A small piece of atmosphere (drabbles)

— Нет, Федь, — отвечает Чуя. — Давай ты подождёшь меня в машине?  — Чуя, — повторяет он. — Я согласен, тебе лучше уйти, — поддерживает Дазай, обращаясь к рыжему. — Мы сможем разобраться и без тебя. — Хорошо. Но я всё равно скажу, что Федя ни в чём не виноват. Он ничего не делал. Это я к нему приехал, потому что он мне понравился. И я несколько раз пожалел, что не принял приглашение съездить поужинать, когда он приехал в университет, чтобы вернуть мне куртку, — говорит Чуя. — Мне очень жаль, Дазай, что я не могу ответить на твою симпатию сейчас. Если она вообще есть, потому что я не понимаю ни твоих реакций, ни поступков. И если честно, то мне кажется, что ты играешь в какую-то странную игру, запутывая всех окружающих.  — Закончил? — спрашивает он. — Нет. Самое важное не сказал. Напоминаю, что я — не вещь, которую можно поделить. Я — живой человек, у которого есть свои чувства, мнение и свобода выбора. А теперь я пойду, — продолжает он. — Извини, Дазай.        Чуя уходит на парковку, оставляя двух друзей в молчаливой тишине, как будто они оба понятия не имеют, что сказать друг другу. Ситуация и правда получилась максимально неловкой.  — Он прав. Я тоже должен перед тобой извиниться, что не сказал сразу, — говорит Фёдор.  — Ты не должен был так поступать! Я же сказал тебе, что… — запинается Дазай. — Ты сказал, что между вами ничего нет и быть не может, а потом попытался подкатить, — отвечает он. — Я не могу представить иного варианта, в котором Чуя бы сказал, что он занят. — Только не надо делать идиота из меня, ладно? Как часто я приезжаю к тебе с кем-то? А я напомню! Я ни разу, ни разу, блять, этого не делал! И ты это прекрасно знаешь, Фёдор, — психует Дазай. — Скажи, зачем ты это делаешь? Прикольно просто? — Потому что Чуя мне правда нравится. — Да не может такого быть, что ты пообщался с ним несколько часов на вечеринке и понял, что жить без него не сможешь!  — Да? — удивляется Фёдор. — Не знаю всей вашей истории, но тебе не кажется, что стоило быть конкретнее в своих желаниях? Возможно, если бы ты сразу ему обо всём сказал, то этой ситуации никогда бы не было. И не надо мне рассказывать, что ты побоялся, что на работе слухи ненужные пойдут. — Я правда был этим обеспокоен, но не из-за себя, а из-за него.  — Знаешь, если бы всё вылилось во что-то серьёзное, то мог бы и сменить работу. Или просто уволиться, учитывая, что преподавание — просто хобби, — отвечает он. — Или перевести Чую в другой университет. Но история не знает сослагательного наклонения, поэтому нет смысла рассуждать о том, что могло бы быть.  — Факты-факты… Но они не отменяют того, что ты — мелкий крысёныш, Достоевский. Удивлён, что ты что-то от меня скрыл, — фыркает Дазай.  — Опять же, не для себя. Ты знаешь, что я всегда уверен в своих решениях и не люблю тратить время на бессмысленные оправдания и объяснения, — отвечает Фёдор. — Я не хотел, чтобы Чуя попал под ударную волну из твоего гнева. Ещё раз извини, Дазай, что ты узнал об этом вот так.  — Если я узнаю, что ты его обидел, то закопаю тебя заживо.  — Если я узнаю, что ты ему на учёбе палки в колёса вставляешь — ляжешь рядом со мной, — смеётся он. — Кстати, а что ты тут делаешь? Поближе к своему дому кинотеатров не нашёл?  — Так этот самый крутой в городе, сам же мне его и показал, — пожимает плечами Дазай. — Ладно, развлекайся. И передай Чуе, что я на него не злюсь.  — А на меня?  — А ты не заслужил мою благосклонность, пупсик.