Full Fathom Five - продолжение

       Фицджеймс ощутил дискомфорт, как только скрылись из виду причалы Гринхита. Росс на капитанском мостике отдавал команды, ветер наполнял паруса, матросы чётко и слаженно выполняли свои обязанности. А он торчал на мостике рядом с Россом, чувствуя себя совершенно лишней деталью в этом слаженном механизме и, что самое отвратительное — он не знал, что ему делать в данной ситуации. Росс демонстративно не обращал на него внимания и не отдавал никаких приказаний. Сам он никому отдавать команды не мог — этим занимался Росс. Все усилия Фицджеймса были направлены на то, чтобы подавить растерянность, не показать Россу и окружающим своё состояние и срочно придумать себе занятие, чтобы найти выход из создавшейся ситуации. Он вынул новенькую подзорную трубу, которую Френсис подарил ему перед отплытием. Ощутив в руке её тяжесть, Джеймс как будто почувствовал незримое присутствие Френсиса рядом. Это придало ему бодрости. Джеймс направил трубу вперёд и, осмотрев горизонт, развернулся назад, разглядывая следовавший за ними «Террор». Он увидел Френсиса, который точно так же держал у глаза подзорную трубу и усилием воли подавил острое желание помахать ему рукой.       — Насладились пейзажами, коммандер? — Услышал он насмешливый голос Росса. — Может быть, теперь займётесь делом наконец? Вы здесь не пассажир, чтобы любоваться красотами местности.       — Так точно, сэр, — козырнул Джеймс. — Жду ваших распоряжений.       — Вы здесь коммандер, — издевательски усмехнулся Росс. — Вот и исполняйте свои обязанности. Или вы не знаете, в чём они состоят?       — Прекрасно знаю, сэр. Но вы, как капитан, отлично справляетесь с ними сами.       — А я вас предупреждал, что ваша должность на борту «Эребуса» совершенно неуместна. Вы не пожелали внять доводам рассудка. Неужели вы думаете, что я стану лично подыскивать для вас дело? — Росс снисходительно ухмыльнулся.       — Есть, сэр! — Неожиданно выкрикнул Фицджеймс, браво козырнул и лихо улыбнулся. — Разрешите выполнять?       И, быстро спустившись с мостика, направился на квартердек, чтобы проследить там за действиями команды. Росс проводил его удивлённым взглядом. Оставшийся на мостике рядом с Россом Ле Весконт, который стал невольным свидетелем диалога этих двух красавчиков, ободряюще улыбнулся проходившему мимо Фицджеймсу.       Вечером Ле Весконт постучался в тесную каюту Фицджеймса.       — Здорово наш капитан взъелся на тебя, — сказал он, усаживаясь на койку Джеймса, в то время, как сам коммандер сидел на стуле у малюсенького письменного стола. — Но ты молодец, лихо выкрутился. Что вы с ним не поделили? Место на капитанском мостике?       — Ты же сам видишь, — пожал плечами Фицджеймс. — Если бы экспедицией руководил сэр Джон, я бы спокойно командовал кораблём. А Росс всеми силами показывает мне, насколько я здесь лишний и ненужный.       — Ничего, дружище, — Ле Весконт ободряюще хлопнул его по плечу. — Я думаю, ты сумеешь и здесь себя проявить. Как везде. В любом случае, знай — я за тебя.       — Благодарю, — Джеймс постарался придать лицу побольше бодрости и дружелюбия. — Ты всегда был хорошим другом, Данди.       — И не только, — подмигнул Ле Весконт, вставая. — Я всегда тебя поддержу. Особенно если ты сам этого захочешь.       Когда дверь за Ле Весконтом закрылась, Джеймс гневно раздул ноздри и сжал кулаки. Намёк был прозрачен и очевиден: Данди обеспечит ему поддержку среди лейтенантов и прочих членов экипажа, если Джеймс согласиться вступить с ним в отношения, на которые тот намекал ему ещё на суше и от которых Джеймс всегда вежливо отказывался, ухитряясь оставаться другом Данди. Судя по всему, сейчас этот номер не пройдёт. И, если он не согласиться, Ле Весконт настроит против него многих. Тем более, что все здесь обожают Росса, как живую легенду, и видят в нём одном залог успеха экспедиции. Как будто все прежние экспедиции Росс совершал в одиночку.       Эта мысль заставила его вспомнить о Френсисе. Вот тот единственный человек, ради которого он, Джеймс, стерпит всё и всё преодолеет. Джеймс постепенно погружался в сон, убаюканный шумом волн, скрипом корабля и воспоминаниями об их с Френсисом вечерах, полных страсти и нежности.                                                                         ***        Двадцатого мая во второй половине дня Росс прибыл на «Террор» с инспекцией. Вместе с Крозье и Литтлом они осмотрели весь корабль, начиная от капитанского мостика и заканчивая трюмом, забитым самыми разнообразными грузами. В целом, Росс остался доволен состоянием корабля и работой команды. То, что спешка в снаряжении экспедиции сказывалась на качестве грузов и порядке их размещения, стало уже привычным фоном и воспринималось, как неизбежная данность.       Выбравшись из трюма, Росс и Крозье отпустили Литтла, а сами разместились в кают-компании, чтобы обсудить планы на ближайшие дни.       — Ну, как твоя меланхолия? — Росс дружески похлопал Френсиса по плечу. — Осталась на берегу, как прежде?       Френсис неопределённо пожал плечами       — Не знаю, не знаю… — Протянул он. — У меня скверные предчувствия. Мы слишком поздно выбрались, и за лето точно не успеем найти проход. Нам придётся зимовать там, ты ведь прекрасно это понимаешь.       — Да, конечно. Нашим старикам-лордам гораздо проще рассуждать в тёплых кабинетах и прокладывать маршруты по картам, чем вникать в реальную обстановку. Зато мы с тобой снова вместе ведём наши корабли навстречу новым открытиям. Ты ведь хотел этого, Фрэнк?       — Да, конечно, — улыбнулся Френсис, прилагая неимоверные усилия к тому, чтобы его улыбка не казалась вымученной.       Решив остаться на ужин, Росс увёл Френсиса из кают-компании, чтобы не мешать стюардам накрывать на стол. Дойдя до капитанской каюты, Росс бросил быстрый взгляд в конец коридора, туда, где в прошлое плаванье три года назад размещался деревянный бассейн с плескавшимся в нём хищным чудовищем, получеловеком, посмевшим претендовать на любовь и внимание Френсиса. И угрожавшим ему — Россу, начальнику экспедиции! От этих воспоминаний мысли сами собой перескочили на Фицджеймса, оставшегося на «Эребусе» и вызывавшего у Росса поистине нехристианские чувства. «Эх, надо было всё-таки повесить его тогда», — с сожалением подумал Росс, отводя взгляд от забитого ящиками пространства. Теснота и отсутствие свободного места в этой части корабля не вызывали раздражения, скорее даже успокаивали.       Закрыв дверь в каюте, Френсис предложил Россу виски. Тот, на удивление, не отказался. Сделав пару глотков из наполовину заполненного стакана, Росс поставил его на столик и заглянул Френсису в глаза. В тусклом свете подвешенного на крюк фонаря невозможно было определить их цвет и выражение — мешали мелкие огненные блики. Глаза самого Росса казались Френсису неестественно чёрными, словно адские бездны с проблесками пламени.       — Ты уверен, что не хочешь повторить всё то, что было между нами раньше? — Напряжённо спросил Росс, положив руки на плечи Френсиса.       Тот качнул головой, не глядя Россу в глаза.       — Видимо, наступает возраст, когда всё это отходит куда-то. Желания исчезают. Поверь, мне бы очень хотелось повторить всё, что было. Но… Прости.       Френсис поднял голову и прямо взглянул Россу в глаза. Ответный взгляд Росса был долгим и испытующим.       — Надеюсь, это не потому, что на моём корабле плывёт точная копия твоего внезапного полурыбьего любовника, — произнёс он, убирая руки с плеч Френсиса.       — Джеймс, — Крозье посмотрел на него укоризненно.       — Прости, — ответил Росс, берясь за стакан. — Всё понимаю. Ничего с собой поделать не могу.       Сидя за столом Френсис с напряжением ждал, пригласит ли Росс офицеров «Террора» на традиционный ужин на борту флагмана в честь начала экспедиции. После всего, что сказал ему Росс, сам спрашивать об этом он не решался, чтобы не усиливать бушевавшие у друга подозрения.       Ближе к концу ужина приглашение всё же было получено, и Френсис выдохнул с облегчением. Завтра, уже завтра он сможет увидеть Джеймса, услышать его голос, быть какое-то время рядом с ним… Весь следующий день Френсис сгорал от нетерпения, словно мальчишка, получивший приглашение на первое в своей жизни свидание. Когда шлюпка, в которой он и старшие офицеры «Террора», за исключением вахтенного Ирвинга приближалась к «Эребусу», сердце Френсиса едва не выскочило из груди. Он пытался разглядеть на палубе силуэт Джеймса, но ему это не удавалось.       Оказавшись на палубе, Френсис огляделся. Их встретил первый лейтенант «Эребуса» Грэм Гор. Он козырнул вновь прибывшим и произнёс:       — Капитан Крозье. Господа. Сэр Росс ждёт вас в кают-компании. Прошу, — он сделал приглашающий жест рукой.       «Наверное, Джеймс там», — подумал Френсис, несколько замешкавшись на палубе. Внезапно откуда-то у него из-за спины вынырнула стройная фигура в офицерской шинели.       — Добрый вечер, господа. Рад приветствовать вас на борту «Эребуса».       Сердце Френсиса сжалось и ухнуло куда-то вниз. Перед ним стоял Джеймс — его Джеймс, самый прекрасный и необходимый человек на земле. Он широко улыбался, но где-то в глубине его прекрасных карих глаз затаилась грусть. Когда Френсис пожимал его протянутую руку, Джеймс шепнул:       — Задержись на минуту.       Крозье сделал шаг в сторону пропуская офицеров внутрь.       — Меня не будет за ужином, — быстро произнёс Джеймс на ухо Френсису. — Росс назначил меня на сегодня вахтенным вне очереди. Ничего не говори ему по этому поводу. И — вот… — Джеймс незаметно сунул в карман Френсиса сложенный листок бумаги. — Прочитаешь, когда вернёшься на «Террор». Всё, иди, — он подтолкнул Френсиса к трапу, ведущему вниз.       — Всего доброго, капитан Крозье, — уже громко и излишне бодро произнёс Джеймс.       Френсис подходил к кают-компании «Эребуса» с тяжёлым сердцем. Что-то здесь было не так. Джеймс Кларк Росс, по-видимому, не на шутку ополчился против Джеймса Фицджеймса. И отсутствие последнего за ужином — явное тому доказательство.       Весь вечер капитан Крозье был молчалив и мрачен. Он не мог заставить себя изображать непринуждённое веселье, даже если это вызывало лишние подозрения у Росса. Надежда побыть рядом с Джеймсом рухнула, а мысль о том, что любимый подвергается гонениям со стороны начальника экспедиции, вызывала непреодолимое желание вступиться и совершенно не по-джентльменски набить кое-кому морду. Все силы Френсиса уходили на то, чтобы сдерживать себя, и их уже вовсе недоставало на изображение радости.       К удивлению Френсиса, пить ему тоже не хотелось — он жаждал прочесть послание Джеймса на трезвую голову. Впрочем, выпить ему всё же пришлось, чтобы уж совсем не выдать себя. Однако алкоголь не оказал на него привычного успокаивающего действия. Френсис сидел, как на иголках и с большим трудом дождался окончания ужина. Он надеялся хотя бы мельком увидеть Джеймса на палубе, но этого не случилось. Их вышел провожать Росс с прочими офицерами «Эребуса».       Френсис вернулся на «Террор» в самом скверном расположении духа. Грела его только мысль о лежавшем в кармане послании, написанном дорогим, не слишком разборчивым почерком. Впрочем, Френсис понимал, что ничего хорошего для них с Джеймсом в этом письме нет.       Прежде, чем закрыться у себя в каюте, Френсис обошёл корабль, проверил вахтенных, принял доклад Ирвинга и только после этого, дрожа от нетерпения, едва ли не бегом бросился к себе. Френсис развернул сложенный вчетверо листок непослушными трясущимися пальцами. Обращения в записке не было — видимо, Джеймс опасался, что она может попасть в чужие руки. Френсис с бешено колотящимся сердцем разбирал каракули любимого:       «Росс запретил мне покидать корабль, предупредив, что строго накажет за нарушение. Очевидно, любая твоя попытка увидеться со мной будет неудачной — он будет всякий раз отсылать меня, чтоб мы не смогли встретиться. Но не огорчайся. Тебя ждёт сюрприз. В следующее полнолуние, 19 июня после шестой вечерней склянки будь на квартердеке своего корабля и никуда не уходи. Сожги это письмо».       Подписи тоже не было. У Френсиса больно сжалось сердце. Джеймс не жаловался, но в этих коротких строчках Френсис увидел все трудности, неприятности и огорчения, коими мстительный ревнивый Росс сумел наполнить жизнь любимого. Примчаться бы сейчас на чёртов «Эребус», ставший для него тюрьмой, вырвать его оттуда, утащить на «Террор»… Френсис сжал кулаки от бессилия. Он понимал, что говорить с Россом на эту тему бесполезно — будет только хуже. Но и жить, сознавая, как тот издевается над дорогим ему человеком — невозможно.       Френсис вновь перечитал записку. В ней не было ни слова о любви, но для него она была дороже всякого любовного послания. Что там пишет Джеймс о каком-то сюрпризе? Что он задумал? Тайно пробраться на «Террор»? Но почему именно в полнолуние? Ведь это ещё целый месяц мучительного ожидания! А если Росс заметит его отсутствие на «Эребусе»?       Френсис сжёг письмо, запомнив его до последней запятой. Он полночи не мог уснуть, сжигаемый беспокойством за Джеймса и мучимый невозможностью ему помочь. Мысленно он проклинал Росса за то, за что в другое время благословил бы его. И умолял Джеймса держаться — всеми силами и во что бы то ни стало.                                                                               ***        Месяц тянулся для Френсиса мучительно медленно. Он выполнял свои капитанские обязанности, словно на автомате, на манер заведённой машины. Все его мысли были поглощены Джеймсом. Счастливым считался день, когда Френсису удавалось разглядеть его в подзорную трубу на палубе «Эребуса». Его тело и душа изнывали от тоски по Джеймсу, который был рядом, так близко — а не достать, не прикоснуться.       Несколько раз Френсис посещал «Эребус», но, как и предполагал Джеймс, в такие моменты Росс давал ему поручения, не позволявшие находиться рядом с Френсисом. По вечерам тот пил, закрывшись у себя в каюте, чтобы хоть как-то заглушить тоску по любимому и всё более нараставшую ненависть к Россу. Что может быть хуже бессилия?       А время шло своим чередом. Корабли миновали Оркнейские острова, куда заходили на пару дней. Теперь они держали курс на Гренландию. Дата, обозначенная в письме Джеймса, медленно, но неуклонно приближалась. Френсис изнывал в ожидании, мучимый догадками и предположениями.       День 19 июня тянулся для него длиннее, чем весь предшествующий месяц. Только бы Росс не надумал приплыть вечером на «Террор»! Только бы…       Наверное, Бог, или кто там есть, услышал молитвы Френсиса. Росс оставался на «Эребусе». После шестой вечерней склянки, означавшей одиннадцать часов, Френсис медленно прошёлся по кораблю, делая вид, что проверяет вахтенных и остановился на квартердеке. Ночь была тёмной и ненастной — обычное явление в этих широтах. Небо затянули тучи, так что полной луны не было видно. И в кромешной тьме маячили только огни идущего впереди и чуть в стороне «Эребуса» да собственные фонари «Террора», скудно освещавшие палубу.       Френсис поставил фонарь, с которым обходил корабль, у своих ног и вперил взгляд во тьму за кормой «Террора». Внезапно он услыхал странный всплеск, не похожий на привычный грохот волн в кильватере. Всплеск был тихим, но отчего-то сердце Френсиса заколотилось чаще. Он перегнулся через планширь, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме за бортом.       Всплеск повторился, и Френсис намётанным взглядом уловил, а скорее, даже ощутил какое-то движение внизу.       — Брось конец! — Услыхал он голос, от которого сознание будто взорвалось, затопив Френсиса горячей волной.       Джеймс! Джеймс там, внизу, в ледяных волнах! Он что, пустился вплавь, чтобы увидеться с ним, с Френсисом?! Идиот! Он же погибнет!       Но что-то подсказывало Френсису, что ничего подобного не случится. Просто на его глазах происходит чудо, обыкновенное чудо, в которое до появления в его жизни Джеймса он вообще не верил. Френсис бросился к свёрнутому на корме канату, поспешно развернул его и швырнул конец в воду. Только теперь у него в мозгу промелькнула мысль: «Только бы никто не услышал!» Но, словно в ответ на эту мысль, прозвучал приглушённый вскрик вахтенного:       — По левому борту!       Френсис не стал разбираться, что там происходит. Он, сгорая от нетерпения, наблюдал, как из тёмных ледяных волн к нему по канату взбирается Джеймс Фицджеймс, точнее… Точнее, вначале, хватаясь за канат крепкими мускулистыми руками, из воды показалось существо, помогавшее себе взбираться наверх мощными взмахами дельфиньего хвоста. Но стоило ему залезть чуть выше, хвост неимоверным образом превратился в пару крепких стройных Джеймсовых ног. С их помощью подъём пошёл быстрее.       Френсис, свесившись за борт насколько это было возможно, с нетерпением ожидал, когда сможет дотянуться до абсолютно голого, мокрого и начинавшего заметно дрожать Джеймса. Ему некогда было думать о происходящем на его глазах чуде, некогда удивляться. Джеймс, его Джимми мог замёрзнуть, простудиться, Бог знает, что ещё!       Как только Джеймс взобрался достаточно высоко, Френсис подхватил его под руки и помог выбраться на палубу. Торопливо стащив шинель, едва не оборвав при этом пуговицы, не желавшие слушаться замёрзших негнущихся пальцев, Френсис укутал в неё Джеймса и потащил к себе в каюту. Только теперь он заметил, что все вахтенные столпились у левого борта и не обращают внимания на то, что происходит у них за спиной. Воспользовавшись этим, они с Джеймсом неслышно проскользнули вдоль правого борта и нырнули вниз, устремляясь к каюте Френсиса. Теперь самое главное было — не встретить никого из офицеров. Но им повезло — узкий коридор был тих и пуст.       Войдя в каюту, Джеймс проговорил, стуча зубами от холода:       — Выйди, скажи им, чтоб расходились и не вздумали стрелять. А то ещё убьют моего друга, который отвлекал их внимание по моей просьбе.       Френсис не стал расспрашивать, о каком друге идёт речь. Потом, всё потом. Он стремглав выскочил на палубу и грозно рявкнул на собравшихся у левого борта матросов:       — Что происходит?       — Капитан, Бейтс заметил по левому борту какое-то движение и подумал, что это кит. Но ведь киты по ночам спят, — отозвался помощник боцмана Джонсон.       Френсис посмотрел за борт.       — Насколько я вижу, сейчас там ничего нет, — констатировал он. — Поэтому все по местам. Джонсон, наведите порядок.       — Есть сэр, — отозвался помощник боцмана. — Все по местам!       Сгорая от нетерпения, Френсис бросился обратно в каюту, по пути приказав Джопсону принести горячего чаю. Он застал Джеймса лежащим на койке. Джеймс закутался в одеяло и свернулся калачиком, пытаясь отогреться. На стуле валялось скомканное мокрое полотенце.       Френсис бросился к Джеймсу и крепко сжал в объятиях. Волосы у Джеймса были влажные. Френсис сунул руку под одеяло и нащупал босые ступни Джеймса, холодные, как ледышки.       — Господи, Джимми! — Воскликнул он, бросаясь к своему сундучку в поисках пары тёплых шерстяных носков. — Что ты придумал! Ты же простудишься! Ты вообще мог замёрзнуть насмерть там, в море!       Френсис снова сунул руки под одеяло и стал растирать по-прежнему ледяные ступни Джеймса. Откинув краешек, он высвободил их наружу и стал согревать своим дыханием, а после и поцелуями. Джеймс замер, едва не мурлыча от удовольствия. Когда ступни Джеймса слегка потеплели, Френсис натянул на них носки и бережно укутал в одеяло.       — В море я не мог замёрзнуть, — возразил Джеймс, взяв Френсиса за руку и побуждая его сесть рядом. — Ты ведь помнишь, я не замерзал в Антарктике.       — Но… как?! — Воскликнул Френсис, если это можно было назвать восклицанием. Разговаривали они шёпотом, чтобы их никто не услышал сквозь тонкие корабельные переборки. — Как тебе удалось?..       — Помнишь, я говорил про пунктик, который выторговал у жреца? — Улыбнулся Джеймс.       От этой улыбки сердце Френсиса захлебнулось нежностью. Сидя на краешке койки, он склонился над Джеймсом и коснулся губами его холодных твёрдых губ.       — Вот это и есть тот сюрприз, — продолжил Джеймс после их короткого, почти целомудренного поцелуя. — Раз в месяц, в ночь полнолуния я могу по своему желанию отращивать дельфиний хвост и становиться тем существом, каким был раньше. Времени у меня — от заката до рассвета. Так что, пока я плыл сюда, мне было не холодно. А вот когда выбрался их воды…       Джеймс слегка содрогнулся. В этот момент раздался тихий стук в дверь и голос Джопсона:       — Разрешите, капитан?       Френсис отодвинул дверь в сторону, закрывая собой проход, принял из рук стюарда поднос с чайными принадлежностями и произнёс:       — Благодарю, Томас. Вы свободны. Ложитесь спать. До утра ваши услуги мне не понадобятся.       — Есть, сэр, — улыбнулся вестовой и бесшумно скрылся в полутьме коридора.       Френсис поставил поднос на столик и, наливая горячий чай в чашку тончайшего фарфора, спросил:       — Может, выпьешь чего-нибудь покрепче, чтоб согреться?       — Нет, сейчас мне нельзя алкоголь, — ответил Джеймс, с благодарностью принимая из его рук чашку, над которой поднимался густой пар. — Иначе я не смогу превратиться в русалку, чтобы вернуться обратно. Кстати… — Произнёс он, с удовольствием отхлебнув согревающую жидкость. — А почему ты не приказываешь своему стюарду согревать тебе постель? Пара бутылок с кипятком — и ты уже залезаешь не в ледник, а в достаточно уютное гнёздышко.       Джеймс лукаво улыбнулся, что вызвало у Френсиса новый прилив нежности.       — Да я как-то не думал об этом, — улыбнулся он в ответ и погладил Джеймса по щеке. — Я привык к холоду и чувствую себя здесь вполне сносно.       — И согреваешься виски?       Джеймс поставил недопитую чашку на стол, взял лицо Френсиса в ладони и внимательно заглянул в глаза. Френсис не смог опустить взгляд, поэтому отвёл его в сторону.       — Я… мне так не хватает тебя, — виновато прошептал он.       Джеймс подался вперёд и впился в его губы — жадно, горячо, страстно. Френсис ответил на поцелуй с не меньшей страстью. Одеяло, в которое кутался Джеймс, сползло с его плеч, обнажив великолепный торс — сильный и гибкий. Френсиса затрясло. Он, истосковавшийся в разлуке, больше не владел собой. Френсис покрывал поцелуями лицо, шею, плечи Джеймса. Он целовал его грудь, губами и пальцами лаская и дразня соски. Он сдвигал одеяло ниже и, целуя твёрдый впалый живот Джеймса, рукой ласкал его наливающийся желанием член и поигрывал яичками в мошонке.       Джеймс выгибался и кусал губы, сдерживая стоны и крики, рвущиеся из горла. Он вытащил рубашку из брюк Френсиса и ласкал его тело, запустив под неё руки. Он понимал, что в сложившихся обстоятельствах раздевать Френсиса не стоит, а потому довольствовался прикосновениями, не имея возможности любоваться им — таким возбуждающим и желанным.       А Френсис уже целовал его горячий плотный член, ласкал языком головку       — Фрэ-э-энк… — почти беззвучно выдохнул Джеймс, подаваясь вперёд.       Френсис забрал так глубоко, как только смог, сжимая ягодицы Джеймса, такие упругие, такие… Джеймс запустил пальцы в его короткие седеющие волосы, вцепился в них и попытался отодвинуть голову Френсиса со словами:       — Нет, Фрэнки, нет… Я сейчас не выдержу. Погоди… Возьми меня, слышишь?       Френсис с видимым сожалением выпустил член Джеймса изо рта и нежно обвёл пальцем его анальное отверстие. Джеймс задрожал, инстинктивно сжимая его. А Френсис уже просовывал палец внутрь, требовательно, но бережно. Джеймс кусал губы и комкал руками простыню, из последних сил сдерживая рвущийся наружу крик.       — Как же давно мы с тобой не были вместе, — прохрипел Френсис, выйдя на секунду из Джеймса, чтобы вернуться уже двумя пальцами.       Джеймс метался по подушке, пока Френсис растягивал его изнутри. Френсис нащупал то самое место и надавил на него, закрывая Джеймсу рот поцелуем, чтобы тот не выдал их криком или стоном. Джеймс напрягся, выгнулся и вновь рухнул на койку, жалобно заскрипевшую под ним. Его трясло — от страсти или от холода, которого он не замечал… А, скорее, от всего вместе.       — Фрэнк, пожалуйста, — Джеймс призывно развёл ноги, всем своим видом умоляя его не мешкать.       Френсису не нужно было повторять. Накрывшись одеялом, чтобы Джеймс не трясся от холода, Френсис устроился между разведённых колен Джеймса и стал двигаться, постепенно проникая глубже, всё сильнее возбуждаясь от встречных движений Джеймса, от его сильных рук, скользящих по спине, от пальцев, проникающих в ложбинку между ягодицами…       Он извергся в Джеймса, чувствуя, как его собственная рубашка на животе становится влажной. Несколько содроганий — и он упал на койку рядом с Джеймсом, мокрый от пота и их смешавшегося семени. Полежав немного на боку и отдышавшись, Френсис потянулся за лежащим на стуле полотенцем. Он насухо вытер Джеймса, укутал его в одеяло и встал, чтобы переодеться и привести себя хотя бы в некоторое подобие порядка.       Переодевшись, Френсис юркнул к Джеймсу под одеяло. Койка была слишком узкой для двоих, зато позволяла им плотнее прижиматься друг к другу.       — Как же я истосковался по тебе, — прошептал Френсис, поглаживая волосы любимого. — Я только сейчас понял, до какой степени я соскучился.       Джеймс прильнул к нему, едва не мурлыча, как самый ласковый из всех котов.       — И я истосковался. Мне так тебя не хватало, — выдохнул он куда-то между плечом и шеей Френсиса. Ногу, согнутую в колене, он просунул между ног Френсиса, а рукой поглаживал его ягодицы.       — Росс сильно издевается над тобой? Придирается? Унижает?       — Да нет, всё, как на суше, — беззаботно ответил Джеймс. Френсису показалось — излишне беззаботно. — Приказал без его разрешения не покидать корабль. Не хочет, чтобы я показывался здесь, на «Терроре». Видимо, жутко ревнует меня к тебе. А когда ты появляешься на «Эребусе», отправляет с поручениями куда угодно, только чтоб мы не смогли встретиться.       — Чёрт, — выругался Френсис. — Я представляю, как он изгаляется над тобой!       — Корчит презрительную мину и старается выставить меня полным идиотом, — усмехнулся Джеймс. — Но я сопротивляюсь. Он признался, что хочет так достать меня придирками, чтобы я согласился вернуться в Англию на «Баретто-джуниор». Обещал, если я соглашусь, написать рапорт, что я очень сильно болен, чтобы моя репутация никак не пострадала и я мог продолжить службу где-нибудь в другом месте.       Френсис вздохнул. Может быть, для Джеймса это и правда было бы наилучшим выходом? Вот только как расстаться с ним? Как вынести это треклятое плаванье, если Джеймса не будет на «Эребусе»?       — Я знаю, о чём ты думаешь, — прошептал Джеймс ему на ухо, нежно потеребив мочку губами. — Даже не мечтай. Я никуда от тебя не уеду.       — Но он замучает тебя, — в отчаянии воскликнул Френсис.       — А если я уеду, мы оба замучаем себя. Я всё выдержу, зная, что раз в месяц смогу лежать вот тут, в твоей койке и чувствовать тепло твоих объятий.       — Всего лишь раз в месяц! — Вздохнул Френсис.       — А если я уеду, мы не сможем видеться год, а то и два. Я этого не вынесу, — жалобно прошептал Джеймс и уткнулся лицом в плечо Френсиса.       — Я тоже, — Френсис нежно потёрся щекой о его макушку.       — Вот, видишь, — Джеймс при поднял голову и с улыбкой заглянул ему в лицо. — Значит, наша следующая встреча состоится ровно через месяц, в следующее полнолуние, девятнадцатого июля. Ты уже готов к ней и будешь знать, что делать. Найдёшь, чем отвлечь вахту — не всегда же я смогу подвергать риску жизнь своих друзей.       — Так этот кит — твой друг? — Улыбнулся Френсис.       — Да я его встретил буквально за десять минут до того, как подплыл к «Террору», — ответил Джеймс. — Еле уговорил его отвлечь внимание людей и рассказал, как не подвергнуть себя риску, чтоб они не начали стрелять! Ему просто было скучно и хотелось развлечься. Молодой совсем… Но, кажется, мы друг другу понравились, потому и нашли общий язык.       — Хм, — притворно нахмурился Френсис. — Я, пожалуй, начну ревновать…       — Знал бы ты, как я ревную тебя к Россу! Я просто с ума схожу, когда он отправляется к тебе сюда.       — Не бойся, — Френсис ласково погладил Джеймса по каштановым кудрям. — У меня с ним ничего нет. Я сказал ему, что слишком стар и больше не чувствую никаких желаний. И это правда — я действительно ничего такого не чувствую… к нему.       Джеймс крепче прильнул к Френсису. Внезапно в коридоре послышались шаги. В дверь постучали и голос Ходжсона, несшего вахту, возвестил:       — Капитан Крозье! Шлюпка с «Эребуса». Командор Росс поднимается на борт.       Френсис вскочил на ноги.       — Иду, — громко откликнулся он. — Отправляйтесь на палубу, встречайте командора. — И, услыхав удаляющиеся шаги Ходжсона, тихо и витиевато выругался. — Какого дьявола ему понадобилось здесь в это время?       — Очевидно, он обнаружил, что меня нет на «Эребусе» и решил застать здесь, — усмехнулся Джеймс, покусывая губу.       — Идём. Я постараюсь незаметно вывести тебя отсюда.       Джеймс обмотал вокруг себя одеяло на манер римской тоги. Искать для него одежду было попросту некогда. Оставалось надеяться, что никто не встретится им по пути, иначе… Что будет иначе, Френсису думать не хотелось. Тем более, что в каюту уже стучался Джопсон. Френсис отодвинул дверь ровно настолько, чтобы загородить собою просвет.       — Томас, — приказным тоном произнёс Крозье. — Немедленно отправляйтесь в кают-компанию и приготовьте там всё для встречи Росса. Чтоб был порядок!       — Есть, сэр, — браво козырнул Джопсон, который выглядел так, будто он всю ночь провёл одетым по всей форме и не нуждался ни в сне, ни в отдыхе.       Спровадив стюарда, Френсис вышел в коридор. Умаявшиеся за день офицеры крепко спали в своих тесных каютах. Ночной визит Росса их ни к чему не обязывал, поскольку являлся прихотью последнего. Так что будить их никто не счёл нужным. Френсис махнул рукой, и они с Джеймсом бесшумно, словно тени, двинулись по коридору к выходу.       Оказавшись на палубе, они разошлись в разные стороны. Френсис свернул направо, туда, где уже подымался на борт сэр Джеймс Кларк Росс. Фицджеймс двинулся к квартердеку.       — Я спрячу одеяло в рундук с канатами, — бросил он на прощание. — Не забудь забрать, когда всё закончится.       Френсис махнул ему рукой и бросился встречать начальника. «Только бы с ним всё было хорошо, — стучало у него в висках. — Только бы всё обошлось…». Когда Росс с перекошенным от бешенства лицом, на котором сейчас не осталось и следа обычной красоты, сделал шаг навстречу Френсису, тому показалось, что сквозь шум волн и скрип корабля, сквозь гул ветра в снастях он услышал тихий всплеск, будто что-то тяжёлое упало в воду. Или кто-то тяжёлый.       — Где он? — Тихо, но от этого не менее грозно воскликнул Росс. — Где Фицджеймс?       — Фицджеймс? — Френсис посмотрел на друга с нескрываемым изумлением. — Ты ищешь здесь Фицджеймса?! Как, по-твоему, он мог здесь оказаться?       — Мне всё равно, как он здесь оказался, — зашипел Росс. — Приплыл на шлюпке. Прилетел по воздуху. Его нет на «Эребусе», а, значит, он здесь.       Чуть позади Росса маячил прибывший с ним первый лейтенант «Эребуса» Грэм Гор. Очевидно, Росс захватил его с собой в качестве свидетеля «преступления» Фицджеймса. Гор сохранял на лице бесстрастное выражение — у него было время справиться с эмоциями. Но даже сейчас было заметно, что ему несколько не по себе. Френсис бросил взгляд через плечо на стоявшего чуть позади Ходжсона. Лейтенант пытался придать своему лицу столь же невозмутимое выражение, как у коллеги с «Эребуса», но это ему не удавалось. Ещё бы! Нечасто случается видеть, как начальник экспедиции, прославленный полярник внезапно сходит с ума.       Френсис приблизился к Россу, слегка подался вперёд и тихо сказал ему на ухо:       — Джеймс. Не позорься. Прекрати истерику. Ты видел, который час? Подчинённые решат, что ты спятил.       — Мне плевать на подчинённых, — прошипел Росс.       «Хорошо, что хоть голос понизил», — подумал Френсис.       — Подчинённые будут думать то, что я им прикажу. Вы здесь все сговорились? Признавайся, где вы его прячете?       — В моей каюте, — спокойно ответил Френсис. — Хочешь взглянуть?       Росс подозрительно уставился на Крозье, пытаясь понять, не мистифицируют ли его. Френсис с невозмутимым видом встретил его взгляд и, взяв Росса под руку, повёл вниз. Тот, на удивление, подчинился, словно обмяк, как только Крозье коснулся его. Уводя Росса, Френсис оглянулся за его спиной на застывшего, точно соляной столб, Ходжсона и, сделав «страшное» лицо, качнул головой, призывая не разглашать то, чему он стал невольным свидетелем. Ходжсон, словно очнувшись от этого взгляда, кивнул.       — Ходжсон, разместите людей в кубрике, — приказал Крозье, имея в виду матросов с «Эребуса», прибывших с Россом. — Лейтенант Гор, подождите нас в кают-компании.       — Лейтенант Гор, — Росс выпрямился и произнёс ледяным тоном. — Оставайтесь с матросами на палубе и проследите, чтобы ни одна шлюпка не отчалила от «Террора» в моё отсутствие.       — Есть, сэр, — отозвался Гор.       Френсис пожал плечами и повёл Росса к себе в каюту. В воздухе ещё витал весьма ощутимый запах их с Джеймсом похоти. Оставалось только надеяться, что Росс, заработавший в своих ледовых походах хронический насморк и переставший из-за него ощущать запахи, не уловит этого пряного амбре.        Усадив Росса на стул, Френсис плотно прикрыл дверь, склонился над ним, схватил за плечи и несколько раз грубо встряхнул, чтобы тот пришёл в себя.       — Джеймс, что ты творишь? Команда подумает, что ты свихнулся в самом начале экспедиции. Опомнись!       Взгляд Росса полыхнул бешенством.       — Я запретил Фицджеймсу покидать корабль. Сейчас выяснилось, что его на «Эребусе» нет. Где он, по-твоему, может находиться?       — Ты что, обыскал весь «Эребус» от капитанского мостика до трюма? — Френсис посмотрел на Росса с нескрываемой тревогой. Это и впрямь было похоже на сумасшествие.       — Да! — Рявкнул Росс.       — Тише. Не ори. Ночь, люди спят. Они не виноваты, что у тебя буйное помешательство. И, желательно, чтобы они вообще об этом не узнали. Выпить хочешь?       — Нет, — зло бросил Росс, но уже значительно тише. — Не заговаривай мне зубы. Думаешь, тебе удастся спрятать его от меня?       — А ты собрался обыскивать «Террор» так же, как обыскивал «Эребус»? — Ухмыльнулся Крозье. — Ты считаешь, что я позволю тебе настолько уронить свою честь и достоинство? Не забывай, ты — начальник экспедиции.       — Именно поэтому я подниму на уши весь твой «Террор» и прикажу команде обшарить весь корабль до последнего закоулка.       — А наутро вся экспедиция в один голос скажет, что их начальник полностью слетел с катушек и в Гренландии всем составом пересядет на «Баретто-джуниор», потому что побоится плыть дальше под руководством сумасшедшего! Особенно, если окажется, что всё это время Фицджеймс находился на «Эребусе». А именно так и окажется, потому что его здесь не было. Опроси вахтенных — ни одна шлюпка не швартовалась к борту «Террора» сегодня вечером и ночью.       — Почему я должен верить тебе? — Вспыхнул Росс. — Если он приплыл к тебе… Если вы любовники и ты его покрываешь… — Он задохнулся от негодования. — А ты его покрываешь!       Росс бросил взгляд на койку Френсиса и напрягся, словно хищник, почуявший добычу.       — Где твоё одеяло? — Прохрипел он. — Не закутался ли в него наш герой-любовник, убегая отсюда?       — Сохнет одеяло. Я его чаем облил, — спокойно ответил Френсис, указывая на стоявший на столике чайник и пустую чашку. — Качнуло так, что я выплеснул всё как раз на одеяло, чёрт бы его побрал.       Росс недоверчиво посмотрел на Френсиса и потёр виски. Он внезапно почувствовал страшную усталость. Но сдаваться просто так не собирался.       — Фрэнк, мои люди обыщут корабль, — твёрдо заявил он.       — А что я завтра скажу своим? Что начальник экспедиции подозревает меня в любовной связи с коммандером Фицджеймсом и поэтому ввалился среди ночи на вверенное мне судно, как ревнивый муж в спальню к неверной жене? Да опомнись же ты наконец! Нам и без того срочно потребуется придумать, за каким дьяволом ты притащился сюда среди ночи.       — Я искал Фицджеймса не потому, что ревную его, а потому что он нарушил мой приказ. А я этого не потерплю.       — Все знают, что его не было на «Терроре». Спроси у вахтенных, — Френсис устало вздохнул. — Как, по-твоему, он мог здесь оказаться? Ты хоть на «Эребусе» шлюпки пересчитал? Все на месте?       — Шлюпки? — Казалось, эта мысль раньше вообще в голову Росса не приходила.       — То есть, даже так… — Покачал головой Френсис.       — Думаю, ему не нужна шлюпка, — взгляд Росса снова стал не вполне осмысленным. — Я уверен, что это тот самый дьявол, который напал на меня тогда. Он вполне мог приплыть сюда и без шлюпки. Или прилететь по воздуху. Это адское создание, Фрэнк. Я чувствую это…       — Джеймс! Да что с тобой? Раньше ты никогда не верил в эти глупости! Что с тобой происходит?       Френсис снова склонился над поникшим на стуле Россом и встряхнул его. Тот поднял глаза. Взгляд его был холоден и твёрд.       — Капитан Крозье. Я разрешу вам встречу с Фицджеймсом на борту «Эребуса». Во время этой встречи постарайтесь убедить вашего друга отправиться в Англию на борту «Баретто-джуниор» или «Раттлера». Я обязуюсь написать сопроводительное письмо, в котором дам великолепную характеристику коммандеру Фицджеймсу, распишу его профессионализм и исполнительность, что позволит ему с успехом продолжить карьеру во флоте Её Величества. Если же он откажется, я клянусь, что превращу его жизнь на «Эребусе» в ад. И в итоге найду способ повесить его.       — Если ты сделаешь это, — произнёс Френсис бесстрастным тоном, сохраняя спокойный и даже несколько равнодушный вид, — я застрелюсь. Клянусь тебе.       Именно это спокойствие заставило Росса понять — Френсис не лжёт. Это не пустая угроза и не уловка с целью добиться желаемого. Он действительно сделает это. А, значит…       — Он… — Росс сглотнул. — Он… настолько дорог тебе?       — Да, — просто ответил Френсис, и эта простота подтвердила самые худшие опасения Росса. — Я люблю его. Дороже него у меня нет никого на свете. Если его не станет, моя жизнь потеряет смысл.       Френсис тяжело опустился на койку. Полное отсутствие пафоса в его словах, позе и лице убеждали Росса в правдивости его слов больше, чем самые горячие уверения. Они сидели близко, слишком близко друг к другу из-за тесноты помещения — как когда-то давным-давно. Но как разительно отличались чувства, которые они испытывали тогда и теперь!       Росс прервал затянувшуюся паузу:       — А я? — Хрипло поинтересовался он. — Я уже ничего не значу для тебя?       — Ты — мой друг, — просто ответил Френсис. — Мой лучший друг. И мне бы хотелось, чтобы мы оставались друзьями до самой смерти. И, если бы ты сам не принял решения жениться, мы могли бы оставаться более, чем друзьями.       — Но…       — Я знаю, Джеймс. Не повторяйся. Ты всё объяснил мне тогда. Общественное мнение, условности, жена, как надёжное прикрытие нашей связи… Но ведь ты любишь Энн. И она любит тебя. А мне ты отвёл роль приживала, довольствующегося крохами с вашего стола. И я готов был мириться с этой ролью, пока не появился Джеймс.       Френсис помолчал. Росс затаил дыхание в ожидании продолжения.       — Я не был для него «запасным вариантом», вносящим некоторое приятное разнообразие в тихую семейную жизнь. Я стал для него всем, как и он для меня. Он нужен мне, как воздух. Теперь, когда я знаю, как чувствует себя человек, которого любят по-настоящему — я не смогу иначе. Можешь смеяться и говорить, что я на старости лет сошёл с ума… Вполне возможно. Не стану отрицать. Но говорю, как есть, как чувствую.       Вновь повисла пауза — тяжкая, свинцовая. Казалось, воздух в каюте уплотнился до такой степени, что обоим стало трудно дышать. Росс сидел прямо, с напряжённо ровной спиной и смотрел куда-то в пространство. Тишина полнилась звуками плывущего, стонущего под напором волн корабля, но звуки для обоих словно исчезли. Тишина в их ушах была абсолютной и материально осязаемой.       — Почему ты не сказал об этом сразу? До нашего отплытия?       Россу с трудом удалось прорваться сквозь эту тишину в реальный мир.       — Зачем? Что бы ты сделал? Взбесился ещё сильнее, чем сейчас, при одном подозрении, что мы с ним виделись? — Устало поинтересовался Крозье. — Да ты бы костьми лёг, чтобы не допустить его участия в экспедиции!       — Если бы ты сказал мне откровенно всё то же, что сейчас — я бы просто не поехал. Остался бы дома с Тот и малышом Джимми.       — Ты уверен, что поступил бы именно так?       — Не совсем. Но у меня было бы время переварить эту новость и принять решение.       — Прости, — Френсис опустил голову. — Наверное, это моя вина.       Росс обвёл взглядом каюту. Воспоминания о том, что происходило здесь между ними раньше, болью отдавались в сердце. Он дёрнул ставший внезапно слишком тесным воротничок.       — Скажи, это тот самый?.. Русал или как там его?.. Ну, тот, которого мы подстрелили в Антарктике?       — Джеймс… — Френсис укоризненно посмотрел на него. — Ну, прекрати ты чушь нести!       Росс поник.       — Что у тебя там? Виски? — Устало спросил он. — Плесни.       Френсис с готовностью достал с полки начатую бутылку и два стакана. Росс выпил содержимое залпом и тяжело уронил голову на руки.       — Думай, что сказать команде. Зачем я притащился сюда среди ночи, — прохрипел он в изнеможении.       — Придумаем что-нибудь, — ответил Френсис. — Ложись спать. Джопсон постелет тебе здесь.       — А ты?       — А я пойду заберу с палубы твоих матросов и Гора. Они там, небось, закоченели уже.       — Чёрт! — Выругался совершенно забывший о них Росс.       — Всё уладится, — сказал Френсис. — Мы с тобой откроем этот чёртов проход. Самое лучшее в этом деле то, что у тебя гораздо больше опыта и мозгов, чем у Франклина. И с тобой я верю в успех экспедиции. Только не мучай Фицджеймса — он вообще ни в чём не виноват.