Кофейный шпион

*** (Сашенька уже-не-Исаева) — … алло? — Саша, Сашенька, — раздается в телефонной трубке. Саша тяжело вздыхает, хотя скорее набирает воздуха, чтобы рявкнуть. — Максим, сколько сейчас времени?! — Два часа сорок три минуты, — ни секунды не задумываются на том конце. — Три часа ночи, Исаев! Под боком Саши, как бы подтверждая, недовольно сопят. Он пока не проснулся, только ворочается и обнимает Сашу во сне. — Мне нужна твоя помощь, — страдает Макс на том конце. Сашенька ложится обратно на подушку, но держит телефон у уха. — Хорошо. Что случилось. Молчит. Как замечательно! — Исаев, ты или рассказываешь, или я выключаю телефон и иду спать, и только попробуй ко мне пешком прийти. — Я в Германии, — сразу отзывается он. Так, хорошо, хотя бы адекватно реагирует. Значит, не пил, не сошел с ума, что там с ним могло ещё в Германии случиться? Просто хочет, чтобы она ему помогла — и при том не хочет рассказывать. — Я помню, — устало отзывается Саша. В способности Макса всё равно пешком к ней в Москве прийти она не сомневается. — … — Громче, я не слышу, — настаивает Саша. — Я понравился одному мужчине, и он, в общем… — К тебе мужик клеится? — догадывается Сашенька. Нет, в любой другой раз она бы поглумилась сначала, но, три часа ночи, Исаев, в это время люди спать хотят! — Да. — У вас в Германии это нормально. — Да. Надо же, подколку «у вас» пропускает. Ладно с ним. — Тогда смотри, как давно? — Что как давно? — Максим, не тупи, как давно он к тебе клинья подбивает? — Я не сразу заметил. — И. — … два месяца? Сашенька беззвучно матерится. — Я тебе потом припомню, как это можно было не заметить, но допустим. Значит, мужик настырный, поэтому отшить его нужно жестоко и чтобы наверняка. Рядом с Сашей снова сонно ворочаются. Она говорит тихо, впрочем, достаточно, чтобы разбудить, если бы только её любовник не спал так крепко. Сашенька иногда ему завидует: спала бы сейчас, телефон не услышала… Хотя Макс настойчиво бы перезвонил, раз дело какая-то дрянь. — … Вот чего он опять молчит? Саша догадывается, но тогда дело становится сложнее. — Макс, ты хочешь его отшить или нет?.. — Не знаю, — чуть медлит, но вполне уверено признаётся он. — Та-ак. Значит, не хочешь. — П-почему? Саша делает глубокий вдох. — Поясняю для наивных: если ты сразу отвечаешь, что хочешь его отшить, то он тебе неприятен, его внимание бесит, да что угодно. Не нравится он тебе, тут все просто. А если ты говоришь «не знаю», — она передразнивает голос бывшего мужа, — то ни хрена ты не хочешь его отшить, и внимание его тебе приятно, ты или не знаешь, что тебе дальше делать, или ломаешься, потому что он мужчина. К слову, медаль ему, два месяца вокруг тебя прыгать, познакомишь обязательно. — Ну, Сашенька- — Вот не надо мне «Сашенька». Давай. Записывай, клеить его будешь, пока не отстал вконец твой донжуан германский. *** — И кто это был? — спрашивает её любовник, когда через полчаса Саша вешает трубку. — Макс. — И часто твой бывший муж звонит тебе в три ночи?.. Саша закатывает глаза, отбирает одеяло и кутается. — Паш, вот только ты не ревнуй, он там мужика склеить решил, а мне спать мешает. И ты мне сейчас спать мешаешь. Паша понимает намеки намного лучше Макса. Наверное, Сашенька поэтому Исаева на Пашу променяла. *** На следующий день Вальтер удивлённо замирает, стоит ему только выйти из здания офиса. Там стоит Отто, причём Вальтер, устало потирая глаза, точно помнит, что не видел его сегодня в кофейне, значит, сегодня не его смена или выходной взял. Тем не менее Отто никуда не девается, а замечает Шелленберга и к нему шагает. Он держит два стаканчика кофе и протягивает один Вальтеру. — С-спасибо, — полностью теряется Шелленберг. Дурацкая неделя у него была, к пятнице вымотался, думать сил просто не осталось. Да и всё равно он Отто не понимает: тот то флиртует в ответ, то убегает, как в прошлый раз, стоит позвать его куда-нибудь. — По какому поводу? — всё же решает спросить Вальтер, поглядывая на кофе. Отто мнётся и отводит взгляд. — Вальтер? И молчит. Шелленберг приподнимает брови, жестом предлагает продолжить, пока он отпивает кофе. — Если вы всё ещё согласны меня поймать, то я решил падать. И смотрит на Вальтера в упор…