Тайна семьи МакКензи. Второй маньяк.

      Проникновенные постукивания молотка и пронзительный, приводящий сердце в трепет крик четырнадцатилетнего юноши неожиданно разбудили меня, заставив мое тело вздрогнуть. Я на удивление оказалась привязанной к стулу вблизи стола и тут же испугалась, когда мои глаза встретили ухмыляющегося Антона Павловича, который держал в руках бензопилу. Похоже, кровавая история продолжается...       – Зачем вы похитили меня? – спросила я с холодным ужасом, понимая, что больше не смогу заснуть.       Соратник моего отца ехидно улыбнулся, готовый в любой момент включить бензопилу. Но, к счастью, не усовершенствовал свои действия.       – Чтобы ты ощутила наслаждение вместе с нами. И посмотри, что твой отец мне подарил! И я даже согласился присоединиться к нему в этом.       – Но почему? – прошептала я. – Я не хочу причинять кому-либо вред.       – Да ладно тебе. И могу, кстати, одолжить тебе это оружие, чтобы ты немедленно расправилась с этим мальчишкой!       Вздохнув, я увидела за его спиной папу, забивающего гвоздики в ноги своей добычи. Добыча молила о пощаде, но никто из нас, кроме меня, не обращал на это внимания. Мне стало его жалко.       – Развяжите меня, и я сделаю все, – еле-еле вымолвила я, уже приготовившись бежать из этого ужасного места.       – Хорошо.       И меня освободили.       – Бери бензопилу и режь быстро!       – Пожалуйста, отпустите меня отсюда! Я не хочу умирать! – испуганный парень бешено кричал во все горло. Его сердце стучало в груди, страх наполнял каждую его клетку. В глазах у него отражались огромное отчаяние и безумная надежда на спасение. – Я сделаю все, что скажете!       Папа с силой ударил его по лицу своей правой рукой, и тот заплакал еще жалобнее. Из-за этого удара его лицо покрылось синеватыми следами от костлявых пальцев. Боль пронзила его тело, и слезы немедленно вырвались из его глаз. Он пытался сдержать плач, но отчаянное рыдание превратилось в звук, заполнивший гараж.        – Питер, только взгляни, что наша дорогая собирается делать! – с весельем, словно пятилетний ребенок, воскликнул Антон Павлович. Его глаза светились яростным гневом.       Мужчины предоставили мне место, чтобы я на время показала им акт кровавого ужаса над несчастным мальчиком. О, как бы я не хотела этого делать, но раз уж они просят, то буду вынуждена. И что будет дальше, не знаю. Надеюсь, что смогу отойти от этого. Но, возможно, это займет некоторое время.       Папа, словно злой, голодный волк, обтер свои губы.        – Малышка, почему ты не режешь? – спросил он с легкой горечью.       Я притворилась, будто не могу включить эту страшную штуку. И на самом деле у меня не получалось.        – Я… не могу… включить. Не удается… – на моих глазах выступили слезы горя и смятения. Мое тело дрожало от бессилия, от навалившегося непонимания.        – Разреши помочь тебе? – Антон Павлович положил свою теплую ладонь на меня, в которой находилась ручка управления двигателем. Затем он быстро завел мотор. Это заставило меня вздрогнуть, волнуясь, что случайно нанесу себе вред.        – Вы псих! – хотелось было сказать, но внезапно мне помогли поднести бензопилу к горлу паренька. И я, разрываясь от слез, осторожно начала делать надрезы на его животе, немного пачкаясь его кровью. Фу, какой ужас… Необходимо как можно скорее выбраться отсюда. Я не могу больше находиться здесь… Тем более Антон Павлович и мой отец громко смеются, наблюдая, как я издеваюсь над этим бедолагой. Мне уже надоело играть эту роль и быть источником развлечения для них.        – Мне очень хочется спать, – простонала я, пробиваясь сквозь шум заводящегося мотора. Надеюсь, что это единственный метод спасения. И пусть это произойдет как можно скорее...       Я смотрела вперед, но мои глаза, казалось, превращались в щелки.       Довольные мужчины вздохнули с удовлетворением. Видимо, они желали, чтобы я оставалась здесь ещё некоторое время, но мне это непозволительно.        – Можешь уходить, – весело подмигнул папа.       Как только я вернула владельцу пилу, покрытую пятнами крови, я торопливо смахнула с себя эти капли и выбежала на улицу. Хватит уже, мне хватит на сегодня! Больше я не могу находиться с этими безумными людьми... И оставшиеся часы ночи до рассвета превратились в бессонницу, не позволяющую мне нормально заснуть и полностью погрузиться в размышления о разборке с психами. Что-то нужно предпринять, я просто не знаю, что именно...       После кровавой ночи, которая вряд ли оставит равнодушным кого-либо, я даже не забыла пропустить свой день рождения. Хотя, признаться, из-за бессонной ночи в голове исходит небольшая пульсирующая боль, а в ушах продолжает звенеть от злобных звуков бензопилы. Однако я уверена, что эта боль со временем покинет мое тело, и я буду чувствовать себя прекрасно. В настоящий момент я позволю себе немного отдохнуть, а затем задумаюсь о том, как провести этот день настолько особенным, насколько возможно.