mayday

      С того момента они больше не виделись. Наверное, их благословила сама вселенная – с тех пор минуло три месяца, а им так и не довелось оказаться даже в одной кабине. Тэхена кидало по всему миру – сначала Япония, потом Португалия, Франция, Испания. Иногда Штаты, больше Европа. У него в напарниках были самые разные пилоты и бортпроводники, времени о чем-то думать банально не было. График был забит так плотно, что он едва успевал лечь в постель, чтобы набрать свои положенные семь часов сна, как нужно было снова куда-то лететь. Погода продолжала ему благоволить, но на этом плюсы как будто бы заканчивались. Времени на размышления, может, и не было, а сердце все равно продолжало ныть день изо дня. Тэхен неизменно читал все сводки по инцидентам, просматривал списки пострадавших, проглядывал экипажи. Себе говорил, что просто для того, чтобы знать, что делается в мировой авиации. Сердце же отвечало, что он слишком очевиден. Он просто надеялся не увидеть там имя Чонгука. Желательно никогда.       Общение их в общем и целом на этой ноте тоже свелось к нулю. Чонгук перестал присылать свои любимые сообщения с тонной смайликов и фотографии себя на фоне маячущего позади неба. С одной стороны, это отчасти помогало – Тэхен понимал, что так все-таки будет лучше. Лучше оторвать пластырь одним движением, чем делать это понемногу, но легче от этого почти не становилось – ему все равно временами было нестерпимо тошно. Он скучал по Чонгуку как безумный, иногда ловил себя на мысли написать ему что-нибудь самому. Спросить о делах, поделиться последней прослушанной песней, прислать свою собственную фотографию, чего раньше он никогда не делал. Но каждый раз приходилось себя одергивать – это никому не принесло бы пользы. Нужно было выкинуть его из головы и точка.       В этот день погода стояла отменная. Впрочем, как и в любой другой вылет Ким Тэхена. Для ноября было удивительно ясно, возможно, потому что ночью землю немного прихватило морозом. Нужно проверить, провели ли противообледенительную обработку – Тэхен сделал мысленную пометочку, когда вышел на улицу, немного поежившись. Сегодня он даже ночевал у себя дома в Сеуле, кажется, впервые за последние месяцы. Полет предстоял недолгий – до Токио и обратно, поэтому Ким был вполне себе спокоен и сосредоточен, ничего нового его точно не ожидало. Маршрут был настолько заезженным, что откровенно навевал скуку, но выбирать не приходилось.       Тэхен появился в аэропорту Кимпхо за два с половиной часа до вылета. Можно было бы приехать и немного позже, но дома было откровенно нечем заняться, поэтому он решил немного размять ноги и пройтись по зданию аэровокзала, раз выдалась такая возможность. Обычно на такие прогулки времени нет, особенно при напряженном графике – успеваешь только поспать, сходить в душ и снова в путь. Теперь же Тэхен рассматривал витрины магазинчиков и людей вокруг так, словно видел их впервые. Он уже был одет по форме – так положено, если только не путешествуешь туристом, а на шее у него висел бейдж с именем-фамилией, должностью и званием, а также с указанием авиакомпании, под началом которой он сейчас летает. Люди пялились, в общем-то, всегда. Иногда просто бегло рассматривали, иногда внимательно вчитывались в написанное, улыбались или хмурились, некоторые тянули руки для рукопожатия. Раньше, годах в 60-х, пилотом было быть почетно. На тебя все смотрели с благоговением, восторгом и какой-то гордостью, сейчас же… это скорее было любопытство, не более. Тэхен не был уверен, что хотел бы жить в те времена ради такой почти «дешевой» славы. Уровень безопасности пилотирования в те времена оставлял желать лучшего, а лучше все-таки быть живым и неизвестным никому пилотом, чем известным, но мертвым.       На пробу он попробовал купить горячий шоколад в одном из автоматов и потом еще долго морщился от его приторно-сладкого вкуса. Рассматривал публику и фантазировал, кто из этих людей вскоре может полететь на его самолете. Это было интересно и даже как-то расслабляло, мозг сам собой перезагружался и переставал так подвисать. Перед брифингом Тэхен решил доехать до диспетчерской вышки: до него дошел слух, что там из отпуска должен был выйти Намджун – его старый приятель. Возможно, ему удалось бы перекинуться с ним парой фраз, если тот сможет выйти на быстрый перекур.       – Капита-а-ан, – его хлопнули по плечу так неожиданно, что Тэхен вздрогнул. Намджун проделывал эту штуку буквально каждый чертов раз, и каждый раз Ким вел себя вот так.       – А ты не изменяешь старым привычкам… – пробормотал он под нос, но все-таки улыбнулся, пожимая руку старому другу. С Намджуном они будто тысячу лет назад учились вместе в летном. Только Джун пошел в диспетчеры и сейчас работал на старте, а Тэхен вот не смог расстаться с небом. – Говорят, у тебя сын родился, а? – улыбнулся еще шире.       – Все-то ты знаешь! – засмеялся и потянулся за объятием. – Правду говорят.       – Как назвали?       – Сынмином, – выглядел Джун при этом так гордо, будто сам рожал три дня и три ночи. – Вот уже две недели как.       – Поздравляю, дружище! – Тэхен был совершенно искренне рад. Намджун всегда хотел большую семью, и это их с Соен второй ребенок. Наверняка они на этом не остановятся. – Когда за третьим? – решил шутливо подколоть.       – Да я бы хоть сейчас, ты ж меня знаешь, – снова засмеялся в голос. – Только Соен пока говорит, чтобы я не приближался к ней с этими помыслами больше никогда в жизни.       – Она и после первого так говорила, но, как видишь… – Тэхен хорошо помнил миниатюрную Соен и, кажется, понимал, почему ей это дается так непросто.       – Ты приходи как-нибудь в гости, совсем уже перестал появляться. Ты когда в последний раз дома-то был?       – Не поверишь, но вот как раз приехал оттуда, – Тэхен хмыкнул, но по факту все действительно было так – в последнее время дома его было не застать. Он и в Сеуле-то стал редко появляться, что уж там говорить.       – Давай в следующий раз к нам, глядишь, к тому времени Сынмин уже в школу пойдет, – по-доброму подколол его Намджун, и Тэхен скорчил недовольное лицо – да понял он уже, понял, что пора завязывать с вот этой бесконечной работой.       – Видно будет, Джун, сейчас сгоняем в Токио и, может, после, там как раз вроде пара дней должны быть свободных.       – Будем ждать. Предупрежу Соен, – подмигнул друг и снова протянул руку для рукопожатия. – Ладно, мне бежать пора, перерыв закончился. У нас на западном сегодня завал – Инчхон половину рейсов разворачивает, все к нам летят, суматоха – жесть!       – Ни пуха, – кивнул Тэхен и развернулся обратно к аэровокзалу. И правда, как это он раньше не заметил, что самолетов на рулежных стало больше? И аэропорт весь облепили со всех сторон. Что там у них в Инчхоне происходит вообще… Тэхен, в целом, был даже рад, что ему отсюда вылетать, а не прилетать. В такой толкучке оказаться – последнее дело. Пришлось бы несколько кругов наворачивать перед посадкой, а это и нервы мотает, и пассажиры волнуются, приятного мало.       Намджун вернулся на вышку в спешке, споткнулся на последней ступеньке, сматерился сквозь зубы и едва не налетел на Юнги, который в это время метался по помещению, раскидывая обязанности. Суматохи как таковой у них не было – в диспетчерской ей не место. Если ты не умеешь сдерживать панику – это работа не для тебя. Намджун прошел обратно к своему месту и сменил напарника, который принимал самолеты в его отсутствие, а тот снова перешел в ведомость главного. Мин Юнги, их старший диспетчер, сегодня был явно не в духе. В Инчхоне начался полный бардак, а когда главный аэропорт города не может принимать большую часть рейсов, страдают все – и пассажиры, и пилоты, и, само собой, диспетчеры. Они, наверное, в большей степени – нагрузка увеличивается непропорционально, приходится смотреть сразу за десятком самолетов каждому, а это всегда увеличивает шанс на ошибку. Шанс, которого ни у кого из них нет и быть не должно.       – Чимин! На западный сектор, на старт, быстрее, там Аэрофлот на четвертый круг ушел, у него заканчивается топливо, нужно сажать, – проговорил Юнги быстро, и никто не осмелился сказать ничего против. Не потому что у них царила какая-то дедовщина, кто-то боялся или просто не смел нарушать субординацию, вовсе нет. Просто все понимали, с чем имеют дело. У них в воздухе на данный момент висели тысячи человеческих душ, вариантов просто сказать «нет, я не хочу» ни у кого из них банально не было. – Минхо, пока за Чимина на круг. Намджун, возьми на себя Чеджу 2311 и Эйр Пусан 787, сажай на один-четыре, Чеджу может понадобиться больше времени на рулежку, у них что-то с гидравликой.       У Юнги горела не только задница во всех возможных смыслах, но и все остальное. Это был очень неудачный день для этого дурацкого переноса, у него раскалывалась голова и уже двойная доза аспирина никак не справлялась с ситуацией. На них, по ощущению, была одновременно тысяча рейсов и миллион человек. У них не было шанса на ошибку, а заменить его сейчас было некому.       – Чеджу 2311, разворот вправо, курс два-два-ноль, – Намджун тут же включился в процесс и перестал обращать внимание на все остальное вокруг.       – Борт 4213, разрешение на вылет, двигайтесь к полосе один-четыре, – раздалось где-то по соседству. – Аэрофлот 1211, разрешаю заход на посадку с прямой на полосу три-два.       В их работе все было отточено до миллиметра, в ближайшие два часа никто не должен был сдвигаться с места. Оставалось только молиться на то, чтобы Инчхон снова начал принимать рейсы в штатном режиме. Иначе какой-нибудь Мин Юнги собирался свернуть кому-нибудь шею. Главное, чтобы не себе.       Ким Тэхен, заходя первым в брифинг-рум, нервно дернул плечом. Интуиция как-то странно сбоила в последнее время – чуйка голосила, будто что-то было не в порядке, но с виду ничего страшного пока не происходило. Перенос рейсов из одного аэропорта в другой – довольно стандартная процедура. Да, в Сеуле довольно давно такого не было, но в этом все еще не было ничего экстраординарного. Значит, дело было в чем-то другом…       Он начал разбирать бумажки, которые ему выдали после стандартного медосмотра, и просмотрел сводки погоды: ясно, почти безветренно – чем не идеальная погода для взлета? Почему-то на этот раз хотелось поскорее со всем разделаться. Интуиция все еще неприятно поджирала запасы энергии где-то изнутри, и Тэхену это очень не нравилось – своей интуиции он привык доверять. Хотелось поскорее взлететь и забыть обо всем, а потом так же спокойно вернуться и отправиться на заслуженный отдых хотя бы на пару дней. Возможно, он реально перегрузил себя за последнее время – все-таки надо меньше работать. Он все же был не единственным пилотом в этой авиакомпании, пора было давать место остальным, да и всех денег все равно не заработаешь.       Начали подтягиваться бортпроводницы, Тэхен только кивал каждой на входе и продолжал ковырять маршрут, все пытаясь распознать, откуда у его тревоги растут ноги. Когда в комнате появился Сокджин, старший бортпроводник – тоже один из его старых знакомых, с которым он когда-то учился, Ким наконец поднялся с места, чтобы его поприветствовать. Им давно не доводилось летать вместе, оттого встреча стала особенно приятной.       – Говорят, Инчхон перенес нам весь свой поток, – сказал тем временем Сокджин, усаживаясь за стол переговоров.       – Есть такое, успел перекинуться парой слов с Намджуном, говорит, суматоха, забит весь эфир, – кивнул на это Тэхен и уселся напротив. Сокджин с Намджуном когда-то даже в одной группе учились, Джин собирался стать диспетчером, но тоже, как и в случае с Тэхеном, его позвало небо. Просто немного другим способом.       – Придется долго ждать вылета?       – Точно пока не скажу, но, судя по всему, в очереди на рулежной постоять лишние минут двадцать точно придется, тут ничего не поделать, – он оглянулся в окно позади себя, заметив движение, и проследил взглядом взлетающий самолет Кореан Эйр. Счастливчики.       – Кто у тебя сегодня вторым пилотом? – тем временем спросил Джин, передавая бумаги своим сегодняшним коллегам по салону.       – Понятия не имею, честно говоря, даже не смотрел в график еще, не до этого как-то было. Надеюсь, не Соджун, у меня от его болтовни в прошлый раз голо… – Тэхен заткнулся ровно на середине фразы, стоило двери в брифинг-рум открыться и явить последнего члена экипажа. Того, кого все так ждали. Того, кого точно не ждал сейчас сам Тэхен.       Сердце пропустило пару ударов – после такого медкомиссия его точно не допустила бы сегодня до полета. Они не виделись так долго, что Тэхен уже было подумал, что начал забывать, как Чонгук выглядит, но нет – он был все таким же, улыбался все так же, и родинка эта под губой была на месте, и глаза блестящие сияли. И три полоски с эполет никуда не делись – все еще второй пилот, даже странно. За три месяца многое могло измениться, тоска Тэхена точно никуда не ушла – это он четко осознал в момент первого зрительного контакта. Все еще невыносимо скучал, все еще хотел находиться с ним рядом, целовать его, обнимать его, дышать им. Не отпускать его одного в небо больше никогда, потому что если что-то и могло случиться, то лучше вместе. Киму все казалось, что он не сможет остаться на этой земле вот так вот один. И тот факт, что они даже не были вместе, ничего не отменял.       Сокджин встал первым для приветствия – они с Чонгуком тоже были довольно давно знакомы. Тэхен вдруг вспомнил его самый первый с Чоном вылет – тогда они летели буквально в том же составе, что и сейчас. Как иронично. И снова интуиция кинула в него комком тревоги, словно что-то точно назревало, а он по глупости своей не понимал, что именно.       – Давно не виделись, – Чонгук протянул Тэхену руку как ни в чем не бывало. Улыбнулся даже, словно вообще не чувствовал никакого напряжения. Пришлось встать и взяться за чужую руку в ответ, ощутить под пальцами извечные мозоли, теплоту и мягкость, натянуто улыбнуться – у него не было вариантов. Иначе могли пойти слухи, начали бы задавать вопросы, а оно ему вообще надо было? – Что там по сводкам? – словно ничего и не было между ними. У Тэхена сердце ухнуло куда-то вниз, на миг он забыл даже, что он вроде бы как на работе. Ему потребовалось еще несколько мгновений на ментальную перезагрузку, и только после он протянул мужчине бумаги, стараясь не касаться его пальцами лишний раз.       – Сегодня ясно, но это вы и сами видите, – Тэхен начал брифинг, откашливаясь. – В Токио погода идентичная, проблем не должно быть. Надо будет проверить противообледенительную обработку, займитесь, Чонгук, – он правда старался говорить подчеркнуто вежливо, но именно это и привлекло внимание – Сокджин посмотрел на него так пристально после этих слов, словно попытался прожечь в нем дыру. Спалиться перед старшим бортпроводником было бы, конечно, совершенно неуместно и глупо, но переживать об этом уже, кажется, было поздно. – Из-за большого трафика в Кимпхо наверняка проведем больше времени в очереди на вылет, если что, Сокджин, ты знаешь, что делать – будут задавать вопросы, юлить не стоит, пусть не нервничают – это не наша вина, с самолетом все в порядке. Постараемся не опоздать к посадке в Токио. В общем-то, мне больше нечего сказать. Не думаю, что сегодня нас ждут какие-то экстраординарные трудности, нам главное вылететь из зоны аэропорта, дальше будет проще.       После этого Тэхен почти сразу поднялся на ноги, забрал свой форменный пиджак и пальто, и, подхватив летную книжку, вышел из комнаты первым, не оглянувшись. Ему нужно было немного переосмыслить все происходящее и настроиться на нужный лад, а вид Чонгука этому точно никак не помог бы. Лучше было выбраться подышать или хотя бы умыться ледяной водой – его организму нужна была встряска, но не эмоциональная, а физическая. Нужно было чем-то перебить эти ощущения от нахождения Чона так близко и при этом так недоступно далеко. Пожалуй, это был первый раз за все время их знакомства, когда он не мог его даже коснуться как-то иначе, кроме рукопожатия. Фрустрация забила ему все рецепторы изнутри и снаружи, и даже сбоящая интуиция на этом фоне перестала быть такой уж раздражающей.       – Он всегда такой? – спросила тем временем Сонха, одна из бортпроводниц. Она была единственной новенькой в этом коллективе, единственной, чье присутствие выбивалось из всего экипажа, который несколько лет назад летел почти в том же составе.       – Да нет… – Сокджин неопределенно пожал плечами, а потом обернулся к Чонгуку, который расслабленно продолжал листать погодные сводки. – Действительно давно не виделись, Чонгук, – подмигнул даже и наклонил голову вбок, словно собачка. – Говорят, вы с Тэхеном тоже давно не летали вместе. Между вами… вроде как что-то произошло?       – Джин, я тебя, конечно, непередаваемо уважаю, но не думаю, что это твое дело, – Чонгук расслабленно улыбнулся и поднял взгляд. В нем словно ни грамма напряжения не было, он был спокоен как удав. – Все нормально, за полет не переживайте, все пройдет без сучка и задоринки. Как и всегда, – с этими словами он тоже поднялся на ноги и забрал свои вещи, чтобы пройти к выходу. Кажется, не одному Ким Тэхену нужно было проветриться и немного подышать свежим воздухом, если вообще можно назвать свежим воздух в аэропорту рядом с десятками самолетов и постоянным выбросом переработанных паров топлива в атмосферу. Но, как бы там ни было, у него была такая же задача, как и у Тэхена – им еще предстояло осмотреть самолет, проверить аппаратуру и заполнить кое-какие бумажки на борту, поэтому медлить смысла все равно не было.       Сначала Тэхен застрял в туалете, долго и усердно умываясь прохладной водой и пытаясь успокоиться. Дел-то, это всего лишь Чонгук, что такого? Это не должно было выбивать его из колеи, он опытный пилот с большим количеством часов налета, не могут у него вот так просто сдавать нервы. Пришлось долго смотреть самому себе в глаза в зеркале, убеждая себя перестать нервничать как школьница, а потом дерганно вытирать руки салфетками, с какой-то особой яростью выдирая их из держателя. Немногим после он все же спустился вниз, к выходу, и сел на буксир, который доставил его к самолету. Борт 2105 сверкал в лучах ноябрьского слабенького солнца, только и ждал, как Тэхен поднимется наверх и поднимет его в воздух. Ким прошел вокруг судна пару раз, на пробу постучал по колесам – это не дало ему вообще ничего, но привычку сложно было искоренить, а потом все же поднялся в салон. Прошел вдоль всех рядов пассажирских кресел, мельком просмотрел, все ли хорошо, хоть это и не было его заботой – тоже привычка. После его ненадолго заняли бумаги – нужно было заполнить разрешение на вылет и проверить наличие чеклистов. Примерно за этим занятием его и застал Чонгук, который, судя по румянцу на щеках, тоже уже прошелся вокруг самолета пару-тройку раз и проверил противообледенительную обработку.       – Все в порядке, капитан, – выделил последнее слово, проходя на свое правое место. Тэхен очень старался не наблюдать за тем, как тот раздевается и вешает свою дурацкую дутую куртку на крючок. Куртку эту он сам Чонгуку словно уже тысячу лет назад купил, не думал вообще, что тот начнет таскать ее всегда и везде. Почти не смотрел, как он устраивается и проверяет аппаратуру, не обращая на Кима ни малейшего внимания. Напряжение витало в воздухе так явно, что его можно было резать ножом. – Расслабься, кэп, – сказал Чонгук неожиданно, даже не поворачивая в его сторону головы. – Я тебя не съем. И хватит пялиться.       – Я не пялюсь… – пробормотал Тэхен тише, чем было нужно, и сразу же отвернулся. Вот еще, не пялился он.       – Не переживай так. Долетим до Токио, и ты меня больше не увидишь. Постараюсь не попадаться тебе на глаза, – сказал Чонгук с какой-то болезненной кривой улыбкой, от чего у Тэхена свело внутренности.       – Почему ты… – к сожалению, закончить свой вопрос он так и не успел, потому что очень не вовремя в кабине появился Сокджин с докладом. Пришлось вникать и надеяться, что узнать у Чонгука, что он имел в виду, он сможет позднее. Вот наберут высоту, будет немного свободного времени, тогда и спросит.       По итогу, им действительно пришлось торчать на рулежной дорожке непозволительно долго. Сокджин успел дважды связаться с кабиной и уточнить по поводу очереди, мол, переживают некоторые пассажиры. Тэхен буквально мог только развести руками – от него не зависело ровным счетом ничего, он лично наблюдал, как на один-четыре друг за другом садятся самолеты, борт 2105 вообще был неизвестно каким там по счету. В видимом обзоре перед ними было около трех судов, скорее всего на деле их было больше.       – Борт 2105, вы пятые в очереди на взлет, ожидайте, – услышал Тэхен голос Намджуна, когда их передали ему от диспетчера руления. Тот звучал однозначно устало. Видимо, запара у них действительно была мама не горюй.       – Борт 2105, принято, – ответил Тэхен и тихо вздохнул. Очередь – это больше времени наедине с Чонгуком в одной кабине. Плохо. Очень плохо. Он просто не мог перестать коситься на своего второго пилота. Чонгук выглядел все так же расслабленно, как и до, смотрел только вперед и на приборы, что-то сверял, проверял по наручным часам. Пару раз чем-то перекинулся с диспетчером – Тэхен даже не стал на это отвлекаться, пока ему не дали разрешение на взлет. В наушниках и так звучали непрерывные переговоры по общей линии связи – похоже это было на единую какофонию звуков, потому что самолетов было так много, что крыша ехала уже у всех. Во время ожидания он решил, что пора выйти на связь с салоном и заодно представиться – что зря время терять. – Ты не против, если я представлю тебя пассажирам? – дежурно уточнил у Чонгука. Он имел право не представляться вообще, решение всегда оставалось только за пилотом, поэтому он обязан был уточнить. Чонгук только неопределенно пожал плечами, и Тэхен расценил это как «валяй». Что ж…       – Добрый день, дамы и господа! – он включил голосовую связь с салоном. – Говорит капитан корабля Ким Тэхен, вторым пилотом сегодня будет Чон Чонгук. От имени всего экипажа и авиакомпании Кореан Эйр приветствую вас на борту самолета Эйрбас А320. Наш рейс выполняется по маршруту аэропорт Кимпхо, Сеул – аэропорт Ханэда, Токио. Время в пути составит 2 часа 15 минут. Мы ожидаем разрешение на взлет, это займет еще несколько минут. Прошу вас оставаться на своих местах с застегнутыми ремнями безопасности. Желаю приятного полета! – зачитал по заранее заготовленной бумажке, хотя казалось, что он мог бы выдать все это и наизусть, даже если его разбудить посреди ночи.       Еще пятнадцать минут нервного ожидания, и Тэхен наконец снова услышал Джуна, который, тихонько вздохнув, назвал их позывной.       – Кореан Эйр два-один-ноль-пять, – проговорил номер четко – только что Тэхен слышал, как у них возник какой-то косяк, когда чуть было не спутали два борта с разницей в одну цифру. – Кимпхо, полоса один-четыре, занимайте исполнительный.       – Борт 2105, принято, занимаю исполнительный, полоса один-четыре, – Тэхен выдохнул из себя все напряжение. Ну вот, наконец-то хоть какое-то движение. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что сидеть молча только лишь под звуки диспетчерских переговоров просто невыносимо. По уставу, вести разговоры на любые отвлеченные темы до набора высоты они не имели права, и ничего другого просто не оставалось. Тэхен по указанию диспетчера тут же взялся за сайдстик и аккуратно вывел самолет на ВПП, ожидая разрешение на взлет. – Кореан Эйр 2105, к взлету готов.       – Кореан Эйр два-один-ноль-пять, полоса один-четыре, взлет разрешаю.       – Кореан Эйр 2105, принято, взлет разрешен, – отрапортовал сразу же, остались лишь детали. Чонгук сразу же зачитал короткий чеклист по взлету, нужно было лишь подтвердить и начать разбег. – Восемьдесят, – этот момент все еще оставался лучшим и самым интригующим за все время полета: секунды, когда самолет разгоняется по взлетно-посадочной полосе и вот-вот оторвет колеса от покрытия – его ни с чем нельзя было больше сравнить.       – Есть, – отозвался Чонгук тут же.       – Один, – еще через пару секунд. – Отрыв, – внутренности среагировали моментально, сразу же будто начав вжиматься в кресло позади. Тэхен потянул сайдстик на себя, и самолет наконец оторвался от земли – гравитация с трудом, но отпустила его от себя прочь. Ликование, восторг, счастье – каждый раз эмоции настигали в неизменном виде. Тэхен даже улыбнулся – они в небе, начали набирать высоту. – Убрать шасси.       – Кореан Эйр два-один-ноль-пять, передаю связь с кругом, хорошего дня, – раздался в наушниках голос Намджуна в крайний на сегодня раз. Тэхен улыбнулся еще шире – в небе все как будто бы автоматически становилось лучше, проще, легче. Даже сидящий справа Чонгук перестал так сильно бесить своим видом и неизменно притягивать к себе взгляд.       Теперь им нужно было еще минут десять-пятнадцать, чтобы занять верхний эшелон и закрепиться, и только потом они могли бы немного расслабиться, перевести все на управление автопилотом и наконец поговорить – благо, Чонгуку деваться из кабины было некуда, не сбежит же он через лобовое.       – Кореан Эйр 2105, набираю пять тысяч, – Тэхен отложил все другие мысли на потом, чтобы пока идеально выполнить насущную задачу, впрочем, как и всегда.       – Кореан Эйр два-один-ноль-пять, диспетчер круга, набирайте и сохраняйте пять тысяч, – отозвался уже новый голос в наушниках. Кажется, это был Пак Чимин. Тэхен хорошо помнил его мелодичный голос со старых времен. Им нечасто доводилось встречаться лично, но пару раз Намджун даже звал его в гости, там-то они с Кимом и пересекались. Чимин был приятным молодым человеком, постоянно улыбался, приносил вкусные угощения и рассказывал байки похлеще намджуновских. На круге редко происходило что-то интересное, но начинали случаться какие-то дурацкие вещи каждый раз, когда он кого-то подменял на старте или рулении. К счастью, в его послужном списке не было жертв, и Тэхен очень доверял ему в вопросе навигации и принятия решений.       – Кореан Эйр 2105, принято, сохранять пять тысяч, – подтвердил Тэхен. – Убрать закрылки, зачитать чеклист «после взлета», – уже Чонгуку, который тут же без вопросов принялся за дело. Это подкупало. Второй пилот всегда должен был слушаться капитана, в этом не было ничего необычного, но все же послушность Чона в небе всегда выводила Кима на какой-то новый уровень эмоций.       – Закрылки убраны, – сообщил он через секунду и начал зачитывать чеклист. Тэхену осталось лишь подтвердить каждое положение и перейти к дальнейшему набору высоты.       С минуту все было очень даже спокойно. Механизмы работали в штатном режиме, они пробежались по всем нужным чеклистам и перепроверили все возможное, дело действительно оставалось за малым. Тэхен наконец расслабленно откинулся на спинку капитанского кресла и чуть покрутил корпусом – все уже успело затечь за время взлета. Кажется, он стареет. Он отвернулся всего лишь на долю секунды, чтобы достать стаканчик с водой со столика позади, чтобы промочить быстро сохнущее на высоте горло, когда раздался странный громкий звук удара, а потом снова и снова. Ощущение было такое, будто что-то (или кто-то?) на скорости врезается в фюзеляж. Но что могло произойти в небе? Тэхен покрутил головой, ощущая небольшую вибрацию от каждого нового удара, и все понял, только сказать не успел – Чонгук сделал это раньше.       – Птицы.       – Вижу, – Тэхен откликнулся моментально. – Зачитать чеклист… – он уже было начал давать указание, чтобы проверить, все ли системы работают нормально, мало ли что эти тушки могли снести на такой огромной скорости, как вдруг прервался на полуслове, сначала скорее почувствовав, чем услышав проблему.       Первым звоночком было резкое изменения звука уменьшения тяги двигателей – по ощущениям, они словно разом задохнулись. Сломанные от влетевших в них птиц лопасти вызвали жесткую аномальную вибрацию, весь самолет затрясло так, словно они попали в зону турбулентности, для которой было слишком рано на такой высоте – они еще и километра не набрали. Секунду спустя Ким понял, что тяга не просто уменьшилась непропорционально, как бывает чаще всего – они потеряли ее с обеих сторон, симметрично и очень-очень плохо. Еще пару мгновений после наступила такая невероятная тишина, что ее можно было кромсать топором, – такой никогда не услышишь на борту Эйрбаса в небе.       Двигателей больше не было слышно. Вообще. Они перестали работать. Оба.