…три с половиной года назад:
— Поздравляю. Ты так давно к этому шёл. Обито фирменно улыбнулся, неловко почесав пальцем кончик носа, и поднял голову к небу. Они сидели в излюбленном месте: на монументе головы четвёртого Хокаге. Как мальчишки, только вчера поступившие в академию и всё ещё предающиеся своим мечтам. Учиха хотел стать Хокаге, Хатаке — достойным шиноби (что бы это тогда не значило). На лучезарную улыбку легла тень грусти и усталости, груз ответственности быстро стёр светлые эмоции брюнета. Не успел он даже принять долгожданный пост, как тьма политических заговоров поглотила его своей паутиной. Какаши заметил поджимающуюся нижнюю губу друга и отсутствие характерного задорного блеска в обсидиановых глазах. — Власть в стране Воды стремительно меняется. Кровавый туман… — Учиха на последних словах непроизвольно сжал зубы, так, что скулы напряглись, на них заходили желваки, — …предлагает переговоры, хотят наладить связь. У них сейчас новый Мизукаге, Мей Теруми. Конечно, у нас нет причин не доверять им, мы не должны потерять такой шанс. Минато-сенсей уверил, что Мизукаге была настроена решительно. Естественно, она больше всех хочет стереть кровавую славу с деревни. И первым показательным и широким шагом будет заключение мира с Конохой. Лицо Какаши как обычно не выражало сильных эмоций, но лучший друг всё же знал, что скрывалось за этой маской. Хатаке терзала та же тревога, что и его. Глубоко вздохнув, будущий Хокаге продолжил: — Госпожа Теруми заверяет нас, что трёххвостый Исобу останется в стране Огня. Это подарок в честь нашего примирения, — у Хатаки сжались кулаки до хруста костяшек. — Звучит лицемерно, не правда ли? Обито болезненно и шумно выдохнул. Для них обоих эта тема была более чем трагична. — Я не могу просить тебя об этом… Не имею на это права. Понимаю, но я не могу доверить это дело никому другому. Поэтому, Хатаке Какаши, командир отряда Анбу, поручаю тебе миссию ранга S. Она заключается в шпионаже. Следи за их внутренней политикой и выяви, есть ли у них скрытые мотивы, касающиеся страны Огня. Внедрись в их структуру и узнай как можно больше. Седовласый твердо кивнул, устремив взгляд в даль. Он защитит их. Она… Они слишком много всего перенесли из-за Киригакуре. Столько боли и крови. — Я верю в тебя, Копирующий Ниндзя Шаринган Какаши. Около полутора года он внедрялся в АНБУ Скрытого тумана. Но, кто мог подумать, нынешняя Мизукаге была падкой на «красавчиков с холодной харизмой и умом». Короче говоря, проблем с получением информации не возникло. Солнце плавно и медленно уплывало. Скоро оно ушло за горизонт, освещая последними лучами монументы лиц прошлых Хокаге. Золотой час ослепил мужчину, когда перед ним стала обретать контуры и границы Конохакагуре. Деревня утопала в теплом, охровом свете, словно ласковый и нежный огонёк зажигался в легком ветерке, освещая всё вокруг и согревая. Мужчина прищурил глаз, замедляясь в беге. По лицу прошёлся блик, резко рассекая сухую кожу; от скулы вверх скользнул на веко. В нос ударил терпкий запах мускуса и свежей, сладкой мяты. Так пахла его Родина. Никто не задерживал его при входе, все узнавали ниндзя сразу, по его фирменной походке и особому шлейфу «энергетики», как любили выражаться на посту. Идя короткой дорогой к Резиденции, Какаши мимолетно оглаживал взглядом знакомые улочки и подмечал изменения. Даже люди будто стали спокойнее, чем раньше, враждебность, которая всегда грелась внутри и пробирала до мурашек по коже, сменилась на открытые улыбки и беззаботность. Безвоенное время не могло не дать своих плодов. Дети свободно бегали, сытые и одетые, и их было очень много, что сразу приметил шиноби. В груди знакомо зашевелилась тревога. Огромная ответственность лежала за нынешний мирный пузырь, который вскоре должен обрасти коркой, а после залит бетоном сверху. Сохранять такое времени или хотя бы поддерживать как можно дольше — эта ноша была тяжелее, чем успешное ведение войн. Нынешнее поколение не испытало ужасов, поэтому именно им нужно будет обеспечить защиту хрупкому миру. И если так случится, что пузырь лопнет, вместо него должен быть создан барьер из тысячи материалов, закалённых наследниками Огнём Нации. За этими размышлениями Хатаке не заметил, как практически уперся лбом о дверь Резиденции, которая казалась даже выше и больше, чем он помнил полтора года назад. Длинный и широкий коридор привёл его к кабинету Пятого Хокаге. В здании будто было пусто, по пути до заветного места ему не встретилось ни души. Пожав плечами при мыслях об этом, Какаши, немного оперевшись предплечьем о древесину, отворил дверь без характерного скрипящего звука. Джонин приметил про себя эту незначительную деталь. Значит смазали наконец-то. Войдя внутрь, Какаши влился в пространство, подобно жидкости. Усталость резко налилась в мышцах и сжала их. — Йоу. Подняв ладонь в приветственном жесте, мужчина осмотрел стол, заваленный десятками папок и стопками бумаг в высоту не менее двадцати сантиметров. За завалом макулатуры виднелись взлохмаченные концы чёрных волос его друга. Обито, ссутулившись над каким-то документом с лупой в руках, медленно поднял голову и, прищурив глаз, рассматривал подчиненного. Разбитость Хокаге считалась на его убитой мине, это страдальческое выражение рассмешило Хатаке. «Слава Ками, не я», — в сотый раз укоренилась мысль в сознании Какаши. Насколько он знал, в палате Дайме разразился спор, кого из учеников Четвёртого «удостоят честью» постом. И если бы не пожелание Обито, собственное нежелание Какаши не спасло его от этой участи. «Слава Учихе Обито» — улыбнувшись, подумал про себя мужчина, разглядывая помятого друга. — Привет, Какаши… — прохрипел брюнет. Прокашлявшись, Хокаге произнёс уже обычным, звучным и обволакивающим голосом: — Докладывай. — Внедрясь в их «Особое Подразделение Тактики и Убийств», я выведал следующую информацию: «АНБУ Скрытого Тумана не получают какие-либо задания, направленные на захват трёххвостого Исобу и его джинчурики Нохары Рин. Так же они не участвуют ни в каких миссиях, граничащих со страной Огня, без согласования с Годайме Хокаге. В целом, население настроено позитивно и проявляет своё согласие на смену политиков в деревне. О времени Кровавого Тумана стараются не говорить. Так же Мизукаге-сама проявляла своё расположение к моей личности под прикрытием. Исходя из этих фактов, я не выявил скрытых мотивов по отношению к Конохе или стране Огня в целом», — закончив свой отчет, копирующий нидзя выдохнул, добавляя — Все наши опасения насчёт Киригакуре не подтвердились. Учиха, слушая доклад, смотрел прямо, словно сквозь напарника, периодически слабо кивая в ответ и напрягая брови. Скрестив руки на столе и оперевшись на них подбородком, Хокаге вдумчиво молчал. — Хорошо. Очень хорошо, — так же выдохнул Обито. — Минато-сенсей был прав, настали мирные времена. Но перестраховаться стоило. Мы не можем рисковать безопасностью деревни. — Какие будут дальнейшие распоряжения, Хокаге-сама? Учиха цокнул языком, закатив глаза и нахмурившись, махнул ладонью в сторону друга, словно прогоняя несуществующую надоедливую муху. — Прекрати фамильярничать. Официального тона хватит в докладе. Попрошу тебя лишь написать подробный отчет, чтобы я предъявил его старейшинам. Мужчина прислонился к спинке кресла, потирая ладонями веки. Обито видел, как устал его товарищ с дороги, он и сам валился с ног. Но другие эмоции, любопытство и тоска по другу, не давали покоя, поэтому он решил вот что: — Завтра зайди ко мне, я выдам тебе новое задание. Оно не горит, но лучше получить его за неделю, чтобы ты успел всё переварить, настроиться на работу, — плечи Какаши напряглись. — А ещё, таковым будет моё следующие распоряжение… Мы прямо сейчас отправимся отмечать твоё успешное завершение миссии! Я уже всем сообщил, что ты сегодня возвращаешься. Мы тебя угощаем! — неожиданно, так, что Хатаке аж вздрогнул (хоть и привык к импульсивности друга), Обито вскочил с места, хлопнув ладонями по столу и задорно улыбаясь напарнику. Приподняв брови в удивлении и недопонимании, Хатаке лениво прикрыл глаз и почесал рукой затылок, придумывая отмазку. — Ладно. Но не сейчас, через часа два… Мне нужно с этим всем закончить, — теперь чесал затылок Обито, что выглядело весьма комично, — да и ты успеешь помыться и переодеться. Это приказ! Я хочу услышать все интересные истории за сегодня. Сопротивляться было бесполезно, и Какаши молча испарился в дымке из кабинета. В принципе, зная нынешнего Хокаге, следовало ожидать, что он выкинет подобный финт. На деле, как оказалось, в этом были и свои плюсы. Холодильник сейчас естественно пустовал, даже на полках не осталось консерв и другой бакалеи. Готовить с дороги не хотелось, поэтому вечернее рандеву с друзьями стоило того. Квартира джонина осталась прежней, лишь пару писем, квитков и газет валялись на пороге. Слой пыли покрывал округу, маленькие частицы витали в воздухе. Эти апартаменты ему выделили незадолго до миссии, поэтому Хатаке не успел особо обжиться. И ему стоило заняться этим в ближайшее время. Фамильный дом Какаши хоть и был просторным, уютным, но слишком неудобен и некофендециален для командира АНБУ. Кроме того, в том месте его терзали воспоминания, поспособствующие переезду. Сняв с себя грязную, пропахшую потом одежду, Хатаке зашёл в душевую кабинку, включая её. Вода побежала холодная, неприятно укалывая тысячами иголок затылок и стекая по спине. Через пару секунд поток медленно нагревался, теперь нежно гладя кожу и оставляя красноватые следы. Застарелые шрамы немного реагировали на контакт с кипятком, но Какаши предпочитал такую температуру, пытаясь согреть кусок льда в груди. Мужчина, набрав жидкое мыло себе в ладонь, прошёлся по волосам, ведя по шее и плечам. Запах хвои наполнил кабинку, смываясь пеной по широкой груди и стекая вниз по нижнему прессу с тонкой светлой дорожкой растительности. Подставившись лицом под струю воды, ниндзя почувствовал, наконец, за долгое время облегчение. Мышцы под влиянием температур расслаблялись и приятно ныли, пульс ощутимо бился в венах на шее, кожа становилась непривычно теплой. Какаши ощущал себя как никогда живым. Выйдя из душевой, Хатаке подошёл к зеркалу, протерев стекло ладонью от запотевания. Клубки пара наполняли ванную, в отражении можно было разглядеть лишь очертания фигуры седовласого мужчины. Тоскливо осмотрев себя в отражающей поверхности, джонин взял полотенце и быстро вышел, чтобы собственные же мысли не догнали его. Обтеревшись, ниндзя переоделся в чистую, свежую одежду: синие штаны и футболку. Усиленно прошёлся тканью по волосам ещё пару раз до полусухого состояния. Вспомнив перед уходом о важном, он достал три любимые книжки Джирайя-самы и поставил их на полку, на самое почётное место в квартире. Отправиться на встречу он решил пешком. Коноха погрузилась в сумерки, фонари ярко освещали улицы. Выходной день в поселении всегда шумный, но Хатаке всё равно удивило, как много народу было в их старом ресторанчике, где они постоянно засиживались. Обычно там вкусно, недорого и немноголюдно. Только, видимо, за три года отсутствия многие прознали о том, какое заведение предпочитает Пятый Хокаге, и популярность этого заведения возросла в два раза. Барная стойка, которая находилась дальше ото всех столиков и была отделенной от них, сейчас оккупирована товарищами и сослуживцами Хатаке. Подойдя ближе, все обернулись, здороваясь с ним (Майто ещё и разрыдался, что-то лепеча). Генма хозяйничал за стойкой, смешивая что-то в шейкере и перекатывая в зубах зубочистку, вместо приветствия хищно улыбнулся ему. Эбису на пару с Гаем опрокидывали стопки, Обито отправлял в рот сашими. — Пока меня не было, у Ширануи отняли ранга спец. джонина? — Какаши не мог удержать колкость в сторону шатена, присаживаясь рядом с Учихой. — Пока тебя не было, я вернулся в АНБУ, кретин. — наливая в пиалу саке, мужчина поставил её перед Какаши.— Помнится, ты не пьёшь, как ты тогда выразился, «гадкую мишанину». Под дружное: «До дна!» все залпом опустошили бокалы. Заметив пустые стулья, седовласый поинтересовался: — А где Асума? — закусывая овощами жидкость, спросил он. — Сарутоби нынче семейный человек, ему некогда с нами по барам выпивать, — опомнившись, Обито дополнил, — так, ты же не знаешь! Он наконец-то женился! У них даже дочка уже родилась! — О, — выдавил из себя Хатаке, немного недоумевая. Конечно, Сарутоби всегда был самым домашним человеком среди их поколения, да и роман с Куренай длился слишком долго, чтобы до сих пор прятаться по углам. Но ребёнок? — Что ещё успело произойти за время моего отсутствия? — Хатаке не был сплетником, отнюдь. Но такие изменения, наверное, стоило знать. — Итачи женится и скоро станет главой клана, — беря стопку в руки, вдумчиво произнёс Учиха и сделал маленький глоток, при этом морщась. — Весна любви полным бутоном расцвела! Сила юности пылает в молодых сердцах, заставляя открыться прекрасным чувствам! — начал нараспев тараторить любимую тираду Гай, при этом повисая на плечах раздраженного Эбису. — Так что мы с тобой скоро будем работать под началом Шисуи. Полномочия Итачи переходят к нему, — хмыкнул Генма. — Если изменений в деревне нет — значит Учих перебили, — хохотнул Эбису. — Эй! — Хокаге метнул молнию взглядом в подчиненного. — Так, ладно. Твоя очередь делиться. Сколько детишек после себя оставил, грязный извращуга Какаши? Под громкий, жуткий мужской гогот Какаши выдохнул, улыбаясь под маской. Придурки. И из уст Хатаке полился долгий рассказ о быте и людях деревни Скрытого Тумана. Не обошли темой и «горячую» во всех смыслах Мизукаге. Генма очень сильно интересовался жаркой женщиной, по его мнению, подходящей ему по всем критериям. Почти каждое новое предложение начиналось с выпитой пиалы и продолжалось уже более развязано, именно поэтому об интересе Мей в загадочном Сукеа мужчина тоже поделился. Естественно, под похабное глумление. К счастью шатена, такие женщины не были во вкусе Хатаке. Алкоголь в крови бушевал и уносил. Улыбка не сходила с лица, так, что скулы уже неприятно сводило. Всё-таки Обито знал, что ему нужно после долгого задания и отсутствия связей. Апогей веселья и безрассудства настал, когда Гай и Обито ревностно делили Какаши, кто из них его самый лучший друг, а кто больший соперник. Один тащил Хатаке за ткань левого рукава, другой — за штанину правой ноги. Сопротивляться не было сил, стул двигался туда-сюда, пока к двум брюнетам не пришла ещё одна «прекрасная» идея для соревнования — кто больше зальёт в себя саке и не отрубится, тот и победитель в борьбе за Хатаке. Отговаривать их было бессмысленно. Поэтому через десяток стопок Гай лежал на столе в лужице слюны (он спал), а Обито достиг той стадии опьянения, которой его товарищи дали имя — Тоби. В Учихе буквально просыпалась другая личность. Придурковатая, странная и раздражающая. — Я школьница, которая без ума от вас, сенпа-а-ай ~ — брюнет лежал на коленях Какаши и нёс поток информации, который был ясен только ему одному, благо, в заведении остались только они. Хокаге резко вскочил, оглядываясь на улицу, где уже начинал моросить дождь. — Семпа-а-ай~ А дождик идёт, потому что тучка плачет! Эбису, сняв очки, просто качал головой, пытаясь не слушать. Ширануи смеялся в голос, его больше всего сносило от Тоби. Какаши наблюдал за ним и следил, чтобы тот не убежал куда-нибудь, как в последний раз. Хатаке бы пришлось буквально бегать за ним по деревне. Звук открывающихся сёдзе оповестил компанию о вошедшем госте, заставляя их обернуться. В груди Какаши всё замерло и будто покрылось инеем, мягким и одновременно с острыми льдинками. Губы сами по себе сжались в ровную линию. Он словно в миг протрезвел. Знакомый до тошнотворной боли фиалковый аромат. Походка Рин всегда напоминала порхание над землей, чем хождение по ней. Лёгкий стан, подпрыгивающие на лету каштановые волосы, которые были ей по лопатки. Длинные сандали, чёрное платье с рукавами клеш, перчатки без пальцев, уходящие вдоль по локтю, и милая, невинная улыбка на худом лице. Активно помахав им рукой, девушка с придыханием поприветствовала всех: — Привет, ребята! — уделив особо тёплый взгляд бывшему напарнику, она радостно сказала. — Какаши, с возвращением! — Йоу, — проглотив ком, тихо произнёс Хатаке, наблюдая за ворчанием Нохары, и изящными бровями, исказившими её лицо в недовольстве. Какаши не слышал, что она говорила. Тонкий голосок смешался с шумом в голове, воспоминаниями и начинающейся мигренью. Хатаке наблюдал, как шатенка ловко перекинула обессиленное тело Учихи на свои хрупкие плечи, перекладывая его руку на них и беря того за пояс. Бережно. Любя. Сильно. Не прекращая что-то яростно доказывать и отчитывать его. Попрощавшись, Рин, следя за шагами Обито, медленно уводила партнера. Какаши не спускал взгляда с удаляющихся спин друзей и бывших сокомандников. Сердце наполнялось теплом и неким щемящим счастьем. Дрожащим и светлым. В осколках памяти благоухали незабудки.***
На следующий день утром Хатаке стоял в кабинете Годайме Хокаге. В отличие от Обито его не настигло засушливое похмелье. По лицу брюнета можно было прочитать тридцать три несчастья. Тоби всегда уходил с боем и болью. Осушив третий по счёту бокал воды, Учиха наконец-то начал говорить: — Как я вчера говорил, Итачи уходит из АНБУ. Пока Шисуи будет принимать дела, пройдёт не один месяц, нам нужна молодая кровь, — Обито медлил, вздыхая — Какаши, ты в отряде очень и очень много лет. Пора передавать опыт другому поколению. Седоволосый приподнял бровь, озадаченно смотря на друга. Он так его на пенсию провожает? — И я решил, что нужны нововведения. Насколько я знаю, ирьенинов в АНБУ не было, из-за чего потери достаточно большие. Не всегда успеваете добраться до госпиталя, а привлекать обычных медиков в секретный отряд — абсурдно. У меня есть на примете куноичи, которая, помимо медицинских техник, обладает хорошими навыками ближнего боя и другими привилегиями. Я хочу, чтобы ты лично присмотрелся к ней. И одобрил. Какаши закатил глаза. Только открыв рот для возмущений, Хокаге опередил его, приглашая: — Сакура, зайди! Хатаке лениво, незаинтересованно обернулся. Перед ним стояла юная розоволосая, с полыхающим огнём в глазах, девушка.