Проклятая деревня

...Схватив старшего за руку, мужчина побежал как мог. Вода не давала двигаться достаточно быстро, но когда началась твердь, Шой припустил ещё больше, в сторону рощи. Припустив следом за братом, Дез теперь молился только на то, чтобы они оба успели до рощи добежать. Дальше же оставалось надеяться, что будет сложно их найти среди деревьев и скал, которые точно были там, дальше. Шой-старший так же молился и на то, чтобы ничего другого не пришлось делать, например, стрелять в то, что бежит сзади.       — Лезь, — подскочив к дереву под их примерно рост, Герман быстро поднял старшего, подсаживая, а когда одна из аномалий была уже в десятке метров, успел влезть и сам. И сразу палец к губам, пока ноги молодой человек поджал максимально высоко       Прижавшись к стволу, мужчина старался не смотреть вниз, а уж тем более издавать какие-то звуки. Сердце в груди билось так, словно хотело наружу — оно и верно, когда под тобой в буквальном смысле что-то ходит и хочет тебя сожрать. С рюкзаком залезать было тяжеловато, но вполне выполнимо, так что учёный сидел повыше брата на одной из толстых веток. Чесались руки от невозможности достаться пистолет при этом не свалившись, отчего Шой-старший мысленно сматерился.       Глаза уголовник на всякий случай закрыл глаза и просто распластался по ветке, как тесто по столу. Видеть, что там внизу их ищет, не хотелось отчаянно, но эти не то хлюпающие, не то влажно чавкающие звуки заставляли тело покрываться гусиной кожей, желудок сжиматься, а мозг — молиться и материться одновременно       — Да чтоб ты сдох, — тихо прорычал себе под нос Дез, глядя куда-то вверх. Сколько они так сидеть будут не ясно, главное просто не уснуть.       Тишина вокруг давила так, что просто невозможно, это блядское чавканье было будто бесконечным; нервно сжав пальцы на ветке, Д-147 дышал ртом ибо нос заложило. Так не вовремя — ладно бы парень просто чувствовал эту мерзкую вонь, он сейчас ощущал её сладковато-горький привкус, от коего наспех прожеванные сухари встали комом и попросились наружу       По ощущениям прошла вечность, прежде чем чавкающие звуки стихли и остался только шум воды в реке. Дезерт отчаянно старался не упасть вниз, потому что ноги и руки затекли от долгого сидения. Прошло не очень много времени с начала этого «просиживания штанов» — всего каких-то жалких полчаса, отчего на экране часов показывало без пятнадцати четыре дня.       Шой-младший слез первый и тут же отошёл за дерево, чтоб его особо видно не было. Вот теперь он понимает, что значит смотреть страху в глаза. Вот только вопрос: все ли десять пар незрячие? И в частности те, что «смотрели» на него       — Нахуй, щас с дерева грохнусь, — совсем уж тихо прорычал учёный, аккуратно спускаясь. Поскольку ноги и руки затекли, без приключений не особо обошлось. Где-то почти в самом низу брюнет сорвался и хорошо так упал на спину, благо рюкзак смягчил удар. Прошипев что-то сквозь зубы, Дез прикрыл глаза и нахмурился.       — Наконец-то… съебалась…       — Мгм… — тихо выдохнул Дезерт, попытавшись подняться. Мягко говоря, тело отозвалось пульсирующей болью, отчего учёный несколько напрягся и прифигел, когда полноценно сел. К спине теперь прибавилась голова, гудящая от происходящего.       — Ты смотрел вниз? — голос был тихим и осипшим, а от едкой горечи на языке и в глотке хотелось пить. Но для начала можно хотя бы рот прополоскать       — Нет, у меня шея болит от того, что я голову задрал вверх, — мужчина тихо фыркнул и снял со спины рюкзак, тут же роясь в поисках фляги с водой. Из реки набирать он не решался, а внутри вещи было так или иначе собрано всё необходимое.       — Молодец… Такого зрелища и врагу не пожелаешь, даже под амнезиаком эта херь мне будет в кошмарах сниться, — последнюю половину фразы Герман пробормотал совсем тихо, прислонился спиной к стволу и сполз, стараясь немного перевести дух       — На, пей. Нам ещё нужно где-то посидеть до следующего «утра», — протянув брату найденную флягу, учёный лёг на землю и прикрыл глаза. Нахрен всё, ещё и спать клонило не смотря на «день» по внутренним ощущениям и самому времени на часах.       — Что-то мне кажется, те мужик с бабой были ещё цветочками, — припав губами к горлышку, вздохнул расходник и жадно глотнул из ёмкости, после блаженно выдыхая; легче стало хоть чуть-чуть       — М-м-м, наверное… Я вообще не соображаю сейчас, если честно, — Дез слабо улыбнулся, не открывая глаз, и прикрыл их ладонью, не смотря на очки.       — Я тоже, голова чугунная, глаза слипаются и подташнивает ещё… пиздец какой-то       — И не говори. Надо бы реально встать уже и найти место побезопаснее, — снова сев, Дезерт немного посидел и с опорой на дерево встал, слегка покачиваясь. Слабости так каковой не было, но странное чувство тревоги не отпускало.       — Сейчас, я так ещё немного посижу, органы на место улягутся, — Герман немного юморил, но всё равно сидел с закрытыми глазами и слегка царапал ногтями обивку закрытой уже фляги. Ну это всё нахер, лучше уж в фонде сидеть. — Не сказали примерный срок эксперимента?       — Месяц, может чуть больше, если запасы рюкзака экономить будем, — Дез что-то выдохнул себе под нос, после же его как-то нехорошо повело в сторону.       — Чтоб они сами тут месяц провели… суки, крысы лабораторные       — Гер… Чё-то мне плохо, — сипло выдохнул учёный, чуть не теряя сознание.       — Тихо, тихо, что такое? — младший быстро подсел к брату и открыл флягу, зажимая её коленями и слабо хлопая по чужим щекам       — Ля, щас сдохну окончательно, — мужчина тихо шикнул, прижав пальцы к вискам. Да уж, всё-таки эта срань, когда тебя отправляют в такие места.       — Сиди, мы пока никуда не торопимся, — ёмкость тут же сунули в руки Дезерту, а Гера чмокнул собрата по несчастью куда-то чуть выше пальцев. — Но лучше подсобраться, слишком долго сидеть нельзя       — Ага, жопы ещё отморозим, — попытался пошутить Шой, тут же отпив из фляги. Воды там, мягко говоря, ещё оставалось, но лучше сэкономить сразу. Сделав пару мелких глотков, учёный закрыл ёмкость и сунул обратно в рюкзак.       — Может не отморозим, но сожрут нас и не подавятся, — Д-147 притянул к себе очкарика и облокотил на себя, обнимая. — Только давай, кроме расстрела, ещё договоримся — всегда сообщать о самочувствии и обстановке, даже если поссоримся       — Да сколько ж можно, а? — подъёмы в гору Дезерт ненавидел благой ненавистью, отчего с его стороны за последнюю неделю можно было услышать множество матов и проклятий. Вечная ночь всё продолжалась, на часах сейчас было только начало десятого утра. Прохладный ветер дул со стороны гор, принося за собой аромат воды и свежести, чего так не хватало учёному с начала всей этой экспедиции. Рюкзак сейчас нёс Гера, так что брюнет шёл налегке, но всё равно чувствовал себя так, словно несёт пару килограмм кирпичей на спине.       На очередные возмущения Герман просто молчал и плёлся рядом, периодически придерживая Деза за талию и отсутствием ответов экономя силы для подъёма. Да и было бы что беречь — накатывавшая уже пару дней мигрень сейчас снова начинала болеть в затылке и макушке, отдаваясь по обоим вискам. Впрочем, старшему брату об этом знать совсем необязательно       — Подъёмы, спуски, снова подъёмы… Уж не представляю, что будет, когда мы до шахт дойдём, — мужчина тихо ругнулся себе под нос, смотря куда-то на небо. Сегодня облаков не было и луна светила ярко, что было на руку путникам.       — Предлагаю присесть и немного передохнуть, а то мы никуда не дойдём вообще, — пропыхтел Д-147, снова и снова переставляя ноги. Хотелось просто лечь и забыться, совсем, куда-то далеко       — Давай, а то сейчас срака отвалится, — учёный, приметив пару больших камней под стволом сосны, устремился туда и сел на один из них. Спина таки болела до сих пор, несмотря на то, что синяк уже сошёл и от него не осталось и следа. Молодой человек стянул с себя рюкзак, уселся на землю под камнем и откинулся на него, стараясь прижаться к холодному. Уже раздраконилось так, что аж плохо было, так что расходник тихо надеялся повести следующие полчаса или около того. Дез же запрокинул голову назад, наслаждаясь прохладным ветром. Жилет он просрал ещё на третий день их похода где-то внизу, когда пришлось валить от кучки тварей, посему в толстовке и джинсах было немного холодно. Заводить разговор на тему того, что спина у Шоя непростительно долго болит он не стал, решив уделить внимание другому — своим размышлениям по поводу того, какое ему придётся снотворное пить после всего этого.       Может, если полежать, пройдёт? Герк немного подумал, рассчитал и лёг головой на чужие колени, тут же отворачиваясь и смыкая веки. Даже морщиться сил не было       — Я полежу так немного, м?..       — Ага, лежи. Торопиться особо некуда, — не глянув на брата, Дез всё также смотрел на крону сосны, щуря глаза. — Слушай, я вот тут подумал… Мне, видимо, придётся опять снотворное на ночь хлестать, когда отсюда выберемся, — ответа не последовало, но слова застучали кровью в ушах, а младший потёр затылок и немного сжался. Пульсировало, сжимало, распирало, резало — одни ощущения сменяли другие и с нарастающей силой долбили по мозгам       Учёный же положил ладонь на макушку брата, слегка поглаживая. Самому хотелось лечь, но лучше уж посидеть какое-то время. Тем более, в голове отчётливо строился маршрут по злополучнным шахтам, которые в целях изучения придётся хорошенько облазить. Сунув руку в карман джинс за записной книжкой и карандашом, брюнет всё же склонил голову вниз.       — Дез… мне что-то совсем хреново, — язык слушался так себе, голова, казалось, пульсировала изнутри и было такое чувство, что она вот-вот лопнет; перед закрытыми глазами плясали фейерверки       — Что такое? — сунув книжку и карандаш обратно в карман джинс, мужчина едва нахмурился.       — Мозги болят…       — Сильно? — Дезерт в голове быстро стал копаться, чтобы хотя бы что-то выудить из знаний по биологии. Давненько он к ней не прикасался, ещё со времён окончания школы, наверное. — Ну-ка, сейчас кой-что сделаю, — просунув руку под шею брата, мужчина аккуратно надавил на пару точек. В ответ Герман тихо мыкнул и зажмурился, бледнея. «Если сдохну, будет очень тупо…». — Мышцы, видимо, зажало. Так что терпи, — аккуратно массируя дальше, Шой-старший сам весь напрягся. Не хватало ещё потом Германа на себе вместе с рюкзаком тащить до шахт, если братец свалиться где-то по дороге к ним. — Как давно это началось?       — Два дня назад, — кажется, от массажа Д-147 начал засыпать, ибо он немного расслабился и упёрся затылком в чужой торс. Глаза слипались только так       — И ты мне не сказал. Как всегда, — мужчина устало вздохнул, с нажимом массируя основание шеи.       — Прости       — За такое не прощают, а бьют по лбу, Герман Шой, — нет, Дез не злился — он был в ярости. Каким дураком надо быть, чтобы не сказать о мигрени раньше, чем та перейдёт в тяжёлую форму. Младший даже не пошевелился — таки уснул, судя по глухому сопению. В этой дрёме боль уже почти не ощущалась, разве что чуть-чуть где-то на периферии; да и ком откатил назад. — Горе ты моё, — потерев переносицу и поправив очки, учёный мягко потрепал по пушистым волосам. Привалившись спиной к поверхности камня, брюнет и сам решил вздремнуть хотя бы не надолго, а то по шахтам лазить в состоянии амёбы не очень хотелось.

***

      — Какого хера так темно?.. — тихо прошипел Герман, снова напоровшись бедром на груду камней и положив руку на плечо старшего брата. — Ей богу, такое чувство, что подушкой рожу накрыли       — А-аргх, блядь… — напоровшись в очередной раз не бедром, но пахом на какой-то камень, мужчина остановился и согнулся пополам. — Сейчас… Нашарь в рюкзаке фонарик.       — Мгм, — осторожно придерживая Дезерта, Гера полез рукой в приоткрытый рюкзак и только с третьего раза нашёл нужный предмет, после чего закрыл сумку и, прикрыв и свои, и чужие глаза, включил       — Ага, бля… Так вот чё меня без хуя чуть не оставило, — посмотрев на ненавистный камень, коий действительно чуть не оставил учёного без его достоинства, мужчина обошёл его очень аккуратно. Между прочим, внизу так-то болело, отчего пришлось передвигаться помедленнее. Глянув на часы, Шой-старший устало вздохнул. — Половина седьмого вечера и пятый день из второй недели.       — Мне интересно, фонд настолько тупой, чтобы нас тут на месяц оставлять? Глазам нельзя долго без нормального света, ослепнуть можно       — Да чёрт их знает. Мы с тобой в эти шахты только позавчера залезли, а я уже особо не различаю по биологическим часам, день сейчас или ночь. Так что, хорошо, что наручные часы есть.       — Надо уже отсюда вылезать, — нахмурившись, Герк глянул на брата и тут же с сухим хрустом на что-то наступил. Медленно опустив глаза, молодой человек увидел кость. Человеческую       — И так, если после того, как мы отсюда вылезем и у меня будут кошмары, знай — хлестать снотворное я буду в большом количестве, — заметив в свете фонаря дорожку из костей, учёный весь побледнел. Им только сейчас не хватало по неизвестным тоннелям шахт гонять, когда маршрут за почти две недели и так сложный выдался.       — Смотри не в слишком большом, а то я себе не прощу, что проснулся, — заметив бледность брата, младший взял его за руку и слегка погладил пальцем. — Пошли назад       — Я дорогу назад не помню, это раз. Два, если пойдём назад, то есть риск того, что совсем потеряемся. Мы тут три дня шароёбимся, Гер. Три, мать его, дня.       — Думаешь, я совсем уёба? Обижаешь, — с этими словами Д-147 настойчиво сжал руку старшего и посмотрел на него так, будто говорил «Не пойдёшь, потащу». Обиженно засопев, Дезерт всё-таки сдался. Ладно, определённые записи у него по поводу шахт окружающей её местности имеются, можно двигать дальше. Но именно дальше вперёд, а не назад, поскольку деревня кончалась где-то далеко за шахтами и совершенно иным, интересным местом. И, насколько Дезерт помнил, на том конце их должны ждать. Правда надежда после всего пережитого стремительно улетучивалась, но опускать руки было рано. — И куда тебя понесло?       — Вперёд надо. Понимаешь, я с Майком разговаривал тогда, он сказал, что на другом конце деревни они будут нас ждать. Вот почему нельзя назад, — брюнет свободной рукой поправил очки, глядя на Германа как-то то ли печально, то ли устало. Ещё бы, когда спишь где попало и очень плохо, под глазами залягут тёмные круги только так.       — Если я после этого шароёбничества не смогу тебя видеть, я устрою разнос…       — Я сам не в восторге, родной, — поудобнее перехватив руку брата, мужчина двинулся вперёд, стараясь под свет фонаря, который брат держал, обходить все камни и нежелательные кучки костей. — И вообще, спать хочу, скоро будет, как бы ржачно не звучало, ночь.       — Давай хотя бы кости пройдём, а то не очень хочется спать на чьих-то останках, — вздохнув, младший на несколько секунд прикрыл глаза, затем открыл и повёл Дезерта за собой, на всякий немного закрывая собой       — Ага, давай. Сам желанием не горю спать на таком, — идя за братом, мужчина думал про себя о чём-то своём. Примерно через час один из тоннелей вывел их в небольшую пещерку, где с потолка немного капало и этот звук отдавался в голове не очень приятным эхом. Дезерт немного поморщился, выпустив руку уголовника, и огляделся на наличие чего-то похожего на сухие ветки. Тут же выцепив кучку в каком-то углу, учёный пошёл туда и присел на корты, достав спички. Раза с третьего получилось зажечь ветки, отчего в пещере стало чуть потеплее и посветлее.       — Оп, шикарно, — Герман плюхнулся на зад рядом с очкариком и огнём и несколько минут жадно вглядывался в огонь, пока глаза болеть не начали. Уже сейчас было немного страшно, навалилась какая-то апатия, а уголовник поджал колени к груди и поставил поверх подбородок       — Всё, нахер, я спать хочу, — стянув с себя рюкзак и сняв очки, мужчина положил на вещь голову и повернулся спиной к огню. Он устал до жути, голова плохо соображала, а конечности настолько замёрзли, что греть их о костерок было бесполезно. Поджав руки к груди и колени к животу, учёный шмыгнул носом.       — Чего носом хлюпаешь, не простыл? — всё ж таки в таком дерьмище здоровье — самое важное. И ещё им идти хрен пойми сколько       — Не простыл. Просто устал, — вяло ворочая языком, отозвался Дезерт. Вроде бы и спать надо, а вроде ещё не особо хотелось.       — Спи тогда, я сейчас рядом лягу, — тон был тихим и тоже сонным, а минут через пять размышлений Герман уже спокойно уснул в позе вареного рака       Дезерт как ни пытался, нормально уснуть не мог, всё время ворочаясь туда сюда. Пришлось для удобства заползти на уголовника сверху, обняв того всеми конечностями. Положив голову на грудь брата, учёный отвернул голову от огня, прислушиваясь к дыханию под собой одним ухом и другим — к посторонним звукам в шахтах. Пока было тихо, только костёр трещал и было дыхание обоих братьев; Шой-старший несколько удручённо поглядел на стенку пещеры, думая о чём-то своём, пока взгляд не упал на наручные часы. На электронном экране показывало около десяти часов ночи, что было совсем рано для привычного сбитого режима Дезерта.       Д-147 приобнял учёного за талию и повернулся набок, тыкаясь лицом в чужую шевелюру. Да, в спину немного жарило, но хоть в лицо не светило, уже хорошо; дышал молодой человек ровно и чутка тяжело, но всё же выдыхал брату в лоб. Видимо, вымотался за всё то время, когда он толком не спал ввиду дежурств, когда они спали на природе. Лёжа же теперь на боку, брюнет напряжённо слушал. Да, нужно было немного поспать, а то потом будет чувствовать себя как амёба, но отчего не получалось.       — Люблю…       — Я тебя тоже люблю, — поудобнее перехватив талию брата, учёный тихо засопел себе под нос. Было прохладно, так что пришлось поближе жаться к теплому уголовнику, пока глаза сами собой не закрылись.       Таща на спине всё ещё сонного Дезерта с рюкзаком, Герман пытался и брата держать, и фонарь и тихо пыхтел. Вроде бы ещё немного оставалось, уже виднелись такие же отметки на стенах, которых сотрудник Д не оставлял, но которым доверился. Вроде даже откуда-то потянуло запахом свежего воздуха       — Гер… Слушай, мне ж не мерещится? — сонно проурчал брюнет, чувствуя аромат свежести, дующего откуда-то спереди. Сейчас было только начало пятого утра, отчего организм никак не хотел просыпаться.       — Не знаю, мало ли что тут вообще может быть. Ты знаешь, куда нам идти?       — Вперёд пока иди… На выходе посмотрим на карту, — сквозь зевок проурчал Дезерт, прикрыв глаза       — На каком выходе? — вздохнул Герк и слегка прикусил губу, после чего вдохнул ртом, чтоб захватить больше воздуха. Было немного душно       — Да там только один выход из шахты… Точно не ошибёшься.       — Слушай, по-моему, я что-то вижу, — Шой чихнул и слегка передёрнулся. Немного подумав, он спустил Дезерта на пол и забрал рюкзак. — Лучше тебе пока самому пойти       — Ага, а то щас коней двину, — учёный слегка фыркнул и потянулся, после чего двинул куда-то вперёд довольно бодреньким шагом. Он чувствовал, что это реально выход из шахт, отчего внутри всё горело от любопытства.       — Учти, брат, я тебе верю, теперь ты меня ведёшь, — подсвечивая фонарём старшенькому в спину, Шой двинул следом, а-ля телохранитель какой-то. Впрочем, фактически он был готов загрести своего костлявого зайца в охапку и бежать       — Да, я знаю, — учёный довольно шустро забрался по концу тоннеля наверх, тут же замолкая. Как же хорошо было видеть хотя бы луну на небе, отчего брюнет глубоко вздохнул и выдохнул.       — Молодец, — Герман полез следом и тоже замер рядом, дыша полной грудью       — Слушай, я так никогда луне не радовался, как сейчас, — довольно проурчал старшим, расплываясь в улыбке. Полностью вылезя наружу, мужчина сел на землю, подогнув ноги ближе к себе и прикрыл глаза. Да, пахло свежо и недалеко был лес, через который пролегал последний отрезок маршрута.       — Слушай, у одного меня голова закружилась? — немного вцепившись в камень, расходник сейчас пережидал какое-то помутнение в мозгах. Слишком хорошо было после затхлого тухловатого воздуха       — Так, ну-ка, — подсев к брату, мужчина немного нахмурился, а сам чуть глаза прикрыл. У него голова тоже слегка закружилась, отчего могло повести в сторону.       — Отдыхаем…       — Мгм, немного, потом дальше двинем, — разлёгшись на земле, Дезерт раскинул руки в стороны и глубоко вздохнул. Герман всё же залез окончательно и сел рядом, стараясь продышаться немного привыкнуть, что тут есть что-то, кроме тесного пространства. — Знаешь, — Шой-старший слегка поднял голову, глянув в сторону брата. — Я тебя так люблю, не могу. Честно, не особо представляю, чтобы без тебя делал.       — Ты б без меня умер, — на губы легла слабая улыбка, а Гера запрокинул голову назад и прикрыл глаза, подставляя лёгкому ветерку шею и немного ключицы       — Ага, я и так щас загибаюсь, — даже этой ночью не обошлось без кошмаров, отчего мужчина чувствовал себя виноватым перед уголовником. Сложив руки на животе, учёный тихо засопел себе под нос что-то, а потом положил голову обратно на землю.       — Но я же рядом, я помогу, если что       — Не думаю, что с кошмарами ты мне поможешь справиться. Тут только снотворное в помощь, — Деза слегка пихнули в ногу, а Герк, как будто не делал этого, продолжал смотреть на темное предрассветное небо. Свежесть уже не так била по мозгам и лёгким, так что дышать было легче. — Да, да, я тебя тоже обожаю, — мужчина слабо улыбнулся и поправил очки на переносице.       — Тебе как, лучше? Идти можем? — вздохнул брюнет и всё же немного повернулся к Дезу, приоткрывая один глаз и что-то тихо муркнув       — Да, получше. Сейчас, для профилактики ещё немного поваляюсь.       — Ну давай, я с тобой тогда…)       — Надеюсь, мы опять не уснём, а то тут, по моим подсчётам, ещё километров пятьдесят идти надо, — улыбнувшись как-то горько, Шой-старший похлопал рядом с собой. Улегшись почти впритык, Гера положил голову на чужое плечо, повернул её набок и тихо засопел, тыкаясь уже щекой       Время перевалило за обед, когда ребята снова были в пути. Дезерт шёл бодрячком, сунув руки в карманы кофты, и немного откинул голову назад. Небо было затянуто облаками, капал потихоньку дождь, отчего мужчина едва слышно что-то пробормотал себе под нос. Лес, конечно, прекрасен после тоннелей шахт, но как же уже бесило то, что приходится постоянно ходить. Везде и всюду их пытались сожрать, убить, разорвать и много чего ещё другого; Шой-старший устало вздохнул и отвёл взгляд куда-то в сторону, рассматривая кроны сосен и елей. Домой хотелось адски, близилась к концу третья неделя их эксперимента. Ещё неделя, ещё немного, и они смогут вернуться домой. Туда, где около месяца или больше будут отдыхать и восстанавливаться от всего, что с ними приключилось за три долгих недели.       Ноги уже болели, если учесть, что сапоги ещё неделю назад упёрла какая-то местная шавка, а выстрелить Герман не смог, ибо неподалёку бродили мутанты и шум бы сильно их привлёк. Пришлось смириться со своим босоногим положением и сейчас следить за тем, чтобы совсем уже не стереть пятки в кровь. Сейчас же Герман что-то задумчиво урчал себе под нос и покусывал губу, немного рассеянно глядя вперёд       — Да бля… — остановившись, учёный сложился пополам от головной боли. Она его преследовала уже несколько дней, ещё с момента того, как в каком-то участке маршрута пёсель стащил сапоги брата. Это всё было явно от стресса; прикрыв глаза, Дезерт что-то прошипел себе под нос.       — Дез, опять? — положив руку на плечо братца, уголовник осторожно заглянул в глаза и сглотнул, чуть хмурясь       — Мф… Загнусь так, — прошипел Шой-старший слишком тихо, чтобы можно было услышать. Болело жутко, отчего на глаза запросто могли слёзы навернуться.       — Чш-ш-ш… давай посидим?..       — Мгм, — совсем сев на землю, Дез зажмурился, чтобы цветные пятна перестали скакать перед глазами. Выдохнув, Герман опустился рядом и обнял учёного, прижимая к себе так, чтобы лицо уткнулось в плечо. Жалко было очень, вместе с тем медленно закипала злость на фонд и на всё и всех. Что их запёрли хер пойми куда за тридевять пизды, что их бросили вот так, умирать как собак, лишь бы сведения собрали       — Я буду дома аспирин глотать пачками, пока эта хрень не пройдёт… — глухо прорычал Дезерт, сжав в руках ткань братской куртки. Плохо было, а идти ещё много. И вообще, хотелось думать, что совсем скоро можно и на покой уйти после этого эксперимента. Просто взять, подать заявление и рапорт о увольнении и уйти восвояси.       — Нет, лучше сходить к врачу, потому что это ненормально, — тихо воспротивился мужчина, гладя очкарика по голове и дыша в макушку. Самому было плохо от этих жалоб, но вот только что он может сделать?       — И вообще, всё, с меня хватит… Валю после возвращения из Фонда, надоело, — честно признал учёный, чуть ослабив хватку. Сердце ёкнуло, а Гера опустил глаза и пусто глянул на древесные корни. Валит? а он?.. — И тебя с собой заберу… Драться буду, но заберу. Квартира есть, условия для проживания есть, всякого дерьма колоть не придётся, если смогу уломать руководство, — мужчина слабо улыбнулся и что-то проурчал себе под нос, тут же утопая лицом в ткани чужой куртки. — Заберу, честное слово…       — Обещаю, я буду тише воды, ниже травы, только бы с тобой уйти. Тем более, что должны бы уже отпустить, мне же четыре года дали       — Ага, отпустят, значит… — тихо выдохнув, Шой-старший чуть сполз вниз, поудобнее устраиваясь в кольце родных рук. — И вообще, квартиру продам… Уедем куда подальше, к тому же Эстеру в город. Как тебе идея?       — Не знаю, если честно, — прошептал Гера, целуя Деза в макушку. — Мне кажется, у тебя прекрасная квартира в хорошем месте, зачем продавать?       — Знаешь ли, просто я не могу там оставаться после всего пиздеца… Хочу уехать в другой город, очень. Оно мне просто надо.       — Хорошо, как скажешь, всё равно не мне решать, я гол как сокол, — тихо хмыкнув, брюнет что-то промурчал, прикрыл глаза и тыкнулся носом в изрядно посветлевшие за три недели волосы. — Я просто буду ходить за тобой, пока это возможно       — И знаешь что… Я бы вообще хотел перекраситься в красный, как только из этой жопы выберемся, — мужчина слабо улыбнулся и тихо фыркнул, как будто бы голова не особо болело. Но её буквально съедало от боли, пронзающей и ненавистной за последние несколько дней.       — Мне кажется, это не совсем твой цвет, — уголовник слова старался подбирать, чтоб братец не вспылил и не вскочил. Хотя, он и так вроде не должен — Предлогаешь вариант получше? — прошипел Дез, как только в виски от неосторожного движения кольнуло с такой силой, что под закрытыми веками проскочили цветные пятна. — Подумай лучше об этом позже, когда голова трезвой будет — Не скоро будет так, жопой чую, — мужчина ещё ниже сполз, теперь находясь в довольно странной позе: прижимаясь к брату грудью и плечами, плюс положив ткнувшись лбом в плечо, ноги же были вытянуты. Не волновало, что джинсы могу и дальше прорваться, потому что на коленях и так были дыры. И не волновало то, что засни он сейчас тут, почти на открытом пространстве, может не проснуться из-за сильной боли.       — Подремай, я посторожу, — усмехнулся Д-147 и вдохнул полной грудью, проваливаясь в свои какие-то раздумья о детстве и подростковом возрасте. — Если что спасу, так что можешь прикорнуть спокойно       — Точно?.. — тихо выдохнул Дезерт, чуть отстранившись. Под зелёными глазами, на и без того бледной коже, залегли тёмные тени; сказывалось буквально всё, начиная от вечной ночи до постоянного стресса в виде опасений за свою жизнь и жизнь брата.       — Честное слово, засыпай, — поудобнее устроившись головой на бедре младшего, учёный прикрыл глаза и свернулся калачиком. Так хотя бы можно почувствовать себя в безопасности; проурчав что-то, мужчина глубоко вздохнул и притих. Правда всё равно решил спать в полуха, чтобы наверняка быстро среагировать на опасность.