда не было Вэй Усяня — наблюдал Ванцзи. Хотя было это редко, так как второй господин Лань почти никогда не отходил от Вэй Усяня. Когда наступило время прощаться, адепты ордена Лань во главе с Лань Циженем решили отбыть первыми, кроме Сычжуя и Цзинъи. Они отпросились у старика Лань, чтобы побыть еще на какое-то кроткое время с Цзинь Лином и вернуться вместе в сопровождении Вэй Усяня и Лань Ванцзи в целости и сохранности. Лань Цижэнь на это лишь неодобрительно покачал головой, поворчал, но отпустил, объясняя это тем, что это поможет восстановить утерянные отношения с орденом Цзинь, когда на самом деле был тоже не против, если они будут общаться. И вот, стоя на причале, дети в сопровождении Вэй Усяня и Лань Ванцзи собирались отбыть обратно, но их остановил подбегающий к ним Цзинь Лин, позади которого спокойно шел Цзян Саньду. — Юная госпожа, куда же ты так спешишь, мы же ещё встретимся, — поддразнил Цзинь Лина Цзинъи. Цзинь Лин лишь их крепко обнял. — Я останусь ещё на какое-то время в Пристани Лотоса, — сказал им Цзинь Лин. — Но ты все равно навещай нас, неизвестно, когда мы ещё встретимся, — предложил Цзинъи. — Конечно, я же не собираюсь оставаться здесь на год, — Цзинь Лин сложил руки на груди. — А кто тебя знает, юная госпожа, — снова поддразнил его Цзинъи, но не успел Цзинь Лин что-либо ответить, как их позвал Вэй Усянь. — Дети, поспешите, мы уже готовы к отплытию, — на его лице играла озорная улыбка, такая же ясная, как вечернее солнце, но она тут же сошла с его лица, стоило его взгляду зацепиться за фиолетовые одежды. — Я решил самолично проводить адептов ордена Лань, но, как я вижу, я чутка припозднился, — по лицу Саньду не было заметно, что он сильно огорчился. Наоборот, на его лице была улыбка, чем-то напоминающую лисью мордашку. — Да, основные адепты ордена Лань уже отплыли вместе с главой, дети решили ещё на короткое время побыть с их другом, — улыбка Вэй Усяня была нервной. Ему все ещё было неловко от того, что произошло несколькими днями ранее. — Хм, в таком случае, желаю вам хорошей дороги, — Саньду стоял с прямой осанкой наблюдая за тем, как дети и их сопровождающие взбираются на лодки. — Точно, — стукнул он по лодке кулаком, — господин Вэй, предупредите, пожалуйста, главу Лань о том, чтобы в ближайшее время он ожидал меня в Гусу Лань, я пришлю ему весточку. До скорой встречи, — махнув рукой, он ушел обратно заниматься делами клана. А Вэй Усянь встретился глазами с Ванцзи, медленно сглотнув вязкий комок чего-то в горле. Следующие дни обещают быть весёлыми.