Запутанные частицы

Ли Шу сидела возле большого бронзового зеркала, рассматривая каждую черточку холеного молодого лица. Ее тонкая белоснежная кожа не скрывала болезненной бледности, делая синие венки на шее еще более заметными. Хрупкость супруги Императора давно была известна при дворе. В ее покоях уже побывал не один императорский лекарь, а количество тоников для здоровья, которые она пила из года в год, пугало. Но тело женщины по-прежнему оставалось слабым и совершенно не воспринимало Драконье семя. Все, чего хотела сейчас Ли Шу, обладающая золотыми ветвями и яшмовыми листьями, – оправдать надежды своего отца и родить прямого наследника. Тогда ее власть в гареме и власть премьер-министра при дворе стали бы непоколебимыми. Отец легко подавит всех недоброжелателей, заткнет им рты, и ненавистная Чжао гуйфэй никогда не сможет больше вести себя так нагло, как сейчас. Но пока хуанхоу не придумает способ почаще видеть в своих покоях Императора, о наследнике можно забыть. Только куда деться от всех этих подстилок, к которым он исправно ходит? От их щенков, которые появляются, словно по волшебству, после первого же раза? Каким богам эти шлюхи молятся, чтобы зачать с первой же ночи? Ли Шу была так занята самоистязающими мыслями, что совсем не заметила, как в комнату неслышно проскользнула ее верная пожилая момо. - Эта раба приветствует Императрицу. Ли Шу слегка повела взглядом на коленопреклоненную служанку. - Вставай уже. Вижу, что у тебя есть что-то для меня. С утра пораньше хочешь доставить мне неприятности? Старая женщина не стала тянуть и сразу оповестила: - Сегодня Император отдал жетон совершенно никому не известной новенькой девушке-сю, той самой, которая получила протекцию. Вы еще помните ее, Ваше Величество? Императрица задумалась. Она, конечно, не особо помнила лицо, но вот простой и мало интересный образ в памяти остался - уж очень сильно выбивалась эта девушка из присутствующих. Тогда Ли Шу просто «настойчиво посоветовали» принять ее в гарем с указания мужа. И вот сейчас эта новая подстилка войдет в его спальню. Больно. Все равно. Каждый раз. Больно. Женщина перед зеркалом, уйдя в свои мысли, словно осунулась и постарела. Пожилая служанка, видя, что расстроила госпожу, принялась судорожно кланяться, но та взмахом руки отослала ее прочь. Подумав некоторое время, императрица твердо решила, что пока ничего не будет предпринимать. Как правило, ее царственный супруг быстро терял интерес к женщинам в своей постели. Не больше одной ночи… Но если эта девка понесет… Ли Шу стиснула зубы. Она не позволит какой-то страшной выскочке дожить до окончания беременности. А пока... Пока она будет тем, кто охраняет пень, ожидая кролика. Ли Шу с мстительной злобой представила перекошенные лица всех имеющихся фужэнь своего супруга, когда они узнают, что их обставила неизвестная старая дева, вдруг каким-то образом вырвавшая милость монарха. Вся их красота разлетится по ветру. Однако эта самая выскочка, возвращаясь с кухни, где приготовила на скорую руку что-то вроде десерта, целенаправленно двинулась в огромный императорский сад, в ту выделенную часть, где любили проводить свои дни за вышиванием или рисованием наложницы более низших рангов. Пора начать знакомиться с местным зверинцем, подбадривала себя Ци Мейли. Тихо двигаясь по дорожкам между широкими кустарниками с сочной зеленью, девушка вдруг невольно замерла. В тени отдаленной беседки, укрывшись в прохладе ее стен, обвитых виноградными лозами, две наложницы самозабвенно целовались. Их многослойная одежда была распахнута и, несмотря на весенний прохладный ветерок, руки смело оглаживали белоснежные одинаково небольшие холмики груди. Та наложница, что была явно постарше рангом и возрастом, судя по облачению, нежно гладила по голове свою партнершу. Ци Мейли увидела, как ее рука скользнула вниз, распахивая слои одежды, стремясь достичь сосредоточения женственности юной прелестницы. Девушка в ответ на эти действия лишь подалась вперед, желая облегчить той доступ. Ци Мейли продолжала зачарованно смотреть на эту сцену. Она знала уже, наложницы в гареме не только активно удовлетворяли друг друга, но и определяли покровительство. Сестра, которая брала под свое крыло, а точнее, в свою постель, юную девочку-сю или наложницу более низкого ранга, заботилась о ней и давала некую защиту. Но увидеть все это своими глазами… В современном мире кого уже этим удивишь? Здесь же за такое предусмотрено слишком суровое наказание. Ци Мейли слабо улыбнулась. Когда женщин что-то останавливало? В ту же секунду ее десерт выскользнул из ослабленных пальцев и с грохотом ударился о каменную дорожку. Ци Мейли с жалостью взглянула на утраченные плоды своего труда, а затем со страхом перевела взгляд на женщин. Двое в беседке резко вскочили, потревоженные шумом, судорожно поправляя одежду. Обе тяжело и часто дышали от испуга и потрясения. Женщина постарше, наконец, оценила ситуацию и, увидев перед собой всего лишь какую-то девицу в довольно простеньком ханьфу без изысков и отличительных знаков, решительно взяла себя в руки. Аккуратно осмотревшись по сторонам и не увидев больше любопытных глаз, старшая внимательно изучила испуганную девушку, упавшую на колени. «Эта дурочка не может быть кем-то выше девочки-сю или, может, привилегированной служанки. Но с другой стороны, такой служанке здесь особо делать нечего. Даже если девчонка и вошла в гарем будущей наложницей, то ей пока не стала и никакого титула у нее нет. Я имею право вынести наказание», - размышляла женщина. Ее юная маленькая любовница, желавшая в тот момент тихо исчезнуть, была остановлена властной рукой. Ци Мейли дрожащим голосом причитала: - Смилуйтесь, эта раба ничего не видела, эта несчастная ничего не видела… Женщина не спеша приблизилась, не выпуская руки своей пассии. Она долго рассматривала стоящую на коленях девицу. Убить ее женщина пока не могла — такой власти не было. А вот запугать и показать, что будет при непослушании, стоило. В конечном счете, если эта служанка откроет рот, им с Сю конец. - Эй, кто-нибудь! - крик высокой птицей взмыл над садом. Через минуту подбежали два стражника. - Я Джиао шу и. Эта девушка грубо прервала наш разговор с Сю мэй рен, была нерасторопна и испортила наши наряды. Ее грубость и бестактность заслуживают наказания. Но я остаюсь милосердной и добродетельной, поэтому назначаю всего десять ударов палками. После этого она выстирает вручную нашу одежду и принесет официально извинения каждой из нас. «Великолепная речь, почти Императрица», - зло подумала Ци Мейли, краем глаза поймав, как серебро наложницы проворно исчезает в карманах стражников. Джиао шу и неторопливо приблизилась к стоящей на коленях девушке и резко подняла ту за подбородок, встречаясь с перепуганными глазами. - Запомни, пока твой рот на замке, будешь жить. Если посмеешь его открыть, никакого снисхождения не будет. Никто не станет расследовать смерть низкосортной девицы, которых здесь полно... - Эта несчастная не посмеет… Ци Мейли тут же подхватили две сильных мужских руки с двух сторон. Когда ее бросили на деревянную лавку, дыхание перехватило, но девушка изо всех сил вцепилась в края своего пыточного места. Никто не стал разбираться, кто она, почему наказана и за что. За все было заплачено. В какой бы мир девушка не попала, эти вещи остаются неизменными всегда... Сознание Ци Мейли потеряла на третьем ударе... "Ах, проклятье... Как же больно-то!!!" Приходила в себя она тяжело. Девушке казалось, что у нее горит вся спина и пятая точка. Пока ее били, она то выныривала из небытия, то снова туда падала. Кто знал, что тело Ци Мейли настолько изнеженное?! При всем возмущении самой Ци Фэй, это тело было хрупким, чисто женским, холеным. Ци Мейли никогда не били так, как и ее, впрочем, саму. Даже в том мире похожих побоев с ней не случалось. Тело Ци Мейли не приспособлено терпеть неудобства. Ничего удивительного, что страх и боль моментально отключили ее сознание. Когда на девушку плеснули водой, приказывая убираться, встать получилось далеко не сразу. Но Ци Мейли не стала просить помощи. Гордыня всегда была ее любимым грехом. Она буквально шаг за шагом, стиснув зубы, упорно ползла обратно в свои покои. Сзади горело все, словно прижгли каленым железом. «Слабачка», – ругала себя девушка. Дорога обратно казалась бесконечной. В один момент силы, подпитанные упорством, снова закончились, и Ци Мейли почувствовала, что теряет равновесие. В этот момент ее подхватили под руку, выдергивая из приближающегося забытья. Подняв голову, девушка встретилась глазами с мужчиной средних лет в темной плотной форме императорского охранника. Тяжелое обмундирование придавало подошедшему человеку очень воинственный вид. И хотя мужчина вызвался помочь, но сейчас Ци Мейли искренне ненавидела всех этих продажных гвардейцев. Она попыталась оттолкнуть своего неожиданного помощника. - Прекрати дергаться. Ты ранена. И сейчас свалишься. Я не хочу в свое дежурство спотыкаться о бесчувственные тела в императорском саду. Где находятся твои покои, девушка? Или ты служанка госпожи? Ци Мейли молча смерила злым взглядом мужчину в военной форме, но затуманенные болью глаза, странная походка и искусанные губы превращали ее в совершенно жалкое создание. Девушка головой указала направление, и охранник, не церемонясь, решительно потащил упрямицу вперед. Когда они, наконец, пришли в ту часть дворца, где располагались покои избитой, гвардеец уже понял, что она не служанка. Слишком изнеженная. Видимо, одна из многочисленных женщин в гареме Императора без титула. Такие мало чем от слуг, собственно, отличаются. Их жалкое существование проходит в услужении наложниц более высоких рангов, они - расходный материал для тех, у кого в руках есть хоть немного власти. Выбежавшая навстречу прелестная девушка тут же кинулась к своей госпоже. Оказавшись в надежных руках Син Шихонг, Ци Мейли позволила себе окончательно расслабиться. Избитые спина и ягодицы запылали с новой силой, заставив несчастную громко застонать. Лишь когда вызванный лекарь из императорской лечебницы щедро нанес на травмированную кожу охлаждающую густую мазь, боль ослабла. Ци Мейли мрачно размышляла о том, как же выносливы обычные женщины в этом мире, особенно слуги, которым достается такое наказание раз через раз. А что ей оставалось делать? Она вынуждена была сыграть эту роль до конца и притвориться перепуганным кроликом. В крайности и собака бросается на стену. Лучше стерпеть несколько ударов, чем стать очередной использованной любовницей хитрого человека с двойным дном. Пусть ее изобьют, но она как можно дольше постарается потрепать нервы этому ублюдку, который надумал показать свою власть. «Не ты первый пытаешься съесть меня... Подавишься, Мин Ле Ян». Эта боль стоила того. План был немного сумбурным, конечно, но расчет верен. Девушке даже повезло, ведь она отделалась довольно легко. Когда на столике догорела палочка успокоительного благовония, ее размытое сознание окончательно погасило разрозненные обрывки мыслей, и Ци Мейли просто уснула. Последствия не заставили себе ждать: лекарь доложил об этом случае, как и полагается по уставу. Конечно, через сичэньили чуть больше прибежал испуганный евнух, отвечавший за сопровождение наложниц к Императору. Он трясся как заяц, не представляя, что будет докладывать монарху. Избранная девушка вдруг была избита в императорском саду. Кем? За что? Сейчас несчастному оставалось лишь ждать отсроченного приговора – Император был занят со своими чиновниками при дворе и в покоях не появлялся. А когда наступит вечер, будет уже поздно...