Горький шоколад

      Тяжёлое, громкое, сбитое дыхание двоих нарушало ночную тишину. Оба не осмеливались нарушать ту границу, что тщательно оберегали: каждый ждал первого шага другого. Тело пылало, голова кружилась, а ноги подкашивались. Терпкий, горький запах шоколада слился с резким древесным. Сочетание, возбуждающее их.       Что-то внутри Юнхо заиграло с новой силой: злобный азарт, бесконечное любопытство или же…       Он начал медленно приближаться к чужим губам, налитым кровью. Но… — Эй! — вдруг за дверью раздались глухие удары. — Вы что там? Юнхо, с тобой всё хорошо? — Хонджун? — перепугался Чон. — Ты в норме? — Д-да, да. Я сейчас, подожди минуту, — тараторил он, отталкивая Сона, чья рука тут же соскользнула с его запястья.       Дверь отворилась, а за ней стоял недовольный Ким, что, стуча ногой по полу, возмущался: — Ты совесть имей. Я тебя, вообще-то, жду. — Извини, мне очень жаль, — виновато проговорил Юнхо.       Хонджун тут же небрежно дёрнул его за руку и, взглянув на Минги, бросил: — Спокойной ночи, адвокат Сон.       Дверь резко и звонко захлопнулась. Они спускались по лестнице, и альфа ни на минуту не прекращал свою тираду: — Я тебя предупреждал! Ваша вонь чувствуется за километр. — Хонджун, ты не так понял, — оправдывается омега. — А как я это должен понимать?! — ещё сильнее разозлился он. — Юнхо, ты не знаешь альф, а особенно их мыслей и намерений. Какими бы они добрыми и безобидными ни казались, за этой маской всегда прячутся оголодавшие по омежьему телу животные. — Так ты тоже альфа! — Вот поэтому я тебе и говорю это! Потому что знаю! — Ким сжал руку Чона сильнее. — Если бы вы знали друг друга хорошо, мне было бы всё равно. Но вы почти незнакомцы. Ты понял, что он тебя, вообще-то, в постель затащить хотел? С чего это вдруг он ранее не стоял на ногах, а сейчас навалился на тебя? — Хонджун! — возмутился тот. — Хватит! Ты мне не отец! Я сам знаю, что мне делать! — Но ты омега! Ты не должен быть таким безрассудным! Особенно рядом с альфой. — Мне не шестнадцать, я и сам разберусь! — Потом поговорим! В машину!       Не успел Юнхо моргнуть глазом, как они стояли на парковке. Он, резко открыв дверь, с тяжёлым выдохом залез внутрь. Хонджун не отрывал укорительного взгляда от него, даже когда заводил машину. — Будь аккуратен с ним, — недовольно цокнув, высказал Ким, сжимая руль до белых костяшек на пальцах. — С чего это? Он мой адвокат, — усмехнувшись, ответил Чон. — Ты помни, что у меня есть везде свои глаза и уши. — Ты надумываешь. — Я знаю.       После между ними повисла тяжёлая, напряжённая тишина. Альфа чуть ли не рычал от злости, изредка кулаком стуча по передней панели, а омега, уставившись в телефон, старался не реагировать на него.       Но спустя пару мгновений Хонджун внезапно стал излишне нервным: то чесал или закрывал нос, то дёргался и ёрзал на месте. Юнхо сначала лишь закатывал глаза и громко вздыхал, не понимая, что его друга так сильно разозлило. Но после: — Эй, — обратился к нему Ким. — Достань таблетки впереди тебя.       Только после этих слов до Чона начало доходить жуткое, неприятное осознание. Он немедля открыл небольшой бардачок и подал небольшую белую баночку. Альфа засыпал в себя горсть и, отложив лекарства, достал электронную сигарету из кармана.       Приторный запах сбивал терпкую сладость шоколада. Хонджун судорожно выдыхал пар изо рта и, сжимая зубы до скрипа, вёл. Он даже не оборачивался на Юнхо, который вплотную прижался к двери.       Когда наконец-то начали виднеться знакомые старые переулки, Чон был готов выпрыгнуть из машины и побежать как можно дальше. Но в ту же секунду он вспомнил… — Чонхо я завтра отвезу в садик, — опередил его Ким. — Не переживай за него, он будет в порядке. — Почему ты просто не отвёз меня к нему? Я бы его сегодня забрал домой. Мы бы поехали на такси. — В таком состоянии? Уверен, что не произойдёт второго изнасилования? Ещё и на глазах у ребёнка?       Слова альфы тут же окатили омегу ледяной водой, что колола кожу. Он не мог даже вымолвить и слова, пустым взглядом смотря куда-то в сторону. — Слушай. Войди, пожалуйста, в моё положение, — умолял Хонджун и, затянувшись, продолжил: — я — такой же альфа. Я не собираюсь причинять никому вред. Просто…       Слова были лишними. Юнхо, выставив руку в сторону говорящего, заставил его замолчать.       Как только они подъехали к дому, Чон тут же выбежал, даже не попрощавшись. Внутри были смешанные, странные чувства.       Всё в один момент пролетело мимо: то, как он отворил дверь, сбросил с себя одежду, пропахшую древесным, горьковатым ароматом, и без сил упал на кровать.       «Юнхо, ты не знаешь альф, а особенно их мыслей и намерений. Какими бы они добрыми и безобидными ни казались, за этой маской всегда прячутся оголодавшие по омежьему телу животные», — крутились в отяжелевшей от мыслей голове слова Хонджуна. Он чувствовал странное, терпкое разочарование во рту и тянущую боль в теле.       Прикрыв глаза, он хотел поскорее погрузиться в сон, но…

***

      Минги, стоя посреди комнаты, сжимал кулаки до боли. Стыд разливался по венам леденящим ядом, а сердце остановило свой бег. Как он мог поддаться своим животным желаниям? Стал тем, кого осуждал и сажал за решётку.       Со всей силы пнув ногой воздух, Сон дёргал себя за волосы и не мог избавиться от этого отвратительного, мерзкого чувства. Он никогда не думал, что судьба так посмеётся над ним.       Всю жизнь Минги жил во лжи, в которую верил все эти годы. Даже застав течку своего истинного, он и бровью не повёл. Но этот омега заставлял все его внутренности сжиматься до боли, кости дробиться в порошок, а зубы трещать от желания и совести одновременно.       Сон хотел сбежать куда подальше, лишь бы не видеть Чона никогда, не смотреть в его янтарные глаза и не сорваться с цепи самообладания снова. Но… это было так глупо.       Схватив телефон, Минги набрал уже наизусть выученный номер. Вдруг он его не простит и не захочет иметь с ним дело? С альфой, который поддался своим животным инстинктам. Ему хотелось извиниться, объясниться и просто… удержать рядом с собой. Эгоистично и бессовестно. — Да? — слабо раздалось на том конце. — Минги, ты как? Уже лучше?       Юнхо хватало доброты ещё переживать о нём. Сердце обливалось кровью сильнее. — Да, всё хорошо, не переживай. — Ты… отрезвел? — Да-да… — Ах, понятно. Слушай- — Извини меня, — тут же перебил его Сон. — Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть. Я бы просто хотел извиниться за этот неприятный случай. — Минги-я… — Я знаю, что глупо оправдывать себя опьянением. Просто хочу попросить у тебя прощения. — Хм… — Чон задумался. — Знаешь, похоже и скрывать больше нечего, ведь так?       Минги, усмехнувшись, тихо проговорил: — Я тебе нравлюсь? Именно как… — Да, — чуть ли не шёпотом вымолвил Юнхо. — Ты мне нравишься. Но я не совсем уверен, что у нас что-то получится. — Я тоже, — признался альфа. — Возможно, будет бессмысленно начинать то, что заведомо закончится. — Ты прав. — Ты хочешь сделать вид, что ничего не было? — Я не знаю. Будет трудно. — А… чего ты хочешь? — Я… не уверен. Не знаю… — спустя непродолжительную, но тяжёлую паузу, он продолжил: — я могу у тебя кое-что спросить? — Да? — Хм… почему ты думаешь, что всё обречено?       Минги не хотел об этом говорить. Он, тяжело выдохнув, ответил: — Есть… обстоятельства, которые не стоит раскрывать. — Ясно. Извини. — А ты? Почему ты не уверен? — Я буду обузой для тебя, — признался Юнхо. — Я не настолько хорош, как ты. Поэтому мне кажется, что тебе будет со мной сложно.       Укол совести пронзил грудь Сона. Хотелось прийти, обнять и доказать Чону, что это не так. Но в то же время груз вины перед семьёй мучал его.       «Скажи, твоему отцу жить с мужем или тебе?» — мимолётом пронеслись слова Ёсана. И почему-то… они придали ему некой силы. — Слушай, Юнхо-я… я могу побыть идиотом? — Что? — непонимающе спросил Юнхо. — Да или нет? — настаивал Минги. — Ну… да?       Альфа, вдохнув побольше воздуха в грудь, быстро выпалил: — Хочешь пойти со мной на свидание?       Тишина на том конце была настолько громкой, что давила на голову. — Минги… ты ещё пьян? — Нет. Абсолютно трезв. — Это какая-то шутка? — не верил омега. — Я… — Ты же сказал- — Я хотел бы попробовать. Может быть… всё-таки получится? — Минги, мотнув головой, протараторил: — да, я полный идиот, Ёсан прав. Ты действительно прав, что сделать вид, будто ничего не было, будет сложно. Я это понимаю. Но… я бы так хотел узнать тебя. Я пойму, если ты посчитаешь меня придурком или не захочешь общаться, просто… мы с тобой люди взрослые, поэтому я не хочу из себя строить Ромео. Я сказал, что есть причины, но может быть… их получится избежать?       Юнхо, выдержав небольшую паузу, неуверенно проговорил: — Ты не выкинул эти слова на ветер? Ты правда хочешь этого? — Да, — без сомнений ответил тот. — Минги… если это была шутка или бред твоей пьяной головы, то я тебе этого не прощу. — Ни за что. Даю тебе официальное разрешение линчевать меня, если я откажусь от своих слов. — Не сомневайся, я это сделаю, — тихо усмехнувшись, сказал Чон. — Где бы ты хотел… провести время? — А? — Ну… может быть ресторан или пикник? Или обычная прогулка по парку? — А разве не альфы выбирают обычно, как будут проходить свидания? — Хм… не знаю. Просто хочу делать то, что хочешь ты. — Ну просто с прошлым… ладно. Хм… дай мне подумать. — Я жду ответа, — яркая улыбка расплылась на лице Сона. — А когда ты хочешь увидеться? У меня есть время только в выходные. — Как и у меня. — Тогда… суббота? — Да, отлично, — альфа, взглянув на часы, удивился. — Боже, уже поздно. Не против, если мы потом ещё спишемся насчёт этого? — Ладно. — Тогда, может, консультацию тоже назначим на субботу? Быстро обговорим дело и сразу же отправимся на свидание? — Хорошо, — голос на том конце был до безумия радостным, что не могло не осчастливить Минги. — Тогда… спокойной ночи? — Спокойной ночи.       Короткие гудки раздались на динамике. А Сон с глупой, восторженной улыбкой на лице не мог поверить своему счастью.       Может… оно того стоило?