Все кончается, мой друг,
Разрывают кольца рук
Свитые в тугую плеть
Боль и сказка, свет и смерть.
К пяти годам Астра успела чуточку глубже понять, что за способности ей достались. Собственная магия её тела успела вырасти от искорки в груди до внушительного уголька размером с кулак. И он самую малость прибавлял в размере каждый раз, когда Астра пыталась использовать магию. К ее глубокому сожалению, сознательно этим управлять у неё совершенно не получалось, единственным способом колдовать оставалось горячее желание. Причём формулировать его следовало как можно более чётко, иначе исполнение могло быть самым абсурдным. К примеру, когда Астра со злости пожелала, чтобы Дадли заткнулся, тот внезапно подавился деталькой конструктора и чуть не задохнулся. Если бы не обеспокоенные крики Астры и расторопность Петуньи, мальчик умер бы. С тех пор Эванс старалась не загадывать желаний сгоряча, а Дурсли вроде даже чуть подобрели по отношению к ней. Не слишком-то это и помогло, как показало время. Так или иначе, желания девочки оставались самыми разнообразными. Она старалась перепробовать вообще все таланты волшебников, описанные в книгах Роулинг, а заодно прихватить магические способности из других фэнтези. Разумеется, мало что получалось, но Астра методично загадывала по одному желанию сначала в неделю, потом и в день и аккуратно записывала результат в потрёпанную тетрадь, стащенную у Дадли. Результаты были интересными. Начинала девочка со способностей, которые демонстрировал в детстве Том Риддл. Причинять кому-то боль у неё так и не вышло, как и читать воспоминания, зато Астра научилась прекрасно считывать собеседника. Впрочем, такая болезненная чувствительность была достаточно частым явлением и у обычных детей, росших в семьях со строгими или непредсказуемыми родителями. Обычное чувство самосохранения и феноменальная адаптация к неблагоприятным условиям. Хотя, стоит отметить, у Астры всё зашло чуточку дальше. Она могла предугадывать ответные реплики и действия собеседника и навострилась понемногу внушать нужные ей мысли. Стыдно ей не было — по-другому спокойно жить в доме дядюшки с тётушкой было невозможно. Особенно учитывая постоянные эксперименты с магией. Спонтанная трансфигурация, которая чаще всего проявлялись во время стихийных выбросов маленьких волшебников, Астре не давалась совершенно. Чаще всего не получалось ничего, хотя изредка сломанные игрушки Дадли превращались в нечто психоделическое. Это всегда вгоняло девочку в состояние странной задумчивости и отрешённости, так что эксперименты пришлось свернуть — расхаживать с блаженным видом и залипать на полчаса в самые неудобные моменты в доме Дурслей было опасно. Стихийная аппарация, несмотря на все старания, в исполнении Астры вовсе не сработала, но она не расстроилась. По правде говоря, перемещаться было страшновато. Наверное, потому ничего и не получилось. Зато получился телекинез. Правда, первое время он сопровождался массой побочных разрушений, так что эти опыты девочка чуть не забросила — слишком уж рискованно было, Дурсли не иначе как чудом ничего не заподозрили. Впрочем, спустя пару месяцев тренировок разрушения удалось прекратить, а вот контроль оставалось отрабатывать и отрабатывать. Пожалуй, только тут Астра могла по чуть-чуть отходить в сторону от стихийных выбросов и колдовать, основываясь на воле и контроле. Вот в чём девочка была действительно талантлива, так это в самолечении и работе с собственным разумом. Наверное, всё дело было в самом первом загаданном ей желании — «хочу быть здоровой и умной». Хотя, быть может, всему виной были строки обряда посвящения: Жизнь и силу взамен ты дитя подари, Ратоборец Могучий. Душу врага забери, обменяй на удачу и мудрость, Благословение даруй дитя, защити её силой твоею. Астра предпочитала верить, что и то, и другое дало свой эффект. Время от времени, когда совсем не было сил или желания искать место, чтобы попрактиковаться в магии, обращённой вовне, Астра повторяла своё первое желание, с радостью замечая, как проходят царапины и синяки, мышцы становятся крепче, а в голове проясняется, и память становится всё лучше и лучше. В какой-то момент она приняла решение как минимум раз в месяц повторять это желание, что дало свои результаты. На очередном осмотре у врачей её признали не по годам развитым и умным ребёнком, наделённым, к тому же, отменным здоровьем. Пожалуй, только ради этого стоило стать волшебницей. Ну и ради бытовых чар, разумеется, но до них девочке оставалось ещё минимум шесть лет. Зельеварение Астра благоразумно не трогала, но готовить ей нравилось, хотя какого-то особого влечения к этому она не чувствовала. С животными или растениями взаимопонимания у неё не обнаружилось, аур она не видела, предсказывать не могла, а от дурных примет её хранила сумасшедшая удачливость — ещё один дар Тараниса. Бросаться огненными шарами или воздушными стрелами тоже не удалось. Не работали и знакомые по книгам Роулинг заклинания, произнесённые без палочки. К собственному удивлению, Астра сохранила дар змееуста, но приобрела неприятную особенность — каждый раз, когда она видела змею, даже если это был безобидный уж, она чувствовала, как изнутри поднимается волна нестерпимой ненависти, гнева и желания уничтожить гадину. Пока девочка держалась, но чувствовала, что стоит хоть чуть-чуть отпустить вожжи, и следующая змейка сгорит синим пламенем. Буквально. Не зря же Тараниса звали Змееборцем… Да и остальные титулы звучали достаточно грозно. Во многом именно поэтому Астра старалась как можно реже прибегать к божественной части своего дара. Она не имела ни малейшего представления о том, чем за его использование придётся платить, и рисковать не желала. Насколько же проще было бы, посвяти её мать Тору! Уж о скандинавских богах ей известно было достаточно. Но кельты? Об их верованиях современные учёные могли узнать только из записей завоевавших кельтов римлян да из археологических находок. И если римляне всё чудовищно упрощали и сводили к своим богам, то по находкам не так-то много и узнаешь. Ну вот выгравирован на котле мужчина с колесом в одной руке и связкой странных букв «S» в другой. Вот как по нему определить, кто это и как ему поклонялись? Помнится, кто-то из учёных вовсе писал, что никакого Тараниса не существовало, это всего лишь одна из ипостасей Луга… Наивные. Уж Астра-то чувствовала, что покровитель у неё самый что ни на есть Таранис. Это знание оказалось впаяно в самую её суть, аккурат рядом с воображаемым компасом, который любое действие, слово и даже мысль девочки оценивал подергиванием стрелки в одну или другую сторону. И слава… хм… Таранису, что этому самому Таранису была совершенно безразлична большая часть того, что делала или думала девочка. Вопреки её опасениям, божество не запрещало ни любви к книгам, ни сострадания, ни хитрости и подлости. Пока единственное, что ей было заказано, — это слёзы. Одобрительно стрелка пока не колебалась ни разу, и Астра с дрожью представляла, что ей придётся сделать ради этого. Случай узнать это представился совсем скоро. Всё произошло так быстро, что Астра не успела не только среагировать, но даже помыслить о реакции. Вот она идёт по тротуару Тисовой улицы, цепляясь за коляску, в которой сидит Дадли, и про себя вздыхая на злобные взгляды Петуньи, которой не нравится, что пятилетка не может за ней поспевать. Просторные джинсы, из которых Дадли уже вырос, мешают передвигать ноги, великоватые ботинки норовят слететь при каждом шаге, поэтому по сторонам девочка не смотрит. А вот Петунья падает, опутанная появившимися из воздуха верёвками, Дадли беззвучно раскрывает рот в крике, а у самой Астры всё меркнет перед глазами. Последнее, что девочка чувствует, — это болезненный удар о землю, сгруппироваться перед которым она не успевает — тело не слушается. Очнулась Астра в каком-то подвале. Голова гудела, как медный колокол, выбивающий набат. Тётя с кузеном сидели поодаль, Петунья всё ещё была связана. В другом углу толклись двое звероватого вида мужчин и ещё двое, брат с сестрой, судя по внешности. Ещё и волшебники, судя по мантиям. — Знаменитый Гарри Поттер, — хрипло хохотнула мужеподобная волшебница, подходя ближе к скорчившейся на полу девочке. — Подумать только… Её родственник только рассмеялся в ответ, отходя к Петунье и вздёргивая её голову вверх за волосы. — Почему он у тебя, магла? — рявкнул он внезапно так, что в ушах у Астры зазвенело. — Ты хоть знаешь, чего нам стоило найти его? Он сдохнет на четыре года позже, чем должен был! И кто в этом виноват? Мужчина резко разжал руки, и голова Петуньи мотнулась, ударившись о стену. Астра заметила заплаканные глаза и гримасу ужаса на лице. Женщина судорожно сжимала в объятиях плачущего Дадли, всё так же неспособного издать ни звука. — А ты, выходит, магловский сыночек, — презрительно усмехнулась волшебница, сев на корточки рядом с Астрой. — Мамочка — грязнокровка, и сын такой же. Интересно, с кем грязнокровка согрешила, а? Иначе бы тебя точно приняли на воспитание волшебники. Мало кто бы отказался быть опекуном Мальчика-Который-Выжил! — Этот титул женщина буквально выплюнула, скривив и так некрасивое лицо в омерзительной гримасе. — Но тебя выбросили, м? Ты, выходит, не только грязнокровка, но и ублюдок! О, это уже было через край. Астра многое могла стерпеть, но чтобы клеветали на её мать? Ту, которая отдала свою жизнь за неё? Это мгновенно привело девочку в такое бешенство, что в глазах потемнело. В голове стучал яростный вопль: «Умри! Умрите вы все!», и этого хватило, чтобы с кисти Астры сорвалась ветвистая молния, впившись в голову и грудь наклонившейся женщины. — Сектумсемпра! — рявкнула девочка, взмахнув рукой, и багровый серп сорвался с кончиков пальцев, плеснувших кровью. Головы двух вервольфов покатились по каменному полу, обильно пачкая пол. — Авада Кедавра! — заорал запаниковавший волшебник, внезапно оставшийся в одиночестве. Мгновение Астра с неясным колебанием смотрела на летящую к ней смерть, но за мгновение до конца успела броситься в сторону, уронив неуклюжее детское тело на пол. Изумрудный луч разбился брызгами искр о стену за её спиной. Следующего заклинания произнести маг не успел. Его голова покатилась по полу вслед за первыми двумя, а Астра только прошептала тихо: — Жертвую тебе, Таранис… В ту же секунду синее пламя без остатка пожрало тела и кровь убитых, оставив на полу лишь белоснежные черепа, а воображаемый компас с сытым довольством качнулся одобрительно. Странно, никакого упадка сил Астра не чувствовала, магия переполняла её, тело перестало болеть, а распоротые собственным же колдовством подушечки пальцев затянулись. — Даруй доблесть в сражениях, оружие в руки вложи, Победитель, — прошептали губы пятилетней малышки, а скорчившаяся в углу женщина только и могла, что молча плакать и смотреть на неё распахнутыми в животном ужасе глазами.