***
В кругу сидели без малой 20 человек, все они тихо посижевали на потёртым от жизни ковре. Все они вслушивались в глас Шломы, средь них был Пётр - ученик Иисуса Христа и без малого апостол, человек безвольный та бездумный. Ему было важно чтоб его учитель гладил по голове, чтоб он шёл рядом с учителем, чтоб только с ним он проводил время/говорил и чтобы при любом удобном случае подставить человека, который ему не нравится, либо же пожаловаться на него за всякую мелочь, либо под предуманным предлогом. Лишь бы быть любимцем. А рядом с ним сидел Михаль - человек который был "бараном", с ним никто не связывался, не спорил и неперечил, так как в этом не было смысла ведь по натуре он баран. И шутки ради Пётр и Михаль были друзьями. Они дополняли друг друга как "инь и янь". И вот чем же этот вечер был особенным, что на этот сброд Пётр привёл своего учителя, которому вся это обстановка была не по душе. Здесь пили, на фоне опьянения дрались, занимались колдовством, а так же любили издеваться над людьми, а особенно над уродами, детьми, стариками и над всеми теми кто не мог дать отпор. Здесь и зародилась идея бунта против римлян. Здесь она пустила корни практически в каждом из присутствующих, кроме самого Иисуса. -А зачем вы его сюда привели, бедный, что происходит? Что они делают? Зачем они его бьют? Зачем так издеваются над этим стариком? Пётр! - все ужасы данного заведения не могли пройти мимо добродушного голубоглазаго парня, они зацепили, ему было ужасно жаль этого человека. Иисус пытался несколько раз предпринять попытки встать и помочь несчастному человеку но ни Пётр ни Михаль не дали ему это сделать. После чего нахмуренный мессия покинул это место, не желая больше сидеть в этом, таком заблудшем обществе. Однако, общество всё подготовило для восстания и завтра должно оно свершится. Дать наконец Израильскому народу свободу от гнёта римлян, от унижений и с этими прекрасными порывами они забили до смерти того старика, которого так отчаянно пытался спасти учитель. Но все ли были готовы ко всему этому? Нет. Пётр и Михаль не были, точнее Михаль не был готов, а Пётр, как раз таки и был готов, но он подвержен чужому влиянию, ибо мнение своего не имел и был ведомым человеком, которому лишь бы дали пастуха и тот за ним пойдёт. И так вот случилось, что Михаль боялся и его баранья сущность отходила на второй план, когда был риск потерять личную выгоду. А он был так, как после ссоры с Шломом, сей больше не хотел того видеть своим приблежённым. От того злая мысля о предательстве посеялась в его душу размером с лужу. И после собрание прихватив с собой Петра, они пошли к Ироду. Дорога была ужасно неприятной, всю дорогу мысли словно ожившие тени пытались их догнать и покорать за такое, словно кто-то следит за ними, идёт след в след, наступая прямо на пятки. Но это лишь игра фантазии на фоне стресса и волнение, разыгравшиеся в голове Петра. Всю дорогу меж лучшими друзьями была тишина, шли они быстро, тихо и незаметно. И вскоре дошли. Михаль и Пётр подошли к восседавшему на троне Ироду. Их лица лукаво лыбились, изображая приятные впечатление от времяпровождение с таким человеком, как Ирод. -Ирод, беда над нашим народом нависла! - начал лепетать с фальшивой обеспокоенностью Михаль, хотя некоторое время назад сам он и призывал начать восстание. -Ой, беда, бедёшенька, ой! - повторял за ним стоящий Пётр -Рассуди ты нас, да послушай, что мы тебе скажем то, ой! Шлома, то восстание против римлян затеять решил, ой, да изгнать с земли Израильской, да поубивать их то пограбить. Ирод, миленький, де коли то случиться не сдобровать нам всем! Не сдобровать! Поубивают нас всех, никого не пожалеют ни тебя, ни меня! -Никого не пожалеют ни тебя, ни меня! Мы не хотим кровушки нашего народа, горя ему не хотим и вам горя не хотим, хотим процветание. А Шлома и его соратники погубят нас всех! -Точно, точно погубят! Точно, точно погубят! Ты солнце Иерусалимское, спаси ты наш народ многострадальческий, выведи из тьмы его да на путь света отправь! -И что ж, вы, хотите за это? - наконец соизволил ответить хозяин да светило Иерусалима. -А сколько дадите за них? - ехидно улыбнулся Михаль. -30 серебряников! -30 серебряников за всех участников бунта?! Которые умны, красивы, рассудительны и за них 30 серебряников?! - возмутился Михаль, он надеялся на что-то больше, однако, пыл возмущения потушил ехидный взгляд Ирода. -Ну раз вам не нравиться цена, то мы найдём человека, который возьмёт за них куда меньшею цену, - мужчина улыбнулся во все зубы, которые смогли дожить до его лет. Михаль и Пётр переглянулись, не чего делать надо брать эти копейки. -Хорошо, мы согласны на 30 серебряников -Исаков, принести 30 серебряников, - скомандовал Ирод, после чего подошедшему указал на стоящих. В их руках оказался мешок с деньгами, он был красив этот мешочек и слегка увесестый, - а теперь ступайте, ступайте.***
Иисус бродил по ночному Иерусалиму, весь город хоть и был похож на каменные джунгли, но даже в таком виде нравился мессии. Здесь было спокойно и тихо, в какой-то момент он забрёл к месту где находился дворец Ирода, и узрел довольно печальную картину, как стражники выбрасывали какого-то бедолагу. Они смеялись над не мощностью парня, который от полёт чуть ли не вскрикнул. Вскоре солдаты ушли, оставляя, как казалось Иуду один на один с собой. Христос парящей походкой приблизился к лежащему бедолаге, он медленно присел на корточки и аккуратно раздвинул вьющиеся рыже-персиковые локоны, которые были испачканы земляной пылью и бордовой жидкостью, и скрывали довольно таки измученное, но от того не менее прекрасное лицо осьминога. Изумрудные очи до сего прикрытые от внешнего жестокого мира, снова распахнулись и глянули на подошедшего, они быстро изучили лицо его и наполнились удивлением, страхом и чем-то горящим. Изо рта вылетел не разборчивый звук, настрадавшиеся рука схватила незнакомца за его белое платье, как бы не давая ему уйти. Но Иисус и не собирался уходить, ему было до боли в сердце жаль лежачего, как он мог уйти не оказав помощь? Нет не мог. -Я тебя помню, ты приходил на монетный двор, - прохрипел Искариот, его глас был сдавленый, тяжёлый и на последнем издыхании, ему было довольно тяжело говорить, - ты помнишь? -Помню, помню всё, ты мне помог, - улыбнулся так добро и тепло, что и самому Иуде стало тепло на душе, на него ещё так никто и никогда не глядел, не глядел с такой любовью - чистой родительской, так по-доброму, - ты хороший человек, кто так с тобой и за что? -За тебя, за то что предупредил... -Я тебе помогу, не бойся, как зовут тебя, брат мой? - рука медленно стала гладить израненую спину Искариота, под рукой Христа раны зарастали, от чего, вскоре не осталось ни одного увечья и спина стала гладкой. -Иуда, - парень был напряжён, он не понял, что сейчас произошло, но боли больше нет и дискомфорта тоже. Сбитое дыхание, потные ладони и слегка расширенные зрачки и напряжение во всём теле, следствия стресса и не осознания сей ситуации, - что ты сделал? Голос псины сутулой предательски дрожал, выдавая страх хозяина тела, делая его всё более жалким в глазах собеседника, по-крайней мере так казалось самому Иуде. Но голубоглазый был иного мнения, сейчас он помог и излечил Иуду, для него парень был не жалким, а всего лишь напуганным ситуацией. -Я тебя вылечил, Иуда. Спасибо ещё раз, за то что ты спас меня, не побоялся и совершил праведный поступок. Возлюби ближнего своего, как самого себя, - парень погладил по рыжей голове своего, как он назвал "брата". Искариот не вольно улыбнулся, смотря своими изумрудными очами на светлое лико, которое, как казалось сияло, было солнцем, таким дружелюбным и светлым. Так бы и они вечность просидели, но мессия встал и стал удаляться в каменных, песчаных жёлтых стенах града. -Не уходи! - крикнул вслед Искариот, он боялся снова остаться один, снова на едине с жестоким миром, никому ненужным и обычным слугой либо мальчиком для битья, - прошу, не уходи! Постой! Искариот встал и, как самые быстрые беговые кони побежал, рыжие волосы, как назло лезли в слегка смуглое молодое личико Иуды, мешая разобрать силуэт спасителя похожего на кружащию белую тень. Но как назло тот не слышал его крики и мольбы не оставлять здесь его. Осьминог не сдавался, бежал до последнего пока, тень не растворилась в одном из проулков города. Он остановился, солёные огроменые капли формой с шарик, покатились по слегка запачканному лицу и большим градом капали с подбородка на грязную мощёную дорожку. -Не оставляй, не оставляй меня, прошу, - эти мольбы были настолько жалостливы и искренее, что даже Иуда сам удивился, но ему было и правда плохо без него, ведь это означало, что он опять один без помощи и понимания, - за что ты ушёл от меня?! За что?! Почему вы все меня обманываете? Приласкаете и бросаете Иуду! А Иуда, как дурачок верит, а его обманывают! Не обманывай меня! Вернись!***
Рассвет одно из прекраснейших явлений, которые украшают, как никогда Иерусалим. Здесь, в центре города, окружённый людьми Шлома кричал воодушевлёные речи. Тем самым он заряжал народ на действия против оккупантов - римлян, они побирали, грабили, навязывали свои правила и превращали еврейский народ в рабов. И это не могло не заставить действовать более активных граждан земли Израильской. Те и не подозревали, что ждёт их провал, что предали их за 30 серебряников. Оказывается жизни 1000 людей стоит каких-то 30 серебряников, маленького количества денег на которого ничего толком значимого не купишь. Народ двинулся к главному зданию римской администрации, в их руках были факелы, мечи добротные, палки тяжёлые и вера в светлое, а главное свободное будущие без гнёта. Но на том мероприятии не было ни Петра ни Михаля, не смотря на статус и изображение праведной жизни, Пётр предал. Цена жизни - 30 серебряников.