Сцена 11
Поздний вечер. Возле покоев Елизаветы Алексеевны.
Елизавета Алексеевна заходит в свои апартаменты и застаёт там Александра. Тот лежит на её кровати с косметической маской на лице и читает газету «Либеральные ведомости».
Елизавета Алексеевна. Давно хотела спросить, почему Вы занимаетесь этим в моих покоях, а не у себя?
Александр (перелистывает страницу). Вы же знаете, что мой отец ввёл цензуру и запретил читать либеральные газеты! А к вам в комнату он точно не станет заходить, так как он очень уважает женщин и никогда не заходит в их комнаты, не предупредив о своём визите как минимум за сутки! Исключение – моя матушка.
Елизавета Алексеевна. Да неужели?
Александр (не отрывая взгляда от газеты). Её он предупреждает за двенадцать часов.
Елизавета Алексеевна. Я про это… (показывает на маску на его лице).
Александр (закатывая глаза). Ну вы же знаете, что мой отец запретил маски!
Елизавета Алексеевна. Ничего об этом не слышала, к тому же я думаю, он имел в виду…
Александр. Об этом только что написали в «Либеральных ведомостях»! (показывает ей заголовок статьи). Вот: «…в России запрещено носить маски, а так же любые предметы, скрывающие лицо, включая покрывало, паранджу, фату; рыцарские шлемы допускаются, если поднято забрало…».
Елизавета Алексеевна (ехидно). Рыцарские шлемы? Теперь я знаю, что надеть завтра к ужину…
Александр с подозрением смотрит на неё.
Елизавета Алексеевна. Между прочим, ко мне только что приставал ваш брат Константин!
Выжидающе смотрит на Александра.
Александр. Прошу не оскорблять моего брата!
Елизавета Алексеевна. Он предлагал мне стать его любовницей! И подарил мне вот что!
Протягивает ему мешок.
Александр (засовывая руку в мешок). Ой, что это? А-а-а-а-а-а!
Достаёт дохлую лисицу и падает в обморок.
Елизавета Алексеевна. Ну только не в моей комнате опять!
Берёт стакан воды и выплёскивает ему в лицо.
Александр (приходя в себя). О боже, какой ужас… какая жестокость… (поднимается и бросает взгляд в зеркало). Ну вот! Ты мне смыла всю маску, а её ещё десять минут держать надо было…
Сцена 12
Покои императора. Ровно три часа ночи. Павел просыпается, открывает глаза и садится на кровати.
Павел (берёт свою палку и стучит ей в стену). Марьфёдорна!
Марьфёдорна (вскрикивает за стеной). О господи, господи… что стряслось?!
Павел. Вы спите?
Марьфёдорна. Уже нет…
Павел. У меня к вам вопрос. Вы действительно записываете всё?
Марьфёдорна. (уныло). Ага…
Павел. Отлично. Мне только что приснился важный сон…
Марьфёдорна (с негодованием). Ах, знаете, что? Не буду я записывать ваш сон! Пусть этим теперь занимается ваша будущая другая жена! А вы меня даже не поблагодарили!
Павел (недоумённо). За что?
Марьфёдорна. Я вас сегодня спасла от неловкости во время переговоров с этим ужасным Наполеоном! Когда он просил руки нашей дочери! Вы были в наинеловковейшем положении! Если бы я не вмешалась, как бы вам удалось отделаться от него? А видите, как всё хорошо закончилось! Мы ушли от столь щекотливой темы.
Павел (задумчиво). Действительно… я об этом не подумал… После общения с вами он едва ли захочет жениться на наших детях… так что спасибо.
Марьфёдорна. Ах, как вы бываете ужасно жестоки! Неужели вы бы позволили нашим очаровательным красавицам-дочерям выйти замуж за этого… маленького странного человека?
Павел (после паузы). Но вы же вышли за меня…
Марьфёдорна. Ну что вы, мой друг, не сравнивайте! Вы очень очаровательны были в молодые годы! Вы покорили моё сердце… ведь я с первого взгляда разглядела вашу великодушную и благородную душу!
Павел (растроганно). Спасибо, очень приятно это слышать, учитывая вашу сильную близорукость… я всегда считал её касательно нашего брака скорее преимуществом…
Марьфёдорна. Как и мою способность оценить ваше чувство юмора!
Павел (серьёзно). Ладно, не заговаривайте мне зубы, я на это не куплюсь! Хоть мне и будет вас не хватать, когда мы разведёмся…
Марьфёдорна. Да-да… мне тоже будет не хватать ваших ударов в мою стену среди ночи.
Павел (задумчиво и серьёзно). Да, спасибо, что напомнили! О том что я хотел… так запишите, Марьфёдорна… и зафиксируйте сего дня и часа… что наш сын Александр готовит против меня переворот.
Сцена 13
Раннее утро. Граф Пален идёт по Михайловскому замку, погрузившись в свои мысли, и едва не врезается в императора.
Павел задумчиво смотрит на стену, где висит огромный календарь на год.
Павел. Ах, это вы, какая радость! Друг мой, посмотрите, вы не замечаете ничего подозрительного?
Пален (смотрит на календарь). Всё выглядит как обычно, не считая даты 11 марта, которая обведена жирными чернилами. (внутренне холодея). Так я и знал, что мы что-то забыли уничтожить из того, что может разоблачить нас! (вслух). Ваше Величество, я вижу только то, что 11 марта обведено в круг!
Павел. Вот именно! (в волнении). И знаете, что это может означать?
Пален. Э-э-э…
Павел. Это либеральный кружок! Сегодня 11 марта, и это означает, что сегодня либеральный круг заговорщиков собирается устроить заговор против меня!!!
Пален (переводя дыхание). Павел Петрович, позвольте предложить вам альтернативное объяснение…
Павел (с любопытством). Давайте! Я люблю выслушивать разные точки зрения… даже не смотря на то, что всегда поступаю по-своему…
Пален (подходя к Павлу и приобнимая его за плечи). Вы сами сказали, что сегодня 11 марта…
Павел. Да…
Пален. И это число на календаре обведено в кружок…
Павел. Именно!
Пален. Оно обозначает… сегодняшний день! Сегодня 11 марта, и благодаря обведённым чернилам на календаре, мы точно знаем, какое сегодня число!
Павел (озадаченно). Хм… любопытная версия… она не лишена логики… Право, не понимаю, правда, зачем было портить календарь и подчёркивать то, что и так очевидно?
Пален. Не у всех столь блестящая память, как у вас. Не все помнят точно, какое сегодня число…
Павел. Вы правы, друг мой. Я периодически забываю, что меня окружают люди менее сообразительные и более ограниченные, чем я!
Пален. Вот потому вы и император! Ваша задача – наставлять нас, своих неразумных подданных…
Павел (взволнованно). В таком случае я отныне своей рукой буду каждый день отмечать дату текущего месяца и дня на календаре… у вас есть перо и чернила?
Пален подаёт ему перо и склянку с чернилами.
Павел подходит к Календарю.
Отходит в сторону и радуется, как ребёнок.
Павел (что-то рисуя). Вот… только мне не нравится такое обозначение – круг… Признаться честно, не люблю круги! В них есть нечто подозрительное, отдающее якобинством… тайными обществами… собраниями… революцией… вот так лучше!
Пален (удивлённо). Что это? Вы изменили кружок на крест?
Павел. Да! Не просто крест! Это крест мальтийского ордена! Будем так отмечать!
Пален. Как вам будет угодно, Ваше Величество… (в сторону) Опять мне повезло! Ха-ха, признаться местами он бывает даже милым… либеральный кружок… не зря он не любит эту фигуру… нет человека, которого было бы столь легко обвести вокруг пальца!
Сцена 14
Великие князья Александр, Елизавета Алексеевна и Константин идут по коридору. На первом этаже замка шум.
Александр. Что там случилось опять?
Константин. Должно быть, отец опять на кого-то гневается… Я совсем забыл, что мне надо ещё кой-куда зайти.
Быстро юркает в первый попавшийся поворот. Александр спускается вниз по лестнице. На площадке перед выходом лежит груда чемоданов, слуги суетятся вокруг императрицы.
Александр. Матушка, что случилось? Куда вы едете?
Марьфёдорна (трагично). Ваш отец меня изгнал из замка!
Александр (в ужасе). Какой кошмар! Не может быть!
Марьфёдорна. Увы, это правда. Он намерен развестись со мной!
Александр. Какой удар! Невероятно! Матушка, чем я могу вам помочь?
Елизавета Алексеевна (участливо). Я, например, могу помочь с вещами?
Марьфёдорна (косо смотря на невестку, по-прежнему трагично). Враги настроили вашего отца против меня!
Появляется император.
Павел. Где враги?
Марьфёдорна. Везде!
Павел. Наконец-то вы сказали что-то дельное, Марьфёдорна! (оглядывает чемоданы) А это что такое? Куда вы собрались?
Александр. Отец! Какой кошмар! Как вы могли выгнать нашу мать из дома?
Елизавета Алексеевна (радостно). Ну что вы, ваш отец никогда не принимает неправильных решений!
Павел (удивлённо). Я? Я никого не выгонял…
Марьфёдорна. Ну как же, вы сегодня ночью мне изволили объявить, что желаете жениться на заезжей французской актрисе, и велели мне покинуть замок!
Все ахают.
Павел (краснея). Вы, как обычно, всё поняли не так…
Марьфёдорна (с достоинством протягивая ему свёрнутый лист бумаги). Вот! Я сделала для вашей будущей жены! Здесь перечень всех тех вещей, которые ей предстоит научиться делать для вас, чтобы соответствовать столь важной наложенной на неё миссии…
Павел (машинально поправляя). Возложенной.
Марьфёдорна. Какая разница! Она всё равно не справится с ней!
Павел (разворачивает свиток, который спускается до пола). О, неужели… вот этот 45 пункт… (растроганно). Так вы это делали для меня?
Марьфёдорна. Естественно!
Павел (неожиданно меняясь в лице). Погодите… что значит… для меня? Вы хотите сказать, что вам самой это делать не нравилось!?
Александр пытается заглянуть ему через плечо, но Павел предусмотрительно прячет написанное.
Павел. Ваше высочество, вам рано знать об этих вещах!
Елизавета Алексеевна. Боюсь, что напротив, ему нужно было знать о них намного раньше…
Павел. Как вы могли?! Отвечайте, вы всё делали не искренне? Без души?!
Марьфёдорна (берёт чемоданы). Всё! Я ухожу от вас по вашему приказу… и отправлюсь к Екатерине Ивановне Нелидовой… она будет потрясена вашей жестокостью! И, несомненно, она вычеркнет вас из списка порядочных людей, который вы возглавляли все эти годы!
Павел (испуганно). Зачем к Екатерине Ивановне? Бросьте, Марьфёдорна, будет вам цепляться к словам… Что это вы так раздражительны сегодня?
Марьфёдорна. Так мне остаться?
Павел. Конечно! Идёмте пить чай с пирогами!
Елизавета Алексеевна (уже толкающая один чемодан к выходу). Ну вот, впервые ваш отец хотел сделать что-то реально полезное, и его непостоянность, как обычно, помешала довершить доброе дело до конца…
Александр (с подозрением смотря на жену). Прошу не оскорблять (задумывается) кого бы ты там ни собиралась…
Марьфёдорна (на ухо Александру). Вот ради этого я и подружилась с мадмуазель Нелидовой… после того как она пригрозила исключить вашего отца из какого-то придуманного и основанного ими двумя тайного общества, он боится её больше французской революции!
Александр (задумчиво). Да? А я думал, что это после того раза, как она запустила в него пианино…
Марьфёдорна. Так вот оно что… а я всё гадала, кто и зачем решил выбросить его со второго этажа под окна первого…
Елизавета Алексеевна (Александру). Почему бы тебе как-нибудь не поступить так же, когда он начнёт тебя тиранить? Пригрози, что ты исключишь его из какого-нибудь общества хороших людей!
Марьфёдорна (с презрением). Чтобы кого-то исключать из этих обществ, душенька, надо сначала туда вступить! Это не для вас!
Сцена 15
Вся императорская семья сидит за столом. Подают завтрак.
Константин не сводит подозрительного взгляда с собачки, которая радостно вертится вокруг кресла императора.
Павел. Кхм-кхм… Господа, у меня предчувствие, что меня могут убить именно сегодня… но как? Возможно, отравят еду…
Начавшая есть Елизавета Алексеевна опускает обратно вилку, которую подносила ко рту, отодвигает тарелку и морщится.
Константин (важно). Отец, можно поступить так, как поступали раньше – дать попробовать еду кому-то другому… кого не так жалко… например, собаке…
Наклоняется с кусочком пирога к шпицу.
Павел (испуганно хватая собачку и прижимая к себе). Живодёр! Не трогай Фру-Фру! У тебя нет сердца!
Константин (шёпотом на ухо брату). Это она… как пить дать!
Александр (Елизавете Алексеевне). Честное слово, я люблю своего брата, но он временами такой чудак! Иной раз пытаюсь разобраться, что же у него в голове?
Павел. А где, кстати, Анна Фёдоровна?
Константин (встрепенувшись с надеждой). Отец, вы хотите дать попробовать отравленную еду моей жене?
Павел (в нетерпении). Да нет, я просто обратил внимание, что давно не видел вашу жену…
Марьфёдорна. Да, дорогой, действительно! Что с Анной Фёдоровной? Давненько её не видать!
Александр (брату на ухо). Ты, что же, до сих пор её не нашёл?!
Константин (в отчаяньи). Нет! И я уже везде смотрел! Нет её…
Александр (шёпотом). Надо после завтрака поискать у Елизаветы Алексеевны в покоях…
Константин. Почему у неё?
Александр. Ну, ты же знаешь, у неё обычно спрятано всё то, что нельзя хранить в другом месте!
Павел. Александр Павлович, давайте-ка, знаете… ВЫ попробуйте…
Пододвигает к нему свою тарелку с куском пирога
Александр (в растерянности смотря на всех). Как скажете, отец…
Берёт дрожащей рукой вилку.
Павел. Константин Павлович, извольте привезти свою жену к ужину! Что это за дела? Я надеюсь, с ней всё в порядке? Должен сказать, что ваша грубость с женщинами возмутительна! Наверняка бедняжка боится вас и потому не смеет выйти из спальни.
Марьфёдорна. Смею предположить, что тут нет вины нашего сына, Ваше Величество. Если женщина любит своего мужа, её ничто не удержит в своей комнате! Она будет делить с ним каждую свободную минуту своей жизни!
Павел (стукает кулаком по столу). Опять вы начали разговаривать, Марьфёдорна! Константин Павлович, скажите вашей матери, чтобы она ела молча, не то я запру её в пределах её комнаты!
Константин (озадаченно). Можно, я перепоручу это кому-нибудь другому…
Елизавета Алексеевна. Если вы не можете, то я готова накричать на неё вместо вас…
Марьфёдорна угрожающе смотрит на Елизавету Алексеевну.
Павел (неожиданно и зловеще). Ваше высочество… вы что сделали?
Тишина за столом. Все застыли, объятые страхом. На Александра устремились десятки глаз. А его собственный, полный осознания своей чудовищной ошибки, взгляд устремился на отца, чей взгляд, в свою очередь, был так же полон негодования и потрясения.
Павел (смотря на пустую тарелку перед сыном). Ты что… съел весь мой?..
Александр (дрожащим голосом). Отец… я… я не хотел!
Павел (Медленно встаёт с кресло. Его лицо бледнеет). Я знал… я чувствовал, что этот день однажды настанет…
Марьфёдорна. Друг мой, ну что вы, право, ну возьмите мой кусок! Любой из трёх, какой хотите!..
Павел (глядя на сына). Я понял, что ты хотел мне этим показать…
Александр (в отчаяньи). Что я готов рискнуть жизнью и съесть ваш отравленный кусок пирога вместо своего?
Константин. Опять он глупость какую-то сморозил… эх!
Павел (орёт). Вы арестованы!
Константин (вскакивая). Я-то за что?
Павел. За то, что ты потерял свою жену и хотел отравить мою собаку!
Уходит.
Елизавета Алексеевна. Поели пирога… впрочем, как обычно.
Александр (брату). Мы пропали…
Сцена 16
Покои Елизаветы Алексеевны. Александр ходит туда-сюда по комнате в волнении.
Александр (с возмущением). Это неслыханно! Возмутительно! Запереть меня в моей комнате! Лишить права выйти! Это нарушение прав человека! Из-за того, что я съел его кусок пирога! Что за ребячество? Ему что, жалко одного кусочка! У-у-у-у… Ну и ладно! Елизавета Алексеевна, что вы об этом думаете?
Елизавета Алексеевна (читает книгу лёжа на кровати). Я о пирогах не думаю. Я сыта всем по горло.
Александр. Да нет, я про то, что отец запер меня в комнате!
Елизавета Алексеевна. Не понимаю, почему вас это сейчас так тревожит. Вы всё равно сейчас находитесь у меня.
Александр (озадаченно замирает). Но ведь кого-то заперли же в моей комнате!
В этот момент дверь открывается, и входит великий князь Константин.
Александр (брату) А как тебе удалось выбраться, тебя же тоже заперли!
Константин. Как обычно. Через окно.
Александр. Ах, ну да, действительно. Елизавета Алексеевна, прошу прощения, но мы собирались обыскать ваши покои на предмет нахождения там Анны Фёдоровны.
Елизавета Алексеевна (вставая). Ради бога, её здесь всё равно нет!
Сцена 17
А в это время Павел в сопровождении графа Палена обходит замок на предмет оценки возможности совершения заговора.
Павел. Ах, граф, вы считаете, я слишком строг с моими сыновьями?
Пален. Нисколько, Ваше Величество.
Павел. меня очень тревожит Александр. Не считая того факта, что он воображает себя женщиной, мне кажется, он готовит заговор против меня!
Пален. Что вы, как можно! Ведь вы его отец!
Павел. Понимаете, их воспитывал не я, а моя мать. Уверен, она могла внушить ему эту идею с детства… она меня не любила, распространяла обо мне всякие слухи… что я странный и все такое…
Подходит к стоящему караульному, засовывает руки к нему в карманы, обыскивает их, подходит ко второму, обыскивает его карманы, подходит к третьему.
Павел (одному из караульных с осуждением). Обленились вконец! Вы бы хоть свои карманы иногда сами проверяли, столько там всякой дряни… Так вот, граф, я всё это к чему. Мы с Александром далеки друг от друга, между нами нет близких отношений, я совсем не могу на него влиять! Мне кажется, он меня ненавидит!
Пален. Да господь с вами, Павел Петрович, конечно же, он вас любит!
Павел (мрачно). Он съел мой пирог.
Пален (участливо). Но ведь не весь…
Павел. Ну, в общем, да, вы правы… не весь. Возможно, всё не так страшно. Понимаете, у меня это из детства… Принесут, бывало, пирог на стол, только я соберусь себе кусок взять, а его матушкины фавориты как схватят! И давай рвать на части… мне никогда не доставалось. А что я мог сделать! Ведь я был тогда ребёнком…
Пален. Прискорбно это слышать…
Павел. Вы не подумайте только, что я не пытался наладить отношения с сыном! Я пытался… (Останавливаются в коридоре.) Мне как-то сказали, что для того чтобы наладить отношения с детьми и добиться их доверия, надо поделиться чем-то личным, интимным… я так и сделал! Я назначил Александра поверенным в моей любви к Анне Петровне Лопухиной и сказал, что он будет крёстным моего ребёнка, который должен родиться в этом году от камер-фрау Марии Фёдоровны, с которой я прекратил всяческие отношения с 15 августа 1797 года с 22.15.
Пален. Э-э-э… Ваше Величество, вот как раз ТАКИМИ подробностями, пожалуй, не стоило делиться с вашим сыном…
Павел (удивлённо). Да, но что же может быть более личного и понятного для двух людей, у которых нет ничего, кроме общей принадлежности к одному полу?..
Пален. Ну как вам объяснить… логика в ваших словах есть, но вообще не принято родителям посвящать своих даже совершеннолетних детей в свою интимную жизнь.
Павел (задумчиво). Да? А знаете, я что-то такое подозревал… но чисто интуитивно. Моя матушка вот всегда так делала… Бывало, сидим мы все за ужином, а императрица обращается ко мне с вопросом: «Ваше Высочество… а каково ваше мнение относительно… (Павел оглядывается и что-то шепчет на ухо)… братьев Орловых».
Пален (в ужасе). О Господи!
Павел (вздыхает). Вот… и так же… терялся с ответом… Мне было десять лет, и Бог его знал, что это такое… и пока я думал, что сказать, пирога уже не было…
Пален (вытирает пот со лба). Да уж, признаться, и я в замешательстве… нелегко вам пришлось.
Павел (подбегает к окну). Граф, смотрите! Что это такое?
Граф подходит к окну. Выглядывает.
Павел (озадаченно). Разве сегодня какой праздник?
Пален. Нет, Ваше Величество.
Павел. А почему тогда вот город украшают гирляндами и шариками… глядите! Ёлку обратно нарядили!
Пален (с досадой в сторону). Вот же ж чёртовы петербуржцы! Сорвут мне весь план…
Павел. Это странно. Давайте пойдём на улицу выйдем и сами посмотрим… это неправильно, что мой народ радуется, а я не знаю, чему!
Пален. Ваше желание разделить радость с людьми благородно, но не опасно ли вам покидать замок?
Павел (фыркает). С чего вы взяли, что я хочу разделить радость? Я хочу узнать, что они празднуют, и запретить это делать…
Сцена 18
А в это время в покоях Елизаветы Алексеевны…
Александр и Константин разбирают вещи, открывают сундуки, шкафы, вытаскивают из шкафа платья и т. д.
Александр. О, смотрите, мой альбом женской моды за 1790 год!
Константин. И наше детское расписание поездок к родителям.
Александр (с нежностью). И моя первая кукла Оля, которую я одевал в мундир, чтобы никто не заметил, что она не солдат… вот видишь, ты ей ещё глаза выковырял…
Константин. И первый локон волос…
Елизавета Алексеевна. Вашей первой возлюбленной?
Константин. …Который я у тебя выдрал…
Александр (наклоняясь поближе). А, точно, это мои волосы.
Елизавета Алексеевна. *рука лицо*
Константин. Тебе не кажется удивительным, что эти вещи мы спрятали в спальне твоей жены?
Елизавета Алексеевна. Которая так же всё ещё здесь живёт…
Александр. Вспомни, что нам рассказывала бабушка… наш дедушка, Пётр Фёдорович делал тоже самое.
Елизавета Алексеевна. А что делал ваш дедушка?
Константин. Как что? Прятал своих солдатиков в кровати бабушки.
Елизавета Алексеевна. Чего?!
Александр. Он имеет в виду игрушечных, конечно, а не тех, что на парадах маршировали. (Вытаскивает дальше.) Моя недоеденная шоколадка…
Константин. Чучело котлеты.
Елизавета Алексеевна. А это что такое?
Константин. Это я тоже не доел…
Александр. Первый план Конституции!
Константин. Портрет голого графа Орлова?..
Александр (наклоняясь). Это, скорее всего, бабушка спрятала. Елизавета Алексеевна, не смотрите!
Константин (усмехается). Да пусть она хоть на портрете на голого мужчину посмотрит…
Александр (углубляясь в шкаф). Мои эполеты, корсет… Адам?
Из шкафа вылезает Чарторыжский.
Константин в шоке.
Александр. Ну наконец-то, как хорошо, что ты здесь, а я тебя везде искал! (обнимает друга) Не видел ли ты Анну Федоровну?
Константин. Это какого хрена он тут…
Стук к дверь. Заходит слуга с подносом. На подносе лежит письмо.
Слуга. Ваше высочество! Вам письмо (протягивает Константину).
Константин распечатывает письмо, Александр наклоняется через плечо, читать вслух.
Константин. «Муж мой, я вас бросаю… уезжаю обратно к матери в Швейцарию… вы чудовище… подпись… Анна Фёдоровна… (смотрит на брата) Вообще я подозревал, что между нами пролегла трещина в последнее время…
Александр (разглядывая письмо, а потом с подозрением смотря на жену). Вы знали о её отъезде?
Елизавета Алексеевна. Да, конечно.
Александр (с возмущением). И ничего не сказали никому!
Елизавета Алексеевна. Ну мне было любопытно посмотреть, через сколько времени Константин Павлович заметит её отсутствие…
Александр (сочувственно обнимая Константина). О мой бедный брат, как это ужасно… я вам сочувствую…
Константин (радостно). Ты чего, с ума сошёл, сегодня лучший день моей жизни!!
Александр. Пошли скорее расскажем отцу, что Анна Фёдоровна нашлась! Может быть, он освободит нас из-под ареста к ужину!!
Убегают.
Адам Чарторыжский. Да, печально что у обоих великих князей не сложилась личная жизнь… они потеряли своих жён и даже не заметили этого… и наследников нет…
Обнимает Елизавету Алексеевну.
Елизавета Алексеевна. Ничего, у императора есть ещё два сына… даже интересно, кому из девушек Европы испортят жизнь они?
Адам Чарторыжский. Кстати, насчёт наследников. Ты ему не сказала о ребёнке, которого ты ждёшь?
Елизавета Алексеевна. Не было подходящего момента.
Адам Чарторыжский. Хочешь я ему скажу?
Елизавета Алексеевна. Думаешь, он расстроится?
Адам Чарторыжский. Думаю, он очень удивится.
Сцена 19
Граф Пален и император возвращаются верхом в замок после посещения города. У Павла задумчивый вид.
Павел. Честно говоря, я в замешательстве…
Пален. Я уверен, что всему найдётся рациональное объяснение!
Павел. Люди ведут себя странно, или мне так кажется, граф? Может быть, это всё моя мнительность? Вы знаете, я всегда готов признавать свои ошибки… но мне трудно понять, что двигало той женщиной, которая подошла ко мне, чтобы подарить цветы…
Пален. Она хотела выразить вам свою любовь! Народ любит вас…
Павел. Любовь? Вот этим? (показывает на погребальный венок) Это довольно странный способ… Всё очень и очень подозрительно. Я почти уверен, что против меня есть заговор. И у меня такое ощущение, что о нём знают все, кроме меня… хотя, нет… я тоже знаю!
Пален. Вы правы, Ваше величество, заговор действительно есть. Более того, я возглавляю его!
Павел (изумлённо). Неужели! Что вы такое говорите?
Пален. Да. Ну подумайте сами, откуда бы я узнал о нём? Лучший способ узнать всё о заговоре – участвовать в нем! Я тайный агент под прикрытием.
Павел. Гениально, граф! Браво! Как это вы додумались до такого хитроумного хода?
Пален. Истина, как известно, на поверхности, Павел Петрович.
Заходят в замок. Павел. тащит Палена за собой.
Павел. Я хочу показать вам одну лестницу тайного хода, которая ведёт из моих апартаментов… о ней никто не знает!
Пален. Кхм, совсем никто?
Павел. Ни одна живая душа! Во время въезда в замок я ужасно гордился этим своим проектом и хотел презентовать его на балу, но Ростопчин уговорил меня этого не делать. Он сказал, что не стоит всем рассказывать о тайных лестницах, иначе в них не будет никакой тайны.
Пален. Он прав, Ваше Величество. (помолчав немного) вы несколько простодушны…
Павел. Да, я высоко ценю доверие к людям! Я доверяю вам! (обнимает Палена)
Пален смущённо отводит глаза.
Павел (смотрит на часы). О, уже время обеда! Прощайте, граф! Да… а это оставьте себе…
Надевает на Палена венок и уходит. Пален стоит озадаченный.
Сцена 20
Кабинет императора. За дверьми слышен шум. Вбегает Марьфёдорна…
Марьфёдорна. У меня срочное дело, вы должны немедленно быть в курсе… (выдыхает) Браки наших сыновей трещат по швам!
Павел (лениво). Ой, ну и что? Тоже мне новость! Вы их видели, Марьфёдорна? Какая женщина сможет их выносить? И вообще, эти женитьбы организовала матушка… так что если она с этим ошиблась… то я только рад.
Марьфёдорна. Что вы такое говорите, это такой скандал! Анна Фёдоровна сбежала в Швейцарию, а Елизавета Алексеевна… (задумывается) Откровенно говоря, лучше бы это она сбежала… я уверена, что она обманывает нашего сына! Она изменяет ему!
Павел. Боже, какие глупости вас занимают! Угомонитесь уже… в конце концов, наши сыновья – взрослые мужчины… сами разберутся…(смотрит на неё) мне скучно обсуждать это, у меня есть дела поважнее… поверьте, мне и так есть о чем переживать!! Кстати? Вы принесли мне сухарики?
Марьфёдорна (радостно). Да, конечно! Только что с кухни.
Даёт ему пакетик.
Павел (заглядывает в пакет). Да не эти!!! (швыряет в неё пакетик) Ненавижу ржаные! Что вы мне принесли?
Марьфёдорна (испуганно). Успокойтесь, Ваше величество!
Павел (хватаясь за голову). Да что же это за день такой сегодня! С самого утра надо мной все издеваются… Господи! Вы все хотите моей смерти, я знаю!!!
Марьфёдорна. Я принесу вам другие сухарики, только не расстраивайтесь!
Бегает за ним по кругу по кабинету.
Павел (устало падая в кресло и успокаиваясь). Никто не понимает, как тяжело мне приходится, Господи! (горестно вздыхает) Что может связывать нас, Марьфёдорна, если ты не в состоянии сделать такие элементарные вещи? Как я могу положиться здесь хоть на кого-либо?
Марьфёдорна. Друг мой, ну стоит ли так убиваться из за сухариков, право…
Павел. Это ты думаешь, что это просто сухарики! Всё намного серьёзнее! Если ты, моя жена, мать моих детей, после СТОЛЬКИХ совместно прожитых лет не знаешь, что я не ем ржаные сухарики, то как мне верить тебе в остальном? (обиженно сопит) Я так измучен этими сомнениями!
Марьфёдорна (тянет к нему руки). Ну-ну… Идите, мой дорогой, я обниму вас…
Павел (подозрительно отстраняясь). Марьфёдорна, вы забыли о запрете вашего врача? Вам нельзя!
Марьфёдорна (с возмущением). Что мне нельзя? Обнять вас?!
Павел (недовольно). Вы всегда говорите, что хотите только обнять… а я потом должен переживать, не настигнет ли вас смерть при родах…
Марьфёдорна. Друг мой, ну что за связь! Право, вы сходите с ума! Раньше с вами такого не случалось… вы устали… (хватает и прижимает к себе) Вам нужно успокоиться… прилечь…
Павел (в ужасе вырывается). Ради бога, примите во внимание мой возраст! Я уже не тот, что раньше… Мне это уже совсем не нужно…
Марьфёдорна. Но вы и до сих пор ещё достаточно молодой мужчина…
Павел (возмущённо). Я?! (вырывается) Я так и знал, что сухарики и развод наших сыновей – это предлог! Я знаю, что вам надобно, потому что вам только ЭТО и надо от меня! Вы ужасны!
Заходит Пален
Павел (с облегчением подбегает и прячется за него). Граф, скажите Марьфёдорне, что она требует от меня невозможного! Скажите… Скажите… скажите ей, что я парализован!
Пален. Вы парализованы?!
Павел. Частично… (на ухо Палену) Она опять ко мне пристаёт с этим!
Марьфёдорна (с достоинством). Я всего-то хотела дружески обнять Его Величество, но он предпочитает бросаться на вас.
Пален (кланяется императрице). Они просили вам передать, что парализованы в этих отношениях… или в тех… (задумывается) Неважно, но они не могут!
Марьфёдорна. Господи, какие глупости!
Павел выбегает из комнаты, опрокидывая стул. В коридоре император сталкивается с Александром.
Александр (падая на колени). Отец! Я был вынужден покинуть свои покои, но…
Павел (махая рукой). Как хорошо, что я вас встретил! У меня к вам срочное дело! Идёмте в мой кабинет… (останавливается). Нет, туда нельзя. Там ваша мать!
Спускаются на лестницу. Павел встаёт на несколько ступенек выше.
Павел. У меня к тебе только один-единственный вопрос. Если ты ответишь на него, я разрешу выходить из твоей комнаты!
Александр (оглядывается). Да, но ведь я…
Павел. Скажу сразу. Он касается графа Палена.
Александр (про себя). Я пропал… Он всё узнал!
Павел. Как его зовут?
Александр (уже опускаясь на колени и замирая). Что?
Павел. Как его имя? Его же не могут звать просто «граф Пален»!
Александр (изумленно). Государь, вы забыли, как зовут начальника тайной полиции?
Павел. Тут вот какое дело… (смущённо). Дело в том, что я так часто их менял, что да… право, нехорошо как-то… он так хорошо служит мне, а я не могу вспомнить, как его зовут по имени?
Александр (с облегчением). Его зовут… (его лицо вытягивается) Я… я не помню…
Павел и Александр молчат.
Павел (в сердцах). Да ну тебя! Иди отсюда! Никакого толку от тебя нет!
Александр понуро спускается с лестницы. Внезапно он останавливается и оборачивается к отцу.
Александр. Отец… насчёт графа Палена хотел бы сказать одну вещь…
Павел (поднимаясь по лестнице вверх и оборачиваясь). Ну?
Александр. Не доверяйте ему…
Павел (спускается к нему). Ты на что-то намекаешь?
Смотрят друг на друга.
Александр (опустив глаза). Я? Нет…
Павел. Эх, Саша… (внезапно обнимает его за плечо и заглядывает в лицо) Ну почему ты всегда… «нет»?