***
— Может тебе дать несколько выходных? — предложила София Яновна Насте, которая была немного не в себе после временного ухода Кости. — Нет, лучше нагрузите меня работой, — ответила девушка. — Хорошо, — кивнула управляющая. — Только найди кого-нибудь ещё. Саша уже второй день без сменщика. — София Яновна, — позвал Михаил Джекович, ухмыляясь и подходя ближе. — Пора поздравлять нашего именинника.***
Павел проснулся около десяти утра, что было на него совсем не похоже. Учитывая, что он вчера довольно много выпил — на полу валяется три бутылки виски — он был крайне этому удивлён. Не успел он как следует прийти в сознание, как ему в голову сразу ударили воспоминания событий прошлого дня. А именно, поцелуй Даши и портье. А также его последующие эмоции и чувства. Он всё ещё ощущал вкус горечи и тяжесть на сердце. Настроение было поганое. Также горько усмехнувшись, он потянулся к пиджаку, который висел на стуле. Вынув из кармана пузырёк, он выпил таблетку насухо, так как рядом не было никакой жидкости, а вставать не было никакого желания. Глубоко вздохнув, он сложил руки на животе и начал размышлять. Почему Даша выбрала не его? Чем тот парень мог привлечь такую девушку как она? Да, Паша согласен, он не самый хороший человек, но и не самый плохой. Он бабник, хоть и не водил к себе девиц уже второй месяц. Он мажор, хоть и не помнил, когда последний раз делал какую-либо дорогую покупку. Он хам и пошляк, хотя порой его речь вполне красива и приятна. Он не глуп, когда не говорит всё, что думает. Он не спортсмен, хотя занимается бегом время от времени. Ну, он также алкоголик, и тут сложно что-то сказать в ответ (хотя он пьёт меньше, чем было в прошлом году!). Уже больше полугода не имел проблем с полицией! Да, не особо помогает отелю, но и не мешает… О, точно, сегодня его день рождения! Конечно! Повод порадоваться и повеселиться! Да, точно… Только вот абсолютно нет никакого желания праздновать. Его сердце разбито, а на душе пусто. Парень вчера хотел пригласить Канаеву на свой день рождения, чтобы хоть раз провести его с человеком, который ему небезразличен, а не с «друзьями» и алкоголем. Однако, девушка отказалась, ссылаясь на планы с подругой. Это уже вечером он понял, что ей было бы неудобно ему говорить, что она не идёт потому, что у неё есть парень. Ах… Как бы ему хотелось сегодня просто лежать в постели и никуда не выходить, оставшись в люксе. Он уверен, никто ничего не заметит. Да и кому он нужен? Отель живёт своей жизнью. Если он уедет отсюда, никто ничего ему не скажет. Наверное, даже обрадуются про себя. Вдруг, Павел услышал, что кто-то вошёл в номер.***
Михаил Джекович и София Яновна старались зайти тихо, но когда они подошли к кровати, то молодой человек уже бодрствовал. Их улыбки быстро исчезли с лица, когда они увидели, что Павел Аркадьевич не в настроении. По нему и не скажешь, что этот день — его день рождения. Когда его поздравили с днём рождения, серб не поднял глаза и не показал виду, что как-либо отреагировал. Однако, про себя он отметил, что к нему кто-то всё-таки пришёл, чтобы поздравить его, хоть он этого и не хотел. Да, возможно, они это делают по той причине, что он хозяин отеля, а они — управляющие, но всё же. На секунду стало легче, теплее что ли — однако в следующее мгновение он понял, что не услышит этих же слов от Даши. А так хотелось бы… — А чему радоваться-то? — начал говорить парень; его акцент был сейчас особо слышен. — Туда-сюда… и на кладбище… — вздохнул он. — Идите работать. Не хочу никого видеть сегодня… — А ваша вечеринка? — поинтересовалась София Яновна. — Я уже всех пригласила. — Вечеринка? — удивился серб, повернув голову; он совершенно забыл об этом. Чёрт возьми! — Я всех позвала, — продолжила девушка. — Всё готово, как вы и просили ранее… — Ты уже всё подготовила? — спросил Паша, на что управляющая кивнула. — Ладно, уговорили… — а затем добавил: — пригласи моделей каких-нибудь. Пусть ходят в твоём венецианском стиле, как ты и хотела. Пусть гости повеселятся, — он махнул рукой, так как вообще ничего не понимал во всяких стилях. Михаил и София заметили, что его совершенно не интересовали девушки. Джекович думал, что он попросит их раздеть или что-то в этом духе, но просьбы так и не последовало. Что происходило с молодым человеком? Где тот бабник, который бегал за каждой красивой девушкой? Впрочем, София прикинула всё это в голове, и записала себе в органайзер, чтобы девушки были не особо одеты, посчитав, что хозяин отеля просто забыл об этом попросить. Учитывая, что на полу валялись три бутылки алкоголя, она вообще удивлялась, что он сейчас не спит и не страдает похмельем, но решила промолчать об этом. Когда парень откинул одеяло, чтобы встать, управляющие заметили немалое количество пятитысячных купюр. Похоже, это тот самый выигрыш в казино, которым парень некоторое время назад хвастался, за что почти получил нагоняй от тёти, которая не была рада, что племянник снова начал играть в азартные игры, тем более на деньги. Сейчас же, он вообще никак не показывал то, что он хвастается или гордится своим «достижением». — Вот люди-то… — начал слегка раздражённо серб, размахивая деньгами, словно не придавая им никакого значения. — Трясутся из-за каких-то бумажек… А это — мусор… — его голос стал более грустным; с этими словами он вышел в ванную, оставив ошеломлённых управляющих. — Миша, — позвала София, когда послышался звук льющейся воды. — Как бы я не относилась к Павлу Аркадьевичу, я не уверена, что с ним всё хорошо… Он не водит к себе девушек, не размахивает деньгами и состоянием перед каждым встречным, как было раньше… — Но алкоголь-то он всё ещё пьёт, — усмехнулся Джекович, задев ногой пустую бутылку. — Три бутылки на одного — это немало. — Миша, — прошипела девушка. — С ним явно что-то не так… — Ты что-то предлагаешь? — спросил он. — Он ведь нас явно не послушает. — Не думала, что когда-нибудь это скажу, но… нам нужно позвонить Элеоноре Андреевне, — заключила она, смотря на Михаила. — Я позвоню, — вздохнув, согласился Джекович, на самом деле он не горел желанием, но нужно было.***
— Смотри, так нас никто не узнает, — сказала Юля, скрывая своё лицо красной маской с перьями. Сегодня между горничными распространилась информация, что в одном из номеров живёт какой-то богатый извращенец. Он платил хорошие деньги за то, чтобы девушки-горничные раздевались и делали уборку в более откровенном виде. Как только об этом стало известно, Комиссарова сразу же начала уговаривать Канаеву поучаствовать в этом. — Ну, не знаю… — пробормотала Дарья, оглядывая себя в зеркале. На девушке был бледно-розовый корсет, который держал спину и приподнимал грудь, облегая тело. Такой же был у её подруги, но уже голубого цвета. На каратистке были чёрные трусики и чулки, которые обтягивали её длинные стройные ноги. Да, это выглядело слишком откровенно. Если бы не маски, которые нашла рыжая, то она бы в жизни не согласилась. Но деньги-то были нужны, поэтому ничего не оставалось! Нацепив маски, они осторожно и незаметно поднялись по служебному лифту на нужный этаж. К их счастью, никого не было, поэтому они зашли в люкс. К удивлению, это оказался не какой-то молодой человек, у которого гормоны играют, а слегка седой мужчина в возрасте. Девушки ненадолго смутились, но Комиссарова быстро взяла в себя в руки и начала. Через какое-то время, в номер вошла пожилая женщина, которая являлась супругой мужчины. Как же было стыдно! Даша не знала, что сказать, поэтому всё сказала Юля, кое-как извинившись, после чего они в спешке покинули номер. Они собирались снова воспользоваться служебным лифтом, чтобы спуститься и переодеться, но их поймали. По коридору проходила София Яновна, за которой шли другие девушки, которые были одеты также, как и подруги. Управляющая была недовольна, что они отбились, поэтому сказала им присоединиться и больше не разгуливать по отелю. Девушкам ничего не оставалось, кроме как последовать за другими. Они все вошли в один из люксов, где громко играла музыка. Похоже, тут шла вечеринка. Было много народу, люди пили веселились, общались. Вероятно, они уже и не помнили, чей это праздник! Сегодня ведь день рождения Павла Аркадьевича! У Дарьи совсем это вылетело из головы, несмотря на то, что об этом говорилось ещё утром. Чёрт возьми, это значит, что где-то есть и сам молодой человек. Что если она его встретит? Что ей делать? Она пока не знает, что делать. Девушка начала осматриваться по сторонам, чтобы в случае его приближения, отдалиться. Неожиданно Дашу резко и смачно шлёпнули по ягодицам. Она открыла рот в шоке и уже хотела развернуться и разбить нос парню позади, но вспомнила, что она не может раскрыть своё прикрытие. Глубоко вздохнув и выслушав полупьяный бред Вани, которого она уже встречала, она схватила Комиссарову за руку и оттащила в сторону. Канаева на миг отвернулась, чтобы проверить, нет ли поблизости серба. Когда она развернулась обратно, то рыжая уже держала поднос и что-то уплетала за обе щёки. Каратистка предложила покинуть вечеринку, однако Юля решила остаться. — Хорошо, — кивнула девушка. — Тогда прикрой меня. Я уйду через соседний люкс. Рыжая отошла от столика к какому-то парню, чтобы поболтать и обеспечить подруге «прикрытие». Дарья начала движение к двери, стараясь не привлекать к себе внимание и оглядываясь по сторонам, чтобы не встретить хозяина отеля. Пару раз к ней тянулись руки, желающие её полапать, но она отходила чуть дальше, чтобы её не задело. В этой одежде она чувствовала себя некомфортно, грязно что ли. Всегда такая правильная, а тут надела на себя настолько откровенное. Аж, мерзко стало! Она быстро зашла в соседний номер, после чего на мгновение прислонилась к двери лбом, успокаивая дыхание. Развернувшись, она почти вскрикнула от шока, затем резко отвернулась, не зная, что делать. Дело было в том, что в углу комнаты на полу сидел Паша, облокотившись спиной на низ кресла. Девушка стояла почти неподвижно, даже боялась дышать. Хорошо, что на ней была маска. Помимо того, что ей было стыдно за свой наряд, её эмоции и чувства всё ещё были ей непонятны. Она не знала, что делать. Да, она злилась, что он переспал с другой девушкой, хотя добивался её. Но была также мысль, что она сама виновата. Игнорировала его, избегала, и всё это вылилось в не очень хорошее событие. Также в голове были слова, которые ей утром говорила Комиссарова, что он явно с ней серьёзен. И она не очередное мимолётное увлечение, а что-то большее… — Опа… — наиграно-весело проговорил Павел своим охрипшим голосом, перебивая мысли девушки. — Что, дружки прислали развлечь именинника? — парень оглядел девушку с ног до головы: она была недурна собой — казалось бы, у неё есть тонкая талия и стройные ноги, но не тянуло Пашу к ней — он хотел только одну девушку, но она была с другим. — Ну давай, раздевайся, — он не собирался с ней заниматься сексом, но может небольшое шоу отвлечёт его от тяжёлых мыслей, может он даже сможет поболтать, поговорить с ней… так хотелось хоть какого-то нормального общения… Девушка замотала головой, услышав Павла Аркадьевича. Ну уж нет, она не собирается раздеваться перед этим бабником. Может у него и был день рождения, но она явно не его подарок… Стоп… Что он вообще здесь делает? Один? Почему он не на вечеринке, где полно алкоголя, его друзей и девушек? Почему он здесь? — Ты не из-за этого пришла? — парень в принципе даже не удивился: он не сомневался в том, что о нём никто не вспомнит. Канаева немного повернула голову и пригляделась, смотря на парня, который всё ещё сидел на полу. Он выглядел грустным. Недалеко от него лежало ещё четыре пустых бутылки. Девушка вообще ничего не понимала. Он один выпил столько? Почему он пьёт здесь, а не там? Что вообще происходит? Когда прозвучал вопрос, она снова помотала головой, думая, что её сейчас отпустят, но не тут-то было. — Ааа… Бухло кончилось… — брови парня нахмурились, и появилась вымученная улыбка; девушка кивнула, снова надеясь, что её отпустят. — Да, они же привыкли, что Паша за всё платит… — Скажи им, чтобы они все пошли в задницу! — резко прорычал парень, так что Даша вздрогнула от резкого изменения. — Все дружною толпою! Понятно?! — она снова слегка повернулась, смотря на молодого человека, который явно был зол и расстроен. — Они не мои друзья! Мне среди них плохо! Паша сделал глоток виски, чтобы слегка прийти в себя. Когда тишина слегка затянулась, Канаева подумала, что парень погорячился и наверняка сейчас прогонит её в не самых добрых выражениях, однако он вновь заговорил. — Последний раз когда мне было хорошо, это… — голос стал более хриплым, начал появляться акцент. — Это было дома, в Белграде… когда мне было тринадцать лет… — он смотрел в одну точку, вновь начиная окунаться в неприятные воспоминания. — Там у нас по соседству была девятиэтажка… И там на крыше мы собирались… болтали, ржали… курили… Я помню, тогда меня родители за сигареты прессанули… а я их послал, всякие гадости наговорил… — Даша не шевелилась, боясь вспугнуть парня. — И пошёл на крышу… Там сижу, курю… злюсь… и потом начинается тревожная сирена… — голос начал предательски дрожать, акцент в разы усилился; Канаева прикусила губу, догадываясь, что дальше не будет ничего хорошего. — Самолёты летят… Один… Второй… Начинает бомбить… — по щеке у Павла покатилось пару слезинок, он уже терял часть самообладания, но не мог остановиться. — И прямо на мой дом… — прохрипел он, вытирая тыльной стороной ладони глаза, чтобы удержать себя от слёз. — И ты бежишь домой и надеешься… — он сделал паузу, подавляя желание заплакать. — Только не мои родители… — его голос был очень тихим, но Даша всё-таки услышала; у неё у самой подступил комок к горлу от такой истории. — А зря, — он горько усмехнулся, всё ещё сдерживая слёзы, которые грозились пролиться. — Получается, сигареты мне жизнь спасли… — Павел втянул в себя воздух, ещё раз вытерев глаза, и сделав голос более-менее ровным. — С тех пор я не курю, — он ещё раз горько улыбнулся, поднимаясь со своего места. Дарья осторожно подняла руку и вытерла щёки, по которым пробежало несколько слезинок. Сложно было не расчувствоваться от такое тяжёлой истории. Она никогда бы не поверила, что под таким бабником и мажором скрывается раненный мальчик, которому больно. Выходило так, что всё, что она раньше думала о нём, что он всегда жил хорошо и не знал проблем и боли жизни, было чудовищной неправдой. Оказывается, что он знал больше, чем она. Он просто прятался за маской, чтобы хоть как-то пережить случившееся. Надеясь, что однажды станет легче. Несмотря на то, что она была расстроена его прошлыми действиями, Даша хотела как-то помочь, дать совет. Она всегда была сострадательным и чувствительным человеком. Однако, она не могла полностью понять его. Её родители всё ещё живы и её Родину не бомбили, когда она была маленькой… — Что я тут только о себе, — вдруг сказал Павел, выпив пару таблеток, чтобы успокоиться, запивая их алкоголем. — А ты что забыла среди этих уродов? — он подошёл ближе, желая немного пообщаться, чтобы прийти в себя. Дарья могла лишь молчать. У неё в голове всё ещё были грустные мысли… — Хм… Дай угадаю, — вновь заговорил он. — Ты приехала из какого-нибудь Засранска… Хотела покорить столицу, но увы, не вышло… А теперь обратно не вариант, потому что всех послала… Придётся задницей крутить перед такими уродами как я, — и снова девушке было нечего сказать: он в целом угадал, да, кое-где не сходится, но смысл был. — И нечего сказать? Значит и в правду, угадал. — Сколько тебе для счастья нужно? — спросил серб, когда девушка продолжила молчать. — Я знаю, что настоящее счастье за деньги не купишь… Поверь мне, я знаю… Но может… может я смогу хоть как-то помочь его достичь… Может… может хоть какое-то хорошее дело я совершу за свою бессмысленную жизнь… Канаева не знала, что сказать. Да, им нужны были деньги. Но совесть не позволяла ей назвать сумму. Это было что-то сродни ударить лежачего. Он открыл ей свою тайну, свою душу. Он казался беззащитным, как котёнок. Сейчас, после воспоминания, ему было особенно больно. Ему самому была нужна помощь, но он предлагал её другому человеку. Он был уязвим… — Не бойся называть цену, — повторил Паша. — Поверь мне, я бы продал этот отель к чёртовой матери, если бы мог стать счастливым… Так что не стесняйся… — Двенадцать тысяч евро, — сказала Дарья; она продолжала чувствовать себя плохо, но она говорила себе, что это необходимо. На миг ей показалось, что серб сейчас засмеётся и скажет, что она, мягко говоря, «охренела» с такой суммой. Однако, она получила лишь вопрос: «А ты не мужик случайно?», на что она покачала головой. Через мгновение послышалось шуршание купюр, а через секунду ей в руки вложили деньги. — Держи, — сказал Павел, отходя. — И не потеряй счастье, если оно так близко. Девушка уже подошла к двери, но вдруг задала вопрос. — Вы говорите, что ваша жизнь бессмысленна… — начала она, развернувшись; парень стоял спиной к ней, смотря в окно. — Но вы сами-то искали счастье? Может вы его где-то пропустили по пути? — Моё счастье совсем рядом, — горько усмехнулся он, делая глоток и разворачиваясь. — Но для меня оно недосягаемо. Она принадлежит другому. — Девушка? — слегка наиграла она удивление. — Да, — кивнул он. — Девушка. Я никогда не думал, что влюблюсь, казалось, что всё это не для меня. Однако, я влюбился. И остался с разбитым сердцем. Парень грустно улыбнулся и поднял с пола пузырёк. Даша увидела его и вспомнила, что Михаил Джекович должен был как-то разузнать, что это за таблетки. Запивая их, парень ещё раз глянул на девушку. — Знаешь, — проговорил он. — Тебе наверняка неинтересно слушать меня. Ты можешь идти. Только не потеряй счастье… и не трать деньги на алкоголь, наркотики и прочую дрянь… Даша хотела задать главный вопрос о том, кто же та девушка, но часть её не хотела слышать ответ, хоть и догадывалась. Поэтому она молча кивнула и вышла из комнаты, оставив молодого человека.***
— Где Павел Аркадьевич? — спросил Михаил Джекович у Софии Яновны, пока они сидели на диванчиках в холле; девушка лишь пожала плечами. Вечеринка закончилась почти три часа назад. К их удивлению, это не они её насильно завершили из-за жалоб других гостей, или полиция, а лично хозяин отеля. Он был в пьяном состоянии, но всё-таки сумел их выгнать из отеля. Повезло, что была середина ночи, иначе появились бы вопросы к руководству отеля. Находившийся рядом охранник, которого опросили, сказал, что Павел Аркадьевич что-то злобно кричал на сербском, а после исчез в отеле. И вот так три часа. Честно говоря, они думали, что он сразу пойдёт в бар, чтобы продолжить, но он так и не появился. Через десять минут пришёл Павел, слегка покачиваясь. Однако, вместо того, чтобы подойти к бару, он подошёл к ним. Далее вообще произошло то, чего ни не ожидали. Он слегка пьяновато улыбнулся и протянул обоим конверты. Управляющие переглянулись, ожидая подвоха. — Павел Аркадьевич, при всём уважении, — начала София. — Но я надеюсь, что там не какой-то очередной розыгрыш. В прошлый раз в таком конверте было… — Загляните внутрь, — перебил он, оглядывая их обоих. Сидящие на креслах открыли конверты и оба посмотрели друг на друга, про себя гадая, то же ли самое у другого. — Да, у вас одинаковое содержимое, — пояснил серб, замечая их реакции. — У каждого в конверте сто тысяч рублей. — Павел Аркадьевич… это? — начала спрашивать София, но её перебили. — Нет, это не деньги отеля, — сказал он. — Это моё вам спасибо за ваши поздравления. — Но вы никак на них не отреагировали, — заметил Михаил. — Да и мы не сделали ничего особенного… Откуда такая щедрость? — Я пьян и навеселе, — пробормотал Паша. — И я благодарен. Я могу об этом завтра не вспомнить, поэтому говорю сейчас: не тратьте деньги на бесполезные вещи. Доброй ночи, — прежде чем уйти, парень зашёл в бар и взял бутылку, после чего пошёл к лифту. — Весёлый денёк вышел, — заключил Михаил Джекович, смотря на то, как хозяин идёт в свой номер, слегка пошатываясь.***
— Зацени, кто-то заработал пятьсот евро, — сказала рыжая, входя в комнату и кидая деньги на стол. — Пришлось, правда, грудь показать, но это мелочи. Даша промолчала, но в ответ положила на стол «свои» деньги. — Твою мышь… — пробормотала Юля, взяв пачку денег в руки. — Ты что там сделала? А, понимаю… В тихом омуте… — девушка ухмыльнулась, пересчитывая купюры. Даша ничего не сказала, не желая рассказывать о случившемся. Она всё ещё чувствовала себя немного не по себе из-за того, что взяла деньги у Павла. Всё ещё в памяти отдавались его слова. Однако, она твёрдо решила, что в ближайшее время разберётся в себе, и они наконец-то поговорят. Им нужен был разговор. Ему нужен был разговор. И он состоится.