***
— Вы выяснили, что за таблетки принимал Павел Аркадьевич? — спросила горничная. Когда все номера уже были убраны, Даша сообщила подруге, что зайдёт к управляющей. Рыжая усмехнулась и пожелала удачи, чтобы она не наткнулась на «процесс смешивания кофе и молока». Каратистка непонимающе посмотрела на неё, на что другая закатила глаза, сказав, что объяснит позже. Найдя Михаила Джековича и Софию Яновну в помещении одних, девушка вошла, решив начать сразу. — Я отдал несколько знакомому фармацевту, — начал Михаил. — Тот сказал, что не может точно ответить на мой вопрос. Он посоветовал забрать таблетки и понаблюдать за ним. А затем на основе этого и делать выводы. — И здесь вступает следующая проблема, которую мы по сути сами-то и создали, — сообщила София. — В день рождения Павла Аркадьевича, вернее этой ночью, мы написали Элеоноре Андреевне, что с ним что-то не так. — Этим утром она перезвонила и сказала, что будет уже завтра, — продолжил Джекович. — Поэтому у нас на всё меньше суток. — Тогда нам нужно приступать, — проговорила Канаева. — План следующий: мы будем его по возможности отвлекать, а вы найдёте таблетки у него в номере. — Почему я? — удивилась девушка. — Согласитесь, будет странно, если нас поймают, — сказала София. — А вы горничная. Можете сказать, что делали уборку, и к вам не будет вопросов. — Хорошо, — кивнула Дарья, находя в этом смысл. — Когда приступаем? — Приступаем к чему? — послышался голос со стороны. — Вы чего здесь прячетесь? Могу наказать за такое. Рассказывайте. Они повернули головы к двери и увидели хозяина отеля, одетого в пиджак, накинутый на футболку, и спортивные штаны, который опирался на дверной косяк, внимательно смотря на них. Когда он увидел среди управляющих Дашу, серб удивился, но виду не подал. — Мы… — начала блондинка, посмотрев на Михаила в поиске поддержки. — Мы обсуждаем некоторые вопросы, чтобы достойно встретить Элеонору Андреевну, — сказал Джекович. — Тётя Эля едет сюда? — встрепенулся Павел, явно не ожидая приезда родственницы. — Зачем? И что значит «достойно»? Есть какой-то повод? — Эм… — Она попросила ничего не говорить, — пояснила София. — Извините, приказ начальства. — Я бы поспорил, что здесь я начальство… — задумался серб. — Впрочем, ладно. Продолжайте свою подготовку, а я пошёл… Даша, ты за мной. Канаева посмотрела на парочку, молча извиняясь, после чего направилась за молодым человеком. Она думала, что они выйдут из кабинета, и он расскажет, зачем она ему нужна. Однако они продолжали идти. Только когда уже виднелась дверь в люкс хозяина отеля, девушка поняла, куда они идут. Пока Павел шёл к номеру, он немного волновался. Учитывая, что у его госпожи горничной был парень (что не нравилось сербу, ведь это был не он), то она могла просто отказаться и уйти. Но также был шанс, что она останется. Тогда-то он уж точно позаботится о том, чтобы она и не вспомнила о том портье. Когда Дарья вошла в комнату, то увидела, что на столике стоят бутылка вина с бокалами, ваза с белыми розами и конфеты. Она практически сразу поняла, что к чему. Закусив губу, каратистка развернулась к парню, который просто стоял, ожидая её реакции. — Не хочешь выпить вина? — поинтересовался он, подходя ближе. — Посидим, поговорим… — его дыхание уже было совсем рядом, посылая лёгкую дрожь по спине девушки. — Павел Аркадьевич… — начала она, но была перебита. — Соблюдай субординацию, — сказал он строго. — Называй меня Паша, Павлик, Павлуша… Можешь даже… — Извините, у меня работа, — перебила она. — Я могу дать тебе отгул, — просто сказал серб. — Павел Аркадьевич… — Не называй меня так! — прогремел он, напугав девушку своей резкостью, заставив сделать её два шага назад; через секунду его голос вновь стал спокойным. — Ах, извини, — проговорил он, потирая лоб, после чего вздохнул. — Как я понимаю, ты не останешься? — Простите, но нет, — кивнула она. — Вы начальник, а я просто горничная. — Хочешь, я сделаю тебя управляющей отеля? — спросил он. — Скажи только слово, и я уволю Софию или Мишу к чёртовой матери. Мне лично без разницы, кто из них уйдёт, сама сможешь выбрать. — Нет, я не хочу становиться управляющей! — нахмурилась она; что это такое? Он опять начал пытаться купить её, как в начале их взаимоотношений? — Дело в том чёртовом портье, да? — прорычал серб, подходя ближе. Парень схватил её за запястье, удерживая. Ему надоело, что она уже который раз убегает от него. Он хотел её здесь и сейчас. Сейчас и навсегда. Эмоции, чувства, а также похоть взяли контроль над ним. Это был первый раз за последние пятнадцать лет, когда всё это разом разыгралось в нём. Да, похоть была и раньше, но чувства и эмоции теперь тоже присутствовали. Теперь он был уверен, что это не очередная девушка для него. Она особенная. И, если повезёт (а если не повезёт, то он проработает данный вопрос), она будет последней в его жизни. Окончательной. Отступать уже было некуда — Даша упиралась спиной в подоконник. Смотря прямо сейчас на парня, она его не узнавала. Он ни разу не использовал при ней руки — да, пару раз, опять же в самом начале их взаимоотношений, он хлопнул ладонью по её заднице, получив за это моментальные пощёчины, но это было другое! А здесь он крепко держит её, не отпуская. — Как ты можешь быть с ним? — продолжал рычать Павел, намереваясь добиться её прямо сейчас. — Он никто! По сравнению со мной он ничто! Я вышвырну его к чёрту! — Отпустите меня! — сказала Дарья; даже для неё это прозвучало как какой-то писк. — Я не хочу тебя отпускать… — прошептал парень, наклоняясь к девушке. Серб отпустил запястья каратистки, переместив руки на её предплечья. Между их губами было всего пару миллиметров. Даша держалась из последних сил, уже даже не вырываясь. Словно вся её сексуальная неудовлетворённость скапливалась именно к этому моменту, а теперь ей нужно было как-то удержать это в себе, что было чрезвычайно сложно. Она чувствовала тёплое дыхание на своих губах. Она смотрела прямо в глаза Паши, удивляясь их глубине и спектру эмоций, передаваемых ими. Она видела в них похоть, желание, привязанность… любовь? Канаева не успела как следует рассмотреть это, ведь в следующее мгновение серб неожиданно отстранился, сделав несколько шагов назад. Павел схватился за голову, которая начала болеть. Он ощущал слишком много различных эмоций. А учитывая, что обычно он ограничивался лишь несколькими (похоть и равнодушие — самые частые для него; так было проще), то такая вспышка была для него слишком насыщенной. Он также осознал, что почти взял ту, которую любит, силой, практически принудил её. Ещё бы чуть-чуть и он поставил бы её в один ряд с другими девушками! А этого он не хотел. Ему было стыдно за своё поведение. Понимая, что в следующий раз он может не остановиться, серб решил отослать её отсюда, от греха подальше. Дарья уже хотела спросить у молодого человека, всё ли с ним в порядке, но её опередили. — Уходи, — услышала она слегка хриплый голос. — Что? — переспросила девушка, ожидая ну уж точно не этих слов. — Я сказал уходи! — прогремел Павел, его акцент был особенно сильным. — Ну вы уж определитесь, чего вы хотите! — разозлилась горничная. — То вы меня, откровенно говоря, хотите, то отталкиваете. Разберитесь уже в себе! — с этими словами она ушла, громко хлопнув дверью. — Агрхх! — прорычал серб, злясь. Взяв бутылку из ведра со льдом, он с силой швырнул её в стену, отчего та разбилась. Он был разгневан, не понимая себя. А день так хорошо начинался!***
— Мы вывели его из комнаты, — сказала София Яновна, подходя к Даше. — Когда будете проверять номер, то осторожнее: у одной из стен лежат осколки разбитой бутылки. — Что вы ему сказали? — поинтересовалась Канаева; после инцидента несколько часов назад она не видела его, хотя они с Юлей убирались на его этаже. — Сказали, что приехали какие-то девушки модели, — пояснила управляющая. — На наше удивление, он не вышел сразу, поэтому пришлось сказать, что они пришли поблагодарить его за вчерашнюю вечеринку. Каратистке было не очень приятен подобный способ выманить его из номера, тем не менее, парень ушёл из люкса, и это главное. — Позвоните, когда мне нужно будет выходить оттуда, — попросила горничная. Когда они записали номера друг друга, Канаева ушла, направляясь в номер хозяина отеля. Она старалась не привлекать к себе внимания, однако, когда она почти дошла, её встретила подруга. — Дашка, твою мышь! — позвала Юля. — Где ты весь день ходишь? К нам завтра Элеонора приезжает, а ты пропала! И куда ты это идёшь? — поинтересовалась она, хитро ухмыльнувшись. — Не к Павлику Аркадьевичу ли? Заканчивать то, что было начато утром? — Нет, — ответила девушка, невольно задумавшись над их «почти» поцелуем. — А куда тогда ты? — продолжала спрашивать рыжая. — Я ведь не отстану. Даша задумалась над тем, стоит ли объяснять щекотливую ситуацию подруге. Учитывая, что та любит посплетничать, информация о том, что Павел Аркадьевич сидит на каких-то таблетках, может быстро распространиться. — Юля, я тебе вечером всё расскажу, — попыталась отбиться каратистка. — Мне сейчас некогда. Комиссарова некоторое время смотрела на подругу, обдумывая решение. — Ладно, — согласилась она. — Но я буду ждать всё в подробностях! — Конечно, — кивнула брюнетка, выдохнув. — Пожалуйста, иди отсюда, — попросила она напрямую. Рыжая ухмыльнулась, после чего ушла с этажа, уже перебирая в голове различные варианты того, что же ей расскажут.***
— Чёрт возьми, их нигде нет! — ругалась про себя Дарья, ещё раз осматривая шкаф и полки. Она перебрала весь гардероб, заглянула в аптечку, мини-бар, даже в холодильник заглянула! Да, оставался ещё сейф, но открыть его не было возможности. Горничная уже собиралась пересмотреть всё по новой, но её телефон, который лежал на кровати, начал проигрывать мелодию. — Алло? — ответила на звонок Канаева, садясь на постель. — Павел Аркадьевич направляется в свой люкс, — сообщила София Яновна. — Он не в духе, советую вам не попадаться ему на глаза. Мы ожидаем вас в кабинете, — с этими словами управляющая окончила разговор. Горничная поднялась и осмотрела номер на предмет каких-то особо заметных признаков того, что его обыскивали. Она ничего такого не заметила, поэтому вскоре вышла в коридор. Девушка пошла к кабинету, который был с противоположной стороны от общего лифта и лестницы. Когда каратистка проходила мимо одного из номеров, открылась дверь, и показался какой-то немолодой мужчина с лёгкой сединой. Он нашёл глазами девушку и подозвал к себе. — Здравствуйте, — поздоровалась Канаева. — Вас что-то не устраивает или что-то требуется? — Здравствуйте, девушка, — кивнул мужчина. — Нет, на самом деле я хотел кое-что отдать. Он протянул руку, на ладони которой лежало именно то, что горничная искала в номере Павла Аркадьевича. — Когда я въехал, буквально час назад, то на полу лежал данный пузырёк, — пояснил он. — Я хотел разобрать вещи, а после отнести это на ресепшн. — Я могу отнести это, — предложила девушка. — Тогда вам не придётся отвлекаться. — Я был бы благодарен, — улыбнулся мужчина. — Спасибо вам. Гость закрыл дверь, а Даша положила пузырёк в карман формы, после чего развернулась, чтобы направиться уже к кабинету Софии Яновны.***
— Вот, — сказала каратистка, положив баночку на стол. — Итак, осталось только пронаблюдать за ним, — сообщила София Яновна. — Михаил Джекович, спрячьте куда-нибудь таблетки. — Ты думаешь, что Павел будет искать здесь? — спросил зам управляющий. — Ну, если он зависим, то обязательно заглянет сюда в поисках, ведь он был здесь сегодня, — пояснила блондинка. — Эм… Я могу идти? — проговорила горничная. Даша, безусловно, хотела узнать, что же происходит с Пашей. Она надеялась, что его таблетки не были чем-то слишком серьёзным. С другой стороны, рассуждала она, если они не были для чего-то определённого, то зачем они вообще были нужны? А ещё разговор, который она должна была с ним провести, чтобы окончательно разобраться в чувствах друг друга. Прямо сейчас она не хотела с ним говорить на эту тему, так как у них была задача — выяснить, как же именно таблетки влияют на серба. — Да, вы можете идти, Дарья, — кивнула София. — Спасибо за помощь. И никому об этом ни слова. — Хорошо… — Даша закусила губу, не уверенная, стоит ли просить об этом; но всё-таки решилась. — Вы можете мне рассказать потом, что произошло, когда приехала Элеонора Андреевна? — Ну… — замялась Соня. — Если вы не сделаете из этого очередную сплетню, которая пройдёт по всему отелю, то мы согласны, — сказал Михаил. — Спасибо, — с этими словами Даша вышла из кабинета.***
Павел перерыл весь номер в поисках своего пузырька. Он пару раз передвигал мебель, надеясь, что таблетки просто закатились под шкаф, кресло и тому подобное. После часа поиска, серб в ярости разбил несколько бутылок из мини-бара (чем напугал проходивших мимо номера гостей и сотрудников отеля), а оставшиеся залил в себя, надеясь забыться в состоянии алкогольного опьянения. Но ему не повезло: он разбил крепкие напитки, поэтому остались только красное и белое вино, а к ним серб уже привык, и они не могли заставить его опьянеть достаточно сильно. Когда запасы кончились, молодой человек наконец вышел из люкса, чтобы достать себе ещё пару бутылок. Те, кто встречал его по пути, шарахались от него. Впрочем, Паше было наплевать. Он шёл, слегка пошатываясь. — Налей мне, — приказал он бармену, усаживаясь. — Чего вам налить? — спросил сотрудник; он работал здесь первый день, поэтому не знал, что это хозяин отеля. В любой другой день серб, вероятно, сделал бы штраф бармену за то, что он не знает, что налить своему начальнику, и запугал бы увольнением, но прямо сейчас он был не в духе. — Ты уволен, — просто сказал серб, отходя от стойки; вопрос этого глупого бармена на удивление отбил желание выпить, заменив на кое-что другое. Кое-что, что шикарно стояло у ресепшна, слегка наклонившись. — Девушка, не хотите ли посмотреть мой люкс? — поинтересовался парень, смачно шлёпнув по заднице какую-то даму, которая была одета в роскошное красное платье. — Хам, — сказала она, залепив звонкую пощёчину, после чего ушла. — М-да… — пробормотал Павел: день дерьмовый какой-то. — Налей мне, — попросил он, вновь подходя к бару. — Меня ведь уволили, — сообщил бармен, который уже про себя попрощался с работой, даже не пробыв здесь один день. — Кто? — удивился серб. — Здесь я начальник, только я могу увольнять! — он ударил по столу, привлекая к себе внимание некоторых гостей, что были в ресторане. — Ты принят! — Спасибо, — несколько неуверенно поблагодарил молодой человек, понимая, что начальник немного не в себе, но решил не спорить. — Чего вам? — Чего-нибудь крепкого… а знаешь, давай-ка мне сразу всю бутылку, — решил Павел. — Держите, — сказал бармен через некоторое время, подавая бутылку. — Хороший коньяк, пили мы такое… — пробормотал серб, разглядывая этикетку. — Если всегда будешь так хорошо работать, выпишу тебе премию… — он покинул стойку, открыв бутылку и выпивая прямо с горла, направляясь к лифту. Когда он уже хотел войти в кабину, то заметил, что там стоит какая-то горничная. — Павел Аркадьевич? — позвала Даша, развернувшись и увидев перед собой молодого человека. — Мммм… Госпожа горничная… — прошептал он с акцентом, заходя в лифт и нажимая нужный себе этаж. — С вами всё хорошо? — она даже не обратила внимания, что кабина тронулась. — Теперь всё просто супер, moja lepotica*, — проговорил он, подходя ближе. — Что вы делаете? — горничная прижалась к стене, чтобы быть как можно дальше. — Я делаю то, что так давно хотел. Желим те*, — прорычал он, хватая девушку за талию и накрывая её губы своими. Канаева попыталась вырваться, но парень крепко держал её, не отпуская. Постепенно её попытки становились всё слабее и слабее, так что вскоре она уже вовсю отвечала на поцелуй, обхватив руками его шею. Выпитый сербом коньяк придавал его губам вкуса, что, безусловно, понравилось каратистке. Павел переместил свои ладони на упругие ягодицы девушки, после чего сжал их, заставив её застонать ему в рот. К сожалению, лифт открылся на нужном этаже, представив парочку нескольким гостям. Даша открыла глаза на звук, и, увидев зрителей, положила руки на грудь серба, отталкивая его. Парень сначала не понял, что к чему, но когда боковым зрением увидел людей, то широко улыбнулся. — Добродошли у хотел «Елеон»*! — с этими словами он схватил горничную и потащил за собой в люкс. Когда они вошли в номер, то молодой человек начал целовать шею девушки, намереваясь продолжить начатое, не задумываясь о том, что именно этого он и хотел избежать. Но в нём уже был алкоголь, затуманивающий рассудок. Однако Канаева снова положила руки на грудь Павла, удерживая его, когда он хотел сильнее прижаться к ней, после чего отстранилась на несколько шагов от него. — Если ты думаешь, что сможешь куда-то убежать, то можешь даже не надеяться, — прорычал он, приближаясь. Она видела, что прямо сейчас хозяин отеля явно не в себе, поэтому встала в боевую стойку, нахмурившись. Может Канаева и стояла гордо, внутренне она была в конфликте, так как она не хотела причинять ему боль. — Когда ты так хмуришься, то ты ещё сексуальнее, — хрипло проговорил Паша, становясь всё ближе. Даша видела, что он не собирается останавливаться, поэтому решила идти ва-банк. — Почему вы пьёте таблетки? — прямо спросила она. — Я бы посмотрел на тебя, если бы из-за тебя погибли твои родители, — хрипло проговорил серб, не задумываясь. Только через секунду он понял, что сказал, и застыл. Павел перебирал своим нетрезвым разумом варианты, чтобы это заявление можно было перевести в шутку, ложь и тому подобное. Сердце ускорилось, дыхание участилось. В голову не шли никакие идеи, поэтому он начал паниковать. Через минуту парень придумал единственный выход на данный момент. — Изађи одавде*! Пошла вон! — злостно прокричал он на девушку, которая вздрогнула, после чего выбежала из номера. Когда дверь закрылась, серб опустился на пол, закрыв лицо руками.