04:58

просыпаться от кошмарных снов- с каждым разом все тяжелее. холодный пот стекает по вискам. с грудной клетки никак не свалится груз, который мешает дышать. яркие огни города навестили погруженную во мрак комнату. жарко, душно. тело зависло в напряжении. снегопад, который начался ещё с утра- не закончился даже глубокой ночью. ночь откровенна. она всегда предстаёт обнажённой, что невозможно скрыть тайны своего запутанного мира. все чувства становятся раскалёнными- дотронешься наверняка обожжешься. ночью ощущаешь настоящую свободу, если, конечно, не просыпаешься в поту и бреду от жутких картин, что всего пару секунд назад мелькали живыми силуэтами. тревога кусается, пытается ухватиться за босые ступни и накрыть с головой, но Саша успевает выйти на балкон и закурить, прежде чем беспокойство утопит его в тяжелых мыслях, хотя оно рано или поздно добиралось до него. может сегодня обойдёт? тишина. морозный ветер пытается остудить пыл кошмарных снов. руки продолжают дрожать, и, кажется, тень тревоги уже нависает над ним, но Саша напрягается всем телом, жмурится, поджимает плечи и опирается на подоконник. отпусти. ну же. большие сверкающие сугробы отражают свет. небо серое, падение у снежинок плавное, а у Саши быстрое и обречённое, потому что снова один на один с сжирающей тревогой. не обошла. тёплый свет в редких окнах заставляет отвлечься на считаные секунды и их катастрофически не хватает, чтобы перевести дыхание. почему люди не спят? неужели не устали? или, может тоже кошмары? Саша не знает. затягивается ещё раз и едкий дым, смешиваясь с морозом бьёт по горлу. жизнь останавливается. никакие звуки города не тревожат, не вводят в раздражение, не сводят с ума. тревога сковывает тело, сердце невыносимо бьётся в груди. так же невыносимо хочется, чтоб это кончилось. мир сужается на этом животном ужасе и панике. главный враг Саши- его собственные мысли. их нужно вовремя остановить, но как? сердце заходится в бешеном ритме. становится настолько жутко, что кругом идет голова. этот бесконечный поток воспоминаний, взрывных чувств и поглощающих страхов доводит до кома в горле и новых ранок на губах. ужас пронзает насквозь. этот страшный сон, кажется, уже никогда не закончится. паника доводит до безумных мыслей и сценариев. кошмары пробираются в реальность, пугая своими силуэтами. разве кошмары имеют свойство оживать? пульсация в висках сбивает, невозможно сосредоточиться, успокоиться. окурок вываливается из рук. шумное, глубокое дыхание на счёт не помогает. все ощущения притупляются. время перестаёт существовать. кожа игнорирует холод. снег застывает в воздухе. мир отходит на второй план. погружение Саши в кошмар подсвечивет неуверенный огонь зажигалки. все валится из рук. он отчаивается и почти убеждается в том, что это не закончится никогда, что эта ночь оставит все как есть. на включившийся в гостиной свет Саша толком и не реагирует. его сердце и разум сосредоточены на кошмаре. глаза стекла- отражают красоту окружающего мира, которая пропала под гнётом страшной взрослости, когда уже нет времени, сил и места для красоты. хлопок балконной двери, считанные секунды, и руки родные обвивются вокруг Сашиной талии. Глеб прижимается сзади, тепло обнимая и возвращая на землю своим спокойным сердцебиением и тихим дыханием. тёмное и совсем не страшное молчание погружает мечущиеся по черепной коробке мысли в покой, тишину, умиротворение и любовь. Саша устало вздыхает. все вмиг начинает идти своим чередом- свет в чужих окнах выключается, время продолжает ход, снег отмирает и легко приземляется на землю, мороз напоминает о себе дуновением ветра и иголками по светлой коже. Глеб упирается щекой в спину Саши, чувствуя сильную дрожь чужого тела. Глеб понял все сразу, когда его чуткий сон нарушил хлопок балконной двери. на балкон никогда не выходят просто так. кудри треплет зимний сухой ветер. теплый свет гостиной почти их не трогает. они спрятаны одеялом серой молчаливой ночи и плотными шторами. дыхание Саши усмиряется. сердце бьётся в унисон с сердцем Глеба. они стоят молча. момент настолько интимный, что души их переплетаются крепкой нитью трепета и любви. Глеб обнимает так крепко и надёжно, насколько способен, чтобы сберечь, показать, что рядом и не дать проживать этот кошмар одному, потому что сам знает, какого это. он ни за что он не оставит Сашу одного. они вместе проходили панические атаки, скандалы и сокровенный процесс написания музыки. они привязались друг к другу неожиданно, спонтанно и крепко. это любовь. местами острая и бешеная, но искренняя и бережная. они стоят уверенно, чувствуя пол под ногами, который не даст провалиться в бездну неизвестности, горя, тревоги и животного страха перед будущим, богом и смертью. Глеб отстраняется, чтобы забрать руки Саши от открытого окна и сигарет. он справится без них. окно закрывается. Глеб смотрит на уставшего и разбитого Сашу сонно и влюбленно. их взгляды, скрытые тенью ресниц, цепляются друг за друга. Саша обречённо так смотрит, хоть и сегодня всё позади. он подходит, утыкается Глебу в шею, сжимая ткань футболки на спине, и вздыхает шумно, будто вот-вот обратится ребёнком и расплачется. тревога- подлая штука. Глеб с нежностью делится своим теплом, поглаживая чужую макушку, а спустя пару мгновений заставляет Сашу поднять голову, чтобы улыбнуться ему и, томно смотря в родные глаза напротив, мягко подцепить подбородок, притянуть к себе медленно, а после- бережно коснуться родных губ, укладывая руки на плечи и полностью погружаясь в чужую душу- дать спокойствие. их касания- тихие, аккуратные, целительные, медленные, трепетные до одури, что пальцы дрожат от приятной нëги, а не от тревоги. это любовь. любовь, скрытая от чужих глаз. отрываясь от Сашиных потрескавшихся губ, Глеб тихо-тихо шепчет: "спать? "