Утерянный жемчуг

      Теперь у Мэйлинь появился еще один повод, чтобы скорее разобраться с поручением линши. Она сильно переживала за Суи, но не понимала, как решить одновременно две проблемы. На самом деле, она вообще не представляла, как сможет помочь подруге. О том, как живут крестьяне, о стоимости земли, о неурожайных сезонах и прочих сложностях, она слышала от знакомых сэянцев, что поселились в деревнях рядом с Витой. Они приходили в город, чтобы сбывать товар и любили жаловаться на свою жизнь. Но Мэйлинь не представляла, как купить участок, дом или вспахать поле. Знала только, что Суи сама с этим не справится, а от Жуяна ничего не стоило ожидать, кроме стихов и бестолковых грез.       Почему ее подруга выбрала такого мужчину? Пусть он заботливый, нежный, романтичный, но какой от этого всего прок, если у него пусто в карманах и в голове? Может быть, не так уж и глупо, что родители сами выбирают своим детям супругов? По крайней мере, они не выдадут за того, кто не в состоянии прокормить семью.       Мэйлинь нахмурилась, потому что ей не понравилось, что она рассуждает, как мать. Это все потому, что разом свалилось столько проблем. Кто-то другой мог бы разрыдаться и опустить руки в такой ситуации, но она всегда была спокойна, когда приходил шторм. Проблемы стали ее стихией, Мэйлинь не испугалась, а наоборот, решительно настроилась справиться со всем.       Господин Лиджу оказался человеком нетерпеливым. На следующей же день его слуга пришел напомнить Мэйлинь о том, что время не ждет. Он повторил слова господина:       «Мне нужно знать о всех, кто поднимался в тот день на второй этаж. Выясни это немедленно. О каждом госте или слугах, что приходили к погибшему мужчине. Не отвлекайся на другую информацию, никуда не лезь без моего разрешения, а чуть что – сразу сообщай мне».       Как будто Мэйлинь могла забыть тот глупый разговор. Неужели он считает ее идиоткой с короткой памятью? Он вынуждает ее залезть в документы хозяйки гостиницы, словно она воровка или мошенница какая-то. А он сам-то что делает? Разгуливает в праздных одеждах, не носит с собой подвески инспектора и рядом с ним никогда нет других стражников. Если бы тогда госпожа Ицин не сказала, что он линши Ведомства Безопасности, – а в ее словах Мэйлинь не сомневалась, эта женщина была умной – то можно было бы подумать, что Лиджу бандит. Принарядился во все богатое, угрозами разбрасывается, живет в роскошном поместье, а дело ведет как идиот. Может он, вообще, никакой не благородный господин? Нажился на рабах или торговле тином и вылез в люди. А повадки остались собачьи.       Нет, сейчас нет смысла тратить время на такие размышления. Нужно поскорее узнать все, что хочет господин Лиджу, и решить, как помочь Суи.       Мэйлинь вздохнула, вспомнив как подруга бережно держала руку на животе.       О чем она только думала! И этот Жуян!       Мейлинь сжала кулаки, борясь с желанием пойти и вылить на этого мерзавца ведро с кухонными помоями. Вся ее злость направилась на Жуяна, потому что она очень любила и дорожила Суи.       Когда тетушка Ицин привела Мэйлинь работать в гостиницу, многие девушки посмеивались над ней из-за ее плохого знания языка и полного непонимания синторцев. Эти работницы и сами не были благородными госпожами или дочерями из богатых семей, но им очень хотелось возвыситься хоть над кем-то. Бывало, они передразнивали ее за неверно произнесенные слова или бросали такие взгляды, что Мэйлинь хотелось убежать домой. Если бы хозяйка сама не была сеянкой, то шутки этих девушек оказались бы более жестокими. Только старшая повариха Фуян и ее помощница Суи, девочка одного с Мэйлинь возраста, не потешались над ней. Они помогли ей освоиться на работе, разобраться, как себя вести и как произносить те или иные слова, не вызывая недоумение или смех у окружающих.       Суи стала ее единственной подругой, не только в этой стране, но и вообще за всю жизнь. Первым человеком, не считая тетушки Ицин и Фуян, кто пытался всячески помочь обжиться. К тому же, они были сверстницы, и Суи понимала все ее беды и переживания лучше, чем хозяйка и повариха. В свою очередь Мэйлинь старалась, как могла, отплатить подруге за доброту. Они сблизились, и от этого сейчас ей было обидно, что Суи не рассказала ей о своей беременности. А к Жуяну Мэйлинь и вовсе ощущала странное чувство ревности из-за того, что тот начал занимать в жизни подруги так много места. А теперь еще они собрались бежать и она может больше никогда не увидеть Суи.       Эти мысли больно ранили, но все-таки Мэйлинь желала для Суи счастья, и потому готова была ее отпустить. Но только убедившись, что план действительно разумный и не сгубит жизнь подруги.       Как только она отправится в следующий раз на рынок, то постарается вызнать, знает ли кто о продаже земли. Затем найдет хорошего человека, разбирающегося в крестьянском хозяйстве, к которому не страшно отправить набираться опыта Суи и Жуяна.       Но прежде необходимо решить еще одну проблему: как поступить с Бию? Мэйлинь отчетливо видела вчера, что на ее руке не было шрама от ожога, значит, та ее обманула. Но зачем? Могла ли Бию быть в этом замешана? Или хуже того, быть той самой убийцей?       Мэйлинь почувствовала, как по коже побежали мурашки. Она прекратила полоскать белье и задумчиво окинула взглядом внутренний двор гостиницы. Солнце уже вышло из-за горизонта и служанки суетливо переворачивали сушащихся на соломенных подстилках улиток и собранные травы для приправ.       – Суи, – Мэйлинь махнула рукой подруге, подзывая к себе. Это движение отдалось болью в плече, так как вчера пришлось до глубокой ночи проработать на речке, чтобы насобирать две корзины, а на спине еще не зажили раны от ивового прута. – Как ты себя чувствуешь?       – Со мной все отлично. Не стоит обо мне беспокоиться, а то мне даже как-то неловко. Смотри, что я тебе принесла.       Суи взяла Мэйлинь за руку и аккуратно положила в ее ладонь круглый шарик. Это было жареное в масле тесто, покрытое крохотными семенами. Суи приносила такие угощения, когда посещала свою сестру. Как только та вышла замуж и родила первого сына, то сразу превратилась в капризного ребенка. Видя, что муж старательно избегает любых сор, сестра Суи часто требовала от него дорогие одежды и сладости, но при этом ни разу не попросила подыскать для Суи в их лавке более прибыльной и менее тяжелой работы, чем в гостинице.       – Скажи, – немного замялась Мэйлинь, понижая голос, – а ты уверена, что… – Она кивнула на живот Суи.       – Конечно, уверена. Моя сестра уже пятый раз рожает, и мне часто приходилось видеть, что с ней происходит и слышать о всех симптомах. Незачем тратиться на врача и так все ясно.       Мэйлинь лишь вздохнула, борясь с желанием отругать подругу за ветренное поведение, которое привело к таким последствиям. Синторские девушки, начитавшись глупых книг и имея больше свободы, частенько тайно бегали к врачам с подобными проблемами. Мэйлинь была знакома с одним знахарем, тоже сэянцем, тот на общих праздниках любил после крепкого вина жаловаться на распущенность местной молодежи. Тогда ей казалось, что беременели вне замужества только проститутки или те, кто не имел семьи. В глубине души она даже презирала их. Но сейчас, когда такая же беда коснулась Суи, она не чувствовала отвращения, только волнение и страх.       – А что ты знаешь о Бию? – Мэйлинь завернула угощение в платок и убрала в карман, после чего достала из деревянного таза белье и принялась его отжимать.       – Да все то же, что и ты, – Суи присела рядом и медленно откусывала маленькими кусочками принесенную сладость. – Я не дольше твоего тут проработала и никогда с ней не ладила. Знаю только, что мой дом в начале улицы, а ее – в конце. Что мать сама ее сюда устроила и что она жутко суеверная. Почти каждое утро ее можно застать в лавке у гадалок. А в свободное время она сама себе гадает, бросает косточки. Еще слышала от Жуяна, что у нее роман с Чунзы, но мне это не очень интересно, и я не расспрашивала. А почему ты вдруг о ней заговорила?       – Я не знаю, что и думать, Суи. – Мэйлинь встала и размяла спину, уперевшись кулаками в поясницу. – У меня все никак из головы не выходит, зачем она попросила в то утро подменить ее. Действительно ли это все было совпадением?       – Ну, либо она и правда поранилась, либо просто хотела убежать к своему любовничку. Помнишь, я и сама так поступала? Кстати, можно попросить тетушку Фуян рассказать о Бию, она-то давно тут работает. Пойдем на кухню, может, заодно нас чем угостит.       – Твой аппетит растет на глазах, – улыбнулась Мэйлинь.       Кухня по-прежнему казалась Мэйлинь каким-то особенным, волшебным местом. На полках таилось множество приправ, масел и соусов, способными сделать еду невероятно вкусной.А в чанах, кастрюлях и сковородах всегда что-то булькало и шипело, заставляя Мэйлинь заворожённо смотреть и принюхиваться. По одному только запаху она могла определить, с чем готовят суп или что добавили в рисовые лепешки, чем смазали гуся и что положили внутрь запеченной рыбы. В отличие от еды, которой торговали на прилавках в бедном районе, тут даже пригоревшие пирожки выглядели настоящим шедевром. А какими они были на вкус! Соленое тесто, обжаренное до румяной корочки, а внутри горячая душистая начинка из мяса или сладкой бобовой пасты. Все, что Мэйлинь ела до этого, было просто пищей, которая позволяла не умереть с голода, а здесь она узнала, что еда может выглядеть как рисунок художника и доставлять удовольствие. Особенно ее интересовали соусы и приправы. Они превращали даже обычную речную рыбу, – которая Мэйлинь не очень нравилась, – в божественное блюдо.       – Рановато еще для перерыва. Пришли украсть булочки? – Пухлолицая тетушка Фуян шутливо пригрозила им пальцем, вновь принявшись за раскладывание пампушек внутри бамбуковой пароварки. Эту ценную кухонную утварь хозяйка гостиницы заказала с берегов Фьока, и к ней допускались только главные повара.       – Мы вас слишком любим, чтобы делать такие пакости, – быстро ответила Суи.       – Умеешь ты заискивать, – тетушка засмеялась, ополоснув руки в чане с водой.       Мэйлинь быстро подскочила, ловко достала доску из стойки и положила перед тетушкой Фуян. Она часто наблюдала за тем, что, когда и как делают, и знала, что тетушка сейчас приступит к приготовлению соуса, потому что на столе рядом с миской бульона уже лежал заготовленный чеснок и имбирь.       – Тетушка Фуян, а расскажите нам о Бию, – попросила ее Суи, но Мэйлинь увидела, как женщина нахмурилась, потому что не любила сплетни и склоки на своей кухне. Подруга пояснила причину такого любопытства: – Мы с ней немного повздорили и хотим загладить вину подарком. Может, вы знаете, чем она интересуется, что любит, о чем мечтает?       – Раньше она любила и очень умело вышивала, а теперь, как связалась с этим проходимцем, так, видимо, мечтает о неприятностях. Мэйлинь, подай-ка мне масло.       Рядом с тетушкой тут же появилась миска с ровно отмеренной порцией масла. Она оторвала взгляд от ингредиентов и внимательно посмотрела на Мэйлинь, та уже успела подготовить все необходимое для создания соуса.       – А нарежь-ка чеснока и разотри имбирь.       Мэйлинь удивилась – ее впервые допустили до такой работы, но боясь, что повариха передумает, быстро принялась за дело.       – Так что там за неприятности, о которых она мечтает? – напомнила Суи. – Вы о том охраннике Чунзы? Ну, мне кажется, что влюбленность — это прекрасно. Что плохого в том, чтобы любить кого-то? В конце концов, не всю же жизнь нам в одиночестве проводить. А то, что иногда влюбленные совершают ошибки, – это тоже нормально.       Суи явно волновала собственная проблема, и в словах тетушки она увидела упрек, даже несмотря на то, что никто кроме Мэйлинь не знал, что случилось. Либо Суи проявила хитрость, надавив на больную тему для тетушки Фуян. Та была разведенной женщиной. Когда Мэйлинь об этом узнала, то подумала, что повариха не смогла родить мужу сыновей. Это считалось позором в Сэе, и с женщиной могли развестись, поэтому такие темы не обсуждались. Но выяснилось, что тетушка Фуян сама потребовала развода, а после брака у нее остался сын. Мэйлинь была поражена:       – То есть муж издевался над ней? Но тетушка не похожа на калеку.       – Вовсе нет. Ее муж был потаскун и пропивал все деньги. Лучше одной, чем с таким мерзавцем.       Мэйлинь восхитилась храбростью синторских женщин. Развестись и жить самостоятельно, да небось еще терпеть нападки со стороны семьи никчемного бывшего – это ли не сила духа! Интересно, как в Синиторе поступают с такими родственниками, как ее покойный брат?       Суи продолжила оправдывать Бию и ее избранника, пока наконец тетушка Фуян не выдержала:       – Этот Чунзы негодяй и обманщик! Он то за одной юбкой волочится, то за другой. И Бию это знает, только вот она совсем потеряла от него голову. Думает, что переучит бездомную собаку кусаться. Я уверена, что он поиграется и бросит, просто не знает, как от нее отвязаться, потому что Бию не из робких. – Тетушка тихо засмеялась. – Мне кажется он ее боится. Но, как бы то ни было, он мерзавец, потому что ночами спускает деньги в борделях и игорных домах. Кто знает с кем он там вообще водится? Его сюда на работу отец приходил устраивать. Я этот день хорошо помню. Приволок своего никудышного сына чуть ли не за ухо. Их семья не бедствует, зарабатывает на красках для тканей, поэтому в свое время Чунзы отправили учиться грамоте и наукам. А он с годами возомнил себя господином, только и подавай ему развлечений! Когда отец понял, что за обалдуй у него растет, то сразу пошел искать куда бы его пристроить, чтобы не забывал, что он – сын ремесленника, а не ученого или знатного господина, и должен понимать, что такое труд и откуда берутся деньги. Да только время было упущено. Он и тут норовит увильнуть от работы и спустить деньги на выпивку и продажных девок. Его никогда на месте не найдешь, платит сослуживцам, чтобы подменили. Откуда только у него доход такой берется, чтобы каждую ночь веселиться? Небось, у родителей ворует. И чем такое ничтожество приглянулось Бию?       Такой человек, подумала Мэйлинь, легко может втянуть в дурное дело. Вдруг, это он убил того господина, чтобы расплатиться с игорными долгами? Могла ли и Бию быть в этом замешана? Ведь она зачем-то притворилась, что обожгла руку. И именно она отправила Мэйлинь к тому торговцу книгами. Это была ее идея или Чунзы? Однажды так случилось с ее братом, своевольным, но бесхребетным человеком. Он проигрался, а деньги потребовали отдать немедленно. Так почему подобное не могло случиться и с Чунзы? Следует поговорить с ним хотя бы для того, чтобы появился шанс не лезть в документы хозяйки. Ей этого очень не хотелось.       Мэйлинь задумалась, не замечая, как ловко справляется с порученной работой. Она часто повторяла мысленно все движения и последовательность приготовления разных блюд. Она плеснула масла в разогретый чан, подождала, когда оно зашипит, и засыпала нарезанные чеснок и имбирь. Тетушка протянула ей деревянную лопатку для помешивания.       – Я даже лица этого Чунзы что-то вспомнить не могу, – задумчиво пробормотала Мэйлинь.       – Конечно, ты его не помнишь. Он днем отсыпается в подсобке, а вечером мчится в «Призрачную кошку» или в «Костяк». Бию только и остается, что молиться богам, чтобы он образумился.       – Лучше бы проклятие на него наслала, – хихикнула Суи, – например, чтоб пить не мог, а от запаха духов певичек у него скручивало живот. А почему хозяйка Ицин не выгнала такого непутевого работника?       – Это из-за его отца? – догадалась Мэйлинь.       Тетушка Фуян кивнула, подвинув к ней рисовый уксус и крахмал.       – А этот Чунзы, – хотела было что-то спросить Мэйлинь, но заметила, как в дверях кухни стоит Бию. Она скрестила руки на груди и прожигала ее взглядом.       – Мэйлинь, ты только посмотри, – тетушка Фуян забросила в соус щепотку специй и резко сменила тему разговора, – ты все сделала самостоятельно без моих подсказок. Не понимаю, почему ты никогда не просила взять тебя в подмастерья? Я же видела не раз, как ты наблюдаешь за поварами.       Мэйлинь и в самом деле за столько лет работы в гостинице никак не решалась на подобное. Она была уверена, что не имеет даже права заикнуться о том, чтобы ее взяли в подмастерья.       – Мои вкусы и пристрастия в еде сильно отличаются от синторцев. Вряд ли я смогу угодить им и понять вашу кухню. К тому же, я совсем ничего не умею.       – Девочка моя, мы все мало, что знаем и ничего не умеем, когда только стоим в начале пути. Почему ты не дашь себе даже шанса?       Бию подошла к бурлящей жидкости, источающей чесночный аромат, посмотрела на Мэйлинь и усмехнулась:       – Потому что она – сэянка, а у них любое блюдо будет пахнуть рыбой. Это уронит тень на нашу гостиницу.       Тетушка взмахнула рукой и несильно стукнула деревяным половником по голове Бию. Как раз вовремя, чтобы Суи не накинулась на ту с ответными колкостями.       – Прекрати зубоскалить, – сурово сказала тетушка. – Я такого на своей кухне не потерплю. Забирай поднос и делай свою работу.       Мэйлинь видела, как Суи пыталась подавить смех, наслаждаясь растерянным лицом Бию. Ей и самой доставило удовольствие, что за нее заступились, хоть она и не просила об этом.       – А вы двое, брысь на улицу, нечего прохлаждаться, день только начался. Мэйлинь, – тетушка позвала ее уже у самого выхода. – Подумай над тем, что я сказала. Ты сообразительная, и у тебя легкая рука, такие люди на кухне всегда пригодятся. Приходи сегодня вечером после рабочей смены, посмотрим, что ты уже умеешь.       Мэйлинь было тяжело отказываться от такой возможности проявить себя, но она вспомнила, какая сейчас на ней лежит ответственность и о чем необходимо позаботиться в первую очередь. Она решила, что должна напугать Бию и заставить ту выдать себя, и сейчас подвернулся удобный случай.       – Не могу, – Мэйлинь нарочно громко произнесла слова, чтобы их услышала Бию, – я должна пойти в Ведомство Безопасности и подписать бумаги. Им нужно, чтобы я не упустила ни одной детали, поэтому думаю это займет много времени.       Тетушка Фуян лишь разочарованно покачала головой. Несколько лет назад она уже предлагала попробовать свои силы на кухне, но Мэйлинь отказалась. Она боялась подвести и разочаровать тетушку. А это непременно бы произошло, потому что она необразованная сэянка.