***
Шляпа— [
Здравствуй, Роман, не ожидала тебя здесь лицезреть, вы же окаменели].
Роман— [
Хах, ну, теоретически, для всех я всё ещё лежу прикованным к кровати, кстати, прошу вас умолчать, что вы видели меня здесь].
— [
Только с радостью, люблю тайны и интриги, но я хочу кое-что взамен…] Шляпа продолжила что-то говорить ему, под конец вспомнив:
— [
Чуть не забыла, оставь меня рядом с Уизли, не хочу гонятся по всей конализации]. Роман ничего не ответил и снял шапку, положив на тело Джинни Уизли.
Когда Рома очнулся от разговора, то заметил, что Реддл остановился между колонн, поднял голову и посмотрел в каменное лицо Слизерина, и что-то прошипел.
Гарри отступил назад, ближе к Роману, чтобы получше разглядеть верх статуи; Фоукс качнулся на его плече. Гигантское лицо Слизерина пришло в движение.
Каменный рот раскрывался, образуя черное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева.
Фоукс слетел с плеча, и Гарри ощутил, как перья скользнули по его щеке. Что-то непомерное сотрясло пол. Ребята ощутили, как дрогнули плит, они почти видели чудовищную змею, выползающую изо рта Слизерина. Голос Реддла прошипел.
Василиск двигался в сторону мальчишек, тяжелое туловище, шурша, извивается по каменному полу. По-прежнему не открывая глаз, Гарри нащупал руку своего друга и схватившись за неё побежал шарахаясь из стороны в сторону и нащупывая дорогу вытянутыми руками. Реддл закатывался от хохота.
Роман перевел инициативу, и самостоятельно начал искать выход, на этот раз это не выглядело так глупо для Реддла.
Прямо над ними протяжно оглушительно просвистело. Они остановились. Через мгновение, где-то рядом слышались хлещущие удары по колоннам. Гарри чуть-чуть приоткрыл глаза.
Исполинская змея — блестящая, ядовито-зеленая, толщиной с колонну, высоко поднялась на хвосте, беспорядочно вертя тупой треугольной головой. Он увидел, что отвлекло чудовище: над василиском кружил Фоукс — змея в ярости пыталась схватить его узкими, как сабли, клыками.
Рома— «
Не повезло Наге, у неё грозный противник, Х-х».
Фоукс спикировал, его длинный золотой клюв сделал несколько едва уловимых движений, и на пол хлынули струи темной крови. Удар змеиного хвоста чуть не задел Романа.
Гарри же не успел зажмуриться, как василиск обернулся. Он взглянул прямо в его морду: змеиные глаза — оба громадных круглых желтых глаза, были выклеваны фениксом; кровь хлестала на пол, чудовище свирепо шипело и плевалось от боли.
— «
Да оставь ты птицу!». Бешено орал Реддл:
Реддл— «
Сейчас же оставь! Мальчишки сзади! Ты ведь их чуешь! Убей их!».
Ослепшая змея качнула головой — обескураженная, но все еще смертоносная. Фоукс носился над ней, вновь затянув душераздирающую песнь, долбя клювом чешуйчатый нос врага; кровь из расклеванных глазниц продолжала хлестать.
Змеиный хвост снова метнулся по полу. Ребята успели отпрыгнуть, и что-то мягкое прошуршало по лицу Гарри.
Василиск хвостом подцепил Волшебную шляпу и кинул ее прямо в руки Гарри. Гарри судорожно вцепился в нее, точно ожидая от нее спасения. Нахлобучив Шляпу на голову, Гарри бросился на пол — хвост василиска опять взметнулся. Роман же снова уклонился, но его немного задело, из-за чего его откинуло чуть дальше.
— {
Помоги… Помоги мне…}. Думал Гарри, глаза его под шляпой были крепко зажмурены.
— {
Пожалуйста, помоги!}. Шляпа вместо ответа сжалась, как будто ее стиснула невидимая рука.
Какая-то тяжесть ударила Гарри в макушку, да так, что из глаз посыпались искры. Гарри схватился за Шляпу, хотел снять ее, но пальцы ощутили что-то холодное и длинное.
Под Шляпой оказался отливающий серебром меч, его рукоять сверкала рубинами величиной с голубиное яйцо.
— «
Убей мальчишек! Забудь ты про птицу! Один мальчишка сзади тебя! Поверни голову и учуешь!».
Гарри уже собрался с духом, готовый к бою. Василиск опустил голову, тело свилось в кольца, и, задевая колонны, он развернулся к Гарри.
Мальчик видел его огромные пустые глазницы, широко разверстую пасть, из которой торчали клыки длиной с его меч, узкие, блистающие, ядовитые…
Василиск сделал слепой бросок. Гарри уклонился, и голова змеи врезалась в стену. Еще бросок, и раздвоенный язык стегнул Гарри по боку. Обеими руками Гарри поднял меч. Как вдруг он услышал голос.
Рома— [
Целься в пасть]. Он сидел возле колонны, в которую его откинуло, но не посмел вставать.
Василиск атаковал снова и на сей раз не промахнулся. Но и Гарри по рукоять всадил клинок в нёбо змеиной пасти и всей тяжестью навалился на эфес.
Горячая кровь залила руки Гарри, он ощутил жгучую боль выше локтя. Один из длинных ядовитых клыков вонзился ему в плечо, и в тот же миг василиск в конвульсиях рухнул на пол, сломав свой клык.
Гарри сполз вниз по стене. Схватил клык, вливавший яд в его тело, и выдернул из руки. Но было поздно: вокруг раны медленно расползалась боль, точно к руке прикоснулись раскаленным железом. Он выронил клык, увидел свою кровь, пропитавшую мантию, и зрение у него затуманилось. Сумрачная комната расплылась, стала вращаться…
В глазах вспыхнуло что-то красное, и Гарри услышал рядом тихое постукивание когтей. Его язык ворочался с трудом:
Гарри— «
Ты молодчина, Фоукс». Птица приблизила красивую голову к кровавой ране на руке Поттера.
Прозвучало эхо шагов, и перед ним возникла смутная тень.
— «
Умираешь, Гарри Поттер». Раздался голос Реддла:
— «
Можно сказать, умер. Даже птичка Дамблдора поняла. Видишь, Поттер, она плачет, за тобой следующим последует твой дружок Роман Фильченков».
Гарри сощурился. На мгновение проявилась голова Фоукса и тут же исчезла, но мальчик успел увидеть — крупные жемчужины слез сбегали вниз по ее глянцевым перьям.
Голова у Гарри кружилась, он впал в дрему. Реддл стал направляться в сторону Рома, но вдруг увидел, как тот пьёт какое-то зелье.
Реддл— «
Никакие зелья тебе не помогут уйти от смерти, Роман».
Рома— «
Ну, я бы поспорил, но да ладно. Хочешь шутку?». Реддл улыбнулся его вопросу.
— «
Шутку? Ну давай, удиви». Реддл скрестил руки у груди и ждал шутки.
Рома— «
Ну слушай, Одну девочку в школе называли Крокодилом. Но не потому, что она была некрасивая, а потому, что один раз затащила в реку оленя и сожрала его». Реддл начал смеяться от этой шутки, ослабив свою бдительность.
Роман резко встал и побежал в сторону Гарри, Реддл заметил это, но не остановил его. Фокус же мощно взмахнув крыльями, стремительно пронесся над головами, и полетел к какой-то колонне.
Глаза Реддла расширились, когда Роман поднял непоноценный клык Василиска, а не начал осматривать Гарри. Фокус пролетел над Ромой и уронил что-то ему на колени. Это был дневник Тома.
Какую-то долю секунды оба, и Реддл, и Роман, смотрели на него. Затем, не раздумывая, как бы по наитию, Фильченков схватил клык василиска и воткнул его прямо в сердцевину дневника.
Грянул долгий, продирающий до мозга костей вопль. Чернила потоком хлынули из дневника, по рукам Романа потекли ручьи, заливая пол. Реддла корчило и выворачивало, он бился и визжал, а потом…
Потом он сгинул, рассыпаясь на атомы. В противоположном конце комнаты послышался слабый стон. Джинни пошевелилась. Когда она начала осматриваться, то увидела Фильченкова, которые показывал ей изуродованный дневник; он приложил к своим губам палец и улыбнулся. Джинни хотела начать говорить, но её прервали.
Рома— «
Я понимаю, что ты не виновата, но меня волнует только, то, что ты убивала куриц, если пообещаешь их больше никогда не убивать, то я прощу тебя, Лебёдка». Джинни сначала впала в ступор, но пообещала больше не вредить курятинам, даже поклялась их не есть добровольно.
