Серп луны прорезал путь на ладони —
Не забудь о погоне —
Он не идет по пятам.
Когда Астра распахнула глаза, ей на миг показалось, что уже утро и она проснулась. Но нет, как странно это бы ни звучало, она всё ещё спала, пусть и осознавала всё, что с ней происходило. Вокруг, куда ни кинь взгляд, тянулась холмистая туманная равнина, и где-то на грани видимости начинался лес. Неба видно не было, взгляд мог подниматься вверх и вверх, не находя для себя опоры, пока мир не делал кувырок и перед глазами опять не вставала равнина, покрытая буграми, заросшая тёмной густой травой, и лес вдалеке, почти не видимый за пеленой тумана. Оглядевшись вокруг, Астра обнаружила ещё одну странность — делая полный оборот вокруг себя, взглядом она возвращалась в совершенно иное место. Создавалось такое ощущение, что пространство вокруг неё разомкнуто, а она катится взглядом по нему, словно катушка ниток по бесконечному полотну. Помня про «не пробуй еды и не оборачивайся» из сказок, пытаться крутиться в обратную сторону Астра не пробовала. К тому же время на эксперименты закончилось — вдалеке послышался волчий вой, а над лесом быстро, слишком быстро, чтобы это выглядело реально, взошла гигантская луна. Запоздало вспомнилось, что ночь — время, когда сила Тараниса слабеет, если вообще не сходит на нет, особенно если небо безоблачно и луну не закрывают облака. Нет смысла ждать особой удачи, да и призывать молнии будет гораздо сложнее, чем днём, уж это-то Астра успела выяснить за год экспериментов. Хорошо ещё, что силу и скорость тела поддерживала собственная магия девочки, хотя теперь их едва ли хватит, особенно без интуитивного чувства боя, которое подарил ей Таранис. Руки дрогнули, но страха не было. Вернее, был, но как будто не её. Страх был всего лишь частью сюжета, поэтому Астра перестала обращать на него внимание. Она быстро осмотрела себя. Простые чёрные штаны, сапоги, перетянутые кожаными полосками, белая рубаха, подпоясанная знакомым поясом, через плечо висит колчан, в руке — лук, ладонь в кожаной перчатке с двумя пальцами. Тронув тетиву, словно знакомясь, девочка натянула лук. Тяжеловато идёт. Ей бы задуматься, что может сделать стрела из лука, сделанного под детскую руку, с теми, чей вой и рык всё стремительнее приближается? Но нет, таких мыслей в голове Астры не возникало. Ни сомнений, ни раздумий — откуда-то она знала, что и как нужно делать. Девочка вытащила из колчана часть стрел и воткнула в землю у ног, а потом покрепче ухватила рукоять лука. Теоретически она знала, как стрелять, но на практике пробовала, быть может, пару раз в детстве, не больше. Но сейчас всё это не имело значения. Встать боком к цели, ступни параллельны. Взять стрелу, наложить на тетиву так, чтобы центральное перо было на противоположной от неё стороне. Чуть натянуть, следя, чтобы стрела не соскользнула с пальца на рукояти. Локоть руки, что держит лук, чуть согнут, чтобы после выстрела тетива не повредила нежную кожу на внутренней стороне предплечья. Средиземноморский хват второй рукой. Да, стрела может пойти по дуге из-за скручивания тетивы, но по-другому пальцы её не удержат. Аккуратно натянуть до конца, локоть к уху, спина прямая. По мере натяжения стрелы её кончик наливался сине-голубым электрическим сиянием. И Астра отпустила тетиву ровно в тот момент, когда из тумана вырвалась первая тёмная фигура. Хлопок! Короткий рык мгновенно сменился хрипом, очень быстро затихшим. Астра лишь секунду позволила себе полюбоваться цепями молний, окутавших тело огромного волка, и сразу же потянулась за второй стрелой. Враги приближались. Страха не было, лишь азарт и предвкушение. Девочка краем сознания помнила, что находится во сне, а потому ни смерть, ни боль её не пугали. Было интересно испробовать свои собственные силы, внутри полыхала весёлая ярость, а потому она вновь наложила стрелу на тетиву и оттянула локоть к уху, хладнокровно соединяя взглядом сияющий наконечник с могучей грудью несущейся к ней твари. Ещё три стрелы улетели в сумеречную дымку, но вот дальше лук пришлось отбросить — теперь враги приближались не поодиночке, а практически непрекращающимся потоком, да ещё и с нескольких сторон. Астра от души, сквозь хрип и боль в груди, зачерпнула силы Тараниса, и светящееся кольцо молний разошлось во все стороны, останавливая лавину волков. Но на их место пришли новые, а за ними ещё и ещё… Грудь горела, во рту стоял вкус крови. Следы от молний на ладонях пылали, принося боль, если девочка призывала силу покровителя слишком часто — такова плата ночи, но Астра была готова её отдать. Она крутилась волчком, выкрикивая приходящие на ум заклинания, разбрасываясь пригоршнями пылающих молний и подхватывая лук, когда в череде нападающих появлялась короткая брешь. В какой-то момент ей словно на ухо шепнули, и она направила свою силу в кованые наконечники. Теперь каждая стрела порождала взрыв, поражающий сразу нескольких врагов. Сколько продолжалось это безумие, девочка не знала, но ни один из волков не смог добраться до неё. Под конец она стояла на кургане из волчьих трупов, по уши в крови и вымотанная до предела. В груди пекло, пальцы сводило от боли, руки готовы были отвалиться, но победа осталась за ней. Последний противник пал, сражённый стрелой, и из-за леса вышло солнце, застыв рядом с луной. С тех пор, как в прошлом сне Астра взглянула в глаза Таранису, солнце перестало слепить её, поэтому сейчас она с облегчением встретила рассвет, глядя прямо в центр пылающего диска. Отчего-то возникло ощущение, что она прошла испытание. — Неплохо, — раздался скрипучий голос сзади, и девочка инстинктивно отпрыгнула так, чтобы между ней и неизвестным собеседником оказался очередной труп. Только сейчас, под лучами солнца, Астра увидела, что на самом деле сражалась не с волками, а какими-то тварями, очень похожими на них, только раза в два крупней. Да и не бывает у волков такого размера клыков и когтей. Здесь же, словно под воздействием какой-то враждебной магии, тела волков исказились, приобрели гротескные черты, которые могли напугать до безумия, но при этом были явно нежизнеспособны и больше мешали, чем помогали тварям. Эти размышления промелькнули фоном, пока очередная горсть молний летела туда, откуда только что слышался голос. — Удар быстрее мысли, — вновь послышался тот же голос. — Черта не человека, но зверя. На слова незнакомца Астре было плевать. Кто выжил — тот и прав, ну а если вместо человека выжил зверь, значит, именно так распорядилась госпожа эволюция. Внимательно оглядываясь по сторонам, девочка аккуратно обошла гору волчьих трупов, но никого не увидела, пока тень, отбрасываемая курганом, не сгустилась и из неё не вышел высокий хмурый старик, одетый в шкуру какого-то зверя и вооружённый дубиной и луком. — Моё имя Огмий, — проскрипел он. — Я принимаю плату. В тот же миг гора искорёженных тел исчезла, оставив после себя лишь тени, состоящие, казалось, из того же тумана, что накрывал всю равнину вокруг. С удивлением Астра узнала в них очертания слепых щенят, которые тыкались друг в друга носами и жалобно открывали пасти, не издавая при этом ни звука. — И я принимаю плату, — разнёсся над пустошью низкий рокочущий голос, и тени развеялись внезапным порывом ветра. Зрение Астры на мгновение исказилось, и она увидела наконец лес вдалеке. На самой его границе, там, где всё ещё светила луна, стояла величественная фигура, увенчанная оленьими рогами, лица которой разглядеть девочке не удалось. В ногах незнакомца, неловко переставляя трясущиеся лапы, копошилось десятка два новорожденных щенят. — У него есть три года и три дня, дитя. Скажи своему господину, я исполнил договор. Астра только коротко поклонилась, совершенно не понимая, что происходит. Разумеется, Кернунна — по легендам, заклятого врага Тараниса — она узнала, но о чём он говорил, не поняла совершенно. В следующий миг и Кернунн, и Огмий исчезли, а вместо них на то самое место, где только что высилась гора трупов, казалось, из самого центра полной луны вышагнул человек. Ещё один старик, только на этот раз в плаще, с мечом на поясе, щитом за спиной и копьём в руке. Он был сед как лунь, и волосы его волнами спадали до лопаток, сияя в свете луны. Солнечные же лучи, казалось, проходили сквозь него, отчего на лицо старика падала тень, сквозь которую видны были лишь глаза — серебристые, полуслепые. — Привет тебе, ученица, — негромко и певуче произнёс он. — По желанию Тараниса и позволению Кернунна вернулся я с острова Блаженных, дабы наставлять тебя на пути служения. Имя мне Катбад. — Это большая честь для меня, — отозвалась девочка, не зная, что ещё сказать, но старик, казалось, не обратил внимания на её слова. — Ныне я слаб, — продолжил он, — но на исходе дня, когда очи Тараниса обратятся к другим землям, я силы великие приемлю. Приди же ко мне с разумом открытым, ибо тот, кто мысли сокрывает, не зрит полноты и великолепия мира сего, и многое ему сокрытым остаётся. Помяни слово мое. Теперь же ступай. Старик повелительным жестом положил руку на плечо Астры и толкнул несильно. Ей ничего не стоило бы удержаться на ногах, но ступни вдруг примёрзли к земле, а взгляд заволокло чёрной пеленой. Вновь кувырок, но на этот раз перед глазами встала не туманная равнина, а знакомая обстановка маленькой спальни на втором этаже дома четыре по Тисовой улице, освещённая лучами только-только поднявшегося над горизонтом солнца.