Сцена 21
Александр, пребывая в глубокой задумчивости, заходит в свои покои и обнаруживает там группу разнообразных людей.
Александр (недоумённо). Кто вы, господа, и что вам надо в моих покоях?
Все. Ах, Александр Павлович, наконец-то, вы так давно сюда не заходили, а мы вас так ждали!
Адам Чарторыжский. Друг мой, эти люди принимают участие в заговоре!
Александр. Да? Неужели… Что, все?
Первый человек. Ваше Высочество, рады узнать, что вы в наших рядах! (даёт ему листовку с надписью «12 марта. ПЕРЕВОРОТ В РОССИИ. 23.45–3.00. Вход свободный»)
Александр (недоумённо). Что это?
Второй человек. Мы бы хотели узнать, есть ли ещё места здесь?
Александр (всё более недоумённо). Здесь?
Третий человек. Ну да, в самом Михайловском замке! Я готов заплатить за присутствие… (шёпотом). А если есть ещё свободное место в группе участников…
Александр. Неужели… откуда вы знаете?!
Все. Что вы, Александр Павлович, все знают… весь Петербург! Нынче это новая модная главная тема! Все хотят участвовать…
Пятый человек. Представьте, моя сестра едет специально из Смоленской губернии, надеется успеть застать…
Шестой человек. А у меня брат в Москве обзавидовался… Какого, говорит, боярина, перенесли в Петербург столицу? Теперь не то что не поучаствуешь – не увидишь… столько вёрст ехать!
Александр разворачивается и уходит. Адам Чарторыжский бежит за ним.
Адам Чарторыжский. Саша, постой, куда же ты?
Александр (с жаром). Эти люди участвуют в заговоре против моего отца!
Адам Чарторыжский. Да, но твой отец – монстр!
Александр. Я знаю! Но я его сын…
Адам Чарторыжский. И ведь ты сам участвуешь в заговоре против него!
Александр. Вот именно, только я могу его ругать! (добавляет) И то так, чтобы он не знал! И вообще, кто им дал право готовиться к заговору в моих покоях? Узнай их адреса и имена…
Адам Чарторыжский. Зачем?
Александр. Когда всё кончится, я должен знать людей, которые не лояльны монархии и склонны вступать в заговоры…
Адам Чарторыжский. Саша, какой же ты либерал тогда?
Александр. Я готов предоставить людям свободу! До тех пор, пока они не приходят свободно в мои комнаты!
Адам Чарторыжский (берёт его за плечи). Кстати, Саша, друг! У меня ведь новость… (глубоко вдыхает) Она касается тебя напрямую… У меня будет ребёнок!
Александр (радостно). Как я счастлив за тебя! (Обнимает его.) Ты хочешь, чтобы я стал его крёстным?
Адам Чарторыжский (серьёзно). Вообще-то я хотел, чтобы ты стал его отцом…
Александр (недоумённо). Я не понимаю…
Адам Чарторыжский (хлопая его по плечу). Ладно, я потом тебе всё объясню, друг!
Сцена 22
Александр вновь задумчиво идёт по замку. Он погружён в глубокие размышления.
Теперь, когда выясняется, что все принимают участие в заговоре против императора, не будет ли его участие говорить о том, что… он – как все? Ведь он не такой… он – особенный!
Воспоминания Александра:
Кабинет императора. Александр и Константин сидят за письменным столом перед тетрадями.
Павел (ходит туда-сюда по кабинету). Итак, теперь, когда скончалась ваша бабушка, императором стал я, а вы – мои наследники! Дети! Я знаю, что бабушка приложила много сил, чтобы дать вам достойное образование… (останавливается) Так вот. Я хочу сказать вам…
Александр и Константин переглядываются.
Павел. Забудьте всё, чему вас учили! Неправильно всё!!!
Перекрутка.
Кабинет императора. Александр и Константин сидят за письменным столом перед тетрадями.
Павел. Дети мои, теперь главное… Запомните и запишите: «Государь Российской империи полновластен и воля его священна… Точка. Почитай отца своего, ибо он дал тебе жизнь и, следовательно, знает её лучше тебя… точка. Государь – отец своей империи, а стало быть, он знает, как лучше для неё, лучше, чем её… то есть… лучше, чем она…». Короче. (хмурится) Следовательно… Я – государь Российской империи и ваш отец… И я всегда прав!
Александр (робко поднимая руку). Отец мой, дозвольте задать вопрос?
Павел. Дозволяю!
Александр (так же робко). В прошлый раз вы изволили сообщить, что человек – раб Божий, слаб и к ошибкам склонен… Государь и отец – это человек… Стало быть… вы, государь и отец… стало быть, и вы можете ошибаться?
Павел (задумчиво). Ты прав, сын мой… ты рассудил логично!
Константин. Так как же быть, если вы – отец и государь… и вы вдруг неправы?
Павел (медленно подходя к сыновьям). Согласно всему вышесказанному, я человек и я могу быть неправ… Что, хоть крайне маловероятно, но гипотетически возможно… И если же вдруг неправ… (останавливается и стукает их по головам свёрнутой в трубочку бумажкой) То не вам о том судить, глупышки вы эдакие!
Перекрутка.
Лес. Император и сыновья затаились в засаде, в кустах.
Александр (шёпотом брату). Как думаешь, что мы здесь делаем?
Константин (так же шёпотом брату). Должно быть, охотимся на зверя!
Александр (взволнованно). Или выслеживаем неприятеля!
Павел. Отставить разговоры!
Все замерли, вперившись взглядом из-за кустов.
Павел (восторженно вскрикивая и указывая рукой). Вот-вот, видите?! Вот она… капустница полетела!
Перекрутка.
Подготовка к вахтпараду.
Великие князья дают напутствия своему войску.
Константин (оглядывая). Так, значит… Ежели завтра кто перед императором опростоволосится (показывает на офицера) Ты! Подойди!
Тот подходит.
Константин (хватая за волосы, бьёт головой об стол пять раз, тот падает без чувств). Башку Оторву!!!!!
Александр (проходя мимо офицеров). Сергей Семёнович! (обнимая) Молю! Завтра чтобы всё, как надо, было! Михаил Степанович… (обнимая второго) Вы уж не подведите!
(оглядывая всех со слезами на глазах) Голубчики! Постарайтесь завтра как надо… не то мне отец башку оторвёт…
Вахтпарад. Павел с важным видом обходит построенные эскадроны великих князей.
Павел (по очереди хлопая по груди). Наградить! В Сибирь! Наградить! В Сибирь! Наградить! в Сибирь!
Константин (шевеля губами и что-то подсчитывая). Давай меняться!
Выпихивает брата, меняясь местами.
Павел (приближаясь). Наградить! В Сибирь!
Доходит до Александра. Поднимает руку.
Александр падает в обморок.
Константин. Ах ты ж…
Павел (удивлённо глядя на валяющегося на земле Александра). Чего это он? Ах да… (хлопая Константина) Значит, тебе идти мне за сухариками… (проходя дальше). И подбери брата! Весь проход мне загородил.
Перекрутка.
Павел и сыновья стоят на крыше замка. В руках у каждого – подзорные трубы.
Павел. Дети, важно заранее знать, откуда придёт враг! Зло не дремлет! Возьмите ваши подзорные трубы и скажите: видите ли вы зло? И где оно расположилось?
Константин (берёт подворную трубу). Да, отец… я вижу много… много всякого зла… (направляет на женскую половину, усмехается).
Павел (нетерпеливо). Ну! И что же за зло ты видишь?
Константин. Я вижу… Я вижу, что госпожа Ливен не носит нижние юбки… Я вижу… Александр Борисович Куракин опять выносит из дворца лучшие вещи… Я вижу… Великая княгиня Елизавета Алексеевна с… (запинается, вытаращивает глаза) О, ну а ни фига ж себе!
Павел (отбирая трубу и стукая ею сына по башке). Идиот! Господи! Как не стыдно!
Обходит Александра.
Александр (дрожащими руками настраивая подзорную трубу и поднося её к глазам). Я вижу… о Боже! Боже… (отчаянно щурится) Я ничего не вижу! Отец, простите, я… это всё моё плохое зрение, я не виноват, отец!!!
Павел (тихо вполголоса). Да переверни ты её другим концом, господи!!!
Александр (переворачивает, смотрит) О, так лучше, да… только я всё равно никакого зла не вижу, отец… а Россия-то какая красивая!
Павел: *рука лицо*
Забирает у них подзорные трубы. Прогоняет.
Павел (Кутайсову с балкона). А где у нас дом графа Лопухина… увидеть бы Анну Петровну хоть издалека… ах!
Наводит подзорную трубу. Останавливается на балконе противоположного крыла, где стоит с точно такой же подзорной трубой Марьфёдорна.
Марьфёдорна. Ваше Величество, я всё вижу!!!
Павел (в сердцах швыряя трубу с балкона и прибивая ей проходившего внизу драгуна). Ах чтоб тебя!
Перекрутка.
Павел с сыновьями стоят на поляне во дворе замка. Перед ними разложено оружие.
Павел (ходит туда-сюда). Дети, пришла пора вам отрабатывать настоящие мужские навыки ведения боя – стрельбу по врагу!
Павел берёт в руки револьвер, наводит его на стоявшего в десяти шагах трясущегося офицера с яблоком на голове.
Павел. Показываю!
Стреляет.
Офицер, издав жуткий вопль, падает. Его уносят.
Павел (с досадой трясёт револьвер). Прицел, что ли, сбился на пару сантиметров…
Подзывает дежурного.
Павел (шёпотом на ухо). Он там жив хоть или нет?
Дежурный (так же шёпотом). Жив, государь! Жив.
Павел (с облегчением). Значит, я всё-таки попал в яблоко…
Дежурный (смущённый). Вы попали… только не в яблоко…
Снова шепчет на ухо.
Павел (смущённо). Ох… пошли к его жене с извинениями…
Павел (поворачиваясь к сыновьям) Так. Главное, запомните… отрегулировать прицел! Теперь ваша очередь… выбирайте оружие!
Константин (радостно). Можно, я? Можно, я?
Павел (с опаской отдаёт самый маленький револьвер Александру). Он старше, он первый… Ваше Высочество, осторожнее, не торопитесь. Здесь ведь нет настоящего неприятеля!
Александр поднимает револьвер, наводит прицел. Прищуривается.
Александр (в замешательстве). Государь, но куда тогда стрелять?
Павел (в ужасе смотрит на направленное него дуло, орёт). Не сюда!!! Убери, что ж ты делаешь!!!
Александр испуганно вздрагивает, нажимает на курок.
Павел (хватаясь за левую ногу и падая на землю). А-а-а-а-а! Идиот!!!
Александр (в смертельном ужасе). О нет, нет! Простите! Я не хотел в вас!!! Это не я!!! Я… клянусь, я не собирался… (в отчаяньи). Я сам… я тоже… я докажу, что я не против вас!!!
Павел. Не надо!
Александр стреляет себе в правую ногу и падает рядом.
Офицеры-охранники на посту*рука лицо*
Константин (радостно). Теперь я! Я вот это хочу.
Бежит к пушке.
Павел (в ужасе смотря в его сторону). Н-не-е-е-е-ет! Все ложись!!!
Выстрелы.
Марьфёдорна (выглядывая с балкона). Ах, друг мой, что вы там делаете?
Павел, с трудом вставая и оглядывая дыру в стене, роту мёртвых солдат, чумазого и счастливого Константина, рыдающего и держащегося за ногу Александра.
Павел. Марьфёдорна, я хотел сделать из них мужчин… но они, кажется, ещё даже не люди… Это какие-то обезьянки!
Александр возвращается из воспоминаний в реальность.
Александр. Нет… Я не могу! Я не могу так поступить со своим отцом!!!
Решительно идёт вперёд
Сцена 23
Великий князь Александр выходит из Михайловского замка. Смотрит в небо.
Александр. Ах, вороны кружатся над Михайловским замком… Дурной знак!
Идёт к командующему дежурным эскадроном Саблукову.
Александр. Саблуков! Вы – преданный моего отца человек! То есть вы – человек моего отца… в общем, вы ему преданны!
Саблуков. Так точно!
Александр. И вы единственный, кто его не боится.
Саблуков. Так точно!
Александр. Я только вам могу раскрыться! (хватает его за плечо и произносит с жаром). Против моего отца готовят переворот! И я… и я даже согласился участвовать в нём! Но передумал.
Саблуков (удивлённо). А передумали почему?
Александр. Потому что… Это ТАКАЯ ЖЕСТОКОСТЬ!!!
Саблуков. Александр Павлович, вы правильно сделали, что раскаялись и признались! Идёмте к вашему отцу и всё ему расскажем…
Александр (в ужасе). Нет! Он будет меня ругать!
Саблуков. Но вы это заслужили…
Александр (обиженно). Ну нет, тогда пусть сам разбирается… нет бы спасибо сказать…
Саблуков. Ну хорошо! Хорошо… я. Сам всё сделаю… рассказывайте.
Александр (недоумённо). Что?
Саблуков. Как что? Детали заговора. Кто, как и главное, когда?
Александр. Я не знаю…
Саблуков. Как это? Вы сказали, что против вашего отца готовится заговор…
Александр. Да!
Саблуков. И вы даже принимаете в нём участие…
Александр. Вот именно! Я поэтому и не могу прийти к нему сам!
Саблуков. И вы, как участник заговора, знаете… хоть что-нибудь, кроме того, что есть заговор?
Александр (мотает головой). Нет.
Саблуков (с раздражением). Господи, так идите и узнайте и доложите мне!!!!
Александр. Хорошо…
Саблуков (смотрит ему вслед). Александр Павлович… знаете ли вы хотя бы что-то из того, что происходит? Вообще.
Александр. Конечно. Мой отец решил оставить престол собаке и цель заговора – не допустить этого. (про себя) «Ну про себя я ему не буду говорить… он не поймёт… Засмеёт».
Саблуков (подходит и кладёт руки ему на плечо). Александр Павлович… скажите, есть ли хоть одна вероятность, что в случае переворота мператором станете вы?
Александр (задумавшись). Думаю, что есть…
Саблуков. Клянусь! Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не допустить!
Александр (обрадованно обнимает его). Я знал, что на вас можно положиться!
Убегает радостный.
Саблуков *рука лицо*
Сцена 24
А в это время граф Пален ведёт переговоры через астрал с английским лордом Уитвортом с целью держать его в курсе событий.
Лорд Уитворт (по-русски с сильным акцентом). Граф Пален какова ситуация в России? Готов ли заговор?
Пален. (говорит по-английски с русским акцентом). Готов, давно готов!
Лорд Уитворт. Мы надеялись, что русский император Павел образумится и сможет быть более лоялен к отношениям между Англией и Россией, которые имеют очень важные перспективы для наших государств.
Пален. Да, император почти признал стратегически важным сохранение отношений между Россией и Англией и хотел подписать договор о союзничестве, но в этот момент маленькое и странное государство Мальта прислало ему приглашение вступить в их рыцарский орден… (пауза) И ещё настоящий плащ, доспехи и шоколадку.
Лорд Уитворт. У них отвратительный шоколад!
Пален. Да, я почти уверен, что они сами купили его у бельгийцев… Думаю, решающим оказался плащ. Императору он очень понравился…
Лорд Уитворт. Как же он мотивировал своей отказ сотрудничать с нами?
Пален. Император сказал, что признаёт важность сохранения дипломатических отношений с такой великой морской державой как Англия, и относится с должным уважением к вам, однако… мальтийские крестики ему нравятся больше, поэтому он готов вступить в войну против Англии, если потребуется. Признаюсь честно, этот человек очень чувствителен к крестам. Бывает, он гневается сильно, и тут покажешь ему крестик (скрещивает пальцы) и он сразу успокаивается. У него также есть коллекция крестов всех времен и народов и…
Лорд Уитворт (перебивая). Я вот думаю, граф Пален… Не проще ли было нам сшить для него такой же плащ с крестиками… однако вышло бы дешевле, чем субсидировать несколько лет ваш переворот… до сих пор не пойму, почему вы его ещё не совершили, мы посылали вам столько денег!
Пален. Ну вы же понимаете… надо обставить всё тонко, так, чтобы было незаметно… завербовать первых лиц… Кстати, мне удалось перетянуть на нашу сторону цесаревича Александра!
Лорд Уитворт (с ещё более сильным акцентом). Прекрасно! Мы наслышаны об этом прогрэссивном молодом человеке!
Пален (так с ещё более сильным акцентом). Я рэзмэшляю, не привлэчь ли на нашу сторэну также цесарэвича Константина…
Лорд Уитворт (испуганно). Что вы! Мы наслышаны об этом молодом человеке… Мы хотим избежать кровопролития!
Пален. Вы прэвэ, Алэксэндрэ подходэт намногэ большэ! У нэго эст тэйнэ, она можэт быть полэзнэ… Дэло в тэм…
Лорд Уитворт. Пален, проститэ я пэрэстал понимать, что вы говоритэ… у вас очень сильный акцэнт!
Пален. Проститэ, я специально тэк говорю, на случай, если имперэтор прослушиваэт нас!
Лорд Уитворт. Я не знал, что император говорит по английский язык!
Пален. Он нэ говорит, но он понимает… Имперэтор говорит на русском, нэмэцком, французском… читает на латыни и на клингонском… а ещё, как выяснилось, на масонском, мальтийском, понимает азбуку морзе, язык жестов, животных и даже некоторых насекомых! Плюс ещё нэсколько придуманных им языков.
Лорд Уитворт (задумчиво). Да, это всё очень рэсковэнно, импэрэтор нэ так прост…
Пален. Прэстэте, сюда идут, я вынуждэн прэрватьсэ.
Входит Александр.
Сцена 25
Александр (тревожно оглядываясь). Ах, граф Пален! Вы-то мне и нужны… Есть разговор…
Пален. Я к вашэм услугэм, Вашэ Высочэство…
Александр (с подозрением). Что с вашей речью?
Пален. Простите, я машинально… где хотите говорить?
Александр. Нужно укромное место, где никто бы не стал подслушивать нас…
Пален. Тогда пройдёмте в кабинет к вашему отцу. Не волнуйтесь, у меня есть ключи.
Идут в кабинет к Павлу. Закрывают за собой двери.
Александр. Граф! Мне нужны подробности заговора против моего отца!
Пален. Конечно, Ваше Высочество! Вы хотите, чтобы я дал вам схему?
Александр. Да, будет очень любезно с вашей стороны.
Пален. Давайте, я вам её нарисую…
Берёт со стола листок бумаги, карандаш и рисует.
Александр (наклоняясь над столом). О, вы не могли бы рисовать чуть покрупнее… у меня плохое зрение.
Вбегает слуга.
Слуга (испуганно). Скорее, скорее, сюда идёт император!
Пален. Откуда идёт?
Слуга. Из своих покоев!
Пален (смотрит на часы, продолжает рисовать). Есть ещё время… вы уверены, что идёт?
Слуга. Конечно!
Пален. Тогда предупредите нас, если начнёт бежать. Мы поторопимся.
Александр оглядывается в страхе, подгоняет Палена.
Александр. Мне кажется, мы выбрали неудачное место для наших переговоров!
Пален (довольный протягивает ему листок). Вот, готово. Я тут всё обозначил… Ходы, выходы… число людей… а вот этот знак – я пометил, где находится император и…
Двери распахиваются, входит император. Александр в ужасе застывает.
Пален (громко). Служу Вашему Величеству! (тихо Александру). Крепитесь! Будьте сильным!
Хлопает его по плечу, суёт в руки листок и уходит.
Павел (подозрительно). Ваше Высочество, что вы делаете в моём кабинете?
Александр. Да я вот… мимо проходил…
Комкает листок дрожащими руками и пытается спрятать в карман.
Павел (ещё более подозрительно). А что это у вас там за бумажка в кармане?
Александр. Да тут валялась на полу… сам не знаю… я поднял…
Павел (недовольно). Сколько. Раз. Я. Говорил: с пола ничего не поднимать! Он грязный, тут натоптано уличными сапогами! А ты потом этими руками будешь пожимать людям руки!
Александр (пятясь к двери). Я пойду тогда… помою руки… Я…
Павел. Стоять!
Александр (дрожащим голосом). С-стою…
Павел. Прочитай, что за бумажка. Вдруг что-то важное.
Александр, ни жив ни мёртв от ужаса, достаёт бумажку, разворачивает, смотрит на неё…
Павел. Ну?
Александр (подносит её к глазам). О… сейчас… Простите…
Павел. Ну что ты там копаешься? Читать разучился?!
Александр. Простите, отец… тут очень мелко всё… Я плохо вижу… я…
Павел (подходит и в раздражении выхватывает у него листок). О Господи! Давай я сам… (Подносит к лицу, хмурится, отодвигает листок чуть дальше.)
Александр за его спиной берёт лежащий на столе револьвер, в отчаяньи прицеливается себе в висок, потом в грудь, потом суёт дуло в рот, морщится и вытаскивает.
Павел. Действительно, очень неразборчиво.
Отодвигает ещё дальше, потом ещё.
Поворачивается к Александру.
Павел (испуганно). Ты что делаешь! А ну-ка положи на место, забыл, как в прошлый раз? (отбирает пистолет). Сам поранишься и меня на тот свет отправишь, не дай Бог.
Подходит к нему, встаёт рядом и снова подносит листок к глазам.
Павел. Так, давай вместе прочитаем…
Александр (тянет листок обратно). Отец, я так совсем ничего не вижу… можете чуть ближе?
Павел (пододвигая обратно к себе). Ближе не вижу я!
Двигают листок туда-сюда.
Павел (бормочет). Похоже на схему… на рисунок… ну ладно. Если на пол бросили, значит, какая-нибудь ерунда. (Рвёт листок на части и выбрасывает в мусорную корзину.) Бог с ним!
Александр сползает по стене.
Внимание привлекает шум на улице. Павел подбегает к окну, выглядывает Издалека видна толпа людей с флагами и барабанами, которые движутся в сторону Михайловского замка.
Павел (испуганно). Господи! Смотри! Что же это… это народное восстание?! Сегодня? Боже-боже! Я всё могу вынести, только не восстания! Ненавижу восстания!!!
Александр подбегает к окну и тоже выглядывает. Щурится.
Александр. Отец, это не народное восстание… это же князь Куракин со своими вольными крепостными из Надеждино… К вам, наверное, на поклон… вы ж его вызывали!
Павел. Я вызывал?!
Александр. Ну да, вы хотели потребовать у него отчёт о его многочисленных растратах.
Павел (с досадой). Ах да, действительно. Он совсем обнаглел. Я у него когда-то давно денег занял… а так как у него самого денег никогда не было, он своё имение заложил, чтобы мне их дать, и уверяет теперь, что там за столько лет проценты, видите ли, набежали… ох, чувствую, хитрит он… ох, хитрит!
Александр (отступая к двери). Вы уж ему не давайте спуска… а то он весь замок вынесет скоро… пользуется вашей добротой…
Павел (насупившись). Все вы… Все! Пользуетесь моей добротой… (вздыхает) Эх, будь кто другой на моём месте, давно бы все вы тут без голов ходили… Так, зови сюда этого пройдоху, щас я с него три шкуры спускать буду…
Сцена 26
На улице музыка, шум. Двери распахиваются, входит князь Александр Куракин, с ним толпа танцующих людей, в руках у них портреты с изображением императора, цветы, блюда. Так же входят цыгане, один медведь, несколько попугаев, восточные танцовщицы.
Куракин (раскрывая объятья навстречу Александру). Саша! Как ты вырос!
Обнимает его.
Александр. Мы же с вами два дня назад виделись…
Куракин. Да? Ах да, действительно. Запамятовал… батюшка ваш дома?
Александр. А где ему ещё быть? Вас дожидается. Только, Александр Борисович… (оглядывается на закрытые двери кабинета). Он на вас гневается очень. Вы, говорит, опять все деньги потратили и ничего не сделали… Вы уж аккуратнее… не в духе он сегодня.
Куракин. Не волнуйся, я знаю как обращаться с Его Величеством. (подмигивает и приобнимает его за плечи). А я тебе рассказывал, что тебя назвали в мою честь?
Александр (удивлённо). Мне говорили, что меня назвали в честь Александра Невского… или Македонского… уже не вспомню…
Куракин (уверенно). Врут! Все врут. В мою честь назвали… я ж с отцом твоим был… Эх… с первого дня… я и на знакомстве его с твоей матушкой присутствовал… И на венчаньи их присутствовал, (шёпотом) и даже на твоём зачатии…
Александр. Э-э-э-э-э…
Куракин. …хотел. Но не сложилось. Увы, увы… Зато на крестинах твоих побывал, и на балу королевы Марии-Антуанетты в 1782 году. Кхм… втроём мы там были… кхм-кхм… ну это тебе отец расскажет потом как-нибудь, когда вырастешь. А потом как жили-то! Как жили… (обнимает его за плечи, уводит в сторону). Всякое бывало, ох, всякое… однажды я даже имение своё заложил, чтобы твоему отцу помочь… уж как любил его! Как любил!
Александр. Э-э-э-э…
Куракин. Ты приезжай к нам в Надеждино! Мы с тобой полежим… я стоять не люблю просто… да и штаны просиживать впустую… Лучше уж сразу… прилечь, чтоб тело приняло естественное физиологическое положение…
Александр (перебивая). Вы давайте, идите к отцу. А то он ещё больше разозлится, что вы его ждать заставляете…
Куракин, кивая и делая рукой жест «Ребята, давай!», перекрещивается, ложится на паркет.
Александр (удивлённо). Это вы чего такое делаете?
Куракин. Учись, Саша… как к государю императору на приём являться надобно… Ребята, музыку!
Александр удивлённо провожает взглядом Куракина, по-пластунски заползающего в кабинет.
Подходит Константин. Вместе с братом провожает взглядом Куракина.
Константин. Никогда не понимал, что́ раздолбая Куракина, – пьяницы, бабника, лентяя и пижона – может связывать с нашим отцом. У них же ничего общего вообще нет! Но спорим, что он и на этот раз ничего ему не сделает?
Александр (глядя на брата). Спорим, что меня назвали не в его честь?
Сцена 27
Павел сидит в кабинете. Вползает Куракин.
Павел (вскакивая со страшным лицом). Ага! А вот и ты! Что, уже распластался?! Давай, ползи! Что, думаешь подарками меня задобрить? На казённые деньги-то купленными?
Куракин делает знак прислуге. Все ставят на пол подносы с фруктами и пирогами, кладут цветы, кланяются и выходят.
Куракин (подползая к трону, хватая императора за полы камзола). Павлушка! Виноват! Виноват во всём!!!!!!
Павел (отпихивая его). Я сколько раз тебе говорил: не называй меня так! Какой я тебе Павлушка?! Совсем с ума сошёл?
Куракин. Хорошо, душа моя!!! Не буду! Дай поцелую тебя, как соскучился!!!
Павел. Да что ты врёшь, ты два дня назад у меня обедал!
Куракин. Два дня? Два дня! Как это много… за эти дни, я вижу, тебе поклёп на меня возвели?! А я… я!!!
Павел (уже спокойнее). А ты опять думал, тебе с рук всё сойдёт? Совести у тебя, Александр Борисович, нету…
Куракин (на коленях вздымая руки). Ты – моя совесть! Ты – совесть наша!! Что мы без тебя!!!
Павел: *рука лицо*
Куракин. Ты же знаешь, я ради тебя – на всё!
Павел. Деньги гони взад. А не то велю тебя арестовать и вместе с твоими крепостными посадить в тюрьму! Любит он меня, ха! За побрякушку же душу продашь ты…
Куракин. Это не крепостные! Это дети мои, ты же знаешь… ничего для себя… всё для них! А насчёт побрякушек – неправ ты… ох, неправ… денег надо? Да возьми, всё возьми!
Начинает снимать свой инкрустированный драгоценными камнями камзол, шпагу, медали, цепи, кольца…
Павел (вскакивая). Ты что, рехнулся? Ты что делаешь?
Куракин (продолжая раздеваться). А помнишь, как раньше гуляли с тобой по Петербургу? Как ты встретил призрак Петра 1, и все решили, что ты сошёл с ума… и только я тебе поверил! И как мы тогда в Европе… в первый раз… я тебя в масоны посвятил… и наша государыня меня в опалу… да и выслала…
Павел. Куракин…
Куракин. И я поместье назвал «Надеждино», ибо жили мы тогда одной надеждой… и мечтали с тобой, как будем снова вместе… и все тебе писать боялись, а я не боялся и писал!
Павел вздыхает.
Куракин. Ну и тогда заложил своё поместье, чтобы тебе помочь деньгами, но не будем вспоминать о мелочах… Эх, Павлушка… я же ради тебя от семейной жизни отказался!
Павел. Надень штаны ты, Бога ради! Вдруг кто войдёт!
Куракин. А что мне скрывать… Казни меня!!! Голым пришёл в этот мир, голым его и покину!!!
Павел (устало). Ты с ума меня сведёшь… Штаны, говорю, надень.
Куракин (как ни в чём не бывало пододвигает его и садится рядом, закинув ногу на ногу). Я салют заказал в твою честь… Мы в Надеждино каждый день палим.
Павел. То-то у вас пожары там постоянно… Саша, ты мне зубы не заговаривай! Я тебя знаю! Меня больше не проведёшь! Либо деньги возвращай, либо я тебя… (задумывается) Больше другом своим считать не буду!
Куракин (испуганно). Что ты! Какой я тебе друг? (падает на колени). Я – твой раб!!!
Павел (в гневе). Опять ты!!!
Куракин. А кстати, о нашей дружбе… я тут заказал полотно на всю стену… «Будущий император Павел на балу у королевы Марии-Антуанетты» называется…
Павел краснеет.
Куракин. Помнишь тот вечер, а? (мечтательно) Да, такое всю жизнь помнить будешь… Я, признаться, вспоминаю с удовольствием…
Павел (хватает его руку). Ты же никому об этом не рассказывал, да?
Куракин. Упаси господь… Или ты про что? Про сам бал или про то, что было после?
Павел. Иди, Александр Борисович, и пироги свои забери. (Задумывается.) Хотя нет, пироги оставь. А всё остальное забери… Особенно медведя. Я их боюсь, ты знаешь.
Куракин. Эх, а я тебе его в охрану хотел снарядить… мог бы расположить его у дверей своей спальни… Ни один бы враг не прошёл.
Павел. А если он проголодается и ко мне зайдёт, я что делать буду?
Куракин. Так покормишь. Он ласковый. Он тебя любить будет…
Павел. Нет уж, благодарю покорно… ты штаны наденешь или нет?
Куракин. Надену, если простишь!
Павел. Ты сначала надень, а я потом подумаю…
Заходит дежурный офицер.
Офицер (смотрит на Куракина в панталонах). Ой… простите…
Куракин. Всё хорошо! Государь меня пороть изволил… за грешные дела…
Павел. Уходи уже!
Куракин (не спеша натягивая штаны). Когда мы снова увидимся?
Павел. Видимо, когда ты меня без штанов оставишь.
Сцена 28
Вечер накануне переворота.
Павел в своих покоях подключает портал. Изображение вибрирует… вибрирует…
Павел (недовольно ворчит). Надеюсь, он хоть на этот раз не опоздает…
Та же картина. Золотой трон на фоне драпировок, на этот раз с геральдическими лилиями. Наполеон сидит на троне, но изображение показывает его только по пояс: голова и плечи отрезаны верхней частью экрана портала.
Наполеон (громовой голос сверху). Император Павел! Добрый день.
Павел. Должен признаться честно, что день сегодня не добрый, а просто отвратительный. Но что с вами такое? (нагибается, пытаясь заглянуть под экран) Почему я вижу только нижнюю часть? Мне кажется, или вы сидите несколько выше, чем в прошлый раз?
Наполеон. Да, так и есть. Мой трон установлен на специальной конструкции, которая позволяет ему регулировать высоту. Ежедневно я поднимаюсь выше на несколько ступеней.
Павел. Вы не могли бы немного спуститься, мне не видно вашего лица.
Наполеон. Прошу прощения, одну минуту… (кряхтение, скрежет рычага. Трон съезжает вниз, подёргиваясь.) Так лучше?
Павел. Ещё немного, пожалуйста.
Наполеон. Вот так?
Павел. Ещё чуточку…
Спускает вниз.
Наполеон (торчит одна голова внизу). Вот так хорошо?
Павел (довольно глядя на него сверху вниз). Да, вот так хорошо.
Пауза.
Наполеон (недовольно). А мне – нет. Вы меня слишком опустили.
Кряхтение, стул вибрирует и двигается наверх. Занимает центральное положение напротив Павла.
Наполеон. Итак. Мой загадочный русский…
Павел (перебивая жестом). Только вот не надо фамильярностей! Мы с вами ещё не породнились.
Наполеон (кивая). Итак. Я вызвал вас на экстренную встречу, чтобы сообщить вам архиважную информацию. Мои тайные агенты, которые, как всем известно, находятся везде, доставили мне достоверные сведения относительно будущего России. Ваше Величество, император Павел I…
Павел. Ну это тоже как-то уж чересчур…
Наполеон (теряя терпение). Слушайте, вам не угодишь!
Павел. Ну почему же, просто надо стараться чуточку больше…
Наполеон. Знаете, неудивительно, что против вас готовят переворот!
Павел. Знаю.
Наполеон (удивлённо). Вы знаете?!
Павел. Я знаю это с того момента, как во мне развилось самосознание, ещё в детстве.
Наполеон. Но я имею в виду конкретный переворот против вас!
Павел. Это уже лучше. Конкретно против меня уже было несколько заговоров. Вы о котором из них?
Наполеон. О сегодняшнем.
Павел (обрадовано). Ага! Значит я был прав!
Наполеон (удивлённо). И вы не расстроены?
Павел. Я расстроен, что против меня опять что-то замышляют, но рад тому, что я был прав, когда подозревал это. Правым мне нравится быть больше.
Наполеон. Хорошо, но думаю, вы не знаете, КТО готовит против вас переворот! (достаёт свиток из-под трона) У меня здесь записано имя этого человека.
Павел. Очень хорошо, давайте.
Наполеон. Дать не могу… (пауза). Тут типа стёкла, через них не передать из рук в руки. (разворачивает свиток) Я могу зачитать.
Павел. Нет, я должен видеть своими глазами, что там написано. Вдруг вы придумали и там пусто?
Наполеон. Вы не логичны. Если бы я хотел вас обмануть, я бы просто мог вписать туда любое имя.
Павел. Я всегда логичен. Просто не все понимают мою логику в силу своей ограниченности.
Наполеон (обиженно). А вам не говорили, что вы на редкость неприятный и отталкивающий человек?
Павел кивает много раз.
Наполеон. Для человека, которого хотят убить, вы не слишком ли ведёте себя… неподходяще?
Павел. Вы думаете, если бы меня не хотели убить, я бы вёл себя иначе? Спешу заметить, что я всегда веду себя одинаково, в зависимости от того, как хочу.
Наполеон. Вы трижды меня опустили за пять минут нашей беседы! Это возмутительно недипломатично!
Павел. Вы ошибаетесь. Я сделал это дважды. Третий раз это сделал ваш стул.
Наполеон. Ладно, вот вам имя заговорщика! (Злорадно.) Надеюсь, хоть это выбьет вас из колеи…
Разворачивает свиток и прислоняет к экрану портала.
Павел (задумчиво). Значит, всё-таки он… признаться, я подозревал, но не был до конца уверен.
Наполеон (с надеждой). Вы расстроены? Опечалены? Уничтожены горем?
Павел. Нет, ведь и я в этом оказался прав.
Наполеон. А знаете, не будь у меня своих интересов, я бы, пожалуй, присоединился к заговору против вас…
Павел. Да, это печально – вступать в заговор, руководствуясь чужими интересами.
Наполеон. И всё же по вашему лицу я вижу, что вы расстроены.
Павел (немного помолчав). Пожалуй, так… Я бы предпочёл прочесть там другое имя…
Наполеон. Это грустно – осознавать, что вас никто не любит, да?
Павел. Я и это осознал ещё с детских лет. Но я предпочитаю быть ненавидимым за сделанное мною добро, чем быть любимым за зло.
Наполеон. А просто быть проще и добрее вы не пробовали?
Павел. Пробовал.
Наполеон. И как?
Павел. Не понравилось.
Наполеон. Несмотря на то, что я считаю вас довольно неприятным человеком и к тому же очень странным…
Павел. Я предпочитаю слово «загадочный».
Наполеон. Я хотел бы немного утешить вас. Несмотря на то, что мы с вами почти что враги, у нас много общего. Мы оба не чужды гениальности и высоким порывам, мы подвергаемся критике за наши идеи, потому что нас не понимают и боятся. Мы оба проделали тяжёлый путь к трону. Мы оба познали предательство близких людей. В конце концов, у нас есть общие цели…
Павел. Да? Это какие?
Наполеон. Мы хотим править миром… Если мы объединим наши усилия, мы сможем создать великую русско-французскую коалицию. Я женюсь на вашей дочери, и в моём лице вы обретёте союзника, который вас никогда не предаст. Я помогу вам расправиться с заговорщиками и жестоко наказать того, кто не оправдал ваше доверие… Что думаете?
Павел молчит.
Наполеон. Соглашайтесь! Чего тут думать… Вам жить осталось несколько часов…
Павел. Ваше предложение, как и первое, очень лестно, признаюсь честно. У нас с вами и правда есть нечто общее. Но, тем не менее, существующие различия между нами намного более глубоки и принципиальны, нежели сходства.
Наполеон. Да?
Павел (тихо). Во-первых, я не хочу захватывать мир. Я выступаю даже против дальнейшего расширения территорий России. Я хочу спасти мир от захватчиков и узурпаторов, подобных вам. Я не тщеславен и не амбициозен, я не ищу славы и, как вы уже заметили, не пытаюсь даже понравиться. И во-вторых… Что самое главное – я не такой как вы, потому что я – Романов. А вы… (смотрит на Наполена) Хрень непонятная, без роду и племени!
Наполеон (в гневе). Да вы…
Павел быстро отскакивает и закрывает портал. Раздаётся шипение, валит дым и искры.
Павел (стучит палкой в стену). Марьфёдорна! Вы там?
Марьфёдорна. Да-да, что вам угодно?
Павел (в невольном восхищении). Слушайте, вы как это делаете? Я как к вам ни постучу, вы всё время мне отвечаете…
Марьфёдорна. Но это не трудно… Я ведь целый день только и делаю, что думаю о вас и слежу за вами!
Павел. Тогда сидите и думайте дальше, потому что я намереваюсь прямо сейчас поехать к мадам Шевалье или как её там…
Марьфёдорна. Хорошо-хорошо, я поняла вас, но только постарайтесь вернуться не слишком поздно, ведь вам вставать в четыре утра, как обычно.
Павел. Вот вас ещё не спросил, когда мне вставать и ложиться!
Марьфёдорна (ехидно). И будьте аккуратнее с вашим параличом! Не дай бог начнёт распространяться и давать осложнение на другие органы.
Павел. Сейчас я должен на вас наорать или хотя бы кинуть в стену предметом, но у меня другой вопрос… (задумчиво) Вы слышали разговор с Наполеоном?
Марьфёдорна. Конечно. Вы были великолепны!
Павел. Спасибо, что не встревали.
Марьфёдорна. Друг мой, я знаю, когда надо говорить, а когда молчать!
Павел (так же задумчиво). Вот и молчите… Я запрещаю вам вмешиваться.
Марьфёдорна. Ах, а если вас станут убивать, разве смогу я сдержаться?
Павел. Об этом не беспокойтесь.
Идёт к выходу, останавливается, смотрит на дверь в спальню жены.
(себе под нос)
Так странно… чем дольше эта дверь заколочена, тем сильнее мне хочется в неё войти…
Сцена 29
Граф Пален идёт по коридору, навстречу ему – император. Он выглядит задумчивым.
Пален (про себя). Цесаревич сдал меня, как пить дать.
Павел. О, хорошо, что я вас встретил. Мне нужно поговорить с вами. О моих старших сыновьях… точнее, об Александре.
Пален (идя на опережение). Я глубоко сожалею, Ваше Величество, и понимаю вашу боль! Ужасно узнать такое про сына…
Павел (думая о своём). Да-да. Это ужасно. Думаю, в этом есть и моя вина. Я давно хочу поговорить с ним об этом, но, признаться, не знаю, как начать…
Пален. Вы имеете право арестовать его… Вас не осудят.
Павел. Арестовать? За это? Даже не знаю… Ведь он вредит, прежде всего, себе…
Пален (озадаченно). В перспективе – безусловно. Но ведь это касается и вас также, и чести семьи, в конце концов!
Павел. Хм, вообще-то я сторонник приватности частной жизни… я знаю, конечно, об этих их… кхм… собраниях…
Пален. Так вы зна-а-а-аете…
Павел. Конечно. Я застал одно такое. Прискорбно, что в них принимают участие дамы.
Пален. Да, женщины в нашем веке более активны.
Павел. С другой стороны, как без них? Если бы эти их сборища происходили только с участием мужчин… (передёргивается).
Пален. Хм…
Павел. Я даже подумываю в контексте моего развода с Марьфёдорной – не развести ли заодно Александра с Елизаветой Алексеевной? Всё равно ведь бестолковый у них брак. Даже детей нет. Бедная Елизавета Алексеевна в свои юные годы чахнет в одиночестве, а это вредно для женского здоровья. Одно время я, знаете ли, увлекался тем, что женил своих подданных, почему бы теперь не заняться их разводами?
Пален. Неожиданное стремление.
Павел. Да, я дарую свободу сотням мужчинам и женщинам в России! Надо подумать над законом об упрощении процедуры разводов. Вспомните древний Рим, друг мой… как всё было просто!
Пален. Вы – истинный Юлий Цезарь, Ваше Величество!
Павел. Ладно, не будем о грустном… У меня, к счастью, ещё есть дети! (оживляясь) Не уверен, правда, какие из них – действительно мои, но всё равно ужасно хорошенькие! (открывает дверь и кричит) Дарья Христофоровна!!! Принесите детей!
Графиня Ливен (кричит в ответ). Которых, Ваше Величество?
Павел. Которых ещё можно принести… (Палену.) Моя матушка часто говорила, что она намного больше любит мальчиков… А я, признаться, люблю маленьких…
Графиня Ливен приносит Михаила Павловича.
Павел (беря сына на руки). Ну уже не очень маленький, откровенно говоря… А знаете, из всех моих сыновей он больше всего похож на меня… Захожу я как-то в его детскую и спрашиваю: «Во что ты играешь, Миша?», а он отвечает честно: «Играю, как я хороню своего отца!» (с умилением). Представляете, я тоже играл в детстве в эту игру… дети такие непосредственные!
Пален (вежливо улыбаясь). Сколько ему?
Павел. Четыре. Не такой безобидный, как в два года, но я всё ещё могу его поднять… (тискает Михаила Павловича) Правда, долго уже не подержишь на руках.
Отдаёт его графине Ливен.
Павел (умиляясь). Правда же, все дети – просто ангелы!
Пален оборачивается на ребёнка. Тот показывает ему язык и грозит кулаком.
Пален. Определённо так, Ваше Величество! А ваши дети – особенно… по крайней мере те, которых мне довелось узнать.
Павел. Да-да… А знаете, каким волшебным ангелочком был Александр?
Пален. Увы, не знаю…
Павел. Вот и я не знаю. (мрачно) Моя мать его отобрала у меня. И Константина. И Бог знает, что она с ними сделала! Откровенно говоря, я знаю, что такое расти без отца, и всегда очень ответственно подходил к этой роли. Но мне её не давали выполнять. Впрочем, как и все прочие. Вполне естественно, что сейчас я не очень хорошо справляюсь… но я ведь стараюсь! Разве это не самое важное?
Пален (с подозрением). Конечно же.
Павел. Кстати, Пален. Я приглашаю вас на ужин. Я собрал всю свою семью, включая наказанных и арестованных, и даже Кутузова позвал.
Пален. Справедливо.
Павел. Идёмте, идёмте… Будет весело.
Сцена 30
Парадная столовая. Вся семья императора собирается за столом, плюс граф Куракин, Кутузов, Пален… Возле входа стоит прислуга с блюдами, полными пирогов.
Пален (хватая Александра за руку, прежде чем сесть на своё место). Ваше Высочество, он знает!
Александр (в ужасе). Что знает?!
Пален. Всё! Что вы участвуете в заговоре! Мы пропали! Только тихо, не подавайте вида, что вы знаете, что он знает!
Александр хочет спросить о чём-то, но Пален быстро садится на своё место на другом конце стола.
Все садятся и ждут императора, который опаздывает по загадочной причине, ибо император не опаздывал ранее никогда. Все в напряжении и дурных предчувствиях, размышляют каждый о своём.
Пален. «Это ужасно, но нас раскрыли из-за этого дурака, всё пропало!»
Александр. «Это ужасно… это ужасно… ужасно!»
Марьфёдорна. «Это ужасно, неужели он действительно с мадам Шевалье?!»
Константин. «Это ужасно, что мой отец любит свою собаку больше, чем меня. А ведь она вообще ни хрена не делает!»
Кутузов «Это ужасно, что император опаздывает, а пироги стынут… есть так хочется!»
Елизавета Алексеевна. Это ужасно… В этом сумасшедшем доме вообще кормят чем-нибудь, кроме пирогов?
Александр. Нет, с тех пор как он стал императором, то всё время требует пироги.
Елизавета Алексеевна. Я это, что, вслух сказала?
Входит Павел. Все встают.
Павел в прекрасном расположении духа садится во главе стола между Марьфёдорной и Александром.
Павел. Садитесь, господа, садитесь.
Все садятся.
Павел (смотрит на тарелки). О-о-о… Ну вот это другое дело! Теперь с изображением Михайловского замка вместо моей физиономии.
Марьфёдорна (робко). Вам нравится, Ваше Величество?
Павел. Ну вот можете, Марьфёдорна, когда хотите, меня порадовать.
Несут пироги.
Павел (дожидаясь, пока всем разложат). Господа, я собрал вас всех здесь сегодня, чтобы сделать важное объявление. Вас всех завтра повесят!
Все в шоке молчат.
Павел (после паузы). Аха-ха-аха-ха! Ну и физиономии у вас… прямо для тарелок. Я пошутил. Повесят не всех. Приятного аппетита.
Пален обменивается многозначительными взглядами с Александром.
Павел глядит на Александра.
Александр глядит в тарелку.
Павел. Что это с вами, Ваше Высочество? Вы выглядите печальным.
Александр. Я не очень хорошо себя чувствую, отец.
Павел. Главное, что вы себя чувствуете. То есть вы живы и вы существуете. Это уже повод для радости.
Александр. «О Боже, он точно знает!!!»
Павел (весело). Хорошо быть живым, господа! Мне тут приснился сон, что меня задушили. Какой у нас день недели?
Пален. Пятница.
Павел. Сны с четверга на пятницу вещие!
Марьфёдорна. Ах, какие ужасы вы говорите!
Павел. Марьфёдорна, приличней быть вдовой, чем разведённой… кхм… Музыку, что ль, поставить?
Слуга. Что прикажете сыграть?
Павел. Похоронный марш. (Пауза.) Потому что все тут сидят с такими лицами, будто кто-то умер!
Елизавета Алексеевна (Александру шёпотом). Ваш отец, кажется, окончательно сошёл с ума.
Павел (смотрит на тарелку Александра). А вам что, не осталось пирога, я смотрю? Ай-ай-ай…
Александр. Нничегго сстраншннного… я не голоден…
Павел отрезает ему лично кусок от своего пирога и кладёт на тарелку.
Павел. Вот, возьмите мой.
Александр (в ужасе глядя на него). Что вы! Не стоит…
Павел. Берите-берите! Вам надо хорошо питаться. Вам понадобятся силы…
Александр (боже, на что мне могут понадобиться силы?). Право, я совсем не голоден…
Елизавета Алексеевна (ему на ухо). Лучше возьмите, а то он решит, что вы не хотите есть его пирогов…
Александр дрожащей рукой берёт вилку.
Павел. Кушайте, сын мой, кушайте сколько хотите… весь кусок теперь ваш. Вы можете им распоряжаться по своему усмотрению… Вы – полноправный хозяин куска.
Александр (про себя). «Что это значит, боже, что это значит?!»
Павел. Хотя зачем тревожить музыкантов? (радостно ёрзая на стуле). Можно и самим спеть! Александр Борисович… (Куракину.) Помните эту нашу любимую… как там? Ля-ля-ля-ля…
Куракин (оживляясь). Ещё бы не помнить! (подхватывает) Ля-ля-ля-ля…
Павел. Ляля-ля… Башку руби!..
Елизавета Алексеевна. Это что же за песня такая…
Кутузов (радостно подхватывая). Помню, помню её!.. Ля-ля-ля-ля…
Все трое хором. БАШКУ РУБИ!
Все остальные*рука лицо*
Кутузов (вытирая слёзы умиления). Эх вы, молодёжь… ничего-то вы не знаете… это наша молодость…
Вдруг Александр начинает кашлять, его лицо краснеет.
Павел (участливо). Ты подавился, что ли?
Александр (хватает ртом воздух, хрипит). Пирог…
Павел. Что? Не слышу? Что ты там сказал?..
Все отложили приборы, смотрят на Александра.
Пален выплёвывает кусок, который только что сунул в рот.
Александр падает со стула на пол, хватаясь за горло.
Павел. Тебе плохо?
Александр (из последних сил). Воды… воды…
Павел наливает ему воды, на секунду задумывается.
Павел. Тебе куда лучше? Внутрь или наружу?
Александр. Пить… воды…
Павел протягивает ему бокал, тот хватает, с жадностью пьёт.
Александр (выдыхая). Господи… что было в этом пироге?
Пален (с притворным возмущением). Неужели яд?! Как! Вас хотели отравить?!
Павел (слуге). Что в пироге?
Слуга. Кайенский перец.
Павел. А ещё что?
Слуга. Всё.
Павел. Фу, фу, выбрось… выбрось… Хорошо, что я не попробовал… (Встаёт.) Господа! Теперь, когда все наелись… (Смотрит на Александра, жадно пьющего воду прямо из графина.) И напились… Я бы хотел, мою обожаемые господа, сказать вам… (с чувством) Как я всех вас люблю! (смотрит на часы) Время. Пора… Давайте прощаться, господа! (Орёт.) Дарья Христофоровна!!! Несите детей! Всех, которых найдёте!!!
Двери столовой открываются, появляется гувернантка с младшими детьми.
Павел подходит к каждому по очереди, обнимает, целует в обе щёки, крестит.
Павел (подходит к Куракину). Разрешаю забрать из дворца всё, что сможешь унести один. (подходит к Кутузову) Михаил Илларионович… Так держать! (подходит к Константину) Позаботься о Фру Фру…
Константин хмурится и надувается.
(Подходит к Александру. Смотрит ему в глаза.) Саша, что надо мне сказать?
Александр. Спасибо, отец, за ужин?
Павел (тяжело вздыхая). Эх ты…
(Подходит к дочерям.) Александрина, Маша, Лена, Катя, Аня… (берёт на руки младшего сына) Михаил Павлович… (кладёт руку на плечо Николаю). Николай… будешь первый!.. (подходит к жене) Марьфёдорна…(искренне с чувством) Мне понравились ваши тарелки! Впервые в жизни вы смогли меня осчастливить вашими тарелками! Рекомендую заказать чашки в таком же стиле. Я вас прощаю… на всякий случай, ежели вы ещё в чём были предо мной виноваты из того, о чём я не знал… (Подходит к Елизавете Алексеевне.) Я вам сочувствую… Вы прелесть и похожи на мою первую жену. Я её очень любил. Я бы вас тоже любил, будь вы моей женой. Но вы – жена моего сына, поэтому не судьба, мда… Увы, увы…
Идёт к дверям, у дверей останавливается, оборачивается ко всем и улыбается.
Павел. Хорошего вам вечера, господа. Прощайте! И я вас всех прощаю! Будьте счастливы! Всех благ! Не поминайте лихом!
Распахивает двери, уходит.
Елизавета Алексеевна (Александру). Странный он какой-то…