Слепые касания

— Я стану надеждой, что не угасает даже в самой кромешной тьме. Гавриил резко вырывается из ледяной хватки и разворачивается, распахивая широкие, белоснежные крылья. Его лицо сияет светом далеких звезд, но взгляд его, несмотря на кротость, вызывает трепет. Из-под белых перьев виднеются десятки мерцающих в темноте глаз, которыми бесцельно пытается осматривать он окружение. Бескрылый ангел с интересом наблюдает за ослепшим вестником Небес и ехидно скалится. От этого лицо его, такое красивое в спокойствии, искажается. — Ты не видишь, кому несешь свет, затихший голос Творца. Откуда тебе знать, что дар твой пойдет во благо? Их род так любит забивать свой разум ненужными мыслями. Они даже могут решить, что ты хочешь их погубить, — тихий, язвительный смех эхом отдается от каменных стен. Гавриил ничего не говорит в ответ — лишь отворачивается и неуверенно идёт, протянув вперёд руки. Крылья его, сложенные за спиной, едва заметно покачиваются, и тянутся жадно к белым перьям, опадающим на землю, бесплотные тени. Затихшее сердце Небес не видит этого, но все равно улыбается. — К надежде желают прильнуть даже верные тебе тени. Я чувствую их рядом со мной. Они жаждут познать покой, которого были лишены с момента своего явления. Спустя пару мгновений тишины ангела берет под руку его бескрылый двойник. От касания когтистых пальцев, даже осторожного, тело пронизывает холод. Шаг за шагом ведет он Гавриила прочь, с обманчиво-заботливой ухмылкой поддерживая его. Тёплый ветер слишком уж неожиданно бьет в лицо, отчего ангел вздрагивает всем телом. Он прислушивается к пению ночных птиц и отдаленному гудению машин; он вдыхает запах скошенной травы и чувствует тёплый асфальт под ногами. — Где мы? — в голосе Гавриила слышны одновременно сомнения и любопытство. — Мы там, где кое-кто очень нуждается в надежде, — бескрылый ангел не двигается, наблюдая, как осторожно Гавриил ощупывает стоящий перед ним дом, — бедное дитя уже и не знает, кого звать на помощь. Из-за деревянных стен дома слышится надрывный голос. То он зачитывает обрывки молитв, то кричит, пытаясь вызвать людей. Но все попытки обратиться к людям заканчиваются длинными гудками телефона и механическим голосом, просящим подождать ещё немного. На молитвы же готов ответить ангел, что стоит за стенами дома. — Не бойся, заблудший агнец, — Гавриил нащупывает оконную раму и склоняется туда, где, по его мнению, должно быть окно, — я с тобой. Впусти меня, и я дарую тебе избавление от скорби. За стеной ненадолго затихает абсолютно все. Но тут же раздается истошный крик, грохот и звуки выстрелов. Окно трескается, и битое стекло падает ангелу под ноги. Гавриил делает шаг вперед, и осколки впиваются в его кожу. Золотистые капли ангельской крови падают на траву под окном, но некому уже смотреть из этого окна. В доме смердит кровью человеческой, страхом и яблочной гнилью. Слезы Гавриила обращаются белыми лепестками, пока его бескрылый двойник, подхватив его на руки, уносит его куда-то.