Невеста лорда

Утром следующего дня я проснулся не от раската грома, как подумал сперва. Меня разбудил сон. В нем Офелия Добене была на меня в обиде: ругалась, кричала, топала ногами, как капризная девчонка. Мы находились в большом зале, отдаленно схожем с бальным. Присутствующие разом повернулись в нашу сторону и презрительно уставились на меня. Я впервые в жизни ощутил такой позор и волнение. За окном шел щедрый ливень. Стена из воды закрывала обзор. В затянутом тучами небе блеснула яркая вспышка молнии, и я невольно приготовился к следующему удару грома. Я сел в постели, собирая сон по крупицам. Почему же она злилась? Что я сделал не так? Блеклые отрывки несмело выстроились в ряд и создали общую картину. Это точно был какой-то праздник — об этом говорили пышное и, очевидно, очень дорогое платье, массивная прическа и вычурные украшения. Я хотел вспомнить слова, которыми она разбрасывалась, но тщетно. Внезапно в голове, откуда ни возьмись, четко всплыл факт, объясняющий произошедшее: я пропустил ее день рождения. Полностью и безосновательно в это поверив, я шлёпнул себя по лицу, ругая за оплошность. Ладонь бессильно упала на постель. Как я мог о таком забыть. На часах десять утра. Я встал, сменил пижаму на более сносную одежду, подошёл к телефонному аппарату и позвонил. Дворецкий снял трубку: — Доброе утро, сэр. — Доброе, Джо. Зайди ко мне как можно быстрее. — Слушаюсь. Через пару минут он, войдя, поклонился. Указав на стул, я предложил ему сесть и спросил: — Ты помнишь, что у меня на сегодня запланировано? Джо чопорно одернул рукав пиджака: — Да, сэр. В первой половине дня ничего нет, а вечером у вас прием в доме Добене. — Во сколько? — В восемь. — Мой наряд подготовлен? — Так точно. Слуги придадут ему вида и вскоре занесут. — Отлично. — Требуется что-то ещё? — Да. Хороший завтрак и крепкий кофе. Очень крепкий. Он понимающе рассмеялся. — Разумеется, лорд. Будет сделано. — И ещё… — Да? — Когда у леди Добене именины? — В начале весны. А что? — Нет, ничего. Спасибо. Я провел пальцами по подбородку и выглянул в окно, приветствуя августовскую грозу. Когда в руках оказалась чашка горячего кофе и свежая газета, я успокоился и приободрился окончательно. Я шел по серому, утонувшему в полумраке коридору, прогуливаясь. Позади осталась двустворчатая дверь бального зала, и я удивился, как долго не принимал гостей. В юности мне очень нравилось проводить время в компании влиятельных людей, юных дам и наслаждаться заветным тщеславием. Меня прельщала, завораживала, влекла роскошь и ее привилегии — но так было лишь поначалу. Пафос приедается и становится невозможным, как слишком сладкий десерт, который ешь изо дня в день. Впереди выросла дверь комнаты, с которой связано много воспоминаний: там я, будучи ребенком, часами напролет учился музыке. Сердце приятно заныло, и я даже пошел за ключом. Внутри ничего не изменилось — от этого стало ещё милее. Стены здесь покрыты серыми обоями с ромбовидным узором, пол устлан темным деревом, окна завешаны атласными шторами, а посредине, точно жемчужина, стоит любимый белый рояль. Забытые эмоции вернулись — и вот я снова маленький мальчик, с восторгом бежащий с нотной тетрадью в руке к инструменту. Я открыл крышку и пробежался пальцами по гладким и холодным клавишам, кое-где нажимая. Постоял, с минуту смотря на пустующий пюпитр и вспоминая мелодию. Я похлопал по бедру, взял пару несмелых аккордов, задействовал обе руки и начал играть. Мелодия получилась резкой и кое-где сфальшивленной. Да, моя бывшая учительница, миссис Райт, наверняка прописала бы оплеуху, услышав подобное. Я рассмеялся, вспоминая ее смешное в гневе лицо, и запер дверь. С глубины коридора на меня неслась прислуга с криком: — Сэр, постойте! — она остановилась, запыхавшаяся. — Ох, я наконец-то вас отыскала. — Что-то случилось? — Да, сэр. То есть, нет. То есть, случилось, но не плохое. Она улыбнулась почти во все тридцать два. — Конкретнее? — Нужно примерить костюм, чтобы убедиться, что он вас устраивает. — Сейчас? — Желательно. Он ещё нуждается в последних штрихах. Или вы торопитесь? — Нет. — Тогда пойдёмте, — она выудила из кармана передника связку ключей и специально бренчала ею по дороге, пытаясь выразить какой-то нелепый мотив, родившийся в голове за пару секунд. Служанка открыла дверь. Мне казалось, она даже втолкнула бы меня внутрь, если бы это разрешалось. На вешалках висели два костюма. Один — синий, лазуритного оттенка, другой — темно-изумрудный. Я обернулся к ней: — Почему два? — Запасной — вдруг передумаете, — она спешно поправила чепчик, натянув его на затылок. Я подошёл к синему и провел по его рукаву. Я выбрал его с месяц назад, как только получил приглашение. Зелёный подходил мне сомнительно. Я посмотрел на нее. Понадобилась пара мгновений, чтобы она поняла, в чем дело. Служанка вытянула вперед ладони, словно в успокаивающем жесте, и вышла. Застегнув верхнюю пуговицу и запонки, я всмотрелся в трюмо. Рубашка сидела чудесно, но собственный вид меня огорчил. Под глазами появились синяки, кожа приобрела нездоровую бледность и будто даже осунулась. Я отвернулся от отражения и спешно накинул пиджак. Я никогда не нравился себе внешне. Выйдя в коридор, я сказал, что все в порядке и выбор остаётся прежним. — Отлично, сэр. — Когда ты занесешь его? — Кого? — служанка вытаращилась в непонимании, дважды глуповато моргнув. — Костюм. — А… — Синий. Она опять широко оскалилась. — Когда отпарю и выглажу. — И это будет… — я подгонял ее взмахом руки. — Скоро. Начну прямо сейчас, сэр. Я направился в кабинет, думая по каким критериям дворецкий нанимает прислугу. В кабинете я открыл окно. Холодный воздух ударил в лицо. Дождь прекратился. Сев за стол, я покрутил перо в руке. Я почему-то подумал о Диане. Вчера она плакала. Не обиделась ли? Но я ведь не сделал чего-то злого. Это всего лишь поцелуй, разве его можно воспринимать таким бурным образом? С другой стороны, она иногда бывает странной. Прочь эти дурные мысли. Чьи-то пустые надежды и выдумки — не моя забота. Я начал писать отчёт королеве: «Ваше Величество, я, генерал-губернатор Индии, лорд Кристиан де Клер, имею честь отчитаться перед Вами о результатах работы за месяц уходящий…» Около четырех светлая голова прислуги показалась в дверном проеме спальни. — К вам можно? Я оторвался от книги. Это была молодая девушка лет до двадцати с прозрачными, внимательными глазами. — Стучать не учили? — Учили, сэр. Простите… Поникнув головой, она царапала дверной косяк. — Почему ты пришла? — Как почему? Помочь вам… — Я не нуждаюсь даже в малейшей помощи. Кто тебя послал? — Марта. Та, что костюм приносила. Она приказала помочь вам одеться. «Ах, Марта. И как я не догадался?» Я отложил книгу и поманил служанку пальцем. — Войди. Ее низкая, среднего телосложения фигурка отклеилась от косяка и стала напротив. — Я всегда одеваюсь сам. Запомни раз и навсегда и регулярно напоминай Марте. — Почему? — она удивилась, как малютка, впервые увидевшая простейший фокус. — Я мужчина — молод, нескромно богат и влиятелен. Она застенчиво улыбнулась. — Как я могу пустить в покои юную девицу на продолжительное время? Ты не представляешь, какой скандал может случиться, если кто увидит. Я не хочу стать объектом сплетен. — Поняла, сэр. Ещё раз извините, пожалуйста. Больше такого не повторится. Она вышла семенящими шажками, одергивая черную юбку. Одет, причесан и во всеоружии я спустился во двор. Карета тронулась. Внутри я готовился к чему-то, но не знал, к чему именно, когда дом остался далеко позади. Кучер открыл дверцу, и я увидел искрящееся светом и богатством трехэтажное поместье. Во дворе неспешно сновали джентльмены, небрежно перебрасываясь парой-тройкой фраз для приличия и делясь последними новостями, и легко ходили, будто плыли, леди в продуманных до последней бусины нарядах, с тяжелыми причёсками с обилием невидимок, в сверкающих туфельках и тонких перчатках до локтя. Я миновал их всех, коротко и сдержанно поздоровавшись и не изъявив желания перемывать кому-то косточки. Дворецкий учтиво пропустил меня, и я в который раз увидел дом Добене изнутри. Гостиная была очевидно украшена женщиной — у мужчины попросту не хватило бы изящества и чувства стиля. Здесь стояло три дивана; вместе они соединялись в П-образную форму. Офелия подлетела ко мне с них, едва завидев и оставив подруг ворковать одних. — Лорд де Клер! Ах, как я рада вас видеть! Я сделал поклон и поцеловал ручку в белой перчатке. Колючая ткань неприятно царапнула губы. — Добрый вечер, леди Добене. Вы как всегда прекрасна. Она улыбнулась шире и лучистее. — Ну что вы, лорд. Не льстите. Лучше скажите, вы надолго к нам? — Кто знает. Она сложила веер и коснулась моего плеча: — О, нет! Не травите душу неопределенностью. Прошу, останьтесь до конца вечера. — Как повезет, Офелия. Но она не слышала; надув губы, создала мнимый обиженный вид и стукнула меня по руке: — Не будьте таким чёрствым! Обещайте, что останетесь. Разве вам не жаль этих женщин? — она обернулась и обвела присутствующих. — Почти все пришли сюда ради вас. — Даже замужние? — Ох, они, разумеется, исключение. Но как знать, как знать… Некоторые дамы в возрасте могут захотеть соревноваться с молодыми. И Офелия захохотала, прикрыв рот. Она следовала за мной везде, держав, будто кавалера, под руку. Мы подошли к супругам Невилл. Мадлен сразу же начала нахваливать наряд моей спутницы. Видимо, у женщин это в крови. — Леди Офелия, ну вы и красавица сегодня! Просто завидная девушка. Я поприветствовал Бранта и пожал ему руку. — Или вскоре невеста? — украдчиво спросила Мадлен. — Нет, леди Невилл, я пока не собираюсь замуж. Графиня покачала головой и обернулась ко мне. — Лорд де Клер, рада встрече. — Взаимно, леди Невилл. — Какой вы статный господин, — она с преувеличенным, как показалось, восхищением окинула меня с ног до головы. — Вы ведь не женаты, сэр? — Нет. Мадлен загорелась больше прежнего. — А как вам леди Добене? Я бегло посмотрел на Офелию, стоящую в профиль. — Она… Довольно интересная девушка. — Кем вам приходится этот джентльмен, милая? Офелия указала на меня лёгким взмахом руки. — Мой друг. — Очень мило, что между вами есть доверие. Может, в один день оно перерастет в нечто большее. — Да, графиня, мы дружим давно, почти с детства, и… — И нас ничего не связывает, кроме дружбы, — закончил я за Офелию. — Вот как, — Мадлен удивилась, но не растерялась. — Молодой человек, и вы в самом деле не боитесь потерять шанса? — К сожалению, леди, я не могу расценивать подругу как-то иначе. На ее губах замерла хитрая улыбка: — Вы никогда не знаете, как повернет жизнь. Брант Невилл взял супругу за талию: — Милая, я вижу Уоттонов. — Где? Он указал пальцем за наши спины: — Вон там, возле леди Беннет. — Да, вижу, вижу! — Пойдем же к ним. Мадлен поморщилась: — Господь, и что у этой леди Уоттон с платьем… Невиллы покинули нас. Офелия кокетливо взглянула, схватила меня за локоть и заговорщически сказала: — Пойдёмте, лорд, к дамам. Они меня заждались — а вас так тем более. И уволокла меня в сторону диванов. Я сел посредине. Справа устроилась сама Офелия, а слева — незнакомая мне персона. Это была темноволосая девушка с осанкой, которой можно только позавидовать. Она прелестно держалась — должно быть, с такой высокой и нагроможденной прической это сложно. Я развернулся, чтобы начать диалог, но дама оказалась нетрусливой и заговорила первой. — Ах, лорд де Клер собственной персоной. Какая честь узнать вас, наконец, лично. Я — Лили Нортон, — она протянула миниатюрную руку. Я пожал ее спокойно, даже с долей удовольствия. — Приятно познакомиться. — Взаимно, сэр! Я так долго ждала шанса встретиться с вами. Молодая дама, сидевшая на соседнем диване, улыбнулась. — Это правда. Лили не перестает болтать о вас. Она была одного возраста с ней, но выглядела не столь холеной, и потому понравилась мне больше. Лили взмахнула рукой: — Я бы посоветовала не слушать ни ее, ни всех остальных. В девяти случаях из десяти обо мне говорят лишь вздор и клевету. — А то, что ты первая красавица и умница — тоже клевета? — отозвалась русоволосая девушка рядом с Офелией. — О, Анна, как ты добра! Нет, это единственное возможное исключение. Она удовлетворённо наклонила голову и прикрыла веки, будто в тот момент нежилась в лучах солнца. Лили совершенно точно любила ажиотаж вокруг. Она развернула туловище ко мне и стрельнула глазами: — Скажите, лорд, вы женаты? — Вы уже вторая, кто спрашивает это. — Правда? И кто же меня опередил? — Леди Невилл. Она скривилась: — Ах, эта дама бальзаковского возраста. Почему она вообще задаётся таким вопросом? У нее есть граф Невилл. — Она спросила это не из личных побуждений, в отличие от вас. Лили облизнула нижнюю губу: — Вот уж, вы меня раскусили. Так что, сэр? — Нет, леди Нортон, меня пока не окольцевали и я гуляю на свободе. — Как же так? Не нашли подходящую партию? — По правде говоря, я всерьез и не искал. — Да что вы? Разве вам не одиноко? — Совсем нет. У меня есть работа — она требует больше внимания, чем самая эгоцентричная женщина на свете. Девушки рассмеялись. — А я думаю, что вы меня обманываете, лорд. — В самом деле? — Да. У меня нет сомнений. — Почему вы так считаете? — Кажется, я припоминаю, как вы пару лет назад собирались заключить брак с индийской особой, — она постукивала указательным пальцем по запястью. Ситуация начинает набирать обороты. — Вы правы. Я был близок к его осуществлению. — Но он не состоялся, — подытожила она. — Верно. — В чем же причина? Жгучий темперамент не пришелся по душе? — Не говорите так, Лили. Я слышала, что та девушка умерла. Я повернул голову. Это были слова Анны. Глаза Лили округлились, и она очень красочно спросила: — Это правда, лорд? Я подтвердил. На ее лице мигом проступило сожаление: — Ох, бедный Кристиан… Мне очень жаль, — она накрыла мои руки своими. Их холод напоминал прикосновение лягушки. — Вы любили ее? Сердце несколько дрогнуло. Волнение неприятно защекотало в солнечном сплетении. — Я был покорен ею, раззадорен ее непривычным для нас взглядом на вещи. Характер у нее был что надо. Вольная, неукротимая, пылкая. Но это был даже не роман. Я просто чувствовал стойкий интерес к женщине чужой культуры. Ничего более. Я соврал и у меня предательски свело горло. Внезапно подняв глаза, я заметил хладнокровный, колючий взгляд Дианы, стоявшей у входа. Меж ними прошли разочарованные вздохи. — Как же так, сэр? — спросила девушка, менее холёней Лили. — Мы думали, что вы влюблены, да настолько безумно, что даже расстояние и другие нравы для вас не преграда. — Значит ли это то, что у нас есть шансы? — Анна подлила масла в огонь. — В особенности у меня. — Лили, почему сразу у тебя? — А у кого же другого? Неужели малышка Офелия думает, что годится мне в конкурентки? — она желчно улыбнулась. Офелия вдохнула воздух ртом, чтобы с достоинством отпарировать, но прозвенел громкий, протяжный звонок. Присутствующие засуетились. — О, — леди, имени которой я не узнал, подняла указательный палец, — зовут к ужину. Добене и Нортон напоследок сцепились взглядами и вышли первыми. Мы прошли в длинный зал. Я пытался затеряться в толпе, но от зорких глаз затейницы приема не так просто скрыться. Она похлопала по свободному месту слева от себя. — Садитесь здесь, со мной. Я не дам вам убежать. — Я и не собирался. Бежать от такой дамы — непростительный грех. Она одарила меня долгим взглядом из-под приопущенных ресниц. Справа от нее сидел ее отец — Филипп Добене. Он повернул голову и наклонился ко мне: — Моё почтение, лорд. — Добрый вечер, сэр Добене. — Как вам вечер? — На высшем уровне. Он поощряюще кивнул. — Благодарите Офелию. Она очень заморочилась с подготовкой. Она улыбнулась и посмотрела на меня. Я искал Диану, но ее здесь не было. — Ваша дочь настоящая умница. Она открыла рот, а после зарделась, нелепо махая рукой. — Бросьте, лорд. Офелия сидела с таким видом, будто я только что бросил к ее ногам все цветы мира. Она напоминала влюбленную девицу, находящуюся в поле зрения объекта симпатии. Мы принялись есть. Мясо кролика было сочным и нежным одновременно, и я не мог от него оторваться. — Вы заняли место рядом с Офелией, — начал Филипп. — Знаете ли, что это значит? Поверьте, я очень хотел бы даже не догадываться. Я ловко притворился недотепой и беззаботно спросил: — Что-то особенное? — Да, лорд. Моя дочь видит в вас дорогого гостя. Не найдя подходящий ответ, я молча взглянул на Офелию с напускной признательностью. — Можно задать вам один вопрос? — Задавайте, сэр Добене. — Он немного… Как сейчас говорит современное поколение, провокационного характера. В каких отношениях вы находитесь с Офелией? — Мы с ней приятели. — Приятели? — он скептически посмотрел и выпрямился. — Знаете, лорд, при всем моем уважении… Не расценивайте это как грубость… Но я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. — Почему? — Опыт показывает: она всегда скрывает в себе нечто большее. — И что же она может скрывать, позвольте осведомиться? — Страсть, вражду, любовь. Все, что угодно. Но это никогда не бывает дружба сама по себе. Он исковеркано процитировал Оскара Уайльда. Я отпил белого вина. Хотелось спросить прямо, — куда вы клоните? — но ответ я мог предугадать с большой долей вероятности. — Я вижу, что поставил вас в неловкое положение, сэр, — он улыбнулся. — Извините. Я не задумывал дурного. Просто я знаю Офелию: она ничего прямо не скажет. Я посмотрел на его дочурку, которая, словно воды в рот набрав, виновато улыбалась и поворачивалась то ко мне, то к нему. Она начинала меня раздражать. Дальше мы, можно сказать, сидели молча — лишь время от времени поддерживали беседы других односложными, пресными фразами. Зашёл нудный разговор про инвестиции. Я более не вслушивался и не поддакивал. Мне надоела обстановка. Дамы потребовали музыки, да поживее. Мы прошли в бальный зал. Он отличался особым масштабом и грандиозностью. С потолка свисала огромная хрустальная люстра. Низ стен и верхние углы отделаны гипсовой лепкой. Потолочный плинтус также выполнен в гипсе и изображал спиралеобразные завитки. Бордовые шторы продуманно отодвинуты и пришпилены. Не успел я изучить интерьер, как меня вновь обступили и засыпали расспросами. — Сэр, вы решили, с кем будете танцевать? — спросила девушка с веснушками. — Миледи, вам лучше забыть об этом вопросе как можно скорее. — С чего бы? — Я действительно скверно танцую — хуже любого находящегося здесь джентльмена. Она рассмеялась. — Не смешите, лорд! О танцах с вами всегда говорили исключительно положительные вещи. — Они мне попросту льстят. — Скромность вам к лицу, но я ни за что не поверю вам. — А вот давайте проверим. Как по мне, так вы просто себя недооцениваете, — поддержала другая. Они оживились: — Да, лорд! Подарите вальс каждой из нас. — Даём слово, что будем подобающе себя вести и вам не придется за нас краснеть! — Да-а! — Лорд, всего один танец сделает нас счастливыми. Не разбивайте наши сердца. Мы ведь и так опечалены. — Чем же, миледи? — Мы не сможем выйти за вас замуж. Я опешил. Сегодня буквально каждая вторая находит во мне идеал жениха. — Ну все, конечно, не выйдут. А вот одна из нас вполне может стать счастливицей, — мечтательно заметила кареглазая особа. — Милые, бросьте эти пустые фантазии. Не ваш уровень. Прекратите тешиться надеждой. На мое левое плечо приземлилась рука. Я уже встречал обладательницу этого приторного голоса. Лили обошла меня и встала рядом с надменной улыбкой. Только слепой не заметил, как быстро помрачнели девушки в ее присутствии. Самомнение перло от нее за километр. Мне захотелось сию минуту разбить его. — Как такая красивая леди может обладать таким грязным языком? Вы меня расстроили. Первое впечатление действительно ошибочно, когда речь заходит о вас. Ее ноздри раздувались от сдерживаемой злобы. Лили покраснела и плотно сжала губы. Не сказав ни слова, она развернулась и зацокала каблучками, отдаляясь. — Вы поставили ее на место. Ещё никому не удавалось это, — заметила веснушчатая дама, смотря ей вслед. — Потому что никто и не пытался, — ответил я. — Не позволяйте подобного отношения. Такие люди очень ранимы внутри, не уверены в себе и подпитываются за счёт страха и благоговения. Они поблагодарили меня, добавив, что я очень учтив и понимающий. Между ними показалась Офелия и подошла ко мне: — Можно вас на минутку? Я попрощался с дамами. Они отпустили меня с неохотой. — Помните: вы задолжали танец! Я вынужденно согласился и дал Офелии себя увести. — Вы слышали ее слова? Уму непостижимо. Она шла впереди и ответила, повернув голову. — Да, слышала. Вам ли не знать, лорд, какие интриги крутятся при дворе? — Да чтобы на виду у всех. Я поражен. — Вы ещё очень многого не знаете о ней. Офелия развернулась лицом. Я поклонился, она сделала реверанс. Я подал руку, и она вложила в нее ладонь. — Например? Я согнул правую руку в локте; она сделала то же с левой и положила поверх моей. — О нет, лорд, давайте уделим время только нам и никому другому. Я начал вести. Офелия кружилась легко, будто не касалась пола. Свет играл с ее волосами, с массивным для худенькой шеи колье, с жемчужинами на оборках. Она была куколкой, когда устремляла широко раскрытые голубые глаза с затаившимися в них восторгом и наслаждением. Я наклонился и поцеловал ее маленькую ручку. Она снова одарила меня долгим и внимательным взглядом. Девушки подходили со щенячьими глазами, и я не имел права отказывать им. Я вновь поклонился, завершив танец, и моя совсем юная — возможно, даже не достигшая совершеннолетия — партнёрша покрылась румянцем и произнесла в высшей мере взволнованно и трепетно: — Ах, лорд, благодарю вас. Я никогда не забуду этого… Вечер докучал. Я приобнял талию Анны уже нехотя и танцевал через силу, но не заметил ничего указывающего на то, что она осталась недовольной. Прижавшись ближе, она дыханием щекотала шею, но я мягко оттолкнул ее. Я поднял глаза и увидел в толпе Диану. Наконец она попалась мне на глаза. Я бегло попрощался с Анной и другими. — Я должен идти. Прошу простить. — Что? Вы покидаете нас? — спросила она разочарованно. — Увы, — развел я руками. — Как же так? — Я ухожу не насовсем. Лишь на пару минут. Она просветлела: — Хорошо, но главное не задерживайтесь. Диана не ушла далеко. Она стояла возле окна в нежно-голубом платье, обняв себя руками и всматриваясь в темноту. Внезапно к ней подошёл мужчина, она повернулась к нему в пол оборота и заметила меня. Вежливо отказавшись, как я понял по жестам, от чего-то, она развернулась в противоположную моей сторону, вздернув подбородок. Диана хотела слиться с окружающими, но я оказался быстрее. Схватив за запястье, я остановил ее. Она вскинула голову, посмотрела на руку, а затем и на меня: — В чем дело, сэр? — Нам нужно поговорить. — Не имею желания, — она дернулась. — Отпустите. — Отпущу, когда поговорим. — Что вы хотите обсудить? — Причину, по которой ты избегаешь меня весь вечер. — Вам показалось. — Ты и сейчас это делаешь. — Вовсе нет, — она посмотрела на пол. — А я думаю наоборот. — Послушайте… Я убрал руку и обвел взглядом зал. — Нам не стоит начинать перепалку здесь. Выйди за мной, но не сразу. Я буду ждать возле лестницы. Она никак не отреагировала. Я подумал, что остался одураченным, однако вскоре дверь зала тихо захлопнулась, и в полутьме я различил ее силуэт. Она пригладила волосы и шагнула ко мне. — А теперь объясни, что происходит. — Ничего. — Я вижу. Так не пойдет, Диана. — Чего вы добиваетесь, лорд? — Ты прекрасно понимаешь. Скажи наконец. Она вздохнула, преодолев порыв злости и вернув самообладание. — Я не знаю, что вам сказать… — Признайся, зачем продолжаешь делать вид, что все нормально. Ты сама не своя, это чувствуется. Что-то не так. Почему ты сторонишься меня? Она произнесла с дрожью в голосе: — А зачем я вам? — То есть? — Зачем я вам? Вы замечательно проводили время и без моего присутствия. — Ты моя правая рука. Ты обязана быть рядом. Особенно на мероприятиях. — Мероприятиях, — она сказала с отвращением. — Видимо, у нас разное понимание этого слова. — Что ты имеешь ввиду? — Ладно. Я не в праве как-либо высказываться. Только меня не впутывайте. — Да во что не впутывать? — В ваши развлечения. Не прикидывайтесь. Но я в самом деле был растерян: — Нет, я действительно не понимаю. Она посмотрела на меня: — Сначала вы отвечаете взаимностью Офелии; окружив себя молоденькими и красивыми леди, наслаждаетесь их обществом, а после вспоминаете о помощнице? Это уже чересчур. У меня заканчивалось терпение. — Что не так, Диана? Это светский вечер — по-твоему, я обязан отвечать односложно и держаться особняком? — Если вы ведёте не деловые разговоры, будьте добры, не тревожьте меня. Я не хочу стоять рядом, как собачонка ждать команды «подай голос» и наблюдать, как вы утопаете в женском внимании. Это… Причиняет боль, — закончила она тише. — Боль? — Да, лорд. Это очень больно. — Могу я спросить, почему? Она вложила всю горечь в слова: — А кому нравится играть второстепенную роль? Я хотел сказать что-то ещё, но она расправила платье и отрезала: — Всего доброго. Диана вернулась в зал, и я зашёл следом. Ко мне подбежали дамы: — Вы в порядке, сэр? Я заставил себя принять максимально беспечный вид и улыбнуться: — В полном. Они разом выдохнули и расслабились. Женщина в красном сделала шаг навстречу — как бы невзначай. Я остановил ее, вытянув руку вперёд: — Простите, леди. Момент не подходящий. Пусть кто-то другой пригласит вас. Но никто не собирался, и она это знала. Дама рассерженно ушла, мотая головой при ходьбе, словно курица. Шляпка забавно качалась на ее рыжеватых волосах. Проходящий мимо разносчик напитков задел меня плечом. Поднос накренился в жилистых руках, но мужчина успел удержать его без ущерба. — Прошу прощения, сэр. Посмотрев на него и сказав, что ничего страшного, я окинул взглядом бокалы. — Разрешите один. — Конечно. Выбирайте. Я взял бокал красного вина, отошёл к окну и подумал о Диане Браун. После мне почему-то вспомнилась Дивия Шарма, а вместе с ней Видия Басу. Я пил медленно, всматриваясь в покидающие дом фигуры и отметив, что эти женщины выживут меня из ума или доведут до сердечного приступа быстрее, чем закончится вечер.