Кофейный шпион

*** (Вальтер Шелленберг) Вальтер узнаёт его не сразу. В тот вечер он подумает, что точно видел Отто где-то ещё, но назвать ни места, ни времени не сможет. Впрочем, скорее — не захочет. Потом подумает, позже вечером или ночью у себя дома, конечно, в перспективе одному на ночь не остаться, но вряд ли ему настолько повезёт. Нет, Шелленберг давно ловил себя на мысли, что Отто ему интересен, так что и эта мысль в собственной голове его не удивляет. Он просто хочет, чтобы Отто с ним остался. К такому стремительному развитию отношений и сам Вальтер не готов, но он хочет, чтобы Отто проводил его до дома, зашёл и просто остался рядом. Может, всю ночь проболтать не о чём, прижимаясь к тёплому боку, а может, усталость недели возьмёт верх, и тогда Вальтер бы мирно уснул, обнимая Отто… — Вальтер? — тихо зовёт спутник, возвращая его к реальности. Шелленберг, и правда, слишком задумался. — Узнал? — как-то потеряно спрашивает Отто. Вальтер качает головой. — Видел когда-то, но не узнаю. Вскользь, скорее всего. Отто выдыхает и наклоняется вперёд. Не целует, хотя Вальтер того ожидает — вместо того, Отто лишь закрывает глаза и прижимается лбом к его лбу. Что ж. Вальтер приобнимает его в ответ и тоже глаза закрывает. И домой они всё же зайдут, но к Штирлицу, который, оказывается, живёт неподалеку, всего в паре станций метро. Вальтер уснёт у него на плече под какой-то невероятно скучный фильм… *** (Вальтер Шелленберг) В дверь кабинета Шелленберга так некстати стучат. — Я занят! — срывается Вальтер. Весь день, впрочем, всю неделю на нервах, телефон ему срывают, документами завалили, кого принесло?! Но дверь упрямо открывают, какого бессмертного принесла нелёгкая?! Прикрикнуть на бедолагу Вальтер не успевает: он открывает рот и так его и закрывает. — Это всего лишь я, — невозмутимо заявляет Отто и проходит внутрь, закрывая за собой дверь. В руках Штирлиц несёт чашку кофе и какую-то выпечку, которые ставит на стол перед Вальтером, спешно чмокая его в щёку. Шелленберг как будто сразу выдыхает, по-прежнему злится, но уже поменьше. Впрочем. Они встречаются вторую неделю, поэтому Вальтер вполне может себе позволить. Он приобнимает Отто за талию и сгребает к себе, утыкается носом ему куда-то в живот и просто… дышит. Цепляется пальцами за одежду Отто где-то на спине. Дышит. Просто дышит, и Вальтеру кажется, что дышать становится легче. Штирлиц приобнимает его в ответ и медленно поглаживает по волосам. *** (Вальтер Шелленберг) «Это» случается в конце первого месяца, как они встречаются. Вальтер задержался в пятницу, безумно устал за неделю, поэтому совершенно не возражал, когда Отто проскользнул в его офис и закрыл за собой дверь. Снял маску, подошёл ближе. Вальтер не спускает с него глаз, Отто то отлично понимает и движется особенно медленно. — Вы решили мне устроить шоу с раздеванием, где только вместо тела партнёр медленно открывает лицо, Отто? — подшучивает Шелленберг. — Как особенно постоянному посетителю вашей кофейни? Отто закатывает глаза и расстёгивает и рубашку в том числе. Подходит ближе, садится на край стола перед Вальтером, тот не спускает глаз с его лица, впитывает черты. Отпускает руки и скользит ладонями по ногам любовника, но больше именно засматривается… в очередной раз. — Тебе никогда не говорили, что скрывать такое лицо под медицинской маской, просто преступление? Отто посмеивается вместе с Вальтером. — Ты говорил. — И я прав. — Да брось. Вальтер почти убедился, что спорить с ним бесполезно. Нет, Отто не был идеально красив, и черты лица у него можно было бы даже назвать грубыми, тяжёлыми. А можно было назвать их же мужественными и в том чертовски привлекательными. Как и первая седина на висках, Вальтер любил зарываться пальцами в волосы любовника, особенно рассматривая более светлые пряди. И, да, Вальтер теперь знает, кто он. И что зовут его по-другому, Отто сам признался и всё рассказал. Шелленберг бы привыкнув звать его другим именем, да в офисе проще не задумываться, услышат ли их случайно или нет — к тому же второй паспорт у Штирлица тоже настоящий, вот Вальтер и… — Я точно могу продолжать звать тебя Отто? — лишь второй раз уточняет Вальтер. Второй и точно последний. Штирлиц кивает. — Зови как хочешь. Мне любое вполне нравится. Вальтер хитро улыбается и довольно щурится, ластится, а ладонями уже скользит дальше и расстёгивает пряжку на ремне Отто… А потом дверь в кабинет резко распахивается. *** (Мюллер и Ко) — … я ведь вам говорил! Мне никто не верил, но вы сами посмотрите, — настаивает Мюллер, утягивая жутко уставшего Генерального директора за собой. Его зам тоже следом семенит, как и секретарь. Такой процессией из четырёх человек поздним вечером пятницы они и доходят до кабинета Шелленберга. — Этот Отто из кофейни собирает сведенья для наших конкурентов, а Шелленберг лично ему в руки всё передаёт! Я три раза видел, как тот шнырял к Шелленбергу в кабинет в течении дня, сейчас вы убедитесь! Сейчас — сейчас. С этой фразой Мюллер и толкает незапертую дверь кабинета Шелленберга. Процессия из четырёх человек замирает на пороге. Вальтер Шелленберг сидит в кресле, за столом, на своём положенном рабочем месте в нерабочее время. Казалось бы, всё в порядке… Только на столе перед ним сидит Отто, спиной к двери, но вошедшим и так всё понятно. Потому что сидит он на столе, перед Шелленбергом, широко раздвинув ноги и в расстёгнутой рубашке. Шелленберг же как раз сидит между его ног, одной рукой сжимая бедро, а второй трогал поверх ширинки… Процессия из трёх человек вылетает наружу. Мюллер выходит следом. Костерят его долго, и Шелленбергу на следующей неделе тоже влетит за такие выкрутасы, но Мюллеру всё равно достанется больше.