Unholy

      В 2006 году я пошла в первый класс.       Дома всё по старинке, скандалы за скандалами. В среде сверстников я также изгой. Меняются лица, но не мое самоощущение среди них.       Что запомнилось хорошо, так это ощущение бесконечного страха и тревоги. Каждая твоя ошибка на счету. И они будут представлены на всеобщее обозрение. - Почему столько четверок? Мне сегодня пришлось краснеть за тебя перед остальными родителями. Надо стараться лучше.       Но мама! Вообще-то эти дамочки и сами не отличаются умом. Почему чье-то мнение волнует тебя больше, чем мое благополучие? Почему ты не любишь меня просто так?       Ох, моя первая учительница! Никому нет дела до того, что она давно уже перешла границы дозволенного, ведь она носит гордое звание «учителя года». В руке всегда указка, и чаще других достается за промахи мне.       Какая репутация у такого ребенка в классе? Но мама учила меня смирению. «Терпи. Не хватало мне еще получать жалобы на твое поведение». И я терплю, мамочка, терплю.       Еще с лета к нам домой все чаще приходит мамин друг. Его зовут Руслан. Он… он пахнет силой... его черные волосы вечно растрепаны и контрастируют с его светлой кожей. Он высокого роста, широкоплечий и приносит с собой помимо сладостей очень много шума… И несмотря ни на что он – мое лучшее воспоминание из детства.       На дворе осень. Сентябрь. Мы с нашим гостем сидим на кухне и пьем чай. Я не могу оторвать взгляда от него. Он безупречно красив. Время от времени он незаметно для родителей подмигивает мне и усмехается тому, как я смущенно отвожу взгляд. - Мы вот решили ремонт в спальне сделать, пока тепло. - Правда? У меня как раз отпуск, если вы не против, я с удовольствием вам помогу. - О, если тебя не затруднит! В доме одни женщины, нам бы не помешала мужская сила, сам понимаешь.       Я вижу, как мама смотрит на него. А что? Я была бы не против такого папы. - Понял. Тогда приступим с завтрашнего дня.       Следующий месяц он проводит в нашем доме, и я всю оставшуюся жизнь буду прокручивать в голове воспоминания об этом времени.       Как сильно меня притягивал этот запах. Какое неуловимое щемящее чувство в груди он вызывал, перемешиваясь с запахом последних теплых дней. И как солнечные лучи отражались в его янтарных глазах.       Этот мужчина - первый и единственный в моей жизни человек, который способен был защитить меня от моей же семьи. Когда он выносил меня, продрогшую, из ванны, где мои родители держали меня в ледяной воде. Когда он смотрел мне в глаза и клялся, что не оставит меня одну, даже если я погружусь во тьму, потому что врачи сулили мне полную слепоту. Когда он всячески поддерживал меня, обреченную на вечное одиночество в толпе. Он прекрасно понимал, что я буду преданна ему во всю оставшуюся жизнь. И я бы была, но…       Мы… между мной и ним кое-что случилось.       Я помню, как мы ехали в горы большой компанией, мы с мамой, Русланом и его друзьями. Как мы сидели в каком-то небольшом кафе. Веранда этого кафе висела на огромных канатах прямо над горной бушующей рекой. Старшие очень громко о чем-то говорили, пытаясь перекричать шум воды, а я была возмущена тем, что на меня натянули юбочку отвратительного розового цвета. В какой-то момент я устала от их разговоров, встала из-за стола и пошла к берегу реки. Мне хотелось подойти как можно ближе, проверить насколько далеко я смогу зайти. И в тот самый момент, когда я подступила к самому краю, меня подхватили чьи-то сильные руки. - Ты что, глупенькая?! А если бы ты соскользнула? Что бы я тогда без тебя делал? - У тебя бы осталась моя мама. - А может, ты мне нужна больше, чем твоя мама. Больше так не делай. Не отходи от меня далеко, поняла? - Поняла. - Ну что, я как раз собирался ехать в соседнее кафе, поедешь со мной? А то здесь, оказывается, вообще нормальной еды нет. – я положительно мотнула головой. – ну и молодец! Садись тогда. Разрешаю сесть спереди.       Мы сели в машину и поехали черт знает куда. Повсюду лес, ничего не различить. Да мне и неинтересно было куда именно мы едем, я засмотрелась на красоту окружавшей нас природы. В конце концов мы остановились в каком-то безлюдном месте. - Вот и приехали. Кажется, мы заблудились. Ты видишь здесь какое-нибудь кафе?       Я огляделась по сторонам. Ни души вокруг, не говоря уже о кафе. - Ничего нет. Ты заблудился. - Я? А ты что, не со мной? - Ты вел машину, ты и заблудился. А я просто рядом сидела. - Так значит?! Стоило немного ошибиться, и ты тут же от меня отреклась! Ты меня смертельно обидела. Если хочешь, чтобы я отвез тебя обратно к маме, тебе придется извиниться передо мной. - Извини. Те. Пожалуйста. - Ах мы еще и на вы теперь?! Это уже ни в какие ворота не лезет! - Ладно-ладно, прости. Теперь едем к маме? - Едем. Но сначала тебе придется кое-что сделать для меня, чтобы я простил тебя окончательно. - Что? - Поцелуй меня. Я ведь почти что твой папа. А ты меня ни разу не целовала. – я немного смутилась, но все-таки потянулась к нему и поцеловала в щеку. - Нет, так не пойдет. – он подхватил меня и посадил к себе на колени. – тех, кого любят, целуют в губы. Разве мама не целует тебя в губы? Вот так. – в следующее мгновение он притянул меня к себе и поцеловал. Совсем не так, как целует мама. Видимо испуг отразился на моем лице. – Ты же уже взрослая, не бойся, я тебя не обижу. Взрослые девочки ничего не боятся, ведь так? Разве я когда-нибудь врал тебе или делал больно, м? - Нет, но… - Но что? Доверься мне, малая. Ничего страшного не случится, я обещаю. - Мама… - Я не скажу ей ничего, и ты не скажешь, договорились?       Его рука постепенно спустилась вниз, он приподнял мою юбку и стал водить пальцами между моих ног через ткань трусиков. Мне было страшно и в то же время любопытно. Я понимала, что то, что сейчас происходит, - нечто запретное, нечто такое, что свяжет нас навсегда. Этот человек был всем для меня. И я надеялась, что раз он делает это со мной, то я значу для него так же много. Он отодвинул немного мешавшую ткань и стал понемногу вводить и выводить палец, снова и снова. Другой рукой он освободил ремень и расстегнул замок. - Видишь, ничего страшного. Это совсем не больно, правда? Даже приятно, – он приспустил штаны, – а теперь, пожалуйста, сделай папочке хорошо, прикоснись к нему языком. Это все равно что леденец сосать.       Я сомневалась, мне было страшно, но в то же время так хотелось порадовать его. Я сделала то, о чем он просил. Он помогал мне, водя ладонью вверх-вниз, и чем больше он стонал, тем больше старалась и я. - Обхвати его губками, будь хорошей девочкой. – я послушалась его и спустя несколько секунд ощутила на языке теплую солоноватую жидкость. – Умничка, моя хорошая, осталось только проглотить это. Ты сделаешь папочку самым счастливым на свете человеком. – и я проглотила. Ведь это такая мелочь, главное, чтобы он был мною доволен.       Я никому ничего не сказала, - хотелось, но ведь я обещала молчать. Иначе я потеряла бы его навсегда.       Через пару недель я попала в больницу. Холодный душ не прошел для меня без последствий. Я пролежала там почти два месяца. И там же узнала, что у Руслана остановилось сердце.