Влюблён в тебя всю жизнь

      Утро началось, как ни странно, с кофе. Ритуал нового дня не был нарушен: пробуждение и утренние процедуры, патчи под глаза, пока варится кофе. Выпить напиток богов пока прогулочным шагом направляется к парку. Наушники в уши, любимая радиоволна и час непрерывного бега по пустым заученным до каждого камешка дорожкам. И целый ворох мыслей в голове, куда без этого? Друг, который вечером оборвал ему телефон с требованиями рассказать всё в деталях о своих предположениях по отправителю букета, так и не дождался ответа. Секретарь у него, конечно, то ещё трепло, кто ещё мог рассказать Чонгуку про подарок? Но Чимин на романтической волне забил на телефон и наполнил себе ванну ароматной пеной, налил бокал вина и отмокал, мечтая анализируя произошедшее. Пытался. Он быстро разомлел и обещал себе утром непременно об этом подумать. Ну вот и самое время. У него как таковых серьёзных отношений не было. Так, парочка романов, да постоянные любовники в разных странах, с которыми они состояли в свободных отношениях. За ним ухаживали, ему дарили подарки и носили на руках. Ровно так же, как и он делал это в отношении своих женщин. Но ни одни отношения ни к чему не привели. Хотя с Дженни, а затем и с Чонгуком они вывели отношения на другой уровень, и хорошими друзьями их можно было смело назвать. Забавно, что при всей своей ауре неприступности, Чимин продолжал получать знаки внимания в офисе. Чего только стоит господин Ким. И ведь знает же отношение Чимина к служебным романам. И не раз получал отказы как мягкие, так и последний удар в челюсть, когда позволил себе зажать Пака в кабинете. Они разобрали ситуацию, Ким извинился, но сдаваться не спешил, хоть и не предпринимал активных действий. Чимин транслировал на всю компанию своё отношение к подобным вещам и не отвечал никому на попытки — рабочие отношения не его тема, точка. Сколько он сам таких «влюблённых» уволил. Вот серьёзно! Работают двое профессионалов. Влюбляются, начинают встречаться. И в тот же момент им напрочь отшибает логику, здравый смысл и критическое мышление. И из двоих компетентных сотрудников остаётся жижа, которая только и думает о бабочках и блёстках, да витает в облаках. Вчерашний инцидент заставлял задуматься, а не коллега ли его тайный поклонник? Боже, лишь бы не Ким Намджун, пожалуйста! А если другой, то кто? Как Чимину будет правильней его отшить, чтобы не ломать команду и не подать плохой пример? Личность всё ещё была не установлена. Секретари, что личный, что на этаже описали доставщика, но, позвонив в курьерскую компанию, получил ответ, что по его адресу ничего не доставлялось. Мистика. Но было приятно. И красиво. И мило. Ему ещё никогда не дарили цветов, кроме как в горшках. И то было в юности. С тех пор как он женился на работе, в его квартире выживали только бомбочки для ванны и ароматные свечки. Ну и салат в горшке, но тот долго не задерживается. Что такого, тоже своеобразный букет. А цветы — этот галантный, мужественный жест, от которого хотелось хихикать и заливаться румянцем. Что было вообще ему не свойственно. Но так хотелось. И вообще, почему мужчинам не принято дарить цветы? Как наличие члена между ног могло влиять на чувство красивого? Тупые гендерные стереотипы! Ну вот понравился ему букет, понравился этот знак внимания это как-то «убивает» в нём мужчину? Наоборот, это заставило себя чувствовать особенным, нужным и ценным. Сердце забилось сильнее, и Чимин сбился с ритма. Дыхание спёрло и он чуть было не закашлялся. Так, хорош мечтать. Ещё окочурится от «зефирных мыслей».       На работе было всё спокойно. Цветочный монстр за ночь заполнил весь этаж ароматом роз, и все не преминули ему доложить об этом. Это коллеги так пытались тоненько прощупать почву насчёт тайной личности дарителя. Чимин в голове злорадно хихикал. Детки, там, где вы учились искусству шпионажа и дознавания, я преподавал. Улыбался своей особенной улыбкой, читай оскалом голодной акулы, и разговоры сами сворачивались. Даже на утреннем собрании директоров не забыли упомянуть о Тайном Валентине, и как прознали только? Да, давайте забьем на горизонтальный анализ месяца и пообсуждаем поклонников финансового директора. Заставили Чимина перечислить про себя самые страшные пытки, которые он только мог вообразить. Но дерзить владельцу компании он не смел, так что ограничился просто несколькими нейтральными фразами. Под конец собрания им напомнили о командировке в Европу и, конечно, Намджун не мог не подколоть Чимина, мол надо было его во Францию отправлять. — О, да я с удовольствием выпишу себе командировочные и даже заселюсь в Ритц Карлтон. Проведу незабываемые три дня в городе любви. Вы только черканите согласие, господин заместитель президента. — Почему-то после его слов разговор свернулся. Эх, а жаль. Сука, Намджун! Надо будет не забыть заменить его органическое низкокалорийное молоко на коровье, пускай помучается в туалете. Будет знать, как шутки свои шутить. Чимин кипел и практически бежал в свой кабинет. — Меня ни для кого нет, перенеси встречу с отделом маркетинга на обеденный час, — на выдохе бросил растерянному секретарю, застывшему с открытым ртом. Он захлопнул дверь, пожалел, что та стеклянная — звук не тот, и сразу же нажал кнопку затемнения стен. Дождался полного уединения и побился о стену головой. — Пе-рес-тань так ре-а-ги-ро-вать! — каждый слог сопровождался ударом. Бетонная стена, как лучший друг подставила твёрдое «плечо» и Чимин потихоньку успокоился. Глубоко вдохнул и выдохнул. Сильнее зажмурил глаза и надавил ладонями на глазницы. Вот он лично никогда не завидовал ни Чонгуку, ни Дженни, родители которых контролировали каждого их партнёра. Ага, он дважды проходил знакомство с родителями и дважды прошёл успешно. Если бы только ему это было интересно. Тем родители плешь проедали свадьбой, а кое-кому ещё и потомством. Плюсик проживания более пяти лет в чужой стране с иным часовым поясом — отдаление от родных. Да, отношения с родителями у него были скорее родственными, чем семейными. Но никто не смел его контролировать или ставить условия. Так зачем коллеги, так ещё и начальство лезет в его личную жизнь? Ответа он не находил, к сожалению.       Развернувшись к рабочему столу и проморгавшись, истуканом уставился на новый подарок. На краю стояла большая плетёная корзина в шуршащем фиолетовом целлофане. Детский интерес сразу зажёгся в груди, требуя в эту же секунду подбежать и открыть подарок. Но разумная часть мозга возобладала над сердцем. — Ëниль-ши, зайдите ко мне, — едва кнопка коммуникатора погасла, он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Затем сел в кресло, чтобы сохранить хотя бы видимое спокойствие. — Что это? — уточнил, стоило секретарю переступить порог кабинета. — Корзину доставил другой курьер, но звонок в кондитерскую ничего не дал — отправитель пожелал остаться анонимным. Администратор ручается, курьер от них и что заказ был выполнен в точности по заявке. Большего мне не удалось выяснить. Простите, что не справился, — он склонился на девяносто градусов, выражая покорность и сожаление. — Ничего, ступай. И запроси у службы безопасности номера машины и фото курьеров. Вчерашнего и сегодняшнего. Как только за секретарём закрылась дверь, Чимин потянулся к бантикам. С тихим шорохом шелковая лента соскользнула и целлофан раскрылся, опадая лепестками вокруг корзины, открывая набор его любимых макарон. Воздушные, изящные, одно к одному лежащие и поблескивающие пухлыми бочками пирожные искушали быть попробованными. Чимина даже записка-сердечко так не привлекла, как розовый кругляшок. Откусив хрустящее печенье, он едва не застонал от удовольствия. Божественно! Всё, как он любит. Свежее печенье, тающий на языке крем и лёгкая кислинка свежей малины — одно блаженство. Поедая уже пятое пирожное, он прощался с диетой и интервальным голоданием и мысленно бронировал зал ещё и на каждую следующую среду. Делиться он ни с кем не собирался и это выйдет ему боком. Точнее, боками. И нашествием волков, которые с удовольствием за эти бока его цапнут. На изящном топпере, с выгравированным названием одной из лучших пекарен города, было прикреплена очередная валентинка. Тем же почерком, что и вчера, было выведено: «Я каждый раз влюбляюсь и каждый раз в тебя». Чимин зажмурился и, поддавшись эмоциям, закружился на кресле вокруг своей оси. Что этот незнакомец с ним делает? Мозг тихонько плавился и офигевал от произошедшего, а глупое сердце едва не выскакивало из груди. Чимин снова перечитал послание и замер. Что-то смутно знакомое царапнуло струны воспоминаний. Ему были знакомы эти слова. Он уже их слышал когда-то в свой адрес. Силясь вспомнить, он перебирал схожие ситуации. Но воспоминание ускользало и растворялось, не давая зацепиться за подробности. Ему просто необходимо вспомнить, от кого именно и когда он слышал эти слова. Почему-то это казалось важным.