DARK MIRROR

(...) Отец сидит дома. Папа с ним почти не разговаривает. Чонгук игнорирует их двоих. Он спокоен снаружи, но зол внутри. Ждёт окончания лета. А с приходом учёбы, надеется сбежать от тех двоих, что зовутся родителями. На папу ещё есть надежда, если прогонит нахлебника и найдёт другого мужа. Так уж устроен мир. Эта истина вбивается в голову каждого омеги — встретить достойную партию, вот истинная цель. Ну а для альфы нет большей гордости, чем сытая и довольная семья. — Доброе утро, — Чон старший пытается подмазаться и тем самым ещё дальше отталкивает навязчивостью ребёнка. Мужчина думал, у него есть время. Считая Чонгука маленьким, он упускал самое важное. Годы быстро летят. Дети в нынешнюю пору акселераты, они быстро улавливают и усваивают информацию. Промолчав, мальчик заварил себе вонючий чай, демонстративно отломил кусок хлеба и вернулся в свою «берлогу». Про деньги знают только он и папа. Рассказывать отцу не стали. С каждым днём секретов становится всё больше. И глубоко в душе Чонгуку это даже нравится. В какой-то мере он ощущает себя независимым. Пока идёт разруха в их отношениях, родители измотанные морально пренебрегают воспитанием единственного сына, а зря. За неделю до учёбы он сам идёт в школу. Оплачивает ближайшие пару месяцев, а оставшиеся деньги надёжно прячет за плинтусом, в щели, обернув их тряпкой и сунув в пакет. Домой юноша возвращается гораздо позже. Часа три он гулял по округе, зашёл и прошёлся по лесополосе за домом. Всё лето он просидел в четырёх стенах затворником, как и прошлые каникулы. Одинокий, голодный, без друзей и референса. Он к этому привык. В просторе комнаты с синими обоями гораздо безопаснее. Чонгук забрал из столовой телевизор, не спросив родителей, да и не смотрел его никто. Тэхён всё чаще появляется в телепередачах, открывает благотворительные балы. Чонгук только им и живёт. В тетрадь он пишет его имя и своё имя. Алтарь помогает отвести уныние и заполнить душу счастьем. Внезапная прогулка дала возможность задышать полной грудью, плюс мальчик решил наказать отца. Пусть думает, что денег нет и его сына выкинули из Маурона, отчего тот не спешил идти домой. Может проснётся совесть, и он пойдёт работать. Чонгук надевает маску уныния, прежде чем войти в квартиру. Отец сидит за столом в слезах, курит собранные ранее окурки. Истинно ли ему жаль или он строит из себя жертву — Чонгук пока не знает. Однако доверие к старшему в их семье уже разрушено. Позорище. Чонгук не может глядеть на его худые ноги. На длинные ногти, которые неплохо бы подстричь. Голова у отца сальная, сам он неухоженный, жалкий. Таких людей обходят стороной все, кто на ступень выше. Многие альфы не подают Чону старшему руки, считая его недостойным. Гук слышал, как сосед сверху делал замечание, чтобы тот побрился. А нечем бриться. Они моются мылом, им же продолжают отстирывать вылинявшие шмотки. Волосы Гука отрастают быстро, а на стрижку тратиться возможности нет. Он собирает быстро жирнеющие волосы в пучок, чтобы не рассыпать на чёрную водолазку перхоть. — Прости, сынок, — ноет альфа, вызывая в Гукмане массу негативных эмоций и дикое желание материться. *** Большую часть времени Татти не замечал Чонгука. Он знал его имя, но за ненадобностью часто его забывал и ограничивался оскорбительными прозвищами, которые Чону давали школьники. Разговоры про изгоя подымались редко, он обычный нищеброд, чего о нём болтать-то? На самом деле Тэхёну плевать почти на всех, кроме себя, Чимина и ещё парочки человек. Отец учил любить достойных, а таковых очень мало. Тэхён ещё не встретил никого лучше себя в Мауроне. Не удивительно, что весь мир вертится вокруг него. И так должно быть. Он привык к вниманию. Активное участие в проектах Момо так же способствовало росту фан базы. Тэхён бесплатно пел, посещал детские дома и в целом таскался за Момо, изображая из себя любящего сына. Но ему надоело быть игрушкой, и он решился создать свой аккаунт в популярной социальной сети «Карты». Туда можно выкладывать фотографии, видео и участвовать в онлайн квестах. Многие знаменитости не гнушались развлекать публику в Картах, зарабатывая на рекламе. Тэхён же искал повод лишний раз доказать Момо, что это он в особняке восходящая звезда, а не его папа. Разросшийся на почве зависти скандал напугал прислугу. Ким старший нанял гувернанта, в обязанности которого входил «донос». Напряжение между его мужем и подрастающим сыном ощущалось кожей. Альфа не влезал до определённого момента, но, когда Татти заканчивал четвёртый класс средней школы, его стиль и манера общения поменялись. Ему шёл пятнадцатый год и это наводило на мысли о надвигающемся бунте, какой горазды устраивать все подростки своим родителям. Альфа стоял только на стороне Тэхёна, постоянно затыкал мужа и тот вроде как мирился со своим положением. Видимо нервы сдали и алкоголь догнал. С горяча Момо разбил телефон Тэхёна, влетев к нему в комнату без разрешения. Причиной стал ролик, побивший рекорды. На нём Татти пел своим живым голосом сидя в собственной комнате. Без макияжа омега не выходил из дома, и в объективе выглядел безупречным. Красивое лицо, задний фон, показывающий высокий уровень жизни и ангельский голос поразили публику. Первый видеоролик, хронометражем менее минуты, завирусился и стал трендовым. Знаменитости от мала до велика надевали точно такую же диадему, в какой пел Тэ. Альфа недолго разговаривал со своим омегой, но второй уяснил суть быстро. Он заменим, даже если учесть, что он биологический родитель Тэхёна, это не значит, что другой не сможет полюбить мальчика как собственного. В мире больших денег и опасных людей следует научиться молчать, вести себя сдержанно и взамен красивой жизни платить нервами. Момо знал, на что подписывается. Он думал, что это именно он охотник. Прицелившись на богачей, Момо целенаправленно искал вначале кошелёк, а уже за тем стоящего за ним альфу. — Не забывай, что стало с моим первым мужем, — только и сказал Мажуро. — Помню, — тяжело дыша выдавил из себя Момо. — Извини. — Перед нашим ребёнком извинение проси, — мужчина обошёл омегу, тот отпрянул в страхе. Получив в свою сторону осуждающий взгляд, Момо опустил глаза. Когда-то он от злости ударил громоздкую вазу о кухонный пол. Оставшаяся на кафеле вмятина напомнила тот момент. Сколько мог, омега таил свои истинные чувства внутри. От их переизбытка на сердце образовалась точно такая же трещина. — Ты уходишь? — заметив, что альфа идёт по направлению к выходу, быстро пошёл за ним следом, но почему-то остановился в проходе. — У меня ещё есть дела, — Мажуро накинул на плечи пиджак. — Завтра вечером увидимся. — И ушёл. Момо понятия не имел, чем занимается его супруг. Он косвенно знал о должности мужа. Ночные отъезды не новы, хотя раньше они не приносили столько боли. Порывы горячности выбивали из себя. — Ещё раз ко мне вломишься, — появившийся за спиной омеги Тэ, вынудил того вздрогнуть, — и я буду на твоих дурацких балах только за большие деньги петь! — отец купил ему новый телефон. Современнее и дороже. Да дело не в этом. Тэхён желал уважения, и из всех глаз, глядящих на него восхищённо, только в папиных он не находил ничего подобного. Разница между ними в шестнадцать лет мало ощущалась. Их неугомонный внутренний ребёнок, требовал столько, сколько друг другу они дать не могли. Момо приподнял бровь, показывая своё превосходство. Тэхён раздражённо фыркнул, спеша уйти к себе. Оставшись в полном одиночестве, омега встал на колени и открыл кухонную тумбу. За утварью находилась припрятанная бутылочка семидесятилетней давности изготовления. Откупорив её, налил себе полный бокал, чтобы с жаждой осушить. Тэхён про зависимость Момо знал. По непонятной ему же причине говорить отцу ничего не стал. Он и сам был не прочь пригубить. Посиделки с дружками в компании Хуаны встали на постоянную основу. Он себя не считал наркоманом, всё это чисто допинг и успокоение нервов. Быть идеальным не просто, но Тэхён справляется как может. Зачастившие ночёвки в его доме таят секрет, смешанный с дымом опасного растения… — На, — он тянет тлеющую самокрутку Чимину. — Нет, — тот неуверенно мотает головой и его синие волосы плывут в свете цветных бликов. Пак примерный сын. Тэхён знает, что он просто трус, боится своих строгих родителей. — Ты просто расслабишься, — уверяет Тэ. — Так я и не напрягаюсь, — начинает смеяться омега, падая на спину. Свита посмеивается, но заметив недовольный взгляд Кима младшего затихает. — Как знаешь, — Тэ укладывается среди подушек, ловя приход. Ему полвечера мерещится, что он занимается любовью с самим собой. На потолке ему чудится зеркало, он взлетает к нему и целует своё отражение. Только холод, обеливший губы, рассказывает юноше правду о самом себе. Этот рассказ Тэхёна пугает. Он кричит. Истошно. Все, кто рядом, успокаивают, бледнея в тон его уст. Чимин курить Хуану не приходит. А выпивку банит. Татти на это ничего не говорит, лишь отмечает в душе, что при Паке упоминать эту тему не стоит. Мало ли кому друг их разболтает. Рядом с принцем будут те, кто охотно готов грешить с ним на уровне. Свидетелей убрать! *** Чонгук ненавидит их. Всех пятерых! Алан затейник на всякие унижения. Рик считает себя шутником, на деле травит детей. Льюис с дебильцой, да и не сказать, что он обладает красотой. Дабы подкосить под шаблоны, он наносит на своё лицо тонны макияжа. Учителя пытаются делать ему замечания, но без толку. Саймон не пришей к штанам рукав. Чимин вечно ржёт и трётся около Татти, забирая всё внимание принца себе. И наконец Тэхён. Венец великого творения природы. Тот, во имя кого можно терпеть нападки. Тот, кого в априори ненавидеть невозможно. Чонгук побаивался за него. А вдруг от зависти омеги испортят ему лицо. Или подставят? Тут же вспоминает про Ким Мажуро. Уж он-то не допустит, чтобы его любимый сыночек хоть как-то пострадал. И Чонгуку становилось легче. С опущенной головой он идёт мимо компании. Иерархия никогда не нарушается. Тэ сидит на высоком стуле, Чимин чуть ниже, а вот свита порой и на пол усаживается. Но даже так недовольных нет. Чонгук и сам бы сел на пол. Может лечь, если понадобиться и пусть Татти по нему своими стройными ножками пробежится. Всё чаще он желает стать обувью Тэ. Или душевой кабиной, в которой тот омывает своё взрослеющее тело. Яркие постыдные видения посещали его всё чаще, дополняясь различными подробностями. Маурон наполнен ароматом, самым ярким и выраженным. Пион. Идут годы, чувства становятся лишь сильнее. Чонгук порой ловит себя на мысли, что его прокляли днём сурка. Он переходит на класс выше, из года в год обещая себе измениться. Но не меняется ровным счётом ничего. Как притесняли, все кому не лень, так и притесняют. Он и рта разинуть не может. Хоть как-то ответить. Насмешки, издевательства и удары. Его форменный пиджак, который удалось приобрести с плеча за дёшево, потерял лоск и яркость насыщенного зелёного. Чонгук в прямом смысле выделяется на общем фоне. Он выше всех в своём классе. Из-за необычной формы век, его кличут лупоглазым. После тринадцати лет на лице у парня появляется россыпь воспалений и от него шарахаются даже самые неприметные омеги. На фотографиях для альбома учителя ставят его позади себя, заслоняя, как бы невзначай. Лишь изредка его никчёмное существование разбавлялось некоторыми событиями. И как правило неприятными. Например, папа и отец помирились. Для Чонгука не ясно, что там между этими людьми происходит, поэтому он начинает злиться на них двоих. Чужой альфа продолжает забирать папу к себе, обеспечивая Чонгуку дальнейшее обучение в Мауроне. Юноша понятия не имеет, знает ли отец, что его омега бегает налево. Ну допустим он узнает, ведь ничего же не сделает? Чонгук втайне посмеивается над ним и ставит перед собой условие, если он вырастит таким же, то полезет сразу в петлю. Этому миру хватает маргиналов. *** Средняя школа давалась Чонгуку ещё тяжелее. Дети взрослели, в их жилах бурлили гормоны. Он столкнулся с хулиганами, перешедшими из другой школы. Как будто своих хулиганов в Мауроне не хватает. В начальной школе такого не было, по крайней мере не до такой степени. Новенькие и руку на него подымали. Не сказать, что били сильно. Скорее так, шпыняли, плевались и успевали поиграть в футбол его портфелем или курткой. В принципе ничего нового, а всё же отвлекало. Чонгук пытался жаловаться, предпринимал попытки защищать себя словесно. За это его подловили в уборной для альф и отмутузили. Самый обидный момент, когда однажды Тэхён стал свидетелем баталии. Чонгук попытался дать отпор за что получил по-настоящему. Омеги хихикали, подначивая босяков. Бывали времена, когда никто не обращал на него внимание. Обычно это случалось, если хулиганы находили себе новую жертву. Ими ожидаемо становились младшенькие из небогатых. Чонгук спал и видел сны, в которых становится очень сильным и мстит обидчикам. Больше всего альфа переживал из-за чересчур большой популярности Татти. А если у него появится парень? Что тогда делать. Чонгук не имеет ничего, что можно предложить Тэхёну, кроме своих истинных чувств и покалеченной души. А та в свою очередь желала, чтобы все эти толпы орущих дураков ушли и не возвращались. Они вопят так, что слышно в классах, словно те стоят за дверью. Причиной тому видео в интернете. У Чонгука никогда не было телефона, даже самого простого. И пока дети вокруг обсуждали игры, моду, приложения и прочее, альфа глядел на них своими огромными глазами и недоумевал. В конце концов он взял из заначки, отложенной на учёбу, немного и купил себе подержанный гаджет с разбитым экраном. Тот глючил, выглядел убого и вонял жжёными покрышками. Зато он открыл Чонгуку новый мир. Альфа залипал днями и ночами в Картах, создав себе левую страницу. Тэхён продолжал изредка что-то снимать и Гукман узнавал о его роскошной жизни всё новые подробности. Дома, в своей сырой комнате парень ощущал себя самым счастливым и озлобленным одновременно. Количество обожателей у Татти перевалило за пару миллионов. А ведь он ничего такого и не делает. Либо споёт полминутки и станцует, либо пооткрывает рот под чужую песню. Стоит залезть в комментарии, там каждый молоденький альфа предлагает Татти руку и сердце, разрывая Чонгуковы нервы. С ужасом юноша понимает… Он завидует Тэ и от этого делается дурно. Вот сам Гук был бы рад такому партнёру? Нет, он желает получать любовь и поддержку, но пихание этих эмоций в дальний ящик не убивает их. Зависть выбирается наружу, кривит губы в не довольствии, а глаза наполняет яростью. На улице, за воротами, собираются толпы тинейджеров с плакатами. Пёстрые рисунки восхваляют Тэхёна. Полиция часто разгоняет детей, но они постоянно возвращаются. С нетерпением Чонгук ждёт времени, когда слава вокруг его омеги поутихнет и он сможет спокойно о нём мечтать. Надежда завоевать сердце Тэхёна наивна и глупа, но так важна для Чонгука. Он верит, что его простая, чистая душа привлечёт Татти и сами небеса их обвенчают. Родители омеги могут быть против их союза, тогда они словно Ромео и Джульетт сбегут ото всех. Потом, когда омега забеременеет их первенцем, они вернутся и Кимы не сумеют их прогнать. Чонгук попросит помочь ему и Мажуро не откажет. На врученные ему деньги парень поставит свой бизнес, пока ещё неизвестно какой, но к тому времени будет видно. Словом, в его мечтаниях всё складывает слишком легко и просто. А вот родители должны будут заслужить его прощение. Их он и на порог роскошного особняка, так удачно расположенного через двор, не пустит. Со временем этот дом будет принадлежать Чонгуку. И вообще всё что есть у него и Татти, они разделят на двоих. — Я дам тебе всю свою любовь, — поглаживая экран, шепчет Чонгук. Собственные надежды и планы не смущают ни капли. Чонгук считает себя самым достойным претендентом на руку и сердце омеги. И плевать, что по нему полстраны сохнет. Они не такие искренние, как Чонгук. И всё бы хорошо, да тут как обухом по голове. По школе понёсся слух. Скоро прибудут новенькие. Вроде как из другой элитной школы и они из старшей школы. Один уже имеет заслуги в спорте, частенько мелькает по ТВ. У Чонгука недобро забурлило в животе, когда он увидел, как после уроков Татти с озабоченным видом обсуждал с Чимином что-то. А потом гуськом потянулись приближённые принца. Тэхён собирает свою свиту, и они долго общаются в уборной для омег, прежде чем разъехаться по домам. Неужели его невинный мальчик заинтересовался сплетнями о новеньких альфах? Гук трёт лицо руками, прогоняя надумки. Желание прилипнуть ухом к двери подначивает. Альфа оглядывается. Никого. Он не решается прижаться ушной раковиной к белому пластику, дабы не быть пойманным в странной позе. Просто становится рядышком, навострив слух. Обрывки фраз доказывают, как минимум свита пытается узнать имена новеньких. Пока что это всё лишь сплетни, но как знать. — Эй, помойник, — кто-то толкнул его в спину. — Чего около толчка для омег трёшься? Гук отскочил и обернулся. Два знаменитых хулигана Маурона подкрались к нему. Это не к добру. — Под омежку косить надумал? — засмеялись парни, переглядываясь. Чонгук не ответил. Он резко сорвался наутёк, пока хулиганы хлопали ушами. Он брёл домой с грустным лицом и тревогой в сердце. — Что ж там за новенькие альфы?